Разоружение и ограничение вооружений

Избрав в качестве цели избавление будущих поколений от бедствий войны. Объединенные Нации встали на путь создания необходимых механизмов, правовых средств разоружения. Разоружение — это объективная разумная потребность, неотъемлемый элемент мирного сосуществования цивилизаций, полное же разоружение — идеальная модель мирового сообщества. Существуют точки зрения, особенно в российской доктрине, что разоружение является принципом международного права. Как уже было упомянуто в настоящем исследовании, более взвешенным подходом к рассмотрению принципа разоружения представляется позиция И.И. Лукашука, по мнению которого «если такой принцип и существует, то он представляет собой принцип-идею, а не норму позитивного права. Обязательства государств в этой области сформулированы в принципе неприменения силы»¹Лукашук И. И. Международное право: Особенная часть: Учебник для студентов юрид. фак. и вузов / Рос. Акад. наук, Ин-т государства и права, Академ, правовой ун-т. 3-е изд., перераб. и доп. С. 307..

Первым шагом на пути разоружения было принятие в 1959 г. Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которая определила полное разоружение как конечную цель международных усилий в этой области. Советский Союз был инициатором этого прогрессивного документа. И в действительности именно наше государство было одной из основных движущих сил, наряду с США, в деле всеобщего разоружения.

Согласно устоявшейся терминологии «разоружение — это средство обеспечения международной безопасности посредством комплекса совместных действий государств, направленных на сокращение гонки вооружений, ограничение, сокращение вооружений до уровня разумной достаточности, необходимого для обороны»²Правовая основа обеспечения национальной безопасности Российской Федерации / Под ред. Л.В. Опалева. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. С. 362..

Институциональной основой для выработки идей и норм на универсальном уровне в сфере разоружения являются на сегодняшней день Конференция по разоружению. Первый комитет Генеральной Ассамблеи ООН и Комиссия ООН по разоружению.

Проблема разоружения на протяжении десятилетий является, пожалуй, одной из самых актуальных среди круга проблем международной безопасности. Однако нужно отметить, что в последние годы, особенно в новом тысячелетии, данная международно-правовая проблематика, несмотря на предпринимаемые инициативы, не имеет достаточного эффективного развития. Как отметил Президент России В.В. Путин в своем докладе на Мюнхенской конференции по проблемам международной безопасности в феврале 2007 г., «потенциальная опасность дестабилизации международных отношений связана с очевидным застоем в области разоружения». Развитие межгосударственного диалога в сфере разоружения можно условно разделить на сферы: режим нераспространения ОМУ, ограничение и сокращение стратегических наступательных вооружений до пределов необходимой самообороны, сокращение и контроль над обычными вооружениями. Самостоятельное рассмотрение данных сфер условно, так как вопросы разоружения, сокращения вооружений и контроля над вооружениями во всех сферах представляют собой взаимосвязанную систему.

Режим нераспространения ОМУ

Практически в одно время с учреждением ООН — прогрессивной универсальной организацией, созданной для целей мира и безопасности, было впервые осуществлено применение ядерного оружия против мирного населения. Сотни тысяч невинных жизней в японских городах Хиросима и Нагасаки навсегда сделали проблему использования ядерного оружия проблемой номер один.

С развитием политики сдерживания в условиях «холодной войны» не только непосредственно ядерная угроза, но и последствия формирования этих потенциалов, их испытания, стали вызывать серьезную обеспокоенность мирового сообщества, так как накопление радиоактивных осадков было способно вызвать необратимые и непредсказуемые последствия для окружающего мира.

Первым шагом на пути создания правовых механизмов запрещения ядерных испытаний было подписание в 1963 г. ядерными державами Московского договора о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, участниками которого на сегодняшний день являются свыше 130 государств. Далее последовало подписание Договора об ограничении подземных испытаний ядерного оружия 1974 г. и уже в 1996 г. был подписан Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Несмотря на то что его участниками стали более 170 государств, из которых более 100 его уже ратифицировали, основной проблемой остается то, что не ратифицировали его ряд ядерных держав, в первую очередь США.

Важнейшим элементом предотвращения использования ядерного оружия является учрежденный мировым сообществом режим нераспространения. В 1968 г. был подписан Договор о нераспространении ядерного оружия, который предусматривал обязательства ядерных держав не передавать ядерное оружие и военные ядерные технологии, а другим государствам предписывал воздержаться от их производства и приобретения. Контроль за выполнением странами взятых обязательств был возложен на специально созданную для этого международную организацию — Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЕ). В 1995 г. Договор был продлен бессрочно, его участниками на сегодняшний день являются свыше 80 государств. Заслуги режима нераспространения невозможно переоценить. Еще в 1963 г., когда членами «ядерного клуба» были только четыре государства. Правительство США делало прогнозы, что за десять лет ядерным оружием будут обладать до 25 стран. Однако прошло около полувека, и известно, что только у восьми государств есть ядерные арсеналы.

Тем не менее у режима нераспространения существуют серьезные и трудноразрешимые проблемы. В соответствии с Договором 1968 г. государства взяли обязательства по нераспространению военного компонента ядерных технологий, напротив, мирное использование атомной энергии признано наиболее эффективным, а обмен соответствующими знаниями всячески приветствуется. Так, в ст. 4 Договора указывается на то, что никакое положение Договора не следует толковать как затрагивающее право участников развивать исследования, производство и использование ядерной энергии в мирных целях. Более того, в соответствии с данной статьей все участники обязуются способствовать самому полному обмену оборудованием, материалами, научной и технической информацией об использовании ядерной энергии в мирных целях, имеют право участвовать в таком обмене.

В результате около 60 государств сегодня эксплуатируют или строят ядерные реакторы и не менее 40 имеют промышленную и научную базу, которая дает им возможность - в случае, если они сделают такой выбор, — произвести ядерное оружие довольно быстро. И такой выбор, что более чем парадоксально, позволяет им сделать сам Договор. Так, ст. 10 дает право участникам выйти из него, если они решат, что связанные с содержанием настоящего Договора исключительные обстоятельства поставили под угрозу высшие интересы страны (как известно, только КНДР пока воспользовалась данным правом).

Серьезные проблемы вызывает и отсутствие среди государств — участников Договора некоторых из новых ядерных государств, в частности Израиля, которые не несут никакой международно-правовой ответственности за распространение ядерных материалов. Учитывая возможность попадания данных технологий и материалов в руки террористов, ужасающей выглядит и официальная статистика: в течение прошедшего десятилетия были задокументированы более 200 случаев незаконного оборота ядерных материалов.

Непростая миссия по разрешению указанных проблемных аспектов возложена на специальную международную организацию, осуществляющую контроль за соблюдением положений Договора 1968 г., - Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ). Реализуется механизм контроля посредством заключения каждым из государств - участников ДНЯО специального соглашения с МАГАТЭ.

Большое значение для укрепления режима нераспространения имеют созданные по всему миру в рамках реализации ст. VII Договора региональные безъядерные зоны. Безъядерными зонами на сегодня являются:

Антарктика (Договор об Антарктике 1959 г.);
космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела (Договор по космосу 1967 г.);
дно морей и океанов и их недра (Договор о неразмещении ОМУ в указанных пространствах 1971 г.);
Латинская Америка (Договор Тлателолко 1967 г.);
южная часть Тихого океана (Договор Раротонга 1985 г.);
Африка (Договор Пелиндаба 1996 г.):
Юго-Восточная Азия (Бангкокский договор 1995 г.);
Архипелаг Шпицберген (Договор о Шпицбергене 1920 г.);
Аландские острова (Договор об Аландских островах между СССР и Финляндией 1920 г.).

Данный режим активно развивается, ведутся исследования и изучаются возможности по установлению подобного режима в некоторых регионах Азии, Ближнего Востока, на Корейском полуострове³См: Метелина О.В. Международно-правовое регулирование режима безъядерных зон и современные тенденции его развития. Европейское право: Дис.... канд. юрид. наук. Казань, 2007.. Знаковым событием является обращение Казахстана в ООН в 2002 г. о создании в регионе безъядерной зоны, в результате которого 8 сентября 2006 г. был подписан Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии. С точки зрения формирования будущих безъядерных зон большое значение имеет проблема утилизации отработанных элементов ядерных реакторов, списанных с «боевого дежурства» ядерных боезарядов. Не секрет, что кладбищем таких высокоопасных материалов является Арктика. На универсальном уровне нужна согласованная единая программа уничтожения ядерных материалов, так как это, особенно для будущих поколений, наиболее опасный источник утечки и радиационного заражения, а также крайне незащищенный объект возможного террористического нападения, который способен нанести не меньший вред, чем боевое ядерное оружие.

О масштабах проблемы утилизации свидетельствуют открытые данные о количестве оружейного плутония, наработанного в США и СССР. Так, за более чем 50-летний период в США было наработано около 100 т, а в СССР - около 125 т оружейного плутония. Как известно, изотопное разбавление плутония оружейного качества «гражданским» плутонием не приводит к выводу результирующего продукта из категории материала прямого использования, т.е., по определению МАГАТЭ, не переводит его в форму, непригодную для изготовления ядерного взрывного устройства. Таким образом, на сегодняшний день международно признанными являются два возможных варианта утилизации: иммобилизация плутония (остекловывание совместно с высокорадиоактивными отходами) и «сжигание» оружейного плутония в МОКС-топливе энергетических реакторов. При этом последний способ является приоритетным, так как иммобилизация потенциально обладает более низким «барьером» против возможного обратного выделения плутония из остеклованных форм по сравнению с отработавшим МОКС-топливом. На сегодняшний день действует Соглашение между РФ и США, подписанное в сентябре 1998 г., об утилизации плутония, по которому стороны подтвердили намерение поэтапно изъять из своих ядерных оружейных программ около 50 т плутония и переработать его так, чтобы никогда нельзя было использовать этот материал в ядерном оружии. В отличие от утилизации плутания в силу существенных различий физических характеристик урана и плутония задача утилизации высокообогащенного урана оказывается более простой: снижение содержания делящегося изотопа U-235 с 93-95%, характерных для оружейного ВОУ, до 3-5%, необходимых для изготовления топлива ядерных реакторов АЭС, может осуществляться путем разбавления ВОУ природным или слабообогащенным ураном. В рамках подписанного в 1993 г. Российско-американского межправительственного соглашения по ВОУ/НОУ, предусматривающего перевод 500 т извлеченного из российского ядерного оружия ВОУ в низкообогащенный уран для топлива американских АЭС, российскими специалистами была разработана уникальная технология разбавления ВОУ, позволяющая иметь в качестве выходного продукта НОУ, полностью отвечающий требованиям соответствующего национального стандарта США. За период только с 1995 по 2000 г. на трех российских предприятиях (УЭХК, Екатеринбург; СХК, Томск; ГХК, Красноярск) было разбавлено почти 100 т ВОУ (что эквивалентно примерно 3700 боезарядам), причем в 1999 г. был достигнут рубеж переработки в 30 т в год. Соответственно в США было отправлено 2800 т НОУ на сумму около 2 млрд долларов, которые использовались по поступлении в Россию для повышения уровня ядерной безопасности атомной энергетики, очистки радиационно загрязненных территорий, конверсии предприятий военного ядерного комплекса, развития фундаментальной и прикладной науки.

Не менее серьезно выглядит и проблема распространения и утилизации других видов оружия массового уничтожения (ОМУ) - химического и бактериологического оружия. При участии СССР в 1972 г. была подписана Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении. В 1993 г. была подписана Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении, по которой Россия, в частности, обязалась ликвидировать 100% своего химического оружия к 29 апреля 2012 г. Химическое и бактериологическое оружие — это страшное зло. Согласно одному из наихудших сценариев нападение с применением всего лишь одного грамма рецептуры натуральной оспы, закачанной в боеприпас, может привести к гибели от 100 тыс. до 1 млн человек. В 1919 г. от пандемии гриппа погибло около 100 млн человек — гораздо больше, чем во время Первой мировой войны, причем они погибли за период чуть больше года. Сегодня аналогичный вирус способен убить десятки миллионов человек за гораздо меньший срок.

Основной проблемой реализации данных конвенций является то, что уничтожение этого поистине зверского оружия требует не меньших, а порой и значительно больших ресурсов, чем само производство. Осложняет ситуацию и существование более 6000 химических предприятий, которые в принципе могут стать объектами нападений и источниками получения химических материалов. Очень остро стоит проблема появления новых арсеналов химического и бактериологического оружия. По мнению экспертов, «неспособность большинства стран мира противостоять развитым государствам в экономическом и военном плане в условиях глобального развития мира вынуждает их искать альтернативные пути обеспечения собственной безопасности»⁴Международный терроризм: борьба за геополитическое господство: Монография / Под ред. Л.В. Возженикова. М.: РЛГС, 2005. С. 16.. В этой связи возрастает актуальность для выработки соответствующих запретов на производство новых типов оружия массового уничтожения (радиологического, психотропного и др.), применение которого может причинить не меньший, а в некоторых случаях и значительно больший ущерб, особенно если оно будет находится в распоряжении международного терроризма.

Современная ситуация требует также существенного развития международно-правового режима нераспространения не только самого ОМУ, но и средств его доставки — прежде всего ракетных технологий. Данный запрет на распространение ракетных технологий позволил бы косвенным образом существенно снизить риски процесса распространения ОМУ. В этом отношении прогрессивным является учрежденный в 1987 г. Режим контроля за ракетными технологиями (РКРТ), однако очевидная слабость данного режима обусловлена его неюридическим и неуниверсальным характером (только 34 государства принимают в нем участие).

Отдельной составляющей режима нераспространения является современное развитие международно-правовых договоренностей о запрете размещения ОМУ и других видов оружия в космическом пространстве. Как известно, в соответствии с Договором о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, от 1967 г. на небесных телах и в космическом пространстве запрещено размещение ОМУ, однако всеобщего запрета на размещение всех видов оружия в космическом пространстве данный Договор не содержит. Между тем такое оружие, размещенное в космосе, имело бы глобальную зону действия, высокую готовность к применению, возможность скрытного воздействия на космические и наземные объекты и их выведения из строя. В связи с этим режим запрета на размещение любого оружия в космосе должен быть фактически приравнен к режиму нераспространения ОМУ на земле. По мнению российского Президента В.В. Путина, высказанному им на Мюнхенской конференции по проблемам безопасности, «милитаризация космоса может спровоцировать непредсказуемые для мирового сообщества последствия — не меньшие, чем начало ядерной эры».

На протяжении последних лет Российская Федерация активно продвигает идею и разрабатывает соответствующие международно-правовые нормы, связанные с возможностью установления режима демилитаризации космического пространства. Еще на Саммите тысячелетия ООН в Нью-Йорке в 2000 г. по инициативе России было начато активное обсуждение круга вопросов, связанных с запрещением размещения оружия в космосе. В развитие данного диалога в Москве 11-14 апреля 2001 г. состоялась Конференция под девизом «Космос без оружия — арена мирного сотрудничества в XXI веке». Среди ее ключевых тем были как вопросы недопущения размещения оружия в космическом пространстве, так и перспективы мирного использования космоса. В работе Конференции приняли участие около 1300 экспертов из 105 стран мира. Указанная инициатива России получила воплощение в российско-китайском документе «Возможные элементы будущей международно-правовой договоренности о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов», который 27 июня 2002 г. был представлен на Конференции по разоружению в Женеве. Соавторами документа выступили Белоруссия, Вьетнам, Зимбабве, Индонезия, Сирия. Развивая выдвинутое на 56-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН предложение о введении моратория на размещение в космосе боевых средств, Россия 5 октября 2004 г. заявила на 59-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН о том, что она не будет первой разметать в космическом пространстве оружие любого вида, и призвала все другие государства, обладающие космическим потенциалом, последовать ее примеру. 10 мая 2005 г. в Москве Президентом Российской Федерации, премьер-министром Люксембурга (в тот период — Председателем Евросоюза), Председателем Комиссии Европейских сообществ, Верховным представителем ЕС по внешней политике была утверждена «Дорожная карта» по общему пространству внешней безопасности. В ней в качестве одной из приоритетных областей сотрудничества России и ЕС зафиксировано положение об «активной поддержке через ООН и Конференцию по разоружению цели предотвращения гонки вооружений в открытом космосе как одного их необходимых условий укрепления стратегической стабильности и развития международного сотрудничества в области изучения и исследования космического пространства в мирных целях». В ходе 60-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Россия внесла на рассмотрение международного сообщества проект резолюции «Меры по обеспечению транспарентности и укреплению доверия в космической деятельности». Цель Резолюции — выяснить мнение государств относительно целесообразности дальнейшей разработки в современных условиях международных мер транспарентности и укрепления доверия в космосе (МТДК). Состоявшееся на Генеральной Ассамблее ООН 8 декабря 2005 г. голосование выявило широкую поддержку российской инициативы. За документ проголосовало 178 государств при одном «воздержавшемся» (Израиль) и одном «против» (США).

Этапным событием в этой сфере стало внесение на обсуждение на Конференции по разоружению в феврале 2008 г. подготовленного совместно Россией и КНР проекта Договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов (ДПРОК). Среди прогрессивных норм данного проекта Договора запрет на размещение любого оружия в космическом пространстве, при этом сам термин «оружие» трактуется договором более чем широко. В соответствии с проектом он означает «любое устройство, размещенное в космическом пространстве, основанное на любом физическом принципе, специально созданное или переоборудованное для уничтожения, повреждения или нарушения нормального функционирования объектов в космическом пространстве, на Земле или в ее воздушном пространстве, а также для уничтожения населения, компонентов биосферы, важных для существования человека, или для нанесения им ущерба».

В соответствии со ст. 2 проекта Договора «государства-участники обязуются не выводить на орбиту вокруг Земли любые объекты с любыми видами оружия, не устанавливать такое оружие на небесных телах и не размещать такое оружие в космическом пространстве каким-либо иным образом; не прибегать к применению силы или угрозе силой в отношении космических объектов; не оказывать содействия и не побуждать другие государства, группы государств или международные организации к участию в деятельности, запрещаемой настоящим Договором». Однако спорным выглядит включение в договор положений ст. V, которая гласит: «Ничто в настоящем Договоре не может быть истолковано как препятствующее осуществлению государствами-участниками права на самооборону в соответствии со статьей 51 Устава ООН». Безусловно, данный Договор на может затрагивать неотъемлемое право государств на осуществление коллективной и индивидуальной самообороны, но упоминание данной возможности в контексте рассматриваемого проекта Договора фактически может быть истолковано двояко и привести лишь к частичной демилитаризации космического пространства (т.е. к возможности размещения в космосе любых потенциалов для целей самообороны). На деле же всегда очень сложно провести грань между потенциалами оборонительного и наступательного характера. Несмотря на данные спорные положения по вопросу подписания Договора, ведутся активные консультации и в ближайшей перспективе можно ожидать их завершения. Подписание данного Договора, придание режиму демилитаризации космического пространства универсального характера будут значимым шагом на пути укрепления международной безопасности.

Ограничение и сокращение стратегических наступательных вооружений до пределов необходимой самообороны

В контексте глобальной проблемы разоружения, всеобщей поддержки режима нераспространения и сокращения ядерного оружия международное сообщество применяло всяческие усилия по сокращению других видов оружия (не только ОМУ). В силу невозможности достижения идеальной модели — полного разоружения на первый план вышла тема ограничения и сокращения наступательных вооружений.

Реализация этой тенденции шла в развитие принципа неприменения силы (отказа от агрессии), закрепленного в международном праве, в первую очередь в Уставе ООН. Подразумевалась возможность уничтожения вооружений до пределов, необходимых для самообороны. В силу условий «холодной войны» главными акторами разоружения своих наступательных арсеналов стати СССР и США. В 1972 г. было подписано Соглашение об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1), которое включало в себя как неотъемлемый элемент стратегической стабильности Договор о противоракетной обороне (ПРО), ограничивающий число районов ПРО, и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений, которое ограничило число пусковых установок стратегических ракет и число баллистических ракет на подводных лодках.

В 1979 г. в развитие достигнутых договоренностей было подписано новое соглашение — ОСВ-2, предусматривающее ограничение пусковых установок и баллистических ракет класса «земля — воздух» до 2250 единиц. Несмотря на успешную ратификацию в полной мере, Соглашение так и не было выполнено.

Особенно проблемным аспектом данного стратегического сотрудничества на сегодняшний момент является реализация Договора о противоракетной обороне. За годы своего существования Договор показал свою эффективность как инструмент стратегической стабильности и не только в отношениях между СССР и США, но и между другими ядерными державами, для которых появление современной противоракетной обороны сводит на нет их незначительные ядерные арсеналы, не имеющие средств прохождения ПРО (в частности, Франция, Китай и др.). В 1999 г. на Генеральной Ассамблее ООН 80 государств высказались за поддержку резолюции в защиту ПРО. Несмотря на это, после нескольких лет дорогостоящих испытаний, принимая во внимание позицию России, грозящую приостановить выполнение своих обязательств по СНВ-1,2, что было законодательно закреплено при их ратификации⁵Иванов И.С. Внешняя политика России и мир: ст. и выступления. М.: РОССПЭН, 2000. С. 123., 13 июня 2002 г. США официально вышли из ПРО и объявили о начале полномасштабных действий по строительству национальной системы противоракетной обороны. Следующим шагом, направленным на подрыв стратегической стабильности, было объявление проекта об установке противоракетной обороны в странах Восточной Европы 10 противоракет в Польше и радар в Чехии). Несмотря на уверения американских руководителей в том, что вся система ПРО, в том числе ее европейский компонент, рассчитана на предотвращение ядерных угроз из нестабильных азиатских стран, в первую очередь из Ирана и КНДР, вряд ли у кого вызывает сомнение, что «в основе планов развертывания противоракетной обороны США лежит антироссийская и антикитайская политика Вашингтона»⁶Романченко Ю.Г. Охота на Россию: наши враги и «друзья» в XXI веке. М.: Вече, 2005. С. 70.. В противном случае американским руководством было бы с большим энтузиазмом воспринято предложение Президента России об использовании для этих целей Габалинской РЛС (военной базы ВС РФ в Азербайджане). Эта РЛС позволяет «прикрыть» всю Европу, включая ее юго-восток. При этом радар в Азербайджане не способен засечь пуски российских баллистических ракет, которые в случае войны с Америкой проследуют через Северный полюс в сторону Соединенных Штатов.

В ракетно-ядерной сфере сегодня действует Договор о сокращении стратегических потенциалов от 24 мая 2002 г. (вступил в силу 1 июня 2003 г.). Его составной частью является подписанный еще в 1991 г. Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных потенциалов (СНВ-1). Общий срок установленного Договорами режима сокращения вооружений действует до 2012 г. и предусматривает уничтожение стратегических ядерных боезарядов до 1700-2000 единиц. То есть за этот период стратегическое и тактическое ядерное вооружение будет уничтожено на 80%. Однако также с реализацией данного соглашения есть очень много вопросов и претензий к американской стороне. Демонтаж ракет с ядерными боезарядами в США фактически носит характер частичного уничтожения (разбираются лишь некоторые из модулей ракет), таким образом, формируется возвратный потенциал.

Еще одним важным соглашением по сокращению стратегических наступательных вооружений является подписанный в 1987 г. советско-американский Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД) (от 500 до 5500 км). По данному Договору СССР ликвидировал 899 развернутых и 700 неразвернутых ракет средней дальности и 1096 - меньшей дальности. Несмотря на свою прогрессивность, серьезной проблемой остается отсутствие у режима ликвидации ракет средней и меньшей дальности характера универсальности. Многие государства, в первую очередь КНР, а также Корейская Народно-Демократическая Республика, Республика Корея, Индия, Иран, Пакистан, Израиль, осуществляют разработку и накопление данного класса ракет. Существуют также сведения о том, что в силу определенной обеспокоенности и соответствующих потенциальных угроз от ряда указанных государств, несмотря на запреты, установленные Договором, Соединенные Штаты также продолжают разработку в этой сфере. Такая ситуация крайне негативно сказывается на обороноспособности Российской Федерации. В октябре 2007 г. Президент В.В. Путин выдвинул инициативу о придании глобального характера обязательствам, зафиксированным в Договоре между СССР и США о ликвидации их ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Инициатива была поддержана американскими партнерами. Общие позиции поданному вопросу были отражены в Совместном заявлении по Договору о РСМД, распространенном в качестве официального документа на 62-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН и на Конференции по разоружению. Отклик подавляющего большинства членов мирового сообщества - одобрительный. Но есть и государства, которые по разным причинам не проявили готовности его поддержать. С этой целью Российская Федерация выступила с инициативой (в частности, на прошедшей 13 февраля 2008 г. Конференции по разоружению) разработки и заключения многостороннего соглашения на базе соответствующих положений Договора о РСМД. В Декларации московской сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ 5 сентября 2008 г. обращено отдельное внимание на то, что «серьезную обеспокоенность вызывает распространение ракет средней дальности и меньшей дальности наземного базирования, в том числе вблизи зоны ответственности Организации. Государства — члены ОДКБ, отмечая отсутствие у себя такого оружия, приветствуют инициативу по выработке универсального соглашения, которое предусматривало бы глобальную ликвидацию этих двух классов ракет и их полный запрет».

Несмотря на высокую актуальность процесса сокращения стратегического вооружения, особенно оружия массового уничтожения, проблема разоружения с самого начала ее актуализации затрагивала и обычные вооружения. В период после Второй мировой войны как никогда раньше, особенно на европейском континенте, ощущался чрезмерный избыток военной техники, различного рода вооружений, в том числе совсем недавно принадлежавшей «вражеским государствам». Однако добиться согласованных совместных мер по сокращению обычных вооружений десятилетиями не удавалось, напротив. Европа, расколотая на два фронта (НАТО и ОВД), фактически балансировала на грани начала военных действий. Определенное движение в этом направлении началось с Хельсинкским процессом в 1975 г. и учреждением Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Поэтому достигнутое соглашение в 1990 г. в виде Договора об обычных вооружениях в Европе было наиболее прогрессивным шагом в деле укрепления стабильности на континенте путем введения жестких равных квот на обычное вооружение для стран Западной Европы и соответственно европейских стран «соцлагеря» и СССР. По мнению экспертов, «в сочетании с мерами доверия Договор кардинально изменил военно-политическую обстановку в Европе и фактически снял вопрос о возможности проведения внезапных крупномасштабных операций, ведущих к возможному захвату территорий на Европейском континенте».

В соответствии с Договором устанавливались равные квоты по обычным вооружениям по обе стороны (страны НАТО и ОВД) на территории от Атлантики до Урала:

20 000 танков:
20 000 артиллерийских орудий;
30 000 боевых бронированных машин;
6800 боевых самолетов;
2000 ударных вертолетов.

Указанные квоты были распределены между соответствующими государствами с каждой из сторон.

На универсальном уровне также наметился определенный прогресс: 6 декабря 1991 г. был учрежден Регистр обычных вооружений Организации Объединенных Наций, повышающий уровень транспарентности в военной области. Предусматривалось представление государствами-членами ежегодных отчетов о продаже и покупке ими обычных вооружений и имеющихся у них запасов вооружений, а также об их оборонных структурах, политике и доктринах. По данным ООН, на сегодняшний день 172 государства предоставляют соответствующую информацию в Регистр. Однако Регистр и по сей день сильно страдает из-за несвоевременного представления отчетов.

После лавины прокатившихся демократических революций и смены режимов в 89-90-х годах страны Центральной и Восточной Европы все больше начинают тяготеть к Западу, НАТО, реинтегрироваться в единую Европу. Более того, Организация Варшавского договора прекращает свое существование вместе с самим СССР, а уже в 1999 г. часть стран Центральной и Восточной Европы становятся полноправными членами НАТО. Все это неминуемо требовало пересмотра положений ДОВСЕ. Российская дипломатия активно добивалась пересмотра квот по обычным вооружениям в связи с расширением НАТО и возникновением потенциальных военных угроз на границах России. На очередном Саммите ОБСЕ в 1999 г. в Стамбуле при гарантиях России вывести свои войска из Грузии и Молдовы (фактически для того, чтобы «расчистить» этим республикам путь в НАТО) был подписан адаптированный ДОВСЕ. Новый документ устанавливал скорректированные квоты по обычным вооружениям для европейских государств, которые позволяли обеспечить паритет сил с Россией и ее союзниками по СНГ, были также учтены российские требования по объемам вооружений для центральных районов и приграничных зон. По мнению экспертов, адаптированный ДОВСЕ решал все данные моменты: «В совокупности эти режимы (центр и фланги) адаптированного ДОВСЕ формируют своего рода пояс безопасности по всему периметру европейских рубежей России. При этом Россия сохранила право перебрасывать силы из ныне спокойной северной зоны в кризисные районы на юге. Все это вместе взятое существенно нивелирует негативные последствия расширения НАТО для безопасности России и европейской стабильности»⁷Военно-политические аспекты европейской безопасности и Россия: Сборник статей. С. 20..

В последующие годы Россия вывела свои войска из Молдовы и Грузии, ратифицировала адаптированный ДОВСЕ, но, к сожалению, европейские государства ратифицировать этот документ не торопились. В силу чего, увязывая также свое решение с предстоящим размещением в Европе американской ПРО, с 12 декабря 2007 г. Россия приостановила свое участие в упомянутом Договоре.

Но так ли плохо для российских стратегических интересов отсутствие действенного, адаптированного механизма ДОВСЕ?

Во-первых, необходимо уточнить, что Россия не вышла из Договора, а лишь приостановила его действие до ратификации адаптированного соглашения соответствующими странами Европы.

Во-вторых, нужно отметить, что с точки зрения военной безопасности ДОВСЕ в последнее время не играл на европейском континенте какой-либо значимой роли в вопросах ограничения вооружений. Ни одно из государств НАТО не использовало предоставленные квоты по максимуму, более того, имеет значительно меньшее вооружение, чем возможно по ДОВСЕ (что касается, например, американских ВС в Европе, их вообще по некоторым видам оружия на 90% меньше, чем предусматривают пороговые значения).

В-третьих, если в целом анализировать перспективы установления равных квот по обычным вооружениям для стран НАТО и России, это недостижимый и сомнительный с точки зрения эффективности результат. Реально только СССР по обычным вооружениям превосходил все силы НАТО в Европе вместе взятые, причем в два раза, сейчас же силы НАТО в 3-4 раза превосходят российские. Для России сегодня нет ни смысла, ни финансовой возможности стремиться к паритету с Западом по обычным вооружениям из-за его огромного превосходства в экономическом потенциале и людских ресурсах. По мнению ряда авторитетных экспертов, «те, кто выступают за сохранение количественного военного паритета между Россией и остальной Европой (включая силы США в Европе), пусть и неявно, исходят из того, что холодная война продолжается и может перерасти в горячую войну между Россией и значительной частью остального мира. В действительности же вероятность такой войны равна нулю»⁸Ульман Р. Россия, Запад и переосмысление понятия безопасности // Безопасность России. XXI век / Ин-т Восток—Запад, Прогр. междунар. безопасности. М.: Права человека, 2000. С. 483.. При всей негативности процесса расширения НАТО к границам России этот процесс накладывает и определенный отпечаток на саму организацию. Учитывая принцип консенсуального принятия любых решений в НАТО, согласовать единую позицию по военной агрессии против России будет скорее всего невозможно.

Сегодня назрела необходимость согласования и внедрения качественно иных международно-правовых форм и механизмов бюджетного контроля военных расходов государств. На фоне масштабного раздувания финансирования обороны в США европейцы с каждым годом все меньше тратят и хотят тратить на безопасность, и это оправданная тенденция. По мнению экспертов, иракский пример показывает, что «несмотря на многократное превосходство военной мощи, ни Соединенные Штаты, ни их союзники не в состоянии вести длительную войну даже локального характера. В эпоху глобализации срабатывает иная система ограничения военных возможностей»²Золотарев П. Цели и приоритеты военной политики России // Россия в глобальной политике. T. 5. № 2. 2007. Март-апр. С. 86.. На международном уровне, возможно, на европейском, необходимо согласование не лимитов вооружений, а средств, затрачиваемых на военную безопасность с учетом территорий, угроз, протяженности границ и разных возможностей разных экономик. Приоритетом же должен быть человек, гуманитарная составляющая — это главный тезис современного международного права.