Типы насильственных преступников
Выделяется три основных типа насильственных преступников по характеру их антиобщественной направленности.
Первый тип — это преступники с четко и устойчиво выраженной специфической (агрессивно-насильственной) направленностью. Речь идет о лицах, ориентированных на поведение, опасное для жизни, здоровья и достоинства других граждан. Для них характерны негативно-пренебрежительное отношение к человеческой личности и ее важнейшим благам, убежденность в допустимости насильственных средств разрешения конфликтов. Такой поведенческий стереотип — результат глубокой деформации их личности, специфический продукт эгоцентрической жизненной направленности. Доля этих лиц в общем числе осужденных за рассматриваемые преступления составляет 45—55%.
У определенной части преступников этого типа агрессивно-насильственная направленность имеет столь глубоко укоренившийся, доминирующий характер, что их преступные действия в значительной мере утрачивают ситуационный характер. Ведущими чертам личности таких злостных преступников являются воинствующий эгоцентризм, озлобленность, жестокость, моральная нечувствительность, цинизм, бездушие, неспособность к состраданию.
Такие лица и совершают большинство предумышленных противоправных посягательств на жизнь и здоровье (при разбойных нападениях; сопряженных с изнасилованием; с целью облегчения и сокрытия другого преступления; из мести и др.). Однако немало преступлений они совершают и по внезапно возникшему умыслу, причем агрессивное поведение этих субъектов нередко рационально не мотивировано, представляя собой в известном смысле самоцель.
У другой, значительно большей части данных преступников, ориентированных на применение насилия, подобная направленность личности способствует совершению преступления в сочетании с конфликтной ситуацией. Это, как правило, эмоционально распущенные, неуравновешенные люди. Мотивация их преступного поведения главным образом связана с такими отрицательными эмоциями, как раздражение, злость, месть, зависть и т. д. Для них достаточно незначительного повода, чтобы примитивный стереотип самоутверждения, связанный с применением силы, воплотился в преступном посягательстве, причем нередко они сами создают криминогенную провоцирующую ситуацию.
Второй тип — это насильственные преступники, у которых направленность на совершение посягательств против личности явно не выражена, хотя такие люди характеризуются в целом отрицательно и допускали прежде различные правонарушения. Совершение насильственного преступления становится для них нередко средством достижения особо значимых целей. Таких лиц среди изученного контингента оказалось 20%. Данный тип можно назвать «промежуточным».
Третий тип — это так называемые ситуационные, случайные преступники. Обычно до преступления они характеризовались положительно либо нейтрально, а само насильственное посягательство совершили впервые под воздействием неблагоприятной внешней ситуации. В их поведении отсутствуют признаки, характерные для представителей двух предыдущих типов. Они применяют насилие в качестве реакции на ситуацию, которую воспринимают как остроконфликтную. Среди осужденных такие лица составляют 30%.
Преступные действия этих лиц, противоречащие социальной положительной направленности их личности, зачастую представляют собой неадекватную реакцию на внезапно возникающую конфликтную ситуацию. Иногда они обусловлены интенсивным психологическим давлением неформальной группы, позицией солидарности со «своими». Это случайные преступники.
Преступное поведение другой части указанных лиц — реакция на длительную психотравмирующую ситуацию (длящийся конфликт в семье, в ближайшем бытовом окружении, иногда при наличии провоцирующего виктимного поведения потерпевшего и т. п.). Это «замкнутые» на конфликт люди; накопленное отрицательное психическое напряжение неожиданно проявляется у них в агрессивно-насильственных действиях. Мотивация последних часто связана с глубоким разочарованием в близких людях, крушением планов и надежд, чувством обиды, ненависти, ревности и особенно мести.
Естественно, что задачи профилактического и исправительного воздействия на представителей указанных групп должны быть дифференцированными. Если в отношении первых двух типов преступников они преимущественно сводятся к устранению антисоциальной направленности личности, то по отношению к третьему типу главным является предупреждение или нейтрализация внешних криминогенных воздействий.
Современная насильственная преступность России, как и преступность в целом, представляет собой явление переходного периода. В условиях кардинальных идеологических, политических, социально-экономических и иных преобразований для этого явления характерна неустойчивость ряда признаков и тенденций развития.
Определяющими показателями насильственной преступности остаются ее ситуационный характер и распространенность в бытовой и досуговой сферах жизнедеятельности. Переход к рыночным отношениям сопровождается нагнетанием социальной напряженности, углублением неопределенности социального статусу граждан, ослаблением традиционных форм социального контроля.
Эти факторы влекут за собой увеличение психических и эмоциональных нагрузок на людей и количества стрессовых ситуаций. Они нередко разрешаются в криминальной форме импульсивно, в связи с внезапно возникшим умыслом. До 90% насильственных преступлений совершаются на почве конфликтных личностно-бытовых, общественно-бытовых отношений или при проведении свободного времени. При этом умышленные убийства превалируют в сфере быта, а телесные повреждения и изнасилования — в сфере досуга.
Однако на фоне в целом бытового, досугового, ситуативного характера насильственной преступности ее структура претерпевает существенные качественные изменения. Они серьезно повышают общественную опасность отдельных категорий преступлений.
В обновляющейся России провозглашен приоритет личности, ее прав и свобод, законодательно закреплены гарантии и средства защиты жизни, здоровья, достоинства, других человеческих ценностей. К сожалению, в этом деле пока больше деклараций, красивых слов, нежели реальных дел. И проблема не только в том, что для искоренения в обыденном сознании взглядов, привычек, стереотипов поведения, имеющих глубокие исторические корни, требуется значительное время.
Положение усугубляется тем, что власть, государство оказались неспособными исключить незаконное насилие из собственной деятельности. Об этом свидетельствуют как довольно обыденные явления вроде безобразных драк в федеральном парламенте или бесконечной войны компроматов (которая, как правило, является психическим насилием), так и масштабные кровопролитные акции (события октября 1993 г. в Москве, война в Чечне).
Насильственные преступления как по генезису, так и по содержанию — это всегда конфликты, причем довольно острые и имеющие широкий диапазон и многообразные формы проявления (от внезапно возникшей стычки подвыпивших людей в общественном транспорте до тщательно спланированных террористических действий или вооруженного мятежа). В этом отношении макроусловия современного российского общества весьма благоприятствуют криминальному насилию. В обществе переходного периода резко увеличилась конфликтность.
К прежним конфликтам добавились новые: некоторые традиционные конфликты обострились, усугубились — например, экономическое неравенство людей достигло степени беспрецедентного имущественного диспаритета. В целом, можно говорить о значительном увеличении в жизни общества поводов для совершения насильственных преступлений. Они часто возникают в результате провоцирующего поведения потерпевших, что весьма характерно для детерминации насильственных преступлений.
На насильственной преступности сказывается общее ожесточение нравов, маргинализация и люмпенизация значительных слоев населения, увеличение числа стрессовых ситуаций, ослабление традиционных форм социального контроля. Под воздействием сложившихся противоречий общественного различия на групповом и индивидуальном уровнях усиливается полимотивированность и криминального насилия, создается широкое поле для возникновения и действия самых разнообразных внутренних побуждений к насильственным преступлениям (мести, корысти, стремления к самоутверждению любыми способами и др.).
Для многих людей стало привычным разрешать межличностные конфликты «кратчайшим» — насильственным путем, без обращения к соответствующим государственным (прежде всего правоохранительным) органам и предусмотренным законом процедурам.
В насильственной преступности продолжаются негативные изменения в эмоционально-мотивационной основе ее совершения. Традиционными мотивами совершения умышленных убийств и причинения телесных повреждений остаются хулиганские побуждения, месть и ревность, а изнасилования — сексуальные побуждения (стремление к удовлетворению половой страсти в грубой или извращенной формах), сочетаемые нередко с хулиганскими побуждениями, стремлением унизить, опорочить женщину, поглумиться над ее честью и достоинством.
Вместе с тем увеличивается доля убийств, совершаемых из корыстных побуждений. Криминальное насилие все активнее проникает в сферы, связанные с собственностью и ее приватизацией. Особенно опасным симптомом становится распространение мотива преступного поведения в виде стремления к удовлетворению потребности в агрессивном насилии.
Повышение уровня жестокости в механизме совершения насильственных преступлений происходит на фоне двух взаимодействующих и взаимообусловленных явлений. Первое — резкое падение порога общественной нетерпимости к криминальным актам.
Второе заключается в увеличении интенсивности:
- сопротивления преступников пресечению их антиобщественных действий со стороны граждан и представителей власти;
- безнравственно-криминального воздействия преступников на источники доказательственной информации по уголовным делам;
- их противодействия деятельности должностных лиц по установлению истины в сфере уголовного судопроизводства. Жертвами насильственных преступлений все чаще становятся свидетели, потерпевшие, оперативные работники, следователи, прокуроры и судьи. Цель этих акций — посеять страх в обществе перед преступниками.
В правовой литературе прочно укрепилось мнение, что латентность тяжких насильственных преступлений минимальна и их регистрация достаточно полно отражает действительное состояние и тенденции развития. Однако практика борьбы с такими преступлениями дает основания усомниться в справедливости этого суждения.
В последние годы латентность всех тяжких насильственных преступлений существенно увеличилась. Рост их латентности происходит за счет увеличения числа без вести пропавших, совершения криминальных актов в маргинальной среде, регионах с национально-этническими конфликтами, вооруженных силах России.