Профессиональная преступность
Профессиональная преступность считается относительно самостоятельным видом преступности. Однако по некоторым криминологическим характеристикам она тесно связана с рецидивной.
Проблема профессиональной преступности на сегодняшний день еще мало исследована. Дело в том, что на объективность понятий «профессиональный преступник», «преступно-профессиональная преступность» и связанных с ними категорий, признаков и факторов повлияли не только причины методологического характера, но и не совсем удачное терминологическое обозначение специфического криминального поведения. В социальном аспекте профессия предполагает полезное и официально разрешенное занятие.
Поэтому термин «преступная профессия» действительно воспринимается с трудом, особенно если к этому примешивается определенный стереотип мышления относительно преступности. Однако совершенно очевидно, что никто и никогда не имел в виду профессии преступника в социальном ее понимании. Этот термин введен в оборот условно в сугубо операционный целях, поскольку признаки устойчивой преступной деятельности внешне сходны с атрибутами той или иной профессии.
Для обозначения такого вида специфической деятельности используется термин «криминальный профессионализм». Профессионализм означает занятие чем-либо как профессией, в связи с этим больше подходит для понимания преследуемой законом деятельности. Поскольку речь идет не о профессии преступника как таковой, а о проявлении ее объективных свойств в его действиях.
Под профессией, как известно, понимается род трудовой деятельности (занятий), требующей определенной подготовки и являющейся источником существования (в других определениях — обычно источником существования). Из этого понятия усматриваются три признака профессии: род занятий, определенная подготовка и получение материального дохода. Однако профессия как деятельность человека не может находиться вне социальной сферы, поскольку в ней аккумулируется производственный опыт и его преемственность.
Поэтому она имеет и социальное содержание, носителем которого выступают конкретные люди. Они формируют микросреду, отношения к ней, поддерживают и развивают престижность своей профессии и коллектива, вырабатывают профессиональную лексику и этику поведения. Отсюда следует четвертый признак профессии — связь индивида с социально-профессиональной средой.
В рамках понятия профессии существуют и формируются такие категории, как специальность и квалификация. Первая содержит комплекс теоретических знаний и практических навыков, создающих возможность выполнять какую-либо работу. Вторая определяет качество подготовки специалиста в целом. Это очень важно учитывать, поскольку указанные понятия необходимы при анализе признаков криминального профессионализма. К тому же их нередко отождествляют с понятием профессия.
Если компоненты профессии внешне проявляются в противоправной деятельности, то ее можно причислить к преступно-профессиональной. Иными словами — это криминальный профессионализм, т.е. разновидность преступного занятия, которая является для субъекта источником средств существования, требует необходимых знаний и навыков для достижения конечной цели и обусловливает определенные контакты с антиобщественной средой.
Таким образом, криминальный профессионализм содержит четыре признака:
- устойчивый вид преступного занятия (специализация);
- определенные познания и навыки (квалификация);
- постоянный доход — преступления как источник средств существования;
- связь с асоциальной средой.
Криминальный профессионализм обусловлен систематическим ведением антиобщественного образа жизни, совершением преступлений в виде промысла и в этой связи объективно образует какой-то массив деяний, который нельзя причислить ни к одному виду преступности — рецидивной, групповой, одиночной, несовершеннолетних. Совокупность вышеуказанных признаков может охватывать лишь часть преступников и преступлений, относящихся к той или иной разновидности.
Следовательно, профессиональная преступность есть относительно самостоятельный вид преступности, включающий совокупность преступлений, совершаемых преступниками-профессионалами, деятельность которых на основе специальных знаний, опыта и навыков имеет устойчивый характер и является источником средств существования.
Современная преступность характеризуется ярко выраженной корыстной направленностью, что свидетельствует о расширении сферы профессионально-преступной деятельности.
В этих условиях преступная специализация обусловливается систематическим совершением однородных преступлений. Это вырабатывает у преступника определенную привычку, переходящую затем в норму поведения с четкой установкой на избранную им деятельность.
Об устойчивости избираемого вида преступной деятельности может, например, свидетельствовать показатель специального рецидива, а в нем — многократного, наиболее рельефно отражающего специализацию уголовной среды.
Специальный рецидив относится к очевидному показателю первого признака криминального профессионализма. Однако среди профессиональных преступников много тех, кто систематически совершает преступления в виде промысла, но не привлекался по ряду причин к уголовной ответственности. В определении численности данной категории имеются серьезные трудности, поскольку нет ни статистики, ни даже методики выборочных исследований.
Тем не менее, установлено, что несудимых профессионалов достаточно много среди карточных мошенников и наперсточников, вымогателей, лиц, совершающих экономические преступления, сбывающих наркотические вещества, занимающихся незаконными операциями с антиквариатом.
Другим показателем избранного рода противоправного занятия является множественность совершаемых преступлений или, иными словами, криминальный стаж. Здесь прежде всего имеются в виду случаи, когда человек, не попадая в поле зрения милиции, длительное время совершает однородные преступления.
Существует мнение, что к профессиональным преступникам следует причислять лишь тех, которые не работают и совершают преступления. Это неверно. Во-первых, преступная деятельность запрещена, а потому преступник скрывает ее от общества и маскируется под законопослушного гражданина, устраиваясь хотя бы фиктивно на работу.
Во-вторых, отдельные виды профессиональных преступлений нельзя совершить, не работая в определенной должности. Например, экономические преступления, махинации в банковской системе и т. д. В-третьих, самое главное, термин «профессиональный» означает не только присущий профессии, но и занимающийся чем-нибудь как профессией, т. е. преступник может, например, работать и одновременно систематически совершать преступления в виде промысла. Более того, в условиях рыночной системы и безработицы этот вопрос вообще снимается.
Однако при совмещении различных видов деятельности одному из них, как правило, всегда отдается предпочтение. Среди воров личного имущества, например, на момент ареста не работал каждый третий. Особенно высок удельный вес неработающих длительное время среди карманных воров (59%), карточных мошенников (70%), лиц, совершающих разбои с проникновением в жилище (47%), квартирные кражи (39%), кражи из объектов потребкооперации (32%). Если взять рэкетирские группы, то почти 90% их членов живут на преступные доходы.
Говоря об устойчивости определенного рода преступной деятельности, нельзя не отразить еще одну сторону данного признака — удельный вес преступников-бродяг, которых с полным основанием можно отнести к деклассированной группе профессиональных преступников.
В условиях рынка и изменившегося законодательства проблема бродяжничества значительно актуализируется и приобретает повышенную общественную опасность. Во-первых, среди бродяг и попрошаек значительна доля профессиональных преступников, в том числе «деквалифицированных».
Во-вторых, само занятие бродяжничеством становится своеобразной профессией свободного человека. Для бродяг типичны противоправные способы существования, криминальная стратификация (иерархия), своя субкультура и даже идеология. В-третьих, среди них сохраняется определенная часть квалифицированных преступников: воров, разбойников — свыше 5%, карманных воров — 22%.
Выбор профессии, как известно, не делает человека специалистом. Для этого требуются определенные знания и навыки, т. е. соответствующая подготовка. Это характерно и для устойчивой преступной деятельности.
При выборе того или иного вида преступлений (кража, мошенничество, разбой, вымогательство) или универсальном их совмещении степень и характер знаний, подготовки преступника, его физические возможности обусловливают более узкую специализацию, определяют своеобразную квалификацию. Профессионально-преступная деятельность отличается от любого другого противоправного занятия тем, что вырабатывает у человека определенные знания, практические навыки, нередко доведенные до автоматизма.
Это обеспечивает достижение цели при наименьшем риске разоблачения, что, в свою очередь, объясняет многообразие спецификаций в преступной деятельности, постоянное совершенствование криминальных приемов и навыков. Кражи, например, как общий вид специализированной деятельности включают более 20 разновидностей, каждая из которых имеет еще более мелкие спецификации, связанные с криминальной подготовкой того или иного вора.
Отдельные виды преступлений, такие, как карманные кражи, карточное мошенничество, мошенничество при помощи денежной или вещевой куклы, размена денег и некоторые другие, вообще не могут быть совершены без использования специальных приемов. Помимо этого преступникам приходится усваивать и систему условных сигналов (маяков), которые подаются жестами, движением головы, мимикой.
В преступной деятельности, как и в любой другой, наблюдается профессиональное разделение труда, или специализация. Подготовка преступника, с одной стороны, ведется на основе уже имеющегося криминального опыта данной категории уголовных элементов, с другой — совершенствуется методом проб и ошибок применительно к современным социальным условиям, формам борьбы правоохранительных органов сданным видом преступлений.
Характерной особенностью современной профессиональной преступности стало использование в криминальных целях специальных знаний, интеллектуального потенциала некоторых нормальных (в смысле социально-ориентированных) профессий: военных, юридических, экономических, финансовых.
В настоящее время насчитывается свыше 100 криминальных специальностей только среди преступников, которыми занимается уголовный розыск. Это почти в два раза больше, чем было в 20-е годов. Причем сохраняются практически все виды специализаций прошлых десятилетий и вырабатываются совершенно новые, обусловленные современными социально-экономическими, правовыми и иными формами.
При определении специализированной преступной деятельности прежде всего учитывается характер этой деятельности. Поскольку специализация и квалификация преступников различны в зависимости от направления криминальной деятельности, необходимо проанализировать их применительно к категориям профессиональных воров, вымогателей, грабителей и т. д.
Наиболее ярко здесь представлены карманные, квартирные, магазинные воры, похитители автомашин, антиквариата и др. В каждой из этих категорий насчитываются десятки различных «специальностей» и соответственно специалистов.
Например, карманники «работают» в зависимости от места и поэтому подразделяются на рыночников (воруют на рынках), кротов (в метро) и т. д. По способу хищений различается восемь воровских квалификаций (крадущие с помощью технических средств — технари, с помощью прикрытия — ширмачи и т. д.).
Чем выше квалификация, тем интенсивнее преступная деятельность. В среднем карманник-профессионал совершает до 25 краж в месяц. Только в пяти случаях из ста потерпевший догадывается о краже. Раскрываемость карманных краж, по данным проведенного исследования, не превышает 3%. В последние годы она вообще приближается к нулю.
Одна из самых распространенных за последние 20 лет воровских специальностей — кражи личного имущества с проникновением в жилище.
Среди квартирных воров отмечается высокий профессионализм, хотя «домушников» в дореволюционной России считали серой массой и профессионалами называли лишь небольшую часть взломщиков.
Постоянные навыки и специализация в способах преступлений наблюдались у половины обследованных квартирных воров, при этом свыше 25 из них совершали кражи тождественным способом, вплоть до деталей.
К основным криминальным специальностям квартирных воров относятся кражи, совершаемые: при помощью воровского инструмента; с подбором ключей; путем взлома либо выбивания дверей и дверных коробок; через форточку; под видом посещения квартиры должностным лицом, оказания помощи и т. п.; с использованием виктимологического фактора (открытых дверей, окон).
Каждый из этих способов имеет специфические приемы проникновения в жилище, поэтому квартирных воров дифференцируют иногда на более мелкие виды — хвостовщиков, обходчиков, балконщиков, сычей, крысоловов и т. п.
Аналогичным образом дифференцируются и другие категории воров. Например, похитители имущества из магазинов и кооперативных ларьков, железнодорожных объектов, воры автомашин и антиквариата насчитывают до 30 основных криминальных «квалификаций».
Что касается мошенников, то здесь можно выделить 40 категорий «специалистов», среди которых наибольшее распространение получили шулеры, наперсточники и кукольники.
Среди корыстно-насильственных преступников высоким профессионализмом обладают вымогатели (рэкетиры), которых можно условно разделить на традиционных и новых. Первые действуют в отношении отдельных лиц, угрожая убийством, уничтожением имущества, распространением порочащих жертву сведений; вторые облагают данью различные фирмы, торговые точки.
Если говорить о профессиональной преступности в экономической сфере, то здесь наблюдается бесчисленное множество специальностей. Только в хищениях, совершаемых с использованием служебного положения, установлено 200 способов, каждый из которых требует специальных знаний и навыков.
В последние годы стала распространенной квалификация преступников в так называемой сфере криминальных услуг. Помимо скупщиков и сбытчиков краденого, появились информаторы — наводчики, продающие необходимые сведения, наемная охрана, консультанты, занимающиеся организацией детской проституции, сбытом наркотиков.
Наиболее опасной категорией профессиональных преступников являются грабители, специализирующиеся на насильственном завладении имуществом. Их можно разделить на три основных вида: совершающих захват денежных средств на объектах финансовой системы; совершающих нападение на граждан в их жилищах; захватывающих автомашины при нападении на их владельцев.
В подавляющем большинстве преступники действуют организованными группами, их характеризует высокая степень подготовки. Особым качеством, отличающим грабителей от других категорий преступников, является жестокость. Они, например, часто ликвидируют раненых соучастников, если их преследует милиция.
Приметой современного общества стало появление в криминальном мире касты наемных профессиональных убийц. Профессиональные киллеры имеют хорошую подготовку, многие из них прежде были военными.
В отличие от традиционных профессиональных преступников среди современных прослеживается устойчивая тенденция к универсализации криминальных действий. Так, карманный вор может успешно обыграть в карты и даже совершить квартирную кражу.
В последние годы получили распространение десятки способов рэкета; завладение приватизированными квартирами с убийством их хозяев, преступления в кредитно-банковской сфере, контрабанда.
Существенную роль играют не просто способы совершения конкретных преступлений, а организация и проведение крупномасштабных криминальных операций по завладению недвижимостью, ценными бумагами на миллиарды рублей.
Этому способствуют три фактора: возросший образовательный уровень преступников (это, например, заметили даже американцы, столкнувшиеся с преступниками-эмигрантами из СНГ); обучение преступному опыту в неформальных группах осужденных и преступных организациях на свободе; высокая техническая оснащенность профессиональных преступников.
Поскольку в отличие от правопослушного преступное поведение всячески скрывается, то внешне оно проявляется лишь в среде единомышленников. Преступник может состоять в криминальной группе, посещать места сборищ преступных элементов, поддерживать связь с отдельными рецидивистами и т. п. При этом организационно-структурные элементы связей подвижны и зависят от многих факторов.
Нередко наблюдается и взаимозависимость совершаемых преступлений, иными словами, криминальная реакция. Так, для того чтобы сбыть краденые вещи через ломбарды или комиссионные магазины, необходимо удостоверение личности. Его можно добыть с помощью карманных воров либо обратиться к преступникам — специалистам по подделке документов. А те, в свою очередь, могут иметь связь с лицами, занимающимися валютными операциями, распространением наркотических веществ и т. п.
Особенно ярко причисление себя к преступной среде и непосредственная связь с ней проявляются у карманных воров, отдельных категорий мошенников, рэкетиров, которые совместно в пределах района, города, области собираются (сходка, правиловка, разбор) и обсуждают те или иные вопросы.
Профессиональная преступность отличается высокой степенью консолидации. Общение преступников-профессионалов с себе подобными имеет многоканальный и устойчивый характер. В результате образуется довольно монолитная криминальная среда со своими нравами, обычаями и нормами поведения, не обязательно связанными с совместной преступной деятельностью. Эта среда характеризуется рядом специфических признаков. К ним относится криминальная классификация преступников, разделение их на условные группы, так называемые масти.
Современная уголовная среда имеет достаточно четкую стратификацию (расслоение). Например, она делится на воров в законе, авторитетов, дельцов, шестерок, обиженных, опущенных. При этом каждый такой слой подразделяется на еще более мелкие категории.
Так, воры в законе делятся на новых и старых (нэпманских), на российских и пиковую масть (из районов Закавказья) и т. д.
Связь между преступником и средой существует не только для общения. Она необходима и для организации совместных действий, так как некоторые посягательства предполагают групповой способ их совершения.
Большую роль в установлении криминальных связей профессиональных преступников играют традиции, законы и иные неформальные нормы поведения, которые выступают своеобразными регуляторами применительно к микрогруппам и даже категориям преступников. Действие многих из таких норм может распространяться не только на ограниченные районы, но и на страну (например, Штрафные санкции за те или иные нарушения).
Существование неформальных правил поведения в уголовной среде обеспечивается особенностями противоправного образа жизни, требующего обязательного регулирования некоторых его сторон, особенно взаимоотношений отдельных лиц и микрогрупп. По существу, они выполняют ту же роль, что и нормы поведения в правопослушных группах и коллективах с той лишь разницей, что вследствие своей антиобщественной направленности не могут широко афишироваться и иметь официальный характер.
Их можно классифицировать на общие нормы, характерные для определенной категории таких лиц, и внутригрупповые, типичнее, например, для любой организованной группы. Существенное различие наблюдается по месту действия неформальных правил: так, одни имеют силу только в местах лишения свободы, другие на воле. Некоторое различие норм обусловлено национальными традициями и местными пережитками.
Важными дополнительными элементами анализируемого признака являются знание преступниками специального жаргона, а также система кличек и татуировок.
Преступный жаргон насчитывает около десяти тысяч слов и выражений. В целом его можно разделить на три основные группы: 1) общеуголовный жаргон, которым пользуются как обычные преступники, так и профессиональные; 2) тюремный жаргон, характерный для мест лишения свободы; 3) специально-профессиональные жаргоны, которые характерны только для профессиональных преступников. Например, у карманных воров насчитывается около 400 специальных терминов, отражающих специфику их деятельности, у карточных мошенников — 200, у воров-антикварщиков — около 100, у распространителей наркотиков и рэкетиров столько же. Появились специальные термины у фарцовщиков и спекулянтов, у лиц, совершающих преступления в сфере торговли.
Поскольку жаргон преступников не что иное, как профессиональная лексика, то он играет не только коммуникативную, но и вспомогательную роль. Карманные воры им пользуются в 50% случаев совершения преступлений, карточные мошенники в 70% случаев. Другие группы воров также знают жаргон, но пользуются им больше при общении друг с другом, чем при совершении преступлений (нет необходимости). Наличие специального жаргона является ярким свидетельством профессионализации отдельных групп преступников.
Татуировки в настоящее время — явление, весьма распространенное среди уголовных элементов. Даже среди лиц, впервые осужденных, удельный вес татуированных достигает 60%. Вместе с тем нельзя не отметить, что в целом татуировки не играют той коммуникативной роли, которая отводилась им до конца 50-х годов.
Татуировки преступников условно можно разделить на старые и новые. Старые татуировки главным образом встречаются у воров-рецидивистов, начавших свою преступную деятельность еще в 40—50-х годах и потому хорошо знающих их символику. Новые татуировки предпочитают преступники, осужденные в последние двадцать лет. Однако по неписаным криминальным законам часть татуировок, характерных для преступников прошлых десятилетий, достаточно хорошо известна и современным молодым правонарушителям, что лишний раз убеждает в преемственности уголовных (блатных) традиций.
Профессиональная преступность, в основе которой преступления, служащие источником средств существования, несомненно, связана с такими причинами, как корысть, стяжательство, паразитические устремления. Однако эти и другие причины порождают конкретные деяния. Что же касается вида преступности как своеобразного социального феномена, то здесь, очевидно, должна быть специфическая причина. Одной корыстью и экономическими факторами профессиональную преступность не объяснить. К тому же корыстная мотивация наблюдается и в действиях случайных преступников.
Корыстно-паразитическая психология, лежащая в основе имущественных преступлений, порождает профессиональную преступность при наличии такой специфической причины, как существование криминальных (в данном случае уголовно-воровских) традиций и обычаев, роль которых в российской криминологии изучена недостаточно.
Есть все основания полагать, что профессиональные преступники, образуя некое замкнутое кастовое сообщество и находясь вне закона, вырабатывают такие нормы межличностных отношений, которые способствуют не только их безопасности, но и воспроизводству. Со временем эти нормы превращаются в обычаи и традиции, которым присуще то общее, что позволяет назвать их общесоциологическим законом.
Эти нормы работают для поддержания определенного «порядка» как в самой преступной среде, так и во внешних связях, обеспечивают верховенство преступной элиты, служат средством ее самосохранения и самозащиты. Выразительным примером такого рода норм является установление жестоких санкций (вплоть до убийства) за предательство интересов преступного мира, в частности за связь с сотрудниками оперативно-розыскных аппаратов.
Традиции профессиональных преступников передаются из поколения в поколение. Разумеется, они обновляются, видоизменяются. Их носителем выступает сама среда, особенно в местах лишения свободы. Живучесть уголовно-воровских традиций — объективное явление, обусловленное ответной реакцией профессиональных преступников на социальный контроль общества. Характерно, что лица, никогда до осуждения не сталкивавшиеся с правилами поведения осужденных, начинают их усваивать с момента поступления в следственный изолятор. В итоге многие усваивают определенные модели поведения, устанавливают тесные связи с профессиональными преступниками.
Исследование показало, что среди несовершеннолетних осужденных имеется, по существу, та же иерархия, что и у взрослых, только с более жесткими правилами поведения. Причем, как и среди правопослушной части граждан, у криминогенной части молодежи наблюдается стремление к достижению определенного статуса в микросреде. Начинающий преступник всегда стремится к подобной перспективе, ориентируясь на какую-то определенную знаменитость.
Следует отметить, что большая часть неформальных норм поведения связана с функцией защиты преступной группы, сохранения ее участников. Отсюда клятвы, разного рода запреты, санкции за их нарушения. Причем среди несовершеннолетних они имеют жесткую императивную форму. Стабильность уголовно-воровских традиций, обычаев поддерживается и на общем бытовом уровне.
Пример тому — живучесть многих жаргонизмов и воровских песен. Причем то и другое в большей мере распространено в среде несовершеннолетних правонарушителей и имеет большое значение на первоначальной стадии самоутверждения личности. Очевидно, не случайным является и то, что больше половины несовершеннолетних преступников, имеющих татуировки, нанесли их из подражания.
Что касается жаргона, то подавляющая часть обследованных преступников из числа несовершеннолетних знала не только общеуголовный жаргон, но и профессиональный (карманного вора, наркомана, фарцовщика и т. п.). Сегодня можно говорить о специализированном молодежном жаргоне, насчитывающем две с половиной тысячи слов и выражений.
Основные социальные условия, способствующие живучести криминального профессионализма:
- противоречия в распределительных отношениях;
- ослабление отдельных нравственных и социальных институтов;
- недооценка общественной опасности профессиональной преступности и ее последствий.
Детерминанты профессиональной преступности в основном те же, что у рецидивной, а точнее — той ее части, которая включает специальный многократный рецидив имущественных преступлений. В качестве специфических детерминирующих, факторов можно отметить ярко выраженную корыстную мотивацию действий профессиональных преступников, и в особенности — преемственность, живучесть нравов и обычаев злостных, активно действующих преступников, традиций автономной криминальной среды или субкультуры, имеющей многовековую историю.