Юридическая техника в древнем обществе (архаичное право)
Правила законодательной техники, пусть и самые простые, возникают вместе с первыми законами. На начальном этапе правового развития правила составления законов были немногочисленны и примитивны. Практика применения норм права тоже не отличалась сложностью, и приемы правоприменительной техники формировались непосредственно в процессе ее осуществления. Краткая характеристика норм архаичного права позволит выявить этиприемы и оценить усилия людей, осуществлявших юридическую деятельность.
Законодательная техника
Писаные нормы права были немногочислены, архаичное право имело преимущественно устный характер. Древние люди на протяжении многих и многих столетий обходились без письменной речи. Архаичное право — это царство неписаных правил, устно передаваемых из поколения в поколение, в виде преданий, рассказов о разрешенных казусах, в форме юридических по содержанию пословиц и поговорок, а также в виде конклюдентных действий. Вот почему столь немногочисленны примеры письменных источников права. Их справедливо считают своего рода исключениями из общего правила.
Письменные памятники права появляются на более позднем этапе архаичного права и представляют собой своеобразный результат предыдущего правового развития того или иного народа. Например, европейцы (в частности, английский юрист А. Эллот), исследовавшие Африканский континент в XX в., заметили следующее. «Африканское обычное право не знало юридических произведений.
Не было ни юридических текстов, ни манускриптов по вопросам права, ни сформулированных на бумаге исковых заявлений, ни повесток в суд, ни ордеров на выполнение судебных постановлений, ни письменных документов о передаче имущества, ни ученых комментариев докторов права... Не было скрупулезного критического разбора текста парламентских актов, ученых дебатов в журналах о значении того или иного параграфа или диапазона судебного решения, процедурных дискуссий о представительстве или форме обвинений». С большой долей вероятности можно предположить, что в древние времена названные черты были характерны не только для Африки, но и для всех регионов земли.
Первым писаным законодательным актом Древней Руси стала Русская Правда. Правовой материал в ней даже не делился на статьи (исследователи ввели нумерацию статей уже в наше время для удобства пользования). Однако в этом документе мы находим заголовки правовых текстов («Об убийстве», «О челяди», «О своде», «О закупе» и т.п.), что следует признать великим достижением того времени. Однако самым большим шагом вперед является нормативное построение предложений в тексте, где отчетливо можно усмотреть и гипотезу (выражается словом «аще...», что соответствует нынешнему «если»), и диспозицию (выражается словом «то»). Если говорить о языке, то на фоне общих, бытовых терминов мы очень редко, но все же встречаем и специфические юридические термины (например, истец).
Архаичное право имело казуистический характер. Оно формировалось в результате разрешения отдельных конфликтных случаев (казусов), причем довольно простых по содержанию. Это явно просматривается в первых правовых письменных источниках. Так, в Законах XII таблиц сказано: если совершивший ночью кражу убит на месте, убийство считается правомерным. Если же при свете дня совершается кража и вор сопротивляется с оружием, нужно созвать народ. Как видим, привязка правила поведения дается применительно ко времени суток.
Наши предки, вероятно, не понимали, что абстрактное изложение норм способно экономно располагать нормы права. Навыки абстрактного мышления формируются длительно. На начальном этапе развития общества они были крайне не развиты, по существу только зарождались.
Казуальность норм Русской Правды выражена не столь ярко, как у первых письменных источников в других странах. На Руси все обстояло несколько иначе. Вот пример одной из таких норм: холоп, совершивший душегубство, наказывается половинным наказанием и даже легче. И тут же следует обоснование этого положения: потому что несвободен.
Можно указать две причины обнаруживаемой в Русской Правде тяги к абстрактности:
- из римской юриспруденции был заимствован способ юридического трактата как прием кодификации, где просматривается склонность к разъяснению и оправданию решения;
- оттуда же было привнесено религиозно-нравственное содержание правовых норм.
Архаичное право имело несистематизированный характер. В первых правовых памятниках было нагромождено все: нормы об уголовных деяниях, нормы имущественного характера, земельные, торговые, семейные и др. Так, в Законах Хаммурапи сначала излагаются нормы уголовного и процессуального права, затем идут нормы земельного права. Здесь же можем увидеть и нормы торгового права, затем опять приводятся нормы уголовного права, а заканчивается текст бессистемным перечислением правил из большого числа различных областей общественной жизни.
Другие правовые источники также строятся по принципу простого расположения материала. Часто изложение более или менее однородных правил поведения прерывалось тем, что отдельные правовые нормы, которые нельзя было объединить в какие-нибудь более крупные единые блоки, помещались на первое попавшееся подходящее место.
Конечно, систематизация норм права — это закономерный процесс в развитии права. Хорошим примером начавшейся систематизации служат Институции Гая, где правовые нормы излагаются по принципу отношения к людям, причинам и обстоятельствам, связанным с конкретным иском. В Салической правде мы также можем заметить приметы начавшегося процесса систематизации правовых норм. Там есть разделы о кражах, произведенных рабами и свободными, нападениях и грабежах, человекоубийстве и др., но не предпринято попыток создать систематизацию, основанную на общих правовых принципах и понятиях.
Итак, в целом архаичное право — это царство казуистики, причем казуистики неупорядоченной. В развитии казуистического права римлянам принадлежит выдающаяся роль. Они прекрасно развили казуистику, сделали ее хитроумной, позволяющей учитывать даже практические последствия решения каждого конфликта. Однако у них не получилось системы, основанной на анализе и синтезе понятий, позволявшей выработать механизм управления, действующий наглядно и едино.
Несистемный характер присущ и Русской Правде, и, надо полагать, неслучайно. Ведь кодификации древнерусских норм предшествовала выработка отдельных норм права. Сначала представители духовенства разъясняли эти нормы устно, потом стали их записывать, где придется, а уже из таких разрозненных записей пастырских правил и формировалась Русская Правда, которой затем придали обязательный характер.
Архаичное право не знало деления на отрасли и, в частности, на первом этапе даже не подразделялось на уголовное и гражданское право. Впрочем, в первых правовых памятниках можно все же вычленить зачатки норм гражданского права, но в целом эти памятники представляют собой засилье уголовно-правовых норм. Иногда бывает затруднительно определить, является какая-либо норма уголовно-правовой или гражданско-правовой.
В архаичном праве одно и то же деяние может трактоваться как уголовное и как гражданское в зависимости от обстоятельств, т.е. с учетом его направленности (например, прелюбодеяние с женой вождя может быть уголовным деянием, а с женой простого смертного — гражданским правонарушением), намерения нарушителя (например, намеренное убийство может быть преступлением, а непреднамеренное — нет), повторяемости деяний (первое — гражданское, повторное — уголовное).
Уголовно-правовые нормы доминировали в архаичном праве не случайно: архаичное право возникает из необходимости обеспечить защиту социальных коллективов (родов, общин, семей), а также охрану носителей установившейся власти. Все это находилось в русле следующей закономерности, открытой английским историком права Г. Мэном: «Чем древнее кодекс, тем полнее в нем выражен уголовный раздел».
Можно указать три причины отсутствия систематизированности норм архаичного права.
Во-первых, недостаточный уровень развития интеллекта людей того далекого прошлого, не позволявшего им увидеть жизнь общества во всех связях и опосредованиях и отразить это в правовых источниках.
Во-вторых, относительная простота общественной жизни. Никто не отрицает того, что право — форма общественной жизни, и оно не может не отражать объективную реальность. Будучи «слепком» или матрицей общественной жизни, оно показывает уровень развития человечества.
В-третьих, медленное и незаметное изменение архаичных норм. Это положение находится в русле закономерности общественного развития, открытой учеными XX в.: в цивилизованном обществе возрастает скорость течения общественной жизни. Жизнь наших далеких предков была неспешной, медленной и даже вялотекущей. Правовые нормы, ее регулирующие, изменялись тоже очень медленно — на протяжении жизни не одного, а нескольких поколений.
Вот почему одни поколения открывали нормы права, другие вносили свой вклад, пополняли «копилки» под названием «право» ит.д. Так, Русская Правда, по мнению В. О. Ключевского, писалась 150 лет, причем «разным почерком», т.е. в разной манере и разным стилем. И нет ничего удивительного в том, что в конечном счете Русская Правда стала представлять собой «хорошее, но разбитое зеркало XI—ХП вв.». Из этого источника мы получаем достоверное, хотя и неполное, представление о жизни русского общества того времени.
В архаичном праве отсутствовала конструкция вины. Архаичное право было объективистским, т.е. правом, где акцент делался на то, что именно произошло и произошло ли вообще. Было совершенно не нужно устанавливать, виновно ли совершено деяние. Эти тонкости были не важны и не исследовались в процессе разрешения дел. Постепенно появляется такое понятие, как «преднамеренность» (умысел). Деление вины на умысел и неосторожность еще более позднее наслоение.
Понятие «преднамеренность» встречается в некоторых памятниках права, но акцент на этом все равно не делался. Кроме того, письменные источники права создавались на поздней стадии развития архаичного права, в лоне церковного права, главным доказательством которого являлось испытание (огнем, водой и т.д.). До создания же письменных правовых памятников царствовало устное архаичное право, полностью основанное на объективном вменении.
Принцип эквивалентности при разрешении дел в переводе на современный язык означает принцип справедливости.
В результате возникновения вражды двух групп (родов, общин, семей) нельзя было заранее предугадать, чем она закончится, поскольку две враждующие между собой родовые группы могли уничтожить друг друга до последнего человека. В норвежском Законе о местном самоуправлении (Законе о провинции), вступившем в силу в 1200 г., даются описания трагических последствий, которые могли произойти в случае межродовой вражды. Понятно, что в результате такого исхода слабеет и племя в целом.
Главная функция племени и его органов управления состояла в обеспечении безопасности (обороны или нападения) относительно имевшегося окружения. В те времена воевали преимущественно числом, а не умением. В ситуации вражды между родами племя начинало проявлять заинтересованность в установлении мира между родовыми группами, поскольку не хотело терять своих людей и быть ослабленным в результате междоусобных войн внутри своего сообщества и, таким образом, оказаться легкой добычей в руках внешнего врага.
Задача органов, рассматривающих спор, состояла не столько в том, чтобы отыскать факты, сформулировать правовые нормы и применить их с учетом данных фактов, сколько в устранении причиненного зла и восстановлении гармонии в общине (семье). Примирения можно достигнуть только тогда, когда все вовлеченные в конфликт стороны уверены, что справедливость восторжествовала. Обиженная сторона хотела удостовериться, что ей определена должная компенсация за причиненный вред. Виновника нужно было убедить в правильном решении суда и гарантировать ему возможность после осознания содеянного и выплаты компенсации влиться в общину. Таким образом, целью архаичного права было примирение сторон.
Именно этой целью объясняется тот факт, что за множество преступлений предусматривалось в качестве наказания не убийство (взамен убийства) и не телесные повреждения (взамен увечья) лица, совершившего преступление, а штраф, или вира, т.е. материальное возмещение за содеянное.
Говоря об этом, следует указать на законы Этельберта, которые на редкость примечательны подробными тарифами за разные увечья: столько-то за потерю ноги, столько-то за потерю глаза, столько-то — если пострадавший раб, а столько-то — если он священник.
Четыре передних зуба оценивались по шесть шиллингов, соседние зубы — по четыре, все остальные — по одному. Различались в цене и пальцы. Такие же различия проводились в отношении ушей в зависимости от того, лишились ли они слуха, были отрезаны, проколоты или порезаны.
Учитывались различные повреждения костей: оголенные кости, поврежденные кости, сломанные кости, перебитый череп, вывихнутое плечо, сломанный подбородок, сломанная ключица, сломанная рука, сломанное бедро, сломанное ребро. В области ушибов различались синяки вне одежды, синяки под одеждой и ушибы, которые не превращались в синяки. Самыми строгими видами наказания были поток и разграбление, т.е. растаскивание имущества.
Институт фиксированных денежных санкций был характерен для всех народов, в том числе для России. Многие ученые склонны в этом усматривать зачатки гуманизма. Однако вряд ли это так. Дело обстояло проще. Если в интересах племени было выгодно не уменьшать в результате внутренних распрей число соплеменников, то род, который жил, что называется, общим домом, заинтересован был в его защите и не в уменьшении того, что включается в общее хозяйство.
На каком принципе основывалась защита дома?
Очень рано наши предки практически на бессознательном уровне усвоили принцип эквивалентности, или равноценности: обвинение и контробвинение должны быть равноценными. Не случайно уже в древнем египетском обществе в качестве символа правосудия использовались две уравновешенные чаши весов. Чувство принципа эквивалентности, вероятно, пришло из экономической области, главной чертой которой является обмен товарами. Также как и обмен товарами, примирение оказалось бы невозможным, если бы штрафные санкции как таковые не рассматривались в качестве средств, способных возместить потери в результате совершенных правонарушений.
Использование коллективных санкций прямо вытекает из предыдущего положения. В самом деле, под силу ли было расплатиться лицу, совершившему деяние, самому без участия своих сородичей? Конечно нет. И прежде всего потому, что имущественная сфера каждого отдельного человека была неразделима с имущественной сферой рода (общины, семьи). Человек как таковой в экономическом плане не существовал. Он целиком включался в род (общину, семью) как хозяйственную единицу.
Вот почему санкция накладывалась на род, которому принадлежал преступник. В дальнейшем возник институт поручительства, согласно которому, принимая на себя наложенное наказание, виновный должен был указать сородича, который выступил бы за него поручителем или согласился бы выплатить виру, если сам он это сделать был не в состоянии.
В связи с этим становится понятной указанная выше черта архаичного права: его объективистский характер. Кому нужно установление вины, если независимо от того виновен или невиновен человек, возмещать ущерб все равно придется общине (семье) в целом, поскольку община (семья), понесшая вред, требует защиты своего дома. В тот далекий период личность не считалась самостоятельной ценностью. Можно сказать, что архаичное право — это право групп или сообществ, а не право индивидов. Личностное начало в праве еще очень долго не будет приниматься в расчет (вплоть до конца XVII в.). Эта историческая несправедливость была устранена только с помощью доктрины естественного права.
Дифференциация санкций в зависимости от социального положения подтверждается анализом буквально всех письменных памятников права. Так, согласно законам Этельберта плата за нарушение королевского мира равняется 50 шиллингам, а обыкновенного человека — всего шести. Мир дома считался нарушенным, и следовало платить виру, если чужой переспал со служанкой королевского дома или убил кого-нибудь на его территории. В Салической правде говорится, что, если кто лишит жизни свободного франка или варвара и будет уличен, присуждается к уплате 200 солидов. Если это деяние будет допущено в отношении человека, состоящего на королевской службе, надо было уплатить 600 солидов.
Таким образом, несмотря на обычаи родового общества, патриархального быта сельской общины, нормы архаичного права одновременно фиксировали и неравенство членов «большой семьи», привилегии вождей и их приспешников, а также обязанности низших слоев общества, обеспечиваемые жестоким наказанием. Нормы архаичного права содействовали закреплению царской власти. Несколько позднее в их составе специально выделились нормы о совершении государственных преступлений (мятеж в войске, заговор против короля, участие в крикливом сборище и др.).
Эту проблему можно рассматривать шире: какова была в то далёкое время иерархия ценностей? Основой социальной жизни служили сначала род, община, которые затем делятся на семьи. Именно это и составляло главную ценность. Любое вождество, а затем и государство было крепким, если сильны его хозяйственные единицы. Еще одна важная ценность, которую охраняло архаичное право, — авторитет вождя, а затем и государя. И это не случайно. Управленческая деятельность постепенно становится могучей организующей силой общества и довольно рьяно охраняется правом.
Наконец, немаловажной ценностью считаются религиозные культы. Постепенно, в период нарождения монорелигии, право в целом начинает приобретать теократический характер. И затем в течение многих столетий, когда Бог и его желания выдвинулись в разряд главнейшей ценности, люди в почтительном ужасе преклонялись перед этим высшим авторитетом.