Уголовно-процессуальное право и его межотраслевые связи
Выступая как самостоятельная процессуальная отрасль права, уголовно-процессуальное право тесно связано с иными правовыми отраслями и их отдельными частями. Указанная взаимосвязь своим существованием обязана ряду конкретных причин.
Во-первых, данная отрасль права находится в единой системе отечественного права, является ее элементом.
Во-вторых, у уголовно-процессуального права и иных правовых образований имеются общие черты. Такая общность наблюдается, прежде всего, с иными отраслями процессуального права, например с гражданским процессуальным правом: и там и там законодатель довольно детально регламентирует вопросы, связанные с доказательствами и доказыванием.
В-третьих, можно указать на известное единство целей уголовно-процессуального и иного отраслевого регулирования, что выражается в соответствующей охране как публичных, так и частных интересов. Например, в рамках защиты публичных интересов можно наблюдать связь уголовно-процессуального права и уголовного права. С другой стороны, при защите частных интересов, прежде всего при решении в уголовном процессе вопросов о возмещении вреда, устанавливаются связи уголовно-процессуального и гражданского права, а также гражданского процессуального права
Уголовно-процессуальное право в регулировании соответствующих отношений тесно взаимодействует с иными правовыми образованиями, в том числе с конституционным, международным, уголовным, уголовно-исполнительным, административным, гражданским и гражданским процессуальным правом. Указанное взаимодействие проявляется практически во всех элементах механизма правового регулирования, начиная с нормы права и заканчивая актами применения права.
Изучение межотраслевых связей уголовно-процессуального права позволяет обратить внимание на его место в системе отечественного права. Кроме того, здесь усматривается и важный прикладной аспект. Дело в том, что эффективная защита публичных и частных интересов в уголовно-процессуальной сфере в ряде случаев возможна только при совместном использовании разноотраслевых правовых средств. По существу, это обстоятельство признается и самим законодателем, который устанавливает в УПК отсылки к нормам иных правовых отраслей. Соответственно детальное изучение подобных отсылок позволяет обратить внимание на межотраслевые связи уголовно-процессуального права.
Межотраслевые связи уголовно-процессуального и конституционного права. Как и любая отрасль отечественного права, уголовно- процессуальное право имеет конституционно-правовое основание. Так, уже в ст. 1 УПК констатируется, что данный акт базируется на Конституции РФ. Конституционная основа уголовно-процессуального права усматривается в закрепленных в УПК принципах уголовного судопроизводства: осуществление правосудия только судом (ст. 8 УПК), неприкосновенности личности (ст. 10 УПК), неприкосновенности жилища (ст. 12 УПК) и др. В уголовно-процессуальном праве развиваются отдельные предписания, закрепленные в Конституции РФ. Например, ст. 5 УПК определяет конкретный крут близких родственников, названных в ст. 51 Конституции, в числе тех лиц, против которых никто не обязан свидетельствовать.
Межотраслевые связи уголовно-процессуального и международного права. Наличие данных связей обусловлено тем, что, с одной стороны, отечественный уголовный процесс вбирает в себя ряд положений международного права, например, нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это обстоятельство закреплено нормативно. В соответствии со ст. 15 Конституции РФ ч. 3 ст. 1 УПК устанавливает, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью законодательства РФ, регулирующего уголовное судопроизводство.
Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные УПК, то применяются правила международного договора. С другой стороны, уголовный процесс обеспечивает реализацию отдельных норм международного права. Наиболее ярко межотраслевые связи уголовно-процессуального и международного права проявляются в содержании ч. 5 УПК, где регламентируются вопросы международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства.
Межотраслевые связи уголовно-процессуального и уголовного права. Пожалуй, самым тесным образом уголовно-процессуальное право связано именно с уголовным правом. Поэтому данная связь довольно детально исследована в современной правовой учебной и научной литературе.
В самом общем виде основание такой связи может быть выражено следующим образом: «...с известной долей упрощения можно утверждать: уголовное право дает ответ на вопрос «что?» а уголовно-процессуальное — на вопрос "как?". Наряду с этим, как справедливо отмечается в юридической литературе, «в полном объеме нормы уголовного права могут применять только суд; предпосылки, основания и условия применения норм УК РФ обеспечиваются уголовно-процессуальной деятельностью». И далее: «...без уголовного процесса уголовное право превращается в фикцию; без уголовного права существование уголовного процесса беспредметно и бессмысленно».
Межотраслевые связи уголовно-процессуального и гражданского права. Данные связи, конечно, выделяются в меньшей степени по сравнению с уголовным правом. Тем не менее, они существуют и непосредственно усматриваются в УПК РФ. Например, в данном акте наблюдаются прямые отсылки к Гражданскому кодексу РФ. Подобные отсылки законодатель применяет в двух случаях, которые, по существу, связаны с одной и той же проблемой возмещения вреда (как имущественного, так и морального).
Во-первых, такой вред может иметь потерпевший в связи с преступным деянием, и тогда речь идет о гражданском иске в уголовном процессе. Здесь законодатель использует отсылки к ГК при определении субъектного состава (сторон) правоотношений по гражданскому иску. Так, в ч. 1 ст. 45 УПК установлено, что представителями потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя могут быть адвокаты, а представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом, также иные лица, правомочные в соответствии с ГК представлять его интересы. Аналогичная отсылка сделана законодателем и в ст. 54 УПК при определении гражданского ответчика.
Согласно ч. 1 ст. 54 УПК в качестве гражданского ответчика может быть привлечено физическое или юридическое лицо, которое в соответствии с ГК несет ответственность за вред, причиненный преступлением. Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 55 УПК представителями гражданского ответчика могут быть адвокаты, а представителями гражданского ответчика, являющегося юридическим лицом, также иные лица, правомочные в соответствии с ГК представлять его интересы.
Во-вторых, указанный выше вред может быть неправомерно причинен в рамках применения различных уголовно-процессуальных мер воздействия. Здесь уже возникает необходимость реабилитации (глава 18 УПК). Соответственно, прямая отсылка к ГК имеет место при регламентации вопросов возмещения имущественного вреда реабилитированному лицу. Как следует из ч. 2. ст. 135 УПК, реабилитированный вправе обратиться с требованием о возмещении имущественного вреда в соответствующий орган в течение сроков исковой давности, установленных ГК. При этом данные сроки исчисляются со дня получения копии документов, указанных в ч. 1 ст. 134 УПК, и извещения о порядке возмещения вреда.
В рамках правового регулирования отношений по реабилитации в уголовном процессе усматриваются не только прямые (формальные) связи с гражданско-правовой сферой в виде соответствующих отсылок. Содержание соответствуют их уголовно-процессуальных норм о возмещении вреда свидетельствует о внутренней связи данных норм с положениями гражданского права. Все отмеченные связи своим основанием имеют единую сущность отношений, связанных с возмещением вреда.
В свою очередь, это отражается на содержании действующих правовых норм, закрепленных в УПК и ГК. Например, норма ч. 1 ст. 133 УПК РФ о том, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда, по содержанию практически совпадает с предписанием п. 1 ст. 1070 1 K.
Связь уголовно-процессуального и гражданского права обусловлена еще и тем, что УПК не решает всех вопросов, связанных с возмещением вреда, причиненного в уголовно-процессуальной сфере. В этой части гражданское право дополняет положения уголовно-процессуального права. Например, формально открытым в УПК остается вопрос о возмещении вреда наследникам реабилитированного лица: в ст. 133 среди лиц, имеющих право на возмещение вреда, они не определены. О таких наследниках УПК упоминает лишь в ст. 134, где говорится о направлении указанным лицам извещения с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием. Только обращение к ч. 5 ст. 133 (об этой норме см. также ниже) позволяет сделать вывод о том, что наследники умершего реабилитированного лица также имеют право на возмещение вреда, но уже реализуется оно при помощи средств гражданского и гражданского процессуального права.
Схожая ситуация и в отношении ч. 1 ст. 135 УПК, которая раскрывает содержание права на возмещение имущественного вреда при реабилитации. Проблема заключается в том, что по смыслу указанной нормы остается формально открытым следующий вопрос: подлежит ли возмещению упущенная выгода реабилитированного (если таковая, конечно, имеет место), которая согласно ст. 15 ГК является одним из элементов состава убытков?
Дело в том, что ч. 1 ст. 135 УПК не указывает на возмещение данной части убытков реабилитированного, а закрепляет лишь главным образом возможность возмещения того, что в гражданском праве называют элементом убытков — реальным ущербом. Представляется, что реабилитированный имеет право на возмещение также и упущенной выгоды, если не на основании норм Уголовно-процессуального кодекса РФ, то в силу наложений Гражданского кодекса РФ. Такой вывод, по крайней мере, следует из содержания уже упоминавшейся выше общей нормы ч. 5 сл. 133 УПК. В противном случае нельзя будет говорить о реализации принципа полного возмещения причиненного вреда. Конечно, при взыскании упущенной выгоды должны быть доказаны соответствующие обстоятельства: ее потенциальное наличие, т.е. осуществление лицом мер для ее получения и произведение для этого приготовлений (п. 4 ст. 393 ГК РФ), а также размер.
В указанных ситуациях, связанных с возмещением вреда, как представляется, можно правомерно утверждать, что гражданско-правовое регулирование хотя и занимает подчиненную роль, но в целом органично дополняет уголовно-процессуальное регулирование. При этом возможности уголовно-процессуального и гражданского права используются для достижения практически единой цели — защиты имущественных и иных прав физических, а также юридических лиц (ст. 139 УПК). Анализ указанных отсылок к ГК показывает, что законодатель для регулирования в уголовно-процессуальной области отношений, связанных с возмещением вреда использует межотраслевые правовые средства уголовно-процессуального и гражданского права.
В отмеченных ситуациях правила поведения в уголовно- процессуальной сфере возникают, по существу, на стыке уголовно-процессуального и гражданского права. Использование гражданско-правовых средств в уголовно-процессуальной сфере может быть оформлено двумя путями.
Во-первых, для цели регламентации уголовно-процессуальных и тесно связанных с ними отношений, наряду с уголовно-процессуальными средствами, законодатель может использовать только гражданско-правовые средства.
Во-вторых, гражданско-правовые средства могут быть применены в указанной области совместно с гражданско-процессуальными средствами. При этом следует обратить внимание, что отсылка к сфере гражданского процесса одновременно означает и отсылку к соответствующей отрасли материального права. Данное обстоятельство обусловлено тем, что в рамках гражданского процесса реализуются предписания материального (гражданского) права.
Рассмотренные связи уголовно-процессуального и гражданского права позволяют отмстить взаимное влияние данных правовых образований. Влияние уголовно-процессуального права на гражданское право выражается, в частности, в том, что предписания названного выше п. 1 ст. 1070 ГК могут быть реализованы лишь совместно с положениями главы 18 УПК о реабилитации.
Кроме того, норму п. 2 ст. 1070 ГК о том, что вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу, возможно реализовать только после соответствующего применения норм уголовного и уголовно-процессуального права. Вместе с тем, по мнению Конституционного Суда РФ, возмещение вреда, причиненного незаконными деяниями при судопроизводстве, возможно и вне рамок действия уголовных и уголовно-процессуальных норм.
В свою очередь, влияние гражданско-правовой сферы на уголовно-процессуальную усматривается, в частности, в закреплении в последней норм о компенсации морального вреда (ст. 136 УПК), которые, как представляется, имеют в целом гражданско-правовую природу. При этом положения УПК РФ о возмещении морального вреда в некоторой степени развивают гражданско-правовые представления о компенсации морального вреда, указанные в ст. 151 ГК.
Так, если в гражданском праве речь идет главным образом о денежной компенсации, то УПК закрепляет и иные нормы устранения последствий морального вреда. Сюда, в частности, можно отнести принесение прокурором от имени государства официального извинения реабилитированному за причиненный ему вред (ч. 1 ст. 136 УПК). Вывод о взаимном влиянии уголовно-процессуального и гражданского права подтверждается и отечественной юридической практикой.
Соотношение уголовно-процессуального и гражданского процессуального права. Существование данных правовых связей обусловлено единой сущностью гражданского и уголовного процесса — обеспечить реализацию соответствующих норм материального права и, как следствие этого, известной общностью уголовно-процессуальных и гражданских процессуальных норм. Отмеченная общность усматривается, в частности, в том, что законодатель и в области уголовного, и в области гражданского процесса решает схожие вопросы, о подсудности, о процессуальных сроках и пр. Судебная практика также свидетельствует об известном единстве уголовного и гражданского процессов. Так, Конституционный Суд РФ, рассматривая одно из дел, счел возможным объединить в одном производстве рассмотрение вопросов, связанных с конституционностью уголовно-процессуального и гражданского процессуального законодательства.
Рассматриваемые правовые связи наблюдаются в отношении ряда специальных правовых категорий, закрепленных в УПК РФ. Прежде всего они связаны с наличием в уголовном процессе уже упоминавшейся выше категории — «гражданский иск». В УПК в связи с отмеченной категорией содержится ряд отсылок к гражданскому процессуальному законодательству. Так, согласно ч. 3 ст. 44 УПК гражданский иск в защиту интересов несовершеннолетних, лиц, признанных недееспособными либо ограниченно дееспособными в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством, лиц, которые по иным причинам не могут сами защищать свои права и законные интересы, может быть предъявлен их законными представителями или прокурором, а в защиту интересов государства — прокурором.
В данном случае при помощи отсылки к гражданскому процессуальному законодательству законодатель определяет требования к отдельным лицам, интересы которых подлежат защите в уголовно- процессуальной сфере. Это должны быть не просто фактически недееспособные либо ограниченно дееспособные субъекты, а лица признанные таковыми в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Основания для признания гражданина недееспособным или ограничения его дееспособности устанавливаются соответственно в ст. 29 и 30 ГК. В отмеченной ситуации для реализации указанной уголовно-процессуальной нормы необходимо исполнение предписаний как гражданского, так и гражданского процессуального законодательства.
Наряду с этим отсылки к гражданскому процессу имеются и в связи с такими межотраслевыми процессуальными категориями, как «доказательства» и «доказывание». При помощи данных отсылок в области действия уголовного процессуального права разрешаются отдельные вопросы, связанные с вещественными доказательствами. Например, согласно подп. «б» ч. 3 ст. 81 УПК споры о принадлежности вещественных доказательств разрешаются в порядке гражданского судопроизводства. Также ч. 1 ст. 82 УПК определяет, что в том случае, когда спор о праве на имущество, являющееся вещественным доказательством, подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства, вещественное доказательство хранится до вступления в силу решения суда.
Наконец, законодатель в УПК обращается к области гражданского процесса и в связи с регламентацией права на реабилитацию. Как следует из ст. 133 УПК, вопросы, связанные с возмещением вреда реабилитированному лицу, разрешаются либо в уголовно- процессуальном порядке, либо в порядке гражданского судопроизводства (ч.5. ст. 133 УПК). В отношении последней процедуры законодатель отсылает к ч. 2 ст. 136 УПК, где определено, что иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства, это делается и в ст. 138 УПК. Здесь закреплено наложение о том, что если требование реабилитированного лица о возмещении вреда судом не удовлетворено или реабилитированный не согласен с принятым судебным решением, то он вправе обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства.
По существу, в рамках права на реабилитацию при помощи приведенных отсылок законодатель указывает на возможность защиты соответствующих прав субъектов не только средствами уголовно- процессуального права, но и путем обращения к возможностям гражданского судопроизводства, следовательно, как уже указывалось выше, и гражданского права. Другими словами, здесь устанавливается два способа защиты субъективных частных прав — уголовно-процессуальный и частноправовой, который построен на средствах гражданского процессуального и гражданского права. При этом обычно эти способы достаточно четко разграничиваются, и не только применительно к праву на реабилитацию. Например, согласно ч. 4 ст. 42 УПК по иску потерпевшего о возмещении в денежном выражении причиненного ему морального вреда размер возмещения определяется судом при рассмотрении уголовного дела или в порядке гражданского судопроизводства.
В ряде случаев вообще прямо указывается на специальную возможность восстановления нарушенных прав только в рамках гражданского судопроизводства. Такой подход законодателя усматривается из содержания ч. 4 ст. 213 УПК для ситуации, когда уголовное дело прекращается по некоторым специальным основаниям и у потерпевшего и гражданского истца сохраняется возможность предъявить иск и порядке гражданского судопроизводства. На аналогичную ситуацию указывает и ч. 10 ст. 246 УПК, в соответствии с которой прекращение уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения, равно как и изменение им обвинения, не препятствует последующему предъявлению и рассмотрению гражданского иска в порядке гражданского судопроизводства.
Схожие случаи, когда гражданский иск остается по тем или иным причинам без рассмотрения, но за соответствующими субъектами сохраняется право предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства, сформулированы в ч. 3 ст. 250 УПК (при неявке гражданского истца или его представителя), а также в ст. 306 УПК (при постановлении оправдательного приговора).
Обращение к сфере гражданского судопроизводства происходит и тогда, когда имеется необходимость произвести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском, требующие отложения судебного разбирательства. Согласно ч. 2 ст. 309 УПК суд в резолютивной части приговора может признать за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передать вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.