Право войны
Уже в древности стали формироваться некоторые правила в отношениях между правителями разных государств, между разными народами. Из этих случайных поначалу обычаев, в которых выражались как общие представления о нормах человеческой жизни, так и главным образом идеалы религиозные, понемногу сложилась система принципов международного права. Процесс его формирования был особенно длительным в истории права, и говорить о международном праве в полном смысле слова можно только с XVII в. Во многом такая длительность связана с характером самих международно-правовых институтов: в отличие от внутригосударственного международное право не подкреплено принудительной силой определенного властного органа.
Соблюдение международно-правовых норм опирается на взаимный интерес и на согласие правительств, подразумевает взаимное признание условного равенства в межгосударственных делах. Кроме того, правила, установившиеся в отношениях только двух народов или государств между собою, нельзя считать вполне международным правом. Реальным оно становится тогда, когда неких общих правил (в областях взаимных интересов) придерживаются многие и разные государства, и не в какой-то один момент.
Древнейшей областью согласования взаимоприемлемых правил поведения стала война. Это право войны стало первым историческим источником всего международного права.
Международные ограничения на способы ведения боевых действий появились уже на стадии ранних протогосударств (и даже дополитические народы выработали некоторые правила на этот счет). Нельзя было воевать ночью, нападать во время проведения врагом религиозной церемонии или похорон павших. Женщин и детей, захваченных в бою, следовало возвращать. Нельзя было убивать посланца. Пренебрежение этими правилами со стороны какого-либо народа или войска делало, в свою очередь, дозволенным и оправданным любое обращение с ним, вплоть до полного истребления.
В античных Греции и Риме осуждалось и не допускалось применение отравленного оружия, хотя мифологические герои греков-ахейцев (т. е. до дорийского завоевания XI в. до н. э.) не чурались его применять, пусть это и не считалось особой «доблестью». Нельзя было и препятствовать отступлению разбитого в бою войска. В остальном любые военные хитрости были позволительны.
Сходные ограничения выработали и цивилизации Востока. В древнеиндийских Законах Ману (II в. до н.э. – II в. н.э.) осуждалось применение особо зверских видов оружия: «Когда сражается с врагами, пусть не убивает врага ни вероломным оружием, ни зубчатыми стрелами, ни ядовитыми, ни с наконечниками, раскаленными в огне».
В мусульманских традициях ведения войны (сложившихся в ходе арабских походов VII-X вв. и отчасти опиравшихся на заповеди Корана) не полагалось начинать войну без ее объявления, воевать против стариков, детей и женщин, следовало уважать парламентеров, запрещалось отравлять источники воды. Однако в остальном позволялось делать с врагом все, что заблагорассудится.
Наибольшего осуждения зверства войны удостоились со стороны католической церкви в период средневековья. По инициативе церковного собора (XII в.) были осуждены, как бесчеловечное оружие, луки и арбалеты, в XIII в. ограничения коснулись огнестрельного оружия. Разумеется, такие ограничения быстро оказались недееспособными, и церковь сделала некоторые уступки, оговорив запреты только условиями «несправедливой войны».
Своеобразным стало и решение католической доктрины в отношении военных хитростей (поскольку любые уловки объективно были проявлением тяжкого греха – лжи). Согласно рассуждению Фомы Аквинского, классика католической теологии (XIII в.), открыто обманывать недопустимо, но не раскрывать истины, не позволять уловками открыть свою слабость или свое положение – благо.
Условия ведения войны оказались тесно увязанными с более общим представлением – о справедливой или несправедливой войне. Различение войн на справедливые (т.е. позволенные) и несправедливые ведет начало к обычаям Древнего Рима. По Цицерону, «ни одна война не является справедливой, если она не объявлена, если она не предпринята вследствие нанесенной обиды».
Войне должно предшествовать ее объявление. Тогда армия свободна в выборе средств ее ведения. В древнеримских канонах, выяснение этих вопросов – главная функция жрецов-фециалов. Фециалы должны заявить претензии племени, союзу или государству, с кем возник конфликт, и ждать принятого срока; если обращение неудовлетворительно, то брошенное копье означало объявление войны. Это было jus feciale. Объявить войну следовало за 3 дня до выступления. Тогда такая война справедлива, тогда все средства позволительны и – «горе побежденным!»
В средние века такие строгие правила поначалу отпали. Однако к XII в. обычай обязательного объявления войны стал повсеместным. В Европе первыми стали строго придерживаться этого правила итальянские города-коммуны, посылая неприятелю перчатку. До XVI в. считалось, что объявление войны подразумевает некий формальный, даже торжественный акт. Позднее вошло в практику чисто дипломатическое уведомление, нередко даже без выдвижения конкретных претензий.
Война неизбежно ставила проблему о положении пленных и раненых. Древняя Греция института пленных не знала, с захваченными воинами и с чужим народом можно было поступать по усмотрению. Римляне также полагали, что в случае справедливой (!) войны пригодны все средства. Пленных обращали в рабство либо убивали.
Рабство или смерть были судьбой пленных и в войнах средневековья. Начиная с крестовых походов XI–XIII вв. в обыкновение вошел выкуп пленных. Однако еще знаменитый Ричард Львиное Сердце приказывал убивать пленных, если за них не следовало выкупа. Распространилось вновь и обращение пленных в рабство – на галеры. Поворотными и здесь стали решения церковных соборов. 3-й Латеранский собор (1179 г.) запретил продавать пленных в рабство, заключив, что это не согласно с христианством.
Однако практика (уже не всеобщая) сохранилась до XIV – XV вв., особенно в мусульманских странах в войнах с «неверными». С конца XVI в. пленных держали некоторое время, пока не последует выкуп. С середины XVII в. вошло в общее обыкновение отпускать пленных после окончания войны без всяких условий.
Только в XVIII в. появились первые международно признаваемые правила в отношении военной медицины и раненых. Согласно договору между Англией и Францией (1743 г.) впервые было принято условие о неприкосновенности госпиталей. В ходе Семилетней войны воюющие стороны стали на основах взаимности оказывать помощь неприятельским раненым, обязывались не захватывать военных медиков друг друга.
В средние века особо обозначилась проблема общего регулирования нейтралитета в ходе чужой войны. Она была важна главным образом для морской торговли. Первую попытку ввести права нейтралов в какие-либо рамки предпринял тот же 3-й Латеранский собор. Было постановлено, что непозволительна продажа оружия воюющим, железа, строительного дерева, а также всего, что служит войне.
Во всем остальном торговля между воюющими и с воюющими объявлялась свободной, и захваты торговых судов считались несправедливыми. Начиная с XIII в. вошли в практику односторонние прокламации об объявлении портов неприятельской державы закрытыми и нарушающие это суда – подлежащими преследованию. Однако столь же, если не более распространенным было игнорирование запретов и ограничений.