Процессуальная природа стадии подготовки к судебному разбирательству
Концептуальные предпосылки стадии. Стадия подготовки к судебному разбирательству является первой стадией судебного производства, отделяющей предшествующую ей стадию предварительного расследования от следующей за ней стадии судебного разбирательства. Можно сказать, что она расположена между двумя центральными для уголовного процесса стадиями: предварительным расследованием и судебным разбирательством уголовного дела по существу. Поэтому в германской доктрине данную стадию называют «промежуточным производством» (Zwischenverfahren), что очень точно отражает ее природу.
В то же время наличие данной стадии в той или иной системе уголовного судопроизводства не является уголовно-процессуальной аксиомой. Это лишь один из двух возможных вариантов. Концептуально вполне допустимым является и противоположный подход, приводящий к отсутствию «промежуточной стадии» между предварительным расследованием и судебным разбирательством. Чем же обусловлено появление интересующей нас стадии в конкретной уголовно-процессуальной системе и какова ее идея?
Гипотетически возможны две модели, обеспечивающие переход уголовного дела из стадии предварительного расследования в стадию судебного разбирательства, которые и присутствуют в разных уголовно-процессуальных системах. Критерием их разграничения является ответ на вопрос: обязан ли суд рассмотреть по существу уголовное дело, направленное ему обвинительной (прокурор) или следственной (следственный судья и т.п.) властью?
Первая модель исходит из положительного ответа на поставленный вопрос. Если прокурор или, допустим, следственный судья (следователь) утвердил обвинительное заключение (его аналог) и направил уголовное дело в суд, то суд в любом случае обязан рассмотреть и разрешить его по существу. В такой ситуации судебное разбирательство происходит по решению обвинителя или следователя, поскольку никаких других вариантов, кроме рассмотрения направленного ему уголовного дела по существу, у суда нет. Нет здесь и никакой «промежуточной стадии», так как любая стадия предполагает альтернативные варианты итоговых решений. В данном же случае имеет место лишь набор сугубо технических процедур по подготовке судебного разбирательства (определение его даты и времени, вызов в суд участников процесса), которые стадию не образуют, а считаются некими канцелярско-подготовительными действиями в рамках стадии судебного разбирательства. В теории данную модель принято называть преданием суду обвинительной властью. При всей условности подобного наименования, поскольку нередко предание суду здесь осуществляется не столько обвинительной, сколько судебно-следственной властью, например, в рамках французской концепции следственного судьи, оно отражает главное: вопрос о проведении судебного разбирательства решается в данном случае тем органом, который принимает итоговое решение по окончании предварительного расследования о передаче дела в суд. В качестве типичного примера страны, придерживающейся данной концепции, приведем уже упомянутую Францию, где судебное разбирательство проводится по решению либо прокурора (по более мелким делам), либо следственного судьи (по делам о более опасных преступлениях, где производилось предварительное следствие)1Следственный судья получил во Франции такое право после принятия Закона от 15 июня 2000 г..
Вторая модель исходит из отрицательного ответа на поставленный вопрос. Суд не обязан автоматически рассматривать по существу все уголовные дела, направленные ему прокурором или следователем, т.е. он не обязан проводить в таком случае судебное разбирательство. Он обязан лишь рассмотреть вопрос о наличии оснований для проведения судебного разбирательства. В такой ситуации судебное разбирательство проводится уже по решению не обвинителя или следователя, а суда, причем только в том случае, когда суд предварительно рассмотрит уголовное дело и не увидит никаких препятствий для его рассмотрения по существу. В теории данную модель принято называть преданием суду судебной властью. Понятно также, что если у суда есть соответствующие полномочия, то он может прийти как к выводу о наличии оснований для проведения судебного разбирательства, так и к выводу об отсутствии оснований для его проведения. Здесь уже появляются альтернативные варианты итоговых решений по результатам рассмотрения судом вопроса о назначении судебного разбирательства, а вместе с ними появляется и полноценная «промежуточная» стадия уголовного процесса, тем более что любые судебные решения могут приниматься лишь в рамках соответствующих процессуальных форм и с учетом прав участников уголовного судопроизводства.
Данная модель или, иначе говоря, концепция «предания суду судебной властью» в свою очередь может существовать в двух вариантах. Они разграничиваются в зависимости от ответа на вопрос, какой суд должен принимать решение о предании суду и назначении судебного разбирательства: 1) автономный суд, не уполномоченный затем рассматривать дело по существу, или 2) тот же суд, который затем будет рассматривать уголовное дело по существу.
Первый вариант предполагает формирование постоянного или временного судебного органа, занимающегося только решением вопроса о предании суду. Он либо отказывает в предании суду, прекращая дело, либо признает наличие оснований для слушания дела по существу, после чего оно передается в иной суд для проведения судебного разбирательства. Такими полномочиями наделено, например, так называемое «большое жюри» присяжных в США, передающее в случае принятия решения о предании суду дело на рассмотрение по существу «малому жюри» присяжных, действующему в совершенно ином составе, или магистратские суды в Англии по делам, подсудным по первой инстанции вышестоящему Суду короны. Такая же модель исторически существовала до принятия Закона от 15 июня 2000 г. по делам о наиболее опасных преступлениях во Франции, где специальная обвинительная камера апелляционного суда в составе трех профессиональных судей решала вопрос о предании суду ассизов (суду первой инстанции в составе профессиональных и непрофессиональных судей).
Второй вариант значительно проще. Здесь вопрос о предании суду решает тот же суд (судья), которому в дальнейшем предстоит рассматривать уголовное дело по существу. Поэтому его интересует не существо дела или обоснованность обвинения, а наличие или отсутствие прежде всего формальных препятствий для его слушания по существу. Хрестоматийным примером такого подхода является Германия, где один и тот же судья осуществляет производство в «промежуточной» стадии, а затем, если не найдет препятствий для проведения судебного разбирательства, рассматривает уголовное дело по существу.
Каждый из обозначенных подходов имеет свои достоинства и недостатки. Скажем, концепция «предания суду обвинительной властью» позволяет максимально быстро обеспечить движение дела из стадии предварительного расследования в стадию судебного разбирательства, гарантируя к тому же проведение последнего, т.е. гласное, устное, состязательное и т.п. слушание уголовного дела. С другой стороны, обвиняемый здесь рискует оказаться на скамье подсудимых даже в тех случаях, когда для этого имеются явные формальные препятствия или дело технически не готово к слушанию, что обнаруживается только в ходе судебного разбирательства. В этом смысле привлекательно выглядит система «двойного контроля», когда один суд решает вопрос о предании суду, а другой - слушает его по существу. Но она очень дорогостояща и громоздка, в силу чего может применяться лишь по крайне ограниченному кругу дел, создавая что-то вроде «элитарного» правосудия и вынуждая слушать остальные дела (где иногда имеют место весьма суровые наказания) в упрощенном порядке. Германская модель представляет собой некий компромисс, но и ее часто критикуют за то, что один и тот же судья действует здесь в обеих стадиях: принимая решение о предании суду (назначении судебного разбирательства), он тем самым волей-неволей заранее формирует определенное мнение по уголовному делу, которое сильно влияет на него при рассмотрении дела по существу и несколько обесценивает само судебное разбирательство.
В этом смысле следует признать, что идеальных подходов к решению вопроса о предании суду не существует, но в любом случае необходимо понимать процессуальную логику каждого из них. Это тем более важно для понимания российского подхода и его эволюции.
Исторические и теоретические основы современного российского подхода. Российская уголовно-процессуальная система всегда предусматривала «промежуточную» стадию между предварительным расследованием и судебным разбирательством, т.е. исходила из концепции «предания суду судебной властью». Первоначально по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. речь шла об отечественном аналоге «старой» французской модели, сформированной наполеоновским Кодексом уголовного следствия 1808 г. и существовавшей во Франции до 2000 г. По всем делам, подлежащим решению присяжных заседателей на уровне окружного суда (т.е. наиболее опасным), решение о предании суду принималось вышестоящей судебной палатой, действовавшей «в качестве обвинительной камеры»2Арсеньев К. К. Предание суду и дальнейший ход уголовного делало начала судебного следствия. СПб., 1970. С. 1. французского типа. Данная модель почти сразу же стала критиковаться в литературе как «ошибочная», ставшая одной из «главных причин той медленности, которою еще так сильно страдает наше уголовное судопроизводство». Но именно в тот период стадия предания суду подверглась в России глубокому доктринальному осмыслению. Классическим стал и сам термин - предание суду, содержавшийся в Уставе уголовного судопроизводства.
В советский период законодатель решил отказаться от громоздкой процедуры предания суду французского типа, но не от самой стадии. Предание суду стало осуществляться тем же судом, которому предстояло рассматривать его по существу, т.е. советская модель оказалась наиболее близка германской. Основной особенностью советского подхода являлось появление так называемых распорядительных заседаний суда, где коллегиально (судья и два народных заседателя) решались вопросы, связанные с преданием суду по отдельным категориям уголовных дел (дела несовершеннолетних и дела о преступлениях, предусматривающих смертную казнь), а также в случае несогласия судьи с выводами обвинительного заключения или с избранной на следствии мерой пресечения. В остальных случаях предание суду осуществлялось судьей единолично.
Одной из первых постсоветских реформ уголовного процесса (1992 г.) стал якобы отказ от стадии предания суду. Но на самом деле законодатель отказался не от стадии как таковой, а от термина «предание суду». Стадия сохранилась, так как решение о проведении судебного разбирательства осталось прерогативой судебной власти с возможными альтернативными решениями. В то же время нельзя не отметить значительное упрощение порядка предания суду после реформы 1992 г., сопровождавшееся исчезновением не только распорядительных (коллегиальных) заседаний, но и каких-либо судебных заседаний с участием сторон вообще. Кроме того, в ходе данной стадии судья более не входил в обсуждение существа уголовного дела, выражая согласие или несогласие с обвинительным заключением. Его единственной функцией стало выяснение наличия или отсутствия формальных препятствий для слушания дела по существу, что в большей мере соответствовало концепции «промежуточной стадии».
Отказ после реформы 1992 г. от термина «предание суду», использовавшегося почти 130 лет в российском законодательстве, но более в УПК не встречающегося, породил некоторую терминологическую неустойчивость. Данную стадию стали именовать по-разному как в законе, так и в литературе: «назначение судебного разбирательства», «подготовительные действия к судебному заседанию» и т.д. Действующий УПК РФ остановился на понятии «подготовка к судебному заседанию», но и его сложно признать удачным, так как заседанием суда является рассмотрение любого вопроса с участием сторон, в том числе в ходе, например, досудебного производства, апелляционного или кассационного рассмотрения и т.п. В то же время данная стадия имеет место исключительно при подготовке судебного разбирательства, т.е. рассмотрения уголовного дела в первой инстанции по существу. Поэтому, строго говоря, речь идет не о подготовке судебного заседания, но о подготовке судебного разбирательства. Впрочем, в доктринальном смысле вполне корректным является и историческое понятие «предание суду», которое можно встретить в том числе в современной литературе.
Таким образом, действующий УПК РФ на концептуальном уровне сохранил формулу «предание суду судебной властью» и сопутствующую ей стадию, которая ныне именуется в законе подготовкой к судебному заседанию, т.е. термин «предание суду» сейчас является сугубо доктринальным. При этом сама стадия преодолела чрезмерное упрощение 1992 г. и вернула возможность проведения здесь судебных заседаний, ныне именуемых не «распорядительными заседаниями», а предварительным слушанием (подробнее о нем далее). Но принципиально важно, что судья при рассмотрении в данной стадии любых вопросов, как связанных с наличием или отсутствием оснований для проведения судебного разбирательства, так и сопутствующих, причем независимо от формы стадии (с проведением или без проведения предварительного слушания), ни при каких обстоятельствах не вправе входить в обсуждение существа обвинения (уголовного дела), т.е. вопросов о событии преступления, его составе, виновности или невиновности, доказанности или недоказанности обвинения и т.д.
В сравнительно-правовом плане современная российская модель стадии подготовки к судебному разбирательству наиболее близка германскому «промежуточному производству», когда вопрос предания суду решается судебной властью, причем не автономным судебным органом, а тем же судьей, который компетентен в дальнейшем рассматривать уголовное дело по существу.
Если говорить о задачах стадии, то здесь удается решить две задачи, одна из которых является для данной стадии системообразующей (основной), а другая - субсидиарной (вспомогательной).
Во-первых, в данной стадии осуществляется контроль за предварительным расследованием (ретроспективно). Судья в этом плане выступает неким «фильтром» между предварительным расследованием и судебным разбирательством, будучи гарантом того, что никто не предстанет перед судом без достаточных к тому процессуальных оснований (надлежаще предъявленное обвинение, должным образом составленное обвинительное заключение и т.п.), при наличии существенных нарушений закона, допущенных в ходе расследования (отсутствие защитника и т.п.) или, допустим, когда имеют место формальные препятствия для дальнейшего движения дела (истекли сроки давности, дело уже ранее было разрешено и т.п.). Контрольная функция является для данной стадии системообразующей - именно она предопределяет ее появление и формирование в качестве полноценной стадии уголовного процесса, поскольку вопрос о проведении судебного разбирательства становится не техническим, а процессуальным, подразумевая иные варианты итогового для данной стадии решения (прекращение дела, его возвращение прокурору, приостановление и т.п.).
Во-вторых, в данной стадии осуществляется подготовка к судебному разбирательству (перспективно). Сами по себе эти действия в большинстве своем являются техническими и только ради них стадия возникнуть не может. Однако если стадия конструируется для реализации контрольных функций, то имеет смысл «нагрузить» ее дополнительными задачами, освободив от них стадию судебного разбирательства. В рамках решения подготовительных задач суд извещает стороны о месте, дате и времени судебного разбирательства (ч. 4 ст. 231 УПК РФ), вызывает в судебное заседание свидетелей, экспертов и иных лиц (ст. 232 УПК РФ), принимает «иные меры по подготовке судебного заседания» (ст. 232 УПК РФ). Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 22 декабря 2009 г. № 28 «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству», к «иным мерам» относятся, например, принятие решение о необходимости вызова в судебное разбирательство переводчика, подготовка зала судебного заседания, решение вопроса о порядке допуска на судебное разбирательство представителей средств массовой информации и др.
Два типа стоящих перед стадией задач (контроль за предварительным расследованием и подготовка судебного разбирательства) предопределяют особенности ее структуры, которая для уголовного процесса уникальна. Понятно, что совершение действий, направленных на подготовку судебного разбирательства, не имеет ни малейшего смысла, пока не будет принято само решение о назначении судебного разбирательства, являющееся результатом контрольных функций суда. Поэтому решение контрольных и подготовительных задач не может здесь происходить одновременно — оно должно быть последовательным, когда сначала выполняются контрольные задачи, а затем уже - подготовительные. В то же время итоговое для стадии решение, в частности, о назначении судебного разбирательства, принимается по результатам реализации судом именно контрольных функций. Получается, что здесь мы сталкиваемся с единственной стадией уголовного процесса, где итоговое решение принимается не по окончании стадии, а в ее условной «середине», т.е. после принятия итогового решения стадия еще продолжается. При этом ее фактическое окончание размыто. По сути, данная стадия продолжается до открытия судебного разбирательства. Скажем, если один из участников процесса заявит ходатайство о дополнительном ознакомлении с материалами дела за два часа до начала судебного разбирательства, то все совершаемые действия и принимаемые решения (ходатайство, его удовлетворение, ознакомление с материалами и т.п.) будут подчиняться соответствующим нормам, действующим именно в стадии подготовки к судебному разбирательству.
Итак, идея, цель и задачи стадии ясны. Теперь необходимо выяснить, в каких процессуальных формах действует суд в стадии подготовки к судебному разбирательству.