Особенности дознания в сокращенной форме

15 марта 2013 г. вступил в силу Федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». В УПК РФ была введена еще одна глава - гл. 32¹ «Дознание в сокращенной форме»¹Строго говоря, судя по ее содержанию, точнее было бы назвать эту форму предварительного расследования дознанием в упрощенной форме.. В результате наряду с ординарным дознанием в России появилась еще одна форма (вид) дознания, которую иногда также именуют сокращенным дознанием. Оценивая генезис данной формы дознания, процессуалисты нередко вспоминают не только дознание по УПК РФ в его первоначальной редакции (до 2007 г.), но и так называемую «протокольную форму досудебной подготовки материалов» — особую форму предварительного расследования, введенную в УПК РСФСР 1960 г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 января 1985 г. и действовавшую до вступления в силу УПК РФ. С одной стороны, такие аналогии уместны. С другой стороны, к ним надо относиться с осторожностью, поскольку дознание в сокращенной форме заметно отличается и от дознания в период между 2002 и 2007 гг. и от протокольной формы досудебной подготовки материалов.

Во-первых, сокращенное дознание возможно при наличии трех объективных условий (не зависящих от волеизъявления подозреваемого): 1) уголовное дело возбуждено в отношении конкретного лица; 2) по этому делу начато дознание; 3) отсутствуют обстоятельства, предусмотренные ч. 1 ст. 226² УПК РФ и исключающие производство дознания в сокращенной форме (подозреваемый является несовершеннолетним; он не владеет языком судопроизводства; против данной формы дознания возражает потерпевший и др.).

Во-вторых, если все три условия имеют место, то дознаватель должен до начала первого допроса разъяснить подозреваемому его право ходатайствовать о дознании в сокращенной форме (ч. 1 ст. 226⁴ УПК РФ), но при наличии трех субъективных условий (зависящих от волеизъявления подозреваемого): 1) подозреваемый признает свою вину; 2) он признает характер и размер причиненного преступлением вреда; 3) не оспаривает правовую оценку деяния, приведенную в постановлении о возбуждении уголовного дела (п. 2 ч. 2 ст. 226¹ УПК РФ).

На раздумье законодатель выделил подозреваемому двое суток (ч. 2 ст. 226⁴ УПК РФ). При этом подозреваемый должен обязательно иметь защитника (п. 8 ч. 1 ст. 51 УПК РФ), чтобы посоветоваться также с ним. Дальнейшее зависит уже от волеизъявления подозреваемого: либо он откажется от заявления указанного ходатайства, либо подаст его в письменной форме, причем наряду с подписью подозреваемого ходатайство также должно быть подписано защитником.

Если дознаватель в течение 24 часов с момента поступления ему ходатайства подозреваемого удовлетворил это ходатайство своим постановлением (о производстве дознания в сокращенной форме), то он «обязан произвести только те следственные и иные процессуальные действия, непроизводство которых может повлечь за собой невосполнимую утрату следов преступления или иных доказательств» (ч. 2 ст. 226⁵ УПК РФ). Поэтому законодатель в ч. 3 той же статьи позволяет дознавателю:

не проверять имеющиеся в деле доказательства, которые не были оспорены участниками процесса (подозреваемым или его защитником; потерпевшим или его представителем);
не собирать доказательства, если соответствующие фактические обстоятельства уже установлены материалами доследственной проверки (проверки сообщения о преступлении), т.е. не допрашивать участников процесса, которые уже дали в ходе доследственной проверки объяснения, не назначать экспертизу при наличии полученных в рамках той же доследственной проверки результатов разнообразных исследований и т.д.

Иначе говоря, закон разрешает использовать в доказывании обстоятельств дела сведения, которые формально не относятся к числу доказательств в строгом смысле и при других обстоятельствах не отвечали бы требованиям допустимости. При этом, разумеется, дознаватель вправе (факультативно по своему усмотрению) произвести в случае необходимости соответствующие следственные действия и получить полноценные доказательства, если ему требуется уточнить или дополнить какие-то сведения, содержащиеся в материалах доследственной проверки.

Таким образом, может оказаться, что все или почти все расследование произведено до возбуждения уголовного дела. Если же в стадии возбуждения уголовного дела доказательства и иные материалы вовсе не собирались, то дознавателю остается своими следственными действиями зафиксировать лишь невосполнимые следы преступления (по всей видимости, лишь провести осмотр места происшествия), а в качестве основного, неоспоримого и, судя по замыслу законодателя, относимого, допустимого, достаточного и достоверного доказательства в деле будет фигурировать лишь полное признание подозреваемым вменяемого ему в вину деяния. Ясно, что ничего подобного не было ни в рамках института протокольной формы досудебной подготовки материалов (1985-2002 гг.), ни в рамках дознания в его первоначальном варианте по действующему УПК РФ (до 2007 г.).

При таких предоставляемых сегодня дознавателю законом возможностях он вполне способен уложиться в отведенный для этого срок, не превышающий 15 суток со дня вынесения постановления о производстве дознания в сокращенной форме и до момента направления обвинительного постановления прокурору на утверждение (ч. 1 ст. 226⁶ УПК РФ). Однако если дознавателю заявлены обвиняемым или его защитником ходатайства о производстве дополнительных следственных действий, то этот срок может быть продлен до 20 суток, т.е. еще на 5 суток.

По окончании сокращенного дознания, но не позднее 10 суток с момента вынесения постановления о производстве дознания в сокращенной форме, дознаватель составляет обвинительное постановление. Наименование итогового процессуального решения при производстве дознания в сокращенной форме терминологически подчеркивает разницу с ординарным дознанием, где составляется обвинительный акт. Но по содержанию своему эти процессуальные документы одинаковы. Если в указанный срок не удалось составить обвинительное постановление, то дознание должно продолжиться в общем, а не в упрощенном порядке (ст. 2267 УПК РФ). Переход к ординарному дознанию возможен и в иных случаях, например, по требованию участников процесса (подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или его представителя), которое подлежит безусловному удовлетворению, в том числе уже впоследствии в судебных стадиях уголовного процесса до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора (ч. 3 ст. 226⁷ УПК РФ), к чему мы еще далее вернемся.

УПК РФ формулирует норму об обвинительном постановлении таким образом, что оно утверждается начальником органа дознания сразу после подписания этого документа дознавателем (ст. 226⁷), в отличие от обвинительного акта, который утверждается начальником органа дознания уже после ознакомления с материалами дела основных участников. Может быть, это объясняется тем, что при сокращенном дознании на ознакомление с материалами обвиняемого и ходатайствующего об ознакомлении потерпевшего дается всего лишь трое суток. Если же этого срока не хватило, дознаватель выносит постановление о продолжении дознания в общем порядке.

После окончания ознакомления основных участников с материалами дела дознаватель передает обвинительное постановление прокурору на утверждение. Прокурору дается не двое, как при обычном дознании, а трое суток для принятия решения. По всей видимости, законодатель таким образом попытался нивелировать упрощение процессуальной формы за счет некоторого усиления прокурорского надзора. Ведь в силу стремительности сокращенного дознания прокурор в ходе его может и не успеть осуществить полноценный прокурорский надзор, поэтому ему и предоставлены дополнительные сутки на изучение всех материалов.

Что касается полномочий прокурора, то при сокращенном дознании к их числу добавляется еще одно - направить дело на дополнительное дознание, но в общей (ординарной) форме (ст. 226⁸ УПК РФ).

После утверждения прокурором обвинительного постановления, копия которого направляется обвиняемому, его защитнику, потерпевшему и (или) его представителю, дело направляется в суд (ч. 3 ст. 226⁸ УПК РФ). Суд в соответствии со ст. 226⁹ УПК РФ проводит заседание в особом порядке (гл. 40 УПК РФ), который, строго говоря, также является сокращенным, хотя в данном случае суд все-таки исследует и оценивает доказательства, правда только те, что указаны в обвинительном постановлении. Также суд исследует дополнительные данные о личности подсудимого, но лишь при условии, если суд приобщил к уголовному делу по ходатайству стороны защиты надлежащим образом оформленные документы (в том числе о наличии у подсудимого иждивенцев, а также иные данные, которые могут быть учтены в качестве обстоятельств, смягчающих наказание). В результате такой упрощенной судебной процедуры суд постановляет приговор, содержащий наказание, не превышающее 1/2 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление уголовным законом (ч. 6 ст. 226⁹ УПК РФ).

Таким образом, законодатель совершенно формально, практически без собирания, исследования, проверки доказательств, позволяет осудить человека, в отношении которого возбуждено уголовное дело, основываясь на обвинении, подтвержденном собственным признанием подсудимым своей вины, и, может быть, дополнительно принимая во внимание материалы, собранные в результате доследственной проверки. В связи с этим вполне объясним запрет законодателя обжаловать такой приговор в части его обоснованности (ч. 1 ст. 226⁹ и ст. 317 УПК РФ),

В целом все это выглядит весьма «инквизиционно», напоминая скорее средневековые уголовно-процессуальные механизмы, построенные на признании вины и весьма своеобразных представлениях о доказывании. Однако сегодняшний российский законодатель, разумеется, пытается сгладить такое впечатление, приводя в качестве аргументов «цивилизованные» современные идеи, положенные, по его утверждению, в основу конструкции сокращенного дознания. К числу таких идей относятся:

идеи разнообразных «сделок с правосудием» (или со следствием, дознанием и т.п.), приветствующие различные формы уголовно-правовых послаблений в обмен на процессуальное признание вины;
так называемый принцип «процессуальной экономии», не противоречащий в части признания собственной вины принципу состязательности в абсолютном понимании последнего; в частности, как уже отмечалось ранее, в ч. 3 ст. 226³ УПК РФ имеется указание, что волею сторон, правда, не представляющих государство и не защищающих публичный интерес (т.е. подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или его представителя), дознание в сокращенной форме прекращается и производство продолжается в общем порядке;
идея абсолютной состязательности, которой пропитана норма, содержащая перечень случаев, при которых законодатель не допускает сокращенного (упрощенного) дознания (ч. 1 ст. 226² УПК РФ), о чем уже упоминалось выше. К ним, в частности, относятся случаи, когда подозреваемый является несовершеннолетним, когда имеются основания для производства о применении принудительных мер медицинского характера, когда подозреваемый не владеет языком, на котором ведется уголовное судопроизводство. Как видим, именно невозможностью обеспечить абсолютную состязательность, гарантией которой является равенство прав сторон, законодатель исключает возможность выражения согласия на сокращенное дознание процессуальных субъектов с ограниченной свободой воли или возможностью ее выражения: подозреваемых, не владеющих языком, психически нездоровых, несовершеннолетних.

В целом анализ института сокращенного дознания, введенного Законом от 4 марта 2013 г., демонстрирует очевидное снижение процессуальных гарантий, выразившееся в упрощении процессуальных форм в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования. Впрочем, ничего неожиданного для российского уголовного процесса в этом нет: речь идет об одной из тенденций последних десятилетий. Достаточно вспомнить гл. 40 и 40¹ УПК РФ, которые также являются проявлением упрощения уголовного процесса. Но есть и более ранние примеры, причем в большей мере касающиеся именно предварительного расследования в целом и дознания в частности. Так, мы уже упоминали здесь институт протокольной формы досудебной подготовки материалов, предусматривавшийся с 1985 г. УПК РСФСР 1960 г. Остановимся на нем подробнее, тем более что на него часто ссылались инициаторы Закона от 4 марта 2013 г.

Институт протокольной формы досудебной подготовки материалов применялся по небольшому кругу преступлений небольшой тяжести, перечисленных ст. 414 УПК РСФСР 1960 г. В его рамках органы дознания не позднее чем в 10-дневный срок после получения информации о преступлении устанавливали обстоятельства совершенного преступления и личность правонарушителя, получали объяснения от правонарушителя, очевидцев и других лиц, истребовали справку о наличии или об отсутствии судимости у правонарушителя, характеристику с места его работы или учебы и другие материалы, имеющие значение для рассмотрения дела в суде. У правонарушителя отбиралось обязательство являться по вызовам органов дознания и суда и сообщать им о перемене места жительства. Об обстоятельствах совершенного преступления составлялся протокол, в котором указывалось: время и место его составления; кем составлен; данные о личности правонарушителя; место и время совершения преступления, его способы, мотивы, последствия и другие существенные обстоятельства; фактические данные, подтверждающие наличие преступления и виновность правонарушителя; квалификация преступления по статье УК; данные о потерпевшем, характере и размере причиненного ему ущерба. К протоколу приобщались все материалы, а также список лиц, подлежащих вызову в суд. Начальник органа дознания, изучив протокол и приложенные к нему материалы, при наличии достаточных оснований возбуждал уголовное дело и формулировал обвинение с указанием статьи уголовного закона. Лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело, разъяснялись сущность обвинения и его право знакомиться со всеми материалами уголовного дела, иметь защитника, заявлять ходатайства и обжаловать действия органа дознания. О выполнении указанных действий делалась соответствующая отметка в протоколе, копия которого вручалось данному лицу, после чего уголовное дело направлялось прокурору. По поступившему уголовному делу прокурор в срок, не превышающий трех суток, принимал одно из следующих решений: 1) о направлении уголовного дела в суд; 2) о направлении уголовного дела для производства дознания или предварительного следствия; 3) о прекращении уголовного дела.

Как видим, нынешнее сокращенное дознание действительно очень похоже на старую «протокольную форму досудебной подготовки материалов», но есть и существенные отличия. Во-первых, «протокольная форма» допускалась по значительно меньшему числу составов преступлений. Во-вторых, ее применение не было столь явно и открыто обусловлено признанием обвиняемым своей вины (закон о нем вовсе не упоминал). В-третьих (самое главное), суд согласно действовавшей тогда ст. 419 УПК РСФСР 1960 г. должен был проводить судебное разбирательство в обычном (ординарном) порядке и вправе был возвратить материалы для производства дознания и предварительного следствия, если возникала необходимость выяснения существенных дополнительных обстоятельств, которые не могли быть установлены в судебном заседании. Все это служило гарантией того, что невиновный не будет осужден в упрощенной форме.

Нынешнее сокращенное дознание заставляет вспомнить не только относительно новые уголовно-процессуальные механизмы последних десятилетий, но и более ранний период истории отечественного уголовного процесса. В частности, на V Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, состоявшемся в 1924 г. — на заре советской власти, была определена по докладу А.Я. Вышинского (одного из идеологов уголовного процесса того времени) основная задача уголовно-процессуальной политики, заключавшаяся именно в упрощении уголовного процесса. Так, решение поставленной задачи связывалось: «а) с усилением единства работы следственно-розыскных органов; б) с упрощением норм, определяющих собой содержание каждой отдельной стадии процесса, и в) с упрощением норм, определяющих связь и соотношение этих стадий процесса между собой». Все эти идеи, строго говоря, вписываются и в сегодняшний контекст. Но чем заканчивается такое упрощение уголовного процесса, отечественная история очень ярко продемонстрировала в 30-е годы прошлого столетия. Поэтому любое упрощение, ускорение или сокращение должно иметь четкие пределы. Это в полной мере касается и института сокращенного дознания, судьба которого пока не ясна именно в силу отсутствия таких пределов. Они еще не выработаны ни на доктринальном, ни на законодательном уровне.