Юридическая природа решения о прекращении уголовного дела
Классическая уголовно-процессуальная доктрина, сформировавшаяся прежде всего в рамках континентального понимания структуры уголовного процесса, в теоретической плоскости выделяет три типа решений, останавливающих (прекращающих) начатое по конкретному уголовному делу производство (расследование). Опираясь на фундаментальное разграничение в уголовном процессе полицейских, прокурорских и судебных функций, отражающее уголовно-процессуальное преломление концепции разделения властей, фактически во всех современных правопорядках в институциональном смысле (в зависимости от статуса принимающего решение органа) принято отделять друг от друга:
1) полицейские решения, когда полиция прекращает начатое дознание (расследование); такие решения являются не столько юридическими, сколько фактическими, поскольку полиция не оформляет их в виде особого правоприменительного акта, в них не отражается официальная уголовно-правовая оценка деяния, они не требуют формальной отмены в случае появления необходимости в возобновлении расследования1Если проводить аналогии, то полицейским уголовно-процессуальным решениям о прекращении дознания (расследования) в наибольшей мере соответствует российское решение о фактическом прекращении оперативно-розыскной деятельности.;
2) прокурорские решения, когда прокурор после проведения полицейского дознания отказывает в возбуждении официального уголовного преследования, прекращая тем самым начатое производство; эти решения, которые в равной мере можно считать аналогом российских решений и об отказе в возбуждении уголовного дела, и о прекращении уголовного дела, отражают классическую уголовно-процессуальную концепцию прокурорской монополии на возбуждение уголовного преследования; здесь уже есть официальное правоприменение в виде юридической уголовно-правовой оценки деяния, но разрешением уголовно-правового спора такие решения не являются, так как прокуратура вправе по своему усмотрению возобновлять производство по делу при появлении новых обстоятельств или доказательств, причем без официальной отмены своего предыдущего решения о прекращении производства (об отказе в возбуждении уголовного преследования);
3) судебные решения, когда судебная власть официально разрешает правовой спор без рассмотрения уголовного дела по существу, констатируя отсутствие события преступления, его состава, недостаточность доказательств и т.п. и принимая на этом основании официальное юридическое решение о прекращении уголовного дела (например, фр. non-lieu); применительно к предварительному расследованию судебный уровень решений о прекращении уголовного дела может иметь место только в тех уголовно-процессуальных системах, где существует классическое судебное предварительное следствие, т.е. производство предварительного следствия осуществляется судебной властью в лице следственных судей (судебных следователей).
С учетом приведенного теоретического разграничения на институциональном уровне трех типов процессуальных решений, останавливающих производство по уголовному делу, следует иметь в виду, что российский институт прекращения уголовного дела сформировался после Судебной реформы 1864 г., т.е. в тот период истории уголовного процесса, когда предварительное следствие в России производилось судебной властью в лице учрежденных в 1860 г. судебных следователей. Так, ст. 277 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. гласила, что «производство следствия может быть прекращено только судом». При этом уголовное дело в ходе следствия не мог прекратить даже сам судебный следователь (невзирая на его судейский статус): не обнаружив в деянии признаков преступления или установив иные препятствующие производству по делу юридические обстоятельства, он был обязан обратиться через прокурора в окружной суд, который и прекращал дело, а при несогласии окружного суда дело передавалось на рассмотрение в вышестоящий судебный орган апелляционного уровня — судебную палату. В такой ситуации понятно, что именно судебный характер решения о прекращении уголовного дела придавал ему особый статус процессуального акта, которым полноценным образом разрешается уголовно-правовой спор (пусть и в стадии предварительного следствия). В этом смысле решение о прекращении уголовного дела по своему юридическому значению и правовым последствиям мало чем отличалось от оправдательного приговора суда: оно являлось общеобязательным, имело преюдициальную силу, содержало официальную уголовно-правовую и (или) уголовно-процессуальную оценку деяния (отрицало за ним признаки преступления, констатировало истечение сроков давности или недостаточность доказательств и т.п.) и могло быть отменено исключительно в судебно-инстанционном порядке, что исключало возможность повторного производства по прекращенному делу без отмены вышестоящим судом решения о его прекращении.
В советский период истории отечественного уголовного процесса полномочия по производству предварительного следствия были изъяты из компетенции судов и переданы в компетенцию несудебных органов. Вместо судебных следователей появились следователи прокуратуры, органов внутренних дел, органов безопасности, а уже в постсоветский период - следователи органов госнаркоконтроля и Следственного комитета РФ. Однако изменение институциональной природы следствия не сопровождалось изменением уровня принимаемых следователями процессуальных решений, в том числе о прекращении уголовного дела. Иначе говоря, решения о прекращении уголовного дела, принимаемые следователями прокуратуры, не стали по своей природе «прокурорскими», а решения, принимаемые следователями органов внутренних дел, - «полицейскими». Они сохранили все признаки решений о прекращении уголовного дела судебного уровня. Образно говоря, судебная природа решений о прекращении уголовного дела была «унаследована» следователями несудебных ведомств (прокуратуры, МВД, СК) у их судебных предшественников (судебных следователей).
В результате решения о прекращении уголовного дела сохранили в российском уголовном процессе некоторые признаки, исторически и генетически присущие исключительно судебным решениям. В какой-то мере можно сказать, что сегодня решения о прекращении уголовного дела, принимаемые в ходе досудебного производства, имеют у нас квазисудебную юридическую природу. Это проявляется, в частности, в следующем.
Во-первых, принятое в ходе досудебного производства следователем и дознавателем решение (постановление) о прекращении уголовного дела полноценными официальным образом разрешает уголовно-правовой спор, будучи, например, достаточным основанием для реабилитации лица и выплаты ему государством соответствующего возмещения вреда (п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ).
Во-вторых, постановления следователя или дознавателя о прекращении уголовного дела имеют общеобязательный характер, т.е. изложенные в них факты и юридические выводы по конкретному делу обязательны для всех граждан, должностных лиц и государственных органов, кроме, разумеется, тех государственных органов (должностных лиц), которые вправе их пересмотреть на основании жалобы или по собственной инициативе (ex officio) в уголовно-процессуальном порядке (судебном или несудебном).
В-третьих, постановления следователя или дознавателя о прекращении уголовного дела имеют преклюзивный характер, т.е. обладают отдельными свойствами res judicata. Так, постановление о прекращении уголовного дела является препятствием для повторного производства (расследования) по тому же факту и (или) в отношении того же лица (п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ). В этом смысле постановление о прекращении уголовного дела, даже если оно вынесено в ходе досудебного производства, мало чем отличается от вступившего в законную силу приговора суда, о чем свидетельствует соседство п. 4 и п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Как и в случае с приговором, для того чтобы добиться возобновления производства по делу, необходимо сначала добиться отмены постановления о прекращении уголовного дела.
В то же время последний тезис требует уточнения. Не судебная, а именно квазисудебная природа вынесенного в ходе досудебного производства решения о прекращении уголовного дела проявляется в том, что в данном случае не предполагается исключительно судебно-инстанционный (апелляция, кассация и т.п.) порядок отмены соответствующего решения, как в случае с приговором или судебным постановлением о прекращении уголовного дела. Постановления следователя и дознавателя о прекращении уголовного дела могут быть отменены не только судом (на основании ст. 125 УПК РФ), но также в соответствующих случаях прокурором и руководителем следственного органа (применительно к следователю), т.е. во внесудебном порядке. При этом прокурор и руководитель следственного органа уполномочены отменять данное решение в пределах сроков давности привлечения к уголовной ответственности не только по жалобам заинтересованных лиц, но и по собственной инициативе, что совершенно немыслимо для судов в рамках судебно-инстанционной логики. Здесь уже отчетливо проявляются отдельные элементы полицейской природы отечественных решений дознавателей и следователей о прекращении уголовного дела, которые не могли быть унаследованы от дореволюционных судебных следователей, а были вполне естественным образом приобретены позже - в советский и постсоветский периоды.
Остается добавить, что в отличие от приостановления уголовного дела, предполагающего возможность его кратковременного периодического возобновления с целью совершения отдельных следственных действий, прекращение уголовного дела исключает последующее производство каких-либо следственных действий или принятие каких- либо процессуальных решений. Производство по делу прекращается в целом (это форма окончания предварительного расследования), в силу чего вопрос может стоять лишь об отмене самого постановления о прекращении дела, причем только при наличии к тому соответствующих оснований.