Основания задержания

⇐ Задержание и его особая природа в уголовном процессе

Существует одно общее основание, при отсутствии которого уголовно-процессуальное задержание категорически недопустимо: лицо может быть задержано лишь по подозрению в совершении преступления, предусматривающего в виде наказания лишение свободы (ч. 1 ст. 91 УПК РФ). Иначе говоря, в момент задержания компетентные правоохранительные органы (чаще всего полиция) должны иметь основания полагать (подозревать), что задержанное лицо совершило деяние, не просто квалифицируемое уголовным законом как преступление, но и предусматривающее в качестве уголовно-правовой санкции (наказания) лишение свободы. С учетом отмеченной выше процессуальной природы задержания, когда фактические действия по пресечению преступления предшествуют их официальной юридической оценке, никто, конечно, не вправе требовать от полиции, как правило, действующей в жестких условиях физического противоборства с гипотетическим нарушителем уголовного закона, абсолютно точной уголовно-правовой квалификации деяния. Строго говоря, такая квалификация в соответствующих условиях просто-напросто невозможна. Однако полиция должна иметь основания полагать, что речь идет именно о преступлении, наказуемом лишением свободы, т.е. что пресекаемое ею поведение а) нарушает уголовный закон, б) гипотетически влечет наказание в виде лишения свободы. Если полиция убеждена в обратном, то задержание заведомо незаконно. При этом возможны ситуации, когда полиция изначально полагает, что имеет дело с административным правонарушением, применяя административное задержание, предусмотренное КоАП РФ, но в дальнейшем приходит к выводу, что речь идет о преступлении, наказуемом лишением свободы. Как вытекает из Постановления Конституционного суда РФ от 16 июня 2009 г. № 9-П, в таком случае административное задержание не «складывается» с уголовно-процессуальным, а поглощается им. Иначе говоря, общий срок задержания не может превышать установленных Конституцией РФ 48 часов, которые отсчитываются именно с момента административного задержания, пусть даже «превратившегося» при юридическом анализе нарушения закона в задержание уголовно-процессуальное. В обратной ситуации, когда полиция при задержании полагала, что речь идет о преступлении, наказуемом лишением свободы, но впоследствии (при юридической оценке деяния) был сделан иной вывод, в соответствии с которым деяние является либо преступлением, не предусматривающим наказание в виде лишения свободы, либо административным или другим правонарушением, либо вовсе не представляет собой нарушения закона, уголовно-процессуальное задержание должно быть немедленно прекращено.

Помимо общего основания, задержание может иметь место также при наличии одного из четырех специальных оснований задержания, перечисленных в ст. 91 УПК РФ:

когда лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения;
когда потерпевшие или очевидцы укажут на лицо как на совершившее преступление;
когда на лице или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления (например, оружие, наркотики, похищенные вещи, предполагаемые следы крови и т.п.);
когда имеются иные данные, дающие основания подозревать лицо в совершении преступления.

Данный перечень не является открытым, невзирая на некоторую неопределенность последнего основания. Но если первые три из перечисленных оснований являются самодостаточными, то последнее («иные данные») требует одновременного наличия одного из четырех дополнительных условий задержания. Здесь действует следующая схема: наличие иных данных, дающих основание подозревать в совершении преступления, + либо 1) лицо пытается скрыться; либо 2) не имеет постоянного места жительства; либо 3) не установлена его личность; либо 4) в суд направлено ходатайство об избрании в отношении лица меры пресечения в виде заключения под стражу.

Соотношение четвертого из перечисленных специальных оснований задержания с одним из четырех дополнительных условий можно проиллюстрировать следующим примером. Допустим, совершено опасное преступление, наказуемое лишением свободы. По описаниям потерпевших изготовлен фоторобот подозреваемого лица, который разослан в отделения полиции. При патрулировании улицы сотрудники полиции приходят к выводу, что один из прохожих имеет сходство с изображением на фотороботе. При предложении полиции предъявить документы прохожий пытается скрыться или заявляет, что документов у него нет. В такой ситуации налицо основания для уголовно-процессуального задержания, так как имеются: общее основание (подозрение в совершении преступления, наказуемого лишением свободы); специальное основание в виде «иных данных, дающих основание подозревать определенное лицо» (сходство прохожего с изображением на фотороботе); дополнительное условие (лицо пытается скрыться или не удается установить его личность). Однако при отсутствии одного из элементов, когда, например, никакого сходства с фотороботом изначально нет или лицо предъявляет по требованию полиции удостоверение личности, подтверждающее, что сходство оказалось мнимым, основания для уголовно-процессуального задержания не имеют места.

Следует также подчеркнуть, что институт оснований задержания формировался исторически. В этом смысле на российское право большое влияние оказали положения наполеоновского Кодекса уголовного следствия 1808 г., в свою очередь воспринявшего классический средневековый институт in flagranti (действия полиции при обнаружении преступления с поличным). Поэтому нет ничего удивительного, что формулировки ст. 91 УПК РФ почти дословно воспроизводят соответствующие положения действующего УПК Франции 1958 г. о так называемом «дознании очевидных преступлений». Другое дело, что если французская традиция всегда развивала средневековый институт in flagranti в качестве особой формы дознания, которая проводится в тех случаях, когда «лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после», когда «укажут потерпевшие или очевидцы», когда «на лице, его одежде ит.п. обнаружены следы преступления», то российская доктрина со времен Устава уголовного судопроизводства 1864 г. преобразовала его в институт оснований задержания, сохранившийся в советских УПК и фактически без серьезных изменений воспринятый действующим УПК РФ. Поэтому толкование ст. 91 УПК РФ требует определенной юридической культуры, учитывающей исторические и сравнительно-правовые корни соответствующих положений и формулировок. В такой ситуации нельзя, например, буквально толковать понятие «потерпевший», использованное в ст. 91 УПК РФ. Речь идет о потерпевшем в фактическом смысле, зовущим полицию на помощь в ситуации непосредственного совершения преступления, в силу чего ни о каком «постановлении о признании потерпевшим» речь здесь, разумеется, идти не может (откуда такому постановлению взяться в момент совершения преступления?).

Ясно также, что сама идея пресечения преступления in flagranti (когда лицо застигнуто с поличным), лежащая в основе института задержания, предполагает, что по общему правилу задержание применяется, как уже отмечалось, до возбуждения уголовного дела¹Другое дело, что наличие оснований задержания по подозрению в совершении преступления автоматически означает наличие оснований для возбуждения уголовного дела, поэтому соответствующее решение о возбуждении дела должно быть принято немедленно после появления для этого технической возможности и во всяком случае без проведения проверки сообщения о преступлении (доследственной проверки)., в силу чего его иногда неправильно называют «фактическим задержанием», противопоставляя некоему «юридическому» задержанию. На самом деле, задержание почти всегда является фактическим, что вытекает из его природы и его оснований, поэтому противопоставлять надо не «фактическое»²При этом используемое иногда законодателем словосочетание фактическое задержание, к которому мы периодически также прибегаем в настоящем курсе, следует понимать не в смысле противопоставления «фактического» задержания «юридическому», а для обозначения момента непосредственного задержания, т.е. физического ограничения свободы. и «юридическое» задержание, а само задержание и его процессуальное оформление, происходящее post factum.

Исключением являются только случаи задержания при наличии «иных данных», особенно когда дополнительным условием является направление ходатайства в суд об избрании в отношении лица меры пресечения в виде заключения под стражу. Это, пожалуй, едва ли не единственная ситуация, когда задержание происходит не в «полевых условиях» физического пресечения преступления, а по возбужденному уголовному делу, на основании принятого процессуального решения и т.п. Задержание здесь необходимо для доставления подозреваемого в суд, что предполагает кратковременное ограничение его физической свободы. Та же самая ситуация имеет место, если подозреваемый (обвиняемый) скрывается и объявлен в розыск. При обнаружении его задерживают, однако опять-таки исключительно для того, чтобы доставить в ближайший суд для решения вопроса о мере пресечения, на что обратил внимание Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» (п. 18).