Курс уголовного процесса

Классификация доказательств


Критерии классификации. Одним из эффективных средств, способствующих познанию сущности доказательств, является их классификация по различного рода основаниям (критериям). Чаше всего в теории доказательственного права, в законе и в практической деятельности в качестве таких оснований используются:

  • способ формирования доказательств;
  • наличие или отсутствие промежуточного носителя доказательственной информации;
  • отношение доказательства к обвинению;
  • отношение доказательства к устанавливаемому факту.

На основании указанных критериев выделяются четыре варианта классификации доказательств, которые можно считать в теории доказательств классическими.

Личные и вещественные (материальные)доказательства. В основе классификации доказательств на личные и вещественные лежит механизм формирования процессуальной формы сведений о фактах.

Личными доказательствами считаются все сведения, исходящие от людей: показания обвиняемых, подозреваемых, свидетелей, потерпевших, заключения и показания экспертов, заключения и показания специалистов, а равно протоколы соответствующих следственных и судебных действий (предъявления для опознания, проверки показаний на месте и т.д.). Общим для такого рода доказательств является психическое восприятие и переработка живым человеком определенных событий и передача сведений о них в языковой форме.

К вещественным доказательствам относятся различные материальные объекты: орудия преступления, продукты преступной деятельности, деньги, ценности и иное имущество, полученное в результате совершенного преступления, и т.д. Основным признаком отнесения предмета к вещественным доказательствам является сугубо материальный носитель соответствующей информации, избавленный от «человеческого фактора».

В то же время не следует путать вещественные доказательства как отдельный вид доказательств (ст. 81 УПК РФ) и вещественные доказательства как классификационную группу, противопоставляемую личным доказательствам. Во-первых, вещественные доказательства как вид доказательства по смыслу данной классификации могут быть как вещественными (материальными), так и в некоторых случаях личными. Например, обнаруженное в ходе обыска и приобщенное к делу рукописное письмо является вещественным доказательством с точки зрения п. 3 ч. 1 ст. 81 УПК РФ (как вид доказательства), но в рамках классификации оно может рассматриваться и как вещественное (когда нас интересуют отпечатки пальцев на нем или давность написания письма), и как личное (если нас интересует содержащаяся в письме информация о мыслях или поступках человека). Во-вторых, в категорию вещественных (материальных) при классификации попадают не только вещественные доказательства по смыслу ст. 81 УПК РФ, но и иные виды доказательств, например, иные документы (ст. 84 УПК РФ): устав юридического лица, договор или паспорт обвиняемого.

Поэтому во избежание путаницы в терминологии предпочтительнее было бы говорить о делении доказательств в рамках данного критерия классификации на личные и материальные. Однако надо отдавать себе отчет, что для российской теории доказательств традиционным остается обозначение материальных доказательств в качестве «вещественных».

Первоначальные и производные доказательства. В основе деления доказательств на первоначальные и производные лежит наличие или отсутствие промежуточного носителя доказательственной информации. Первоначальные доказательства формируются непосредственно под воздействием фактов. Производные - под воздействием не самих фактов, а первоначальных доказательств. Например, первоначальным доказательством будут показания свидетеля о том, что он лично наблюдал событие преступления, или подлинник документа. В свою очередь производным доказательством являются показания свидетеля о сведениях, рассказанных ему другим лицом («N мне рассказал тогда-то, как он видел то-то и то-то»), или копия документа. При этом следует иметь в виду, что свидетельские показания допускаются в качестве производных доказательств только при условии точного указания свидетеля на источник его осведомленности (п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ). Иначе говоря, свидетельское показание недопустимо, если свидетель сообщает, что «кто-то рассказывал мне» или «я где-то слышал», поскольку такие сведения нельзя проверить.

Первоначальные и производные доказательства взаимосвязаны, производные зависят от первоначальных. Эта зависимость определяет однородность содержания первоначальных и производных доказательств. Вместе с тем передача информации от одного источника к другому может вызвать искажение и потерю части сведений. Поэтому первоначальные и производные доказательства отличаются друг от друга объемом, точностью и чистотой информации. Данное обстоятельство следует учитывать при оценке доказательств - по возможности предпочтительнее обращение к первоисточнику. Однако это вовсе не значит, что производные доказательства — это доказательства «второго сорта» и что они не могут быть использованы при производстве по уголовному делу. Российское доказательственное право отрицает любую иерархию доказательств в духе теории формальных доказательств, в том числе при их делении на первоначальные и производные. Более того, в некоторых случаях производные доказательства приобретают первостепенное значение, особенно когда с их помощью устанавливается недостоверность первоначальных доказательств. Допустим, случайно сохранившаяся фотокопия документа позволяет определить внесение последующих изменений в его подлинник; показания лица, которому непосредственный свидетель преступления рассказывал об увиденном, дают возможность установить, что свидетель дал на следствии или в суде ложные показания, и т.п. При этом, конечно, не допускается искусственное увеличение доказательственной базы путем необоснованного «размножения» производных доказательств, например, когда показания свидетеля не вызывают сомнений, но следователь начинает допрашивать всех его друзей и знакомых, которым он рассказывал о своих впечатлениях, чтобы тем самым получить не одно, а несколько свидетельских показаний.

Обвинительные и оправдательные доказательства. В соответствии с российской доктринальной традицией, отражающей континентальную доказательственную логику, деление доказательств на обвинительные и оправдательные зависит от отношения доказательств к обвинению, т.е. от содержания самого доказательства (материальный критерий). Обвинительные доказательства устанавливают обстоятельства, свидетельствующие о совершении преступления определенным лицом или отягчающие вину этого лица. Оправдательные доказательства устанавливают обстоятельства, опровергающие совершение преступления определенным лицом или смягчающие вину этого лица. Именно в таком смысле следует понимать, например, знаменитую континентальную формулу, в соответствии с которой следователь, следственный судья, судья должны собирать как обвинительные, так и оправдательные доказательства (ст. 6 УПК Швейцарии 2007 г. и др.). В отличие от УПК РСФСР 1960 г. (ст. 20) действующий УПК РФ прямо не предусматривает требование, адресованное дознавателю, следователю, прокурору и суду, собирать как обвинительные, так и оправдательные доказательства, но оно вытекает из ст. 73, 85, 86 УПК РФ (в их совокупной оценке).

В то же время континентальный подход, основанный на материальном критерии, не направлен на то, чтобы распределять все доказательства в рамках конкретного уголовного дела по «двум корзинам», наклеивая на них «этикетки» обвинительных или оправдательных, как того иногда требует УПК РФ (пп. 5 и 6 ч. 1 ст. 220). Связано это с тем, что с точки зрения своего содержания доказательства очень часто бывают делимы, когда, допустим, при ответе на один вопрос свидетель указывает на совершение преступления определенным лицом (обвинительное доказательство), но при ответе на другой вопрос сообщает информацию, смягчающую его вину (оправдательное доказательство). К какой категории отнести такое свидетельское показание? На самом деле деление доказательств на обвинительные и оправдательные в рамках континентальной традиции нужно не для того, чтобы распределять доказательства по «группам» в материалах уголовного дела, а для того, чтобы сориентировать следователя и судью на собирание как обвинительных, так и оправдательных доказательств, что позволит установить и оценить обстоятельства дела всесторонне, полно и объективно.

В англосаксонской доказательственной традиции деление доказательств на обвинительные и оправдательные зависит не от их содержания, а от того, какой стороной они представлены (формальный критерий). Соответственно, обвинительными признаются доказательства, представленные стороной обвинения, а оправдательными - стороной защиты. Поэтому легко можно встретить ситуацию, когда, допустим, доказательство, представленное стороной обвинения, будет в ходе судебного разбирательства опровергнуто стороной защиты и послужит основанием постановления оправдательного приговора. Однако с точки зрения классификации доказательств оно останется обвинительным, поскольку здесь важно не содержание доказательства или его роль при разрешении дела, а отношение к обвинению стороны, его представившей. Понятно, что такой подход (в отличие от континентального) как раз и вызывает необходимость распределения обвинительных и оправдательных доказательств на две группы в рамках конкретного уголовного дела, поскольку гипотетическая делимость по содержанию отдельно взятого доказательства не играет для него никакой роли.

Смешение двух критериев деления доказательств на обвинительные и оправдательные недопустимо, поскольку эти критерии подчинены разной процессуальной логике. Однако представляется, что именно такое смешение наблюдается иногда в УПК РФ, в чем мы можем убедиться на примере упоминавшихся п. 5 и 6 ч. 1 ст. 220.

Прямые и косвенные доказательства. В основе классификации доказательств на прямые и косвенные лежит отношение доказательств к обстоятельствам, подлежащим доказыванию (предмету доказывания). Косвенные доказательства в отечественной традиции иногда также именуются уликами. Под прямыми понимаются доказательства, непосредственно связанные с предметом доказывания. Например, когда по делу об убийстве свидетель находился на месте преступления и лично видел, как обвиняемый стрелял в свою жертву. Косвенными (уликами) считаются доказательства, связанные с предметом доказывания не непосредственно, а через так называемые промежуточные факты, из которых делается вывод об искомых фактах. Например, когда по делу о том же убийстве свидетель самого преступления не видел, но наблюдал, как обвиняемый выходил из квартиры жертвы вскоре после совершения преступления. Показания такого свидетеля являются косвенными, поскольку указывают не на само преступление, а на промежуточный факт: нахождение лица на месте преступления в момент его предполагаемого совершения. При этом между промежуточным фактом и предметом доказывания имеется очевидная связь, в силу чего такое доказательство не только формально относимо, но и реально весьма ценно, хотя промежуточный факт как таковой к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, не относится (выходить из чьей-то квартиры - это не преступление). Таким образом, для разграничения прямых и косвенных доказательств требуется задать себе вопрос: на что непосредственно указывает данное доказательство?

Между прямыми и косвенными доказательствами нет и не может быть никакой иерархии, т.е. прямые доказательства не являются a priori лучше косвенных. Иной подход означал бы возврат к теории формальных доказательств. Поэтому закон нетребует для постановления обвинительного приговора обязательного наличия прямых доказательств. В противном случае он создавал бы стимулы к стремлению любой ценой добиться признания обвиняемым своей вины (классический вариант прямого доказательства), что и происходило в эпоху господства теории формальных доказательств. Более того, нередки случаи, когда прямое доказательство является недоброкачественным (самооговор обвиняемого или ложные показания свидетеля, якобы наблюдавшего за преступлением), а косвенное доказательство, напротив, вносит решающий вклад в раскрытие преступления и доказывание вины обвиняемого. Скажем, обнаруженные на орудии преступления отпечатки пальцев, позволившие установить личность обвиняемого, - это не прямое, а косвенное доказательство, так как оно непосредственно указывает лишь на то, что обвиняемый держал данное орудие в руках до или после преступления (промежуточный факт), но не на сам факт совершения преступления. Таким образом, любое доказательство, независимо от того, относится ли оно к числу прямых или косвенных, должно восприниматься критически и подлежит проверке и опенке на общих основаниях.

Isfic.Info 2006-2023