Международно-правовые основы обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства
В течение длительного времени Российская Федерация оставалась среди стран-аутсайдеров в обеспечении безопасности граждан, участвующих в борьбе с преступностью. В XXI в. Россия приступила к формированию необходимого законодательства. В УПК РФ 2001 г. законодатель предусмотрел такие уголовно-процессуальные меры безопасности, как контроль и запись переговоров, опознание в условиях, безопасных для опознающего, использование в уголовном процессе псевдонимов, закрытое судебное разбирательство (в дальнейшем перечень мер безопасности в УПК был расширен). В 2004 г. принят Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», предусматривающий не менее важные меры безопасности: охрану участников судопроизводства и их близких, помещение указанных лиц в безопасное место, изменение их места жительства и др.
Значительную роль в формировании российского законодательства, призванного обезопасить участников уголовного судопроизводства, сыграли и продолжают играть международно-правовые акты, чаще всего относящиеся к так называемому «мягкому праву» (soft law), что никоим образом не умаляет их значения. Прежде всего надо назвать принятую 29 ноября 1985 г. резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН Декларацию основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью. Подпункт «d» п. 6 Декларации рекомендует принять меры «для сведения к минимуму неудобств для жертв, охраны их личной жизни в тех случаях, когда это необходимо, и обеспечения их безопасности, а также безопасности их семей и свидетелей с их стороны и их защиты от запугивания и мести». В 1990 г. в Гаване состоялся VIII Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (так до 2005 г. назывались Конгрессы ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию.). На этом форуме посткриминальное воздействие заняло заметное место среди обсуждаемых проблем. В разработанных Конгрессом Рекомендациях относительно международного сотрудничества в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития в п. 18 «с» к требующим решения вопросам отнесено обеспечение надлежащей защиты потерпевших и свидетелей; специально обращено внимание на необходимость решения данной проблемы применительно к террористическим актам.
В процессе подготовки к Всемирной конференции по организованной транснациональной преступности, состоявшейся 21-23 ноября 1994 г.
в Неаполе, признана необходимость принятия «стратегических» мер для защиты сотрудничающих с правосудием свидетелей и потерпевших. При этом указывалось, что меры по защите свидетелей играют ключевую роль в борьбе с преступлениями и должны стать «неотъемлемой составной частью» политики государств в этой борьбе.
Далее, в 1997 г. специальный орган ООН - Комиссия по предупреждению преступности и уголовному правосудию подготовила проект Руководства по применению Декларации ООН по основным принципам правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, содержащий информацию и рекомендации по реализации норм данной Декларации. Относительно реализации подп. «b» п. 6 Декларации («обеспечение возможности изложения и рассмотрения мнений и пожеланий жертв на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно национальной системе уголовного правосудия») приведена информация об учете мнения жертв при условно-досрочном освобождении осужденного. В России такой учет стал возможен в соответствии со ст. 399 УПК РФ (в редакции Федерального закона от 23 июля 2013 г. № 221-ФЗ).
В качестве примеров реализации в национальном законодательстве подп. «d» п. 6 Декларации (его содержание приведено выше) указывается на использование в судах (1) «видеозаписи либо зеркальных экранов при даче свидетельских показаний там, где это могло бы обеспечить для жертвы возможность говорить более свободно, как, например, в делах об изнасилованиях и в делах, где жертвами преступления стали дети», (2) «выслушивание детей специалистом-исследователем, который затем передаст их показания суду». Если первая из этих мер безопасности, хоть и со значительным опозданием, воспринята отечественным законодателем (см. ч. 6 ст. 281 УПК), то вторая до настоящего времени находится вне поля его зрения.
О необходимости принятия мер по нейтрализации посткриминального воздействия говорится не только в рамках ООН, но и на региональном уровне. Комитетом министров Совета Европы принят ряд рекомендаций, среди которых Рекомендация № R (85) 11 «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса». В этом документе предлагается пересмотреть национальное законодательство с учетом необходимости обеспечения безопасности жертв преступлений; в п. 16 говорится: «всякий раз, когда становится необходимым, особенно в случаях с организованной преступностью, потерпевший и его семья должны получить эффективную защиту от запугивания и возмездия преступника». 20 апреля 2005 г. Советом Европы принята Рекомендация № R (2005) 9 «О защите свидетелей и лиц, сотрудничающих с правосудием», о которой более подробно будет сказано в § 6 гл. 15 настоящего курса.
Говоря о международно-правовых основах борьбы с посткриминальным воздействием, особо надо отметить Конвенцию Совета Европы о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее — Конвенция) и основанные на ее нормах решения ЕСПЧ, поскольку последними определяется допустимость конкретных мер безопасности во внутригосударственном уголовном процессе. Незнание соответствующих решений ЕСПЧ, анализ одних лишь положений Конвенции при попытках понять, допустима ли та или иная мера безопасности в российском судопроизводстве, неоднократно приводили отечественных юристов к ошибочным выводам1Например, о недопустимости допроса защищаемого свидетеля в отсутствие подсудимого, поскольку такой допрос, якобы, противоречит ст. 6 Конвенции (см,: Мельниковский М. Подсудимый имеет право допросить свидетеля обвинения // Российская юстиция. 1997. № 8. С. 37). Сделанный вывод ошибочен, поскольку ЕСПЧ и Европейской комиссией признано, что хотя свидетели «в принципе» должны допрашиваться в присутствии подсудимого, последний может быть удален на время их допросов, если он угрожал свидетелям или может угрожать им (см.: Док. E/CN.4/Sub.2/1992/24/Add. 1. 1992. 15 may. Р. 39; Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод: Комментарий к статьям 5 и 6. М., 1997. С. 134).. Иллюстрацией важности знания решений ЕСПЧ может служить длившаяся в России десятилетие полемика о возможности участия граждан в уголовном процессе под псевдонимом. Одни представители отечественной уголовно-процессуальной науки утверждали, что использование псевдонимов - не что иное, как возвращение в Средневековье, другие эту меру безопасности рассматривали как адекватный ответ современным тенденциям преступности и условиям, в которых ведется борьба с ней. Конец спору положило принятие УПК РФ 2001 г., в котором, исходя из позиции ЕСПЧ, законодатель предусмотрел возможность участия свидетелей, потерпевших и представителей последних в уголовном процессе под псевдонимом.