Иные источники уголовно-процессуального права
Подзаконные и ведомственные акты: их юридическое значение при регулировании уголовного процесса. Прежде всего следует различать: а) подзаконные (ведомственные) акты, затрагивающие права и свободы участвующих в уголовном процессе частных лиц (источники уголовно-процессуального права в широком смысле); б) подзаконные (ведомственные) акты, адресованные исключительно сотрудникам соответствующих государственных ведомств и уточняющие порядок их действий в уголовном процессе (источники уголовно-процессуального права в узком смысле).
Что касается источников уголовно-процессуального права в широком смысле, касающихся не только сотрудников государственных ведомств, но и частных лиц, то следует признать, что уголовно-процессуальные отношения регулируются не только законами, но и подзаконными актами (которые в свою очередь имеют определенную иерархию). В УПК РФ достаточно много бланкетных (отсылочных) норм. Например, в ст. 110 УПК говорится об изменении меры пресечения на более мягкую при выявлении у подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления тяжелого заболевания, препятствующего его содержанию под стражей и удостоверенного медицинским заключением. Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, порядок их медицинского освидетельствования и форма медицинского заключения утверждаются Правительством РФ. Таким образом, если будет изменена мера пресечения без учета соответствующего Постановления Правительства РФ, то уголовно-процессуальный закон окажется нарушен. С одной стороны, совершенно ясно, что детализировать все подробности уголовного судопроизводства в УПК РФ невозможно, а может, даже и не нужно. С другой стороны, подзаконные акты представляют собой совсем другой уровень правового регулирования. К тому же акты Президента РФ и Правительства РФ могут не подлежать официальному опубликованию в отличие от федеральных законов.
Такая неоднозначная ситуация привела к разнообразным подходам к решению вопроса о том, следует ли признавать подзаконные (ведомственные) акты источниками уголовно-процессуального права. Можно выделить три ясно выраженных позиции по этой проблеме: 1) подзаконные акты ни при каких обстоятельствах не могут считаться источниками уголовно-процессуального права, так как это не законы (А.В. Кононенко, В.П. Божьев); 2) подзаконные нормативные акты могут считаться источниками уголовно-процессуального права, если необходимость их принятия предусмотрена УПК РФ и если они не противоречат УПК РФ (Т.В. Трубникова, Ю.К. Якимович); 3) все акты Президента РФ и Правительства РФ, прямо или косвенно связанные с уголовным судопроизводством, относятся к источникам уголовно-процессуального права, а ведомственные - только в том случае, если не противоречат закону и приняты в пределах соответствующих полномочий (К.Ф. Гуценко). Представляется более точной «умеренная» (вторая) позиция - подзаконные акты могут считаться источниками уголовно-процессуального права только при соответствии определенным требованиям, к которым, помимо упомянутых выше, надо также добавить еще и их обязательное официальное опубликование.
Думается, что интересующая нас группа подзаконных нормативных актов относится к категории условных источников уголовно-процессуального права, когда соответствующий акт признается источником права, в той или иной степени регулирующим процессуальный статус участников уголовного судопроизводства, только при наличии следующих условий: а) он официально опубликован; б) он не противоречит УПК РФ и другим федеральным законам, регулирующими уголовное судопроизводство; в) УПК РФ прямо предусматривает принятие такого подзаконного нормативного акта.
Что касается источников уголовно-процессуального права в узком смысле, то в России действует немало некодифицированных подзаконных (ведомственных) нормативных правовых актов, затрагивающих уголовное судопроизводство. Однако они адресованы исключительно сотрудникам соответствующих государственных ведомств и не могут определять права (обязанности) участвующих в уголовном процессе частных лиц. Иначе говоря, эти акты обязательны к исполнению должностными лицами, которым адресованы, но не обвиняемым, подозреваемым, потерпевшим, защитником и т.п. В качестве примера можно привести Инструкцию о порядке осуществления привода, утвержденную Приказом МВД России от 21 июня 2003 г. № 438 (в редакции Приказа МВД России от 1 февраля 2012 г.).
Судебная практика: дискуссионные вопросы1Поскольку роль и значение решений КС РФ и ЕСПЧ уже были рассмотрены ранее, здесь речь идет исключительно о практике Верховного Суда РФ и подчиненных ему судов общей юрисдикции по уголовным делам. Следует также учитывать, что после объединения в 2014 г. Высшего Арбитражного Суда РФ с Верховным Судом РФ вновь образованный Верховный Суд формально более не относится к судам общей юрисдикции.. Вопрос о значении и роли судебной практики для регулирования уголовно-процессуальной деятельности относится к «вечно» дискуссионным. Споры о том, является ли судебная практика источником уголовно-процессуального права, - это продолжение споров о видах источников права в теории государства и права. По мнению Н.М. Коркунова, «признать судебную практику самостоятельным источником права - не все ли равно, что признать за судом право судить не по закону или обычаю, а по своему усмотрению, таким образом возвести в общее правило судейский произвол»2Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права / Предисл. И.Ю. Козлихина. СПб., 2004. С. 359.. Он признавал в то же время и творческий характер судебной практики, ликвидирующей неполноту и противоречия законодательства. В теоретико-правовой науке подчеркивается также неоднородность и разноплановость понимания судебной практики. Так, А.Б. Венгеров3Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник для юридических вузов. М., 2002. С. 393-421. указывал на то, что и сама судебная практика понимается неоднозначно. В первом случае она воспринимается как «уста закона», т.е. суд не творит право. Во втором случае под судебной практикой подразумевается такая деятельность судебных органов, в результате которой детализируются и конкретизируются законы, вырабатываются правоположения.
Различается понимание судебной практики и в зависимости от принадлежности государства к определенной правовой семье. В континентальной системе права то, что «называют судебной практикой, является совокупностью норм, из которых можно сделать вывод о преемственности судебных решений»4Леже Р. Великие правовые системы современности: сравнительно-правовой подход. М., 2009. С. 85.. Такое определение судебной практики предоставляет судам свободу принимать решения, отличные от решений других судов, рассмотревших подобные вопросы ранее, пусть даже это были вышестоящие суды. В англосаксонской системе права, напротив, суд должен учитывать судебное решение, вынесенное по сходному делу как вышестоящим органом, так и им самим. Обязательность прецедентов британская Палата лордов подтвердила еще в XIX в.
В последнее время в учебной и научной литературе сложился практически штамп, догма, которую можно сформулировать следующим образом: «формально судебная практика не является источником уголовно-процессуального права, но имеет большое значение». Еще одна тенденция, которая отчетливо прослеживается сегодня, - это благосклонность к судебной практике как к источнику права или, иначе говоря, к англосаксонской доктрине судебного прецедента. Так, авторы некоторых учебников по уголовному процессу прямо признают прецедент источником российского уголовно-процессуального права5Таран А. С. Решения Конституционного Суда, Постановления Пленума Верховного Суда РФ как источники права. Нормативные основы и границы судебного правотворчества // Уголовно-процессуальное право. Актуальные проблемы теории и практики / Под ред. В.А. Лазаревой, А.А. Тарасова. М., 2012. С. 68-88.. Правда, делаются оговорки о том, что это производный источник права по отношению к первоначальному - закону.
Проблема включения или невключения судебной практики (или даже судебного прецедента) в число источников уголовно-процессуального права действительно крайне сложна. Сначала надо решить, что же понимать под судебной практикой в принципе, и в уголовном процессе в частности. В самом общем смысле судебная практика — это весь массив судебных решений, принимаемых судами конкретного государства. Исходя из этого, судебная практика по уголовным делам - это часть общей судебной практики. В литературе выделяются и различные ее виды: 1) текущая практика - решения всех судов, кроме высших; 2) прецедентная — решения высших судов по конкретным делам, которым придается общеобязательная сила; 3) руководящая практика - разъяснения Пленума Верховного Суда РФ6См,, например: Нестерова И.В. О формах судебной практики//Актуальные проблемы права; Материалы II междунар. науч. конф. (Москва, октябрь 2013 г.). М., 2013. С, 3.. Такая классификация судебной практики актуальна и для уголовного процесса, хотя вопрос об обязательной (прецедентной) силе решений высших российских судов, в частности Верховного Суда РФ, остается спорным. В этом смысле не следует путать нормативный характер источника права (наличие в нем общеобязательных норм) и источник, из которого мы черпаем сведения о праве (подходы, толкования и т.п.): решения высших российских судов могут признаваться источниками права только во втором смысле, поскольку никаких общеобязательных норм, определяющих права и обязанности участников уголовного судопроизводства, они не содержат. Другое дело, что к этим решениям надо обращаться, чтобы понять позицию Верховного Суда РФ по тому или иному вопросу и ее эволюцию, без чего картина уголовно-процессуального регулирования останется неполной.
Из всех выделенных видов судебной практики первостепенное значение имеет руководящая практика. Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики содержатся прежде всего в постановлениях Пленума Верховного Суда. В науке уголовного процесса высказаны различные позиции по вопросу о значимости разъяснений Верховного Суда РФ, Одной группой ученых довольно убедительно утверждалось, что природа этих разъяснений заключается в толковании права. Все разъяснения основаны на действующем законе, интерпретируют его, используя разные приемы толкования (М.С. Строгович, В.С. Нерсесянц). С иной позиции анализ предписаний самих актов, их общий обязательный характер давали основание причислять разъяснения Верховного Суда РФ в этой части к источникам права (А.М. Ларин, В.В. Демидов). Некоторые авторы (О.П. Темушкин) даже указывали на возможность применения санкций в случае игнорирования указанных разъяснений судами в виде отмены или изменения судебных решений7Ветрова Г.Н. Роль и значение судебной практики в регулировании уголовного судопроизводства // Уголовно-процессуальное право: понятие, содержание, источники; Материалы научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора Д.С, Карева. М., 2006. С. 70.. Ранее действовавшее законодательство (ст. 56 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. «О судоустройстве РСФСР») содержало определение «руководящие» применительно к разъяснениям Пленума Верховного Суда судам по вопросам применения законодательства РСФСР, возникающим при рассмотрении судебных дел. Они были обязательны для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение. В настоящее время ситуация изменилась - Пленум Верховного Суда РФ в силу Конституции РФ дает разъяснение по вопросам судебной практики, а не по вопросам законодательства, возникающим при рассмотрении судебных дел. Остается неясным вопрос об обязательности названных решений для широкого круга правоприменителей. Это послужило основанием для новой научной полемики. Несмотря на тот факт, что в некоторых постановлениях Пленума Верховного Суда РФ фактически содержатся новые нормы, регулирующие уголовное судопроизводство, все-таки правильнее считать, что это прежде всего акты толкования уголовно-процессуального права, призванные обеспечить единство судебной практики. Поэтому нет оснований признавать их источниками уголовно-процессуального права в строгом смысле.
Как мы уже отмечали, в современной науке уголовного процесса большое внимание уделяется признанию судебных прецедентов в качестве источников права. Так, например, по мнению С.М. Даровских, судебный прецедент в уголовном судопроизводстве - это судебное решение высшего органа судебной власти по конкретному уголовному делу, вынесенное в рамках определенной юридической процедуры, опубликованное в официальных сборниках и содержащее правовые позиции, обязательные для применения в будущем нижестоящими судами при рассмотрении аналогичных дел8Даровских С.М. Судебные правовые позиции в уголовном судопроизводстве: теоретические основы и процессуальные формы: Автореф. дис.... д.ю.н. М., 2011. С. 15. По мнению этого автора, решения Европейского суда по правам человека представляют собой судебные прецеденты, но особого вида - прецеденты толкования, выступающие субсидиарными (дополнительными) источниками уголовно-процессуального права.. Такая точка зрения также небесспорна, во-первых, в силу сложившихся в России традиций континентальной системы права, а во-вторых, никаких специальных «правовых позиций» решения Верховного Суда РФ, вынесенные в апелляционном, кассационном и надзорном порядке, не содержат (они выводятся сугубо доктринально).
В целом роль судебной Практики для уголовного процесса действительно велика. Применяя внешне «плоские» нормы закона, суд наделяет их определенным объемом, практическим смыслом, ориентирует на лучшее уяснение воли законодателя. Это подводит нас к вопросу о толковании уголовно-процессуального права.