Третейское разбирательство в Российской Федерации

Основания для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда

Институты оспаривания и ходатайства перед компетентным государственным судом о принудительном исполнении решения третейского суда имеют много общего в своих процессуальных последствиях. Одним из наиболее значимых аспектов такого сходства является то обстоятельство, что в результате как оспаривания, так и попытки принудительного исполнения решения третейского суда это решение может быть признано ничтожным.

В п. 1 ст. 46 Закона о третейских судах установлены пределы полномочий компетентного государственного суда при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа. Общие контуры полномочий ограничены тем, что компетентный государственный суд не вправе исследовать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу.

Другими словами, компетентный государственный суд, рассматривая заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, не вправе подвергать сомнению и переоценивать факты, установленные третейским судом, так же как не вправе давать новую правовую оценку тем спорным материально-правовым отношениям, по поводу которых и происходило третейское разбирательство.

Данная норма весьма значима с точки зрения того, что вписывает систему взаимоотношений государственных судов и третейских судов в те правовые каноны, которые сформированы длительной международной практикой коммерческого арбитрирования. Общая направленность такой системы взаимоотношений заключается в том, что компетентный государственный суд при выдаче исполнительного листа вправе проверять только формальные, как правило процессуальные, аспекты деятельности третейского суда.

В сферу внимания государственного суда при проверке решения третейского суда попадают в основном правила, гарантирующие определенный минимальный стандарт соблюдения прав участников процесса (право участвовать в заседании суда, право быть выслушанным, право вести процедуру на родном языке и пр.). Только при этом условии третейское разбирательство может быть действительно независимым от системы государственного судопроизводства и, соответственно, гарантировать устойчивость решений, принимаемых при разрешении споров, переданных на рассмотрение третейского суда.

Пункт 2 ст. 46 почти текстуально совпадает со ст. 42 Закона о третейских судах. Небольшие редакционные несовпадения нив коей мере не колеблют того, что с юридико-технической точки зрения институт оснований для отмены решения третейского суда совпадает с институтом оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Тем не менее, разница в указанных правовых институтах имеется. Эта разница заключается в правовых последствиях, которые вытекают из института отмены решения и института отказа в выдаче исполнительного листа. При отмене решения третейского суда, по смыслу Закона о третейских судах, такое решение юридически аннулируется; при отказе в выдаче исполнительного листа такого вывода непосредственно из текста Закона не следует.

Между тем такая разница фактически является декларативной, что становится очевидным, поскольку как при отмене решения третейского суда, так и при отказе в выдаче исполнительного листа любая из сторон вправе вновь обратиться в третейский суд в соответствии с третейским соглашением (за исключением изъятий, установленных в Законе). В связи с этим возникает закономерный вопрос: а насколько оправданным с юридико-технической точки зрения и сточки зрения принципа экономичности нормативного материала является совмещение в одном Законе, да еще и в двух смежных законодательных актах (АПК РФ и ГПК РФ), почти совпадающих по смыслу, содержанию, правовым последствиям двух практически одинаковых правовых институтов — института оспаривания решений третейских судов и института выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда? Гипотетически мы можем допустить, что недобросовестная сторона, заинтересованная в затягивании дела, может последовательно использовать указанные институты для затягивания разрешения дела, и у суда не будет формальных оснований препятствовать такому лицу в реализации его процессуальных прав.

Казалось бы, перечень оснований для отказа в выдаче исполнительного листа, предусмотренный Законом о третейских судах, должен быть исчерпывающим. Однако сам Закон не устанавливает, что такой перечень является исчерпывающим. Между тем компетентный государственный суд вправе отказать в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда и по основаниям, которые не предусмотрены в ст. 46 Закона о третейских судах.

Так, в арбитражном процессуальном законодательстве предусмотрено, что арбитражный суд может отказать в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда помимо прочего и в случае, если решение еще не стало обязательным для сторон третейского разбирательства или было отменено, либо его исполнение было приостановлено арбитражным судом или иным судом в Российской Федерации либо судом другого государства, на территории которого это решение было принято, или государства, закон которого применяется (п. 5 ч. 2 ст. 239 АПК РФ).

Почти такое же правило установлено и в п. 5 ч. 1 ст. 426 ГПК РФ, норма которого предусматривает, что суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если решение еще не стало обязательным для сторон третейского разбирательства или было отменено судом в соответствии с федеральным законом, на основании которого было принято решение третейского суда.

Это правило знакомо российскому законодательству. Такое же основание для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда предусмотрено в Законе о международном арбитраже (пп. 1 п. 1 ст. 36).

В литературе высказывались сомнения в необходимости установления такого основания в отказе в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Так, А.И. Зайцеву законодательная формулировка «решение еще не стало обязательным для сторон» представляется труднообъяснимой. Свой вывод он мотивирует тем, что, во-первых, решение третейского суда является обязательным для сторон третейского разбирательства; во-вторых, по общему правилу решение третейского суда становится обязательным для сторон третейского разбирательства и подлежит немедленному исполнению непосредственно с даты его принятия; в-третьих, только в исключительных случаях срок исполнения решения третейского суда не совпадаете датой его принятия; в-четвертых, отсутствие единой системы третейских судов и, как следствие, инстанционности рассмотрения в них дел делает решение третейского суда окончательным и, в-пятых, невозможность принесения на принятые третейскими судами решения каких-либо жалоб делает вступление их в законную силу незамедлительным по принятии¹См.: Зайцев А.И. Комментарий к главе 47 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации «Производство по делам о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов» // Третейский суд. 2003. № 5 (29). С. 42..

Однако, как представляется, все высказанные аргументы не колеблют целесообразности законодательного установления анализируемого основания для отказа в выдаче исполнительного листа. Это основание является экстраординарным. Действительно, как справедливо отмечает А.И. Зайцев, по общему правилу решение третейского суда вступает в законную силу немедленно и является обязательным для участников третейского разбирательства. Вместе с тем это не исключает ситуаций, когда вступление решения третейского суда в силу отсрочено или поставлено в зависимость от какого- либо условия.

Это может быть предусмотрено как соглашением сторон, так и правилами постоянно действующего третейского суда или решением третейского суда по делу. Таким образом, не исключены ситуации, когда заинтересованная сторона обращается в компетентный государственный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда до вступления решения третейского суда в законную силу. В этом случае государственный суд обязан отказать в выдаче исполнительного листа по указанному основанию.

Кроме того, применение указанного основания для отказа в выдаче исполнительного листа в отношении решений «внутренних» третейских судов возможно в связи с правилами о различной подсудности заявлений о выдаче исполнительного листа и об отмене решения третейского суда. Эти правила создают возможность ситуаций, когда в период оспаривания решения третейского суда (рассмотрения компетентным государственным судом заявления об отмене решения третейского суда) оно не может быть исполнено в принудительном порядке. Указанное обстоятельство и влечет необходимость введения в законодательство приведенной нормы.

Перечень оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, предусмотренный в АПК РФ и ГПК РФ, является в отличие от перечня оснований, предусмотренных Законом о третейских судах, исчерпывающим. Об этом свидетельствует указание законодателя на то, что арбитражный суд или суд общей юрисдикции вправе отказать в выдаче исполнительного листа только в случаях, предусмотренных соответствующими статьями АПК РФ и ГПК РФ.

Особое значение при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда имеет деятельность компетентного государственного суда, направленная на проверку соблюдения третейским судом процессуальных норм, направленных на обеспечение прав на судебную защиту лиц, участвующих в третейском судопроизводстве. В том случае, если такие права нарушаются, это является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Как свидетельствует практика, наиболее часто такие нарушения встречаются в связи с непривлечением третейским судом лиц, участвующих в деле, к третейскому разбирательству.

В равной степени такие требования относятся и к процедуре разбирательства в компетентном государственном суде при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Компетентный государственный суд, рассматривая соответствующее заявление, обязан обеспечить возможность участия заинтересованных лиц в судебном заседании. Несоблюдение этого правила рассматривается как нарушение фундаментального права на судебную защиту, что является основанием для отмены соответствующего судебного акта, принятого по результатам рассмотрения заявления.

В законе установлены процессуальные последствия вынесения компетентным государственным судом определения об отказе в выдаче исполнительного листа. Отказ в выдаче исполнительного листа компетентным государственным судом является основанием для обращения заинтересованной стороны в третейский или государственный суд с повторным исковым заявлением с соблюдением правил подведомственности и подсудности.

Но заинтересованная сторона лишена права повторного обращения за защитой своего права в случае, если отказ в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда обусловлен недействительностью третейского соглашения или потому, что решение принято третейским судом по спору, которое не подпадает под его условия, или содержит постановления по вопросам, которые не охватываются третейским соглашением.

Напомним, что ранее действовавшее Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров устанавливало иное правило, согласно которому в том случае, если арбитражный суд отказывал в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, дело направлялось в тот же третейский суд для нового рассмотрения. Отмененное правило было косвенной формой вмешательства государственного суда в деятельность третейских судов, и поэтому изменение правового регулирования данного вопроса можно только приветствовать.

В последнее время, как уже подчеркивалось, в практике органов регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним возникли проблемы, связанные с исполнением решений третейских судов о признании права собственности на недвижимое имущество. Решения третейских судов, которыми признано право собственности на недвижимость, обладают той спецификой, что не могут быть исполнены стороной самостоятельно. Связано это с тем, что право собственности на недвижимое имущество возникает в результате государственной регистрации, которая, как это следует из ст. 9 Закона о государственной регистрации прав на недвижимое имущество, проводится учреждением юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Процессуальное законодательство (АПК РФ, ГПК РФ, как и Закон о третейских судах) не содержит норм, которые обязывали бы третьих лиц (т.е. лиц, не являющихся участниками третейского разбирательства) исполнять решения третейского суда в обязательном порядке. Это касается и учреждений юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, которые не являются участниками спорных материальных правоотношений, разрешаемых третейскими судами в отношении недвижимости. В силу ст. 31 Закона о третейских судах обязанность по добровольному исполнению решения третейского суда (в том числе и в отношении прав собственности на недвижимость) связывает лишь те стороны, которые заключили третейское соглашение.