Теория государства и права

Правовой нигилизм

Прямой противоположностью правовой культуры является правовой нигилизм, под которым понимают отрицательное отношение к праву, закону и правовым формам организации общественных отношений. Правовой нигилизм может выступать в двух разновидностях - теоретической и практической. В первом случае имеет место научное обоснование правового нигилизма, определяющее, что есть гораздо более важные ценности, чем право вообще, а тем более право отдельного человека. Примером тому могут послужить теоретические работы одного из научных идеологов сталинских репрессий Вышинского, который «научно» обосновал теорию доказательств, основанную на личном признании обвиняемого, и всяким образом отрицал такое понятие как «предмет доказывания», считая его реакционной выдумкой буржуазных ученых- юристов. В этом случае на первое место ставилось признание самого обвиняемого, а не его права, и уж тем более не объективная истина. И в настоящее время встречаются теоретические формы правового нигилизма, когда некоторыми учеными-юристами отрицается принцип неотвратимости юридической ответственности, чем создается научное обоснование (возможно и непреднамеренно) для безответственности и безнаказанности субъектов общественных отношений. Ведь дошло до абсурда, когда принцип неотвратимости отрицается на том основании, что появился он в советский период, и утверждается, что его определил В. И. Ленин. Принцип неотвратимости ответственности вывел не В. И. Ленин, а целая плеяда ученых-юристов. Нельзя огульно критиковать все появившееся и существовавшее в науке в советский период, т.к. помимо высказываний Вышинского «о царице доказательств» существовали вполне здравые и обоснованные идеи. При этом теоретическая форма правового нигилизма может содержаться не только в трудах ученых юристов, но и политологов, социологов, философов, некоторых религиозных деятелей, пытающихся обосновать более важные ценности, чем правовые идеалы и устои.

Обе формы правового нигилизма тесно связаны друг с другом, т.к. во втором случае происходит реализация этих взглядов на практике. Если обратиться к печальному опыту нашей страны, то в советский правовой период реализация многих взглядов вылилась в террор государства против своего народа, в многомиллионные жертвы среди населения. Более того, последствия этих событий сказываются и поныне, т.к. значительная часть населения была репрессирована и в местах лишения свободы «впитала» отрицательное отношение к праву, а подрастающему поколению передала совсем иные ценности. Немало этому способствовало и само государство. Верно отмечают, что в обществе, где правовой нигилизм воспроизводится самим государством, очень трудно, почти невозможно воспитать сколько-нибудь позитивное отношение к праву.

Практические формы выражения правового нигилизма многообразны: совершение преступлений и иных правонарушений; злоупотребление правом; массовое неисполнение возложенных юридических предписаний; подмена законов ведомственными актами и др.

Преступность и правонарушаемостъ, как одна из форм правового нигилизма, за последнее десятилетие приняла катастрофические размеры. Так, в РФ в 1990 г. было зарегистрировано 1839 тыс. преступлений, в 1991 г. — 2173 тыс., в 1992 г. — 2760,7 тыс., в 1993 г. — 2799,6 тыс., в 1994 г. — 2632,7 тыс., в 1995 г. — 27 55,7 тыс., в 1996 г. — 2625,1 тыс., в 1997 г.— 2397,3 тыс., в 1999 г. — 3001,7 тыс., в 2000 г. — 2952,4 тыс. В январе — декабре 2002 г. зарегистрировано 2526,3 тыс. преступлений. Почти половину всех зарегистрированных преступлений (45,2%) составляет хищение чужого имущества. За первое полугодие 2003 г. в РФ зарегистрировано 1401,9 тыс. преступлений и традиционно лидируют преступления против собственности (47,2%), а всего за 2003 г. зарегистрировано 2756398 преступлений. Так, за январь-июнь 2004 г. было зарегистрировано 1428153 преступления.

Число осужденных с 1990 по 2000 гг. выросло с 537,5 тыс. до 1183,6 тыс. человек, а в 2001 г. достигло 1244 тыс. В 2000 г. за преступления против собственности было осуждено 711,5 тыс. чел., за убийство — 9 тыс. чел., за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью— 15,6 тыс. чел., изнасилование — 4,8 тыс. чел., за хулиганство — 38,0 тыс. чел. Практически по всем показателям наблюдается рост числа преступлений. Это при условии, что численность населения РФ в настоящее время сократилась. Так, в 1990 г. она составляла 147,7 млн. человек, а в 2001 г. —144,8 млн. человек. В 2000 г. более 1 млн. человек содержалось в местах лишения свободы, а 281 тыс. чел. находились в следственных изоляторах.

Это только видимая часть айсберга — зарегистрированная преступность, а по оценкам специалистов реальный уровень преступности колеблется на отметке 5-6 млн. преступлений в год. Статистика же иных правонарушений вообще не поддается оценке, т.к. в Российской Федерации существует централизованный учет только уголовных преступлений, а остальные статистические данные носят разобщенный характер.

Широкое распространение получили различные формы злоупотребления правом, которое можно выделить в самостоятельную форму правового нигилизма, т.к. не любые злоупотребления правом являются правонарушениями. Так, средства массовой информации, злоупотребляя предоставленными им правами, организовывают мощные «пиар-компании» (в особенности в период выборов или смены руководства на крупных предприятиях) занимаются дезинформацией населения страны, манипулируют общественным мнением и т.п. Законодательные «дыры» позволяют без труда в необходимых случаях банкротить предприятия, производить принудительную смену руководства, использовать различные силовые методы воздействия. Массовый характер приобрело заказное правосудие, заказные проверки и подобные негативные явления. Злоупотребление правом происходит во всех сферах правовой деятельности. Так, адвокаты злоупотребляют предоставленными им правами, затягивают сроки следствия, сроки рассмотрения дел в суде, а в итоге виновный уходит от ответственности. Некоторая часть адвокатов стала превращаться в обыкновенных посредников в передаче взяток. В обществе получила печальное распространение поговорка: «Есть адвокаты, которые хорошо знают закон, а есть адвокаты, которые хорошо знают судью или следователя». Зачастую второе для обывателя становится важнее первого. В обществе больше стало цениться не юридическое мастерство, а наличие связей в правоохранительных структурах — чем больше связей, тем и больше адвокатский гонорар.

Другой, не менее опасной, формой правового нигилизма является подмена закона подзаконными актами. Для государственных чиновников и в настоящее время наиболее важным нормативным актом является не закон, а подзаконный акт. При этом, даже если он и противоречит закону, чиновник во многих случаях руководствуется инструкцией, приказом, указанием и т.п., а закона для него не существует. Зачастую их сознание настолько инертно, что закон принят, а государственный служащий ждет указаний по его применению, хотя в законе непосредственно прописан и сам механизм его реализации. Некоторые ведомственные «шедевры» достойны помещения в специальный юмористический сборник (только смех тут будет сквозь слезы). Так, в одной из телеграмм Министерство финансов информировало свои региональные представительства, что закон необходимо применять и приказывало его применять, но суть в том, что закон применяется не по приказу Министерства финансов, а силу того, что он вступает в действие, но сознание нашего чиновника таково, что пока не будет указания свыше, он не пошевелит и пальцем. Или другой пример ведомственного «нормотворчества». Так, телеграммой ЦБ РФ от 20 февраля 1998 г. № 62-Т установлено, что «взимаемые в соответствии с настоящей инструкцией суммы штрафов пересчитываются по состоянию на 1 января 1998 г., исходя из нового масштаба цен». Телеграммы ЦБ РФ не относятся к нормативно-правовым актам и в них не могут содержаться положения, фактически влияющие на размер штрафов. В настоящее время создается впечатление, что государственный аппарат живет по каким-то своим правилам, а не по закону.

Не отличаются высокой правовой культурой и сами законодатели, а зачастую просто злоупотребляют предоставленными им правами, действуя не в интересах избирателей. Не являются редкостью срывы заседаний Государственной Думы из-за отсутствия кворума; государственная Дума принимает акты амнистии, продиктованные конъюнктурными интересами; указания Конституционного Суда о необходимости приведении нормативно-правовых актов в соответствие с Конституцией не выполняются годами. Должностные лица, используя право законодательной инициативы, оградили себя от юридической ответственности иммунитетами и привилегиями, а привлечь их к ответственности можно только теоретически.

В юридической литературе выделяют и другие формы правового нигилизма: повсеместное массовое несоблюдение и неисполнение юридических предписаний; война законов, т.е. издание противоречивых законов; подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью; конфронтация представительных и исполнительных структур; нарушения прав человека.

У правового нигилизма есть и оборотная сторона — правовой идеализм, т.е. преувеличение (переоценка) роли права. Нигилизм и идеализм — родственные явления. Они имеют общие истоки — юридическое невежество, неразвитое и деформированное правосознание и низкий уровень правовой культуры. В советский период идеалистическими выглядели правовые декларации о полной ликвидации преступности, способности исправительной системы полностью перевоспитать человека и т.п. И в настоящее время проявления правового идеализма не являются редкостью. Так, в сознании законодателей часто преобладает мнение, что принятие закона автоматически решает проблемы регулирования общественных отношений. Часто бывает так, что законы издаются не в целях регулирования общественных отношений, а для снятия социальной напряженности или для отчета перед избирателями. Например, серия террористических актов побудила депутатов принять ряд дублирующих ответственность за терроризм норм, которые не только не устранили проблемы терроризма, но и создали лишние трудности для квалификации, а ученые-криминалисты оценили их как «аппендицит». При этом с экранов телевизоров звучали пламенные речи депутатов об «их борьбе с терроризмом и искоренении его причин». Здесь стоило бы напомнить депутатам элементарные основы криминологической науки: угрозой наказания или введения еще одной нормы сами причины социального явления не искореняются, а подобные действия похожи на борьбу с ветряными мельницами, хотя и совершаются они в благих целях.