Сравнительное уголовное право

Действие уголовного закона во времени

Как показывает анализ уголовного права современных стран, действие уголовного закона во времени определяется тремя основными принципами:

1. преступность и наказуемость деяния определяется в соответствии с законом, действовавшим во время совершения этого деяния;
2. Закон, исключающий наказуемость деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, имеет обратную силу, в т.ч. в отношении лиц, уже отбывающих наказание или имеющих судимость;
3. Закон, устанавливающий наказуемость деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

В той или иной форме указанные принципы нашли отражение в УК всех стран СНГ и Балтии.

В некоторых странах мира принципы действия уголовного закона во времени закреплены конституционно.

Временем совершения преступления, по общему правилу, признается время совершения общественно опасного деяния (действия или бездействия) независимо от времени наступления последствий. Данное положение прямо закреплено в УК всех стран СНГ (кроме Киргизии), а также Бразилии, Колумбии, Монголии, Перу. По УК Литвы (ч. 1 ст. 3) временем совершения преступного деяния является «время действия (бездействия) или время наступления последствий, предусмотренных уголовным законом, если лицо желало, чтобы последствия наступили в иное время».

В УК Андорры, Беларуси, Боливии, Румынии предусмотрено применение более мягкого промежуточного закона. Так, согласно ч. 4 ст. 9 УК Беларуси, если действовавший во время совершения преступления уголовный закон был отменен или изменен уголовным законом, устраняющим преступность деяния, смягчающим наказание или иным образом улучшающим положение лица, совершившего преступление, но ко времени расследования уголовного дела или рассмотрения дела в суде вступил в силу иной, более строгий уголовный закон, применению подлежит наиболее мягкий промежуточный закон.

Уголовное законодательство некоторых стран устанавливает, что закон, действие которого ограничено определенным сроком, должен применяться к деяниям, совершенным во время его действий, даже тогда, когда он потерял силу.

Речь идет о чрезвычайных уголовных законах, вводимых в военное время или в период иного общественного действия. В исключение из общего правила, принцип обратной силы более мягкого уголовного закона в подобных случаях не применяется, если в самом временном уголовном законе не установлено иное.

Аналогичного характера норма имеется в УК Дании (п. 1 §3): «если Закон отменен в силу внешних обстоятельств, не относящихся к вине, то деяние рассматривается в соответствии с более ранним законом».

Другое ограничение обратной силы более мягкого уголовного закона установлено в ст. 112-4 УК Франции. Согласно этой статье применение нового, более мягкого, закона не затрагивает действительность актов, совершенных в соответствии с прежним законом (т.е. уже вынесенных приговоров).

Однако исполнение наказания прекращается, если оно было назначено за деяние, которое по закону, введенному в действие после вынесения приговора, не имеет больше характера преступного деяния. Таким образом, если новый закон просто снизит наказание, это никак не отразится на судьбе осужденного.

Достаточно сложной является проблема обратной силы уголовного закона, устанавливающего не наказания, а иные меры уголовно-правового характера. Формально такие меры, пусть даже весьма суровые, не подпадают под действие принципа запрета обратной силы уголовного закона, ухудшающего положения лица. Однако при этом они не должны являться наказанием по своей сути. Именно такую позицию занял Европейский Суд по правам человека.

В своем постановлении «Уэлч против Соединенного Королевства» от 09.02.1995 г. он указал, что приказ о конфискации предполагаемых доходов от наркобизнеса (мера, предусмотренная английским законом 1986 г.) по совокупности своих карательных элементов может расцениваться как наказание, и поэтому применение данной меры в отношении деяний, совершенных до вступления вышеуказанного закона в силу, является неправомерным.

В последние годы в мире все больше распространяется концепция, согласно которой можно придавать обратную силу законам, устанавливающим ответственность за международные (и даже за обычные) преступления, если преступность соответствующих деяний в момент их совершения определялась международным правом.

Данная концепция нашла четкое выражение в ст. 7 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года:

«1. Никто не может быть осужден за какое-либо уголовное преступление на основании совершения какого-либо действия или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.

2. Настоящая статья не препятствует преданию суду и наказанию любого лица на основании совершения какого-либо действия или за бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами». Исходя из этой идеи, в отдельных странах (Латвия, Литва, Эстония) законодатель

установил в УК прямое исключение из принципа запрета обратной силы закона, устанавливающего наказуемость деяния или иным образом ухудшающего положение лица, для ряда особо тяжкий деяний.

Согласно ч. 4 ст. 5 УК Латвии лицо, совершившее преступление против человечества, преступление против мира, военное преступление и участвовавшее в геноциде, подлежит наказанию независимо от времени совершения этих преступлений.

По УК Литвы исключение составляют нормы, устанавливающие ответственность за геноцид, за запрещаемое международным правом обращение с людьми, за убийство людей, охраняемых международным гуманитарным правом, за депортацию гражданских лиц оккупированного государства, за причинение вреда здоровью, пытки или иное бесчеловечное обращение с лицами, охраняемыми международным гуманитарным правом, за принудительное использование гражданских лиц или военнопленных в вооруженных силах противника, за запрещенную военную атаку. По УК Эстонии виновные деяния против человечности и военные виновные деяния являются наказуемыми независимо от времени их совершения.

На основе вышеуказанных положений УК прибалтийских республик в этих государствах уже были осуждены несколько бывших советских партизан, военнослужащих и сотрудников госбезопасности за «преступления», совершенные в период войны и первые послевоенные годы.

В Португалии, согласно Конституции, принцип запрета обратной силы закона, устанавливающего наказуемость, «не препятствует наказанию в рамках, предусмотренных внутренним законодательством, за действия или бездействие, которые в момент их совершения признавались бы преступными согласно общепризнанным нормам международного права».

Хотя в национальном уголовном и конституционном законодательстве вышеуказанные оговорки встречаются довольно-таки редко, в международном праве такое понимание принципа «nullum crimen cine lege» и допустимости ретроактивности давно стало общепризнанным. Во Всеобщей декларации прав человека записано: «Никто не может быть осужден за преступление на основании совершения какого-либо деяния или за бездействие, которые во время их совершения не составляли преступления по национальным законам или по международному праву (выделено автором)». Поэтому любое государство не только вправе, но и обязано придавать нормам о международных преступлениях обратную силу.

Помимо вышеуказанных исключений, в мировой практике можно встретить и примеры прямого игнорирования правоприменителем и законодателем принципа запрета обратного действия уголовного закона, ухудшающего положение лица.

Так, в 1995 году судьи штата Калифорния заявили, что, вопреки закону, они будут судить как взрослых трех 15-летних преступников, убивших 19-летнего студента. Главный виновный был осужден к пожизненному заключению без права апелляции, а два его соучастника — к 30 годам тюремного заключения. Только после этого Генеральная Ассамблея штата внесла соответствующую поправку в законодательство.

В Туркменистане 30 декабря 2002 г. парламент принял специальную резолюцию о применении пожизненного заключения к участникам покушения на президента страны С.Ниязова, хотя к моменту совершения вменяемого деяния указанный вид наказания не был предусмотрен уголовным законом страны.

Важно отметить, что все изложенные выше основные принципы действия уголовного закона во времени применяются только в отношении уголовных наказаний и не затрагивают, как правило, применения мер безопасности. Последние назначаются в соответствии с законодательством, действующим на момент рассмотрения дела в суде. Прямое указание на это имеется в УК Германии, Греции, Грузии, Коста-Рики, Кубы, Литвы.

Так, согласно ч. 4 ст. 3 УК Грузии, принудительная мера воспитательного воздействия и принудительная мера медицинского характера применяются только на основании закона, действующего во время разрешения дела в суде.

В Германии Конституционный Суд в феврале 2004 г. признал, что придание обратной силы Закону 1998 года, отменившему предел в 10 лет для сроков превентивного заключения, не нарушает конституционного принципа, поскольку Конституция запрещается налагать наказания, имеющие обратную силу, однако превентивное заключение — это не наказание. Оно нацелено исключительно на профилактику будущих правонарушений и поэтому является чисто превентивным инструментом.

Напротив, в УК Сальвадора прямо указано, что меры безопасности применяются в соответствии с законом, действовавшим на момент совершения уголовно наказуемого деяний.