Приходское управление

С древности духовная власть приходского священника распространялась на всех православных христиан, состоящих постоянными членами церковной общины, а также на лиц, временно пребывающих на территории прихода. В XIX в. учреждение и закрытие приходов в России были прерогативой Святейшего Синода, но право установления границ между приходами предоставлялось епархиальному архиерею. В процессе подготовки Поместного собора, которая началась в 1905 г., вопрос о приходах обсуждался в Предсоборном присутствии и в церковной печати. Различные формулировки православного прихода были предложены профессорами А.И. Алмазовым, И.С. Бердниковым, П.В. Знаменским. Новое положение о приходе разрабатывалось в особом Предсобориом присутствии в 1908 г.

В соответствии с «Определением о православном приходе» 1917-1918 гг. («Приходским уставом») приходом в православной церкви называлось «общество православных христиан, состоящее из клира и мирян, пребывающих на определенной местности и объединенных при храме, составляющее часть епархии и находящееся в каноническом управлении своего епархиального архиерея, под руководством поставленного последним священника — настоятеля». В основе приходской жизни признавался принцип служения: «Под руководством преемственно Богопоставленных пастырей все прихожане, составляя единую духовную семью во Христе, принимают живое участие во всей жизни прихода, кто как может своими силами и дарованиями», — говорилось в «Приходском уставе». Новые нормы церковно-приходского устройства, учитывавшие сложившиеся обстоятельства церковной жизни, были разработаны Поместным собором 1945 г. «Положение об управлении Русской православной церкви» согласовывалось с нормами государственного законодательства. Приходская община, состоящая не менее чем из 20 человек, с согласия епархиального архиерея в обязательном порядке регистрировалась органами государственной власти.

Установление границ приходов, согласно 38-му правилу Трулльского собора, производилось в соответствии с административным делением. Спор о границах прихода мог возникнуть в случае, когда отсутствовали соответствующие письменные документы. В синодальную эпоху существовали четко обозначенные границы приходов. В XIX в. приходской причт вел списки прихожан, в метрические книги вносились записи о рождении, бракосочетании и смерти верующих прихода. Каждый прихожанин был обязан обращаться за совершением треб к своему приходскому священнику, за исключением случаев крайней необходимости. Перемещение священников с одного прихода на другой допускалось лишь при уважительных обстоятельствах, а без согласия самого священника — в исключительных случаях, что соответствовало канонам (пастырь обязан постоянно жить в своей общине, не вправе удаляться из нее, даже в случае эпидемии или иной опасности). Совершение треб в чужих приходах без ведома приходского настоятеля было возможно лишь в крайних случаях (например, крещение немощного младенца, которому угрожает смерть, или причастие тяжелобольного). Священник, совершивший гребу в чужом приходе, делал запись об этом в своих метрических книгах и передавал сведения о требе пастырю того прихода, где она была отправлена. В чужом приходе священник мог совершать требу лишь по распоряжению епископа или по просьбе местного настоятеля в случае его болезни или отсутствия.

Несмотря на то что Поместный собор 1917-1918 гг. включил указание на пребывание клириков и мирян прихода на определенной местности в само определение прихода, содержавшееся в «Приходском уставе», в 1920-1930-е годы происходило разрушение структуры приходских границ. Устранение приходов от ведения метрических книг, репрессивная политика Советского государства в отношении православных верующих, а также специфика жизнедеятельности прихожан в крупных городах со сложной транспортной инфраструктурой приводили к тому, что близлежащий храм не всегда оказывался самым доступным. «В суммирующем результате все эти обстоятельства выветрили из сознания многих современных христиан саму необходимость принадлежать к определенной приходской общине, либо, при сохранении сознания такой необходимости, позволять себе в этом отношении полную свободу выбора, мотивируемую часто субъективными пристрастиями», — отмечает прот. Вл. Цыпин.

Закрытие православных храмов происходило в большей степени в городе, чем на селе, что обусловило особенность миграционных процессов среди православного духовенства. Немало приходских священнослужителей, потерявших поддержку паствы, стремились уехать в неосвоенные губернии России. Высокая мобильность православного духовенства вела к неравномерному заполнению штатов приходских церквей. Наиболее подвижный слой православного духовенства составляли церковнослужители: псаломщики, церковные певчие, дьячки, монашествующие. Эти служители культа чаше, чем священники, переходили на светскую службу, совершали переходы из одной церкви в другую в поисках лучшего места. Часть духовенства временно отстранялась от исполнения своих обязанностей в связи с многочисленными судебными процессами, административной высылкой в несудебном порядке. Служители культа часто уезжали к родственникам в надежде там устроить свою жизнь.

К сожалению, вследствие обновленческого и иных расколов некоторые православные приходы вышли из юрисдикции патриаршей церкви. Церковная правоспособность утрачивалась в результате отпадения от церкви и через анафему. Но отпадшему от православной церкви и анафематствованному ею за тяжкие преступления был открыт путь для присоединения к церкви через покаяние. По действующему в настоящее время Уставу Русской православной церкви 2000 г., в случае принятия приходским собранием решения о выходе из иерархической структуры и юрисдикции Русской православной церкви приход лишается подтверждения о принадлежности к ней, что лишает его права на церковное имущество, а также права на использование в наименовании названия и символики Русской православной церкви» (глава XI п. 7 Устава Русской православной церкви 2000 г.). Эти нормы признаны охранять незыблемость прав Русской православной церкви и защищать ее от расколов.

На протяжении исторического развития значение выборного начала при замещении вакантных церковных мест постепенно было сведено к выяснению мнения «лучших» прихожан о нравственных качествах ставленника, в синодальный период выбор осуществлялся самим епископом, чаще всего из числа выпускников духовных школ. Полномочия настоятеля по управлению приходом излагались в ставленнической грамоте. В первое десятилетие советской власти наблюдался всплеск активности церковного народа, зачастую спонтанного характера.

На своей третьей сессии Поместный собор 1917-1918 годов вынес два определения, направленные на защиту достоинства священного сана. Опираясь на апостольские наставления о высоте священного служения и на святые каноны, Собор подтвердил недопустимость второбрачия для вдовых и разведенных священнослужителей и невозможность восстановления в сане лиц, лишенных его на основании приговоров духовных судов. Неукоснительное соблюдение этих определений православным духовенством, верным нравственным заветам Христа, строго хранящим канонические основания Богозданного строя церкви, в 1920-1930-е годы уберегло его от дискредитации, которой подверглись группировки обновленцев, поправших и нравственный закон, и святые каноны. Определением от 18 июля 1918 г. Собор снизил возрастной ценз для безбрачных кандидатов священства, не состоящих в монашестве, с 40 лет до 30 лет.

В «Приходском уставе», принятом Поместным собором 1917-1918 гг., был определен состав приходского причта: священник, диакон и псаломщик. На усмотрение епархиальной власти предоставлялось увеличение или сокращение приходских штатов до двух лиц.

Поместный собор 1917-1918 гг. вынес «Определение о привлечении женщин к деятельному участию на разных поприщах церковного служения». Помимо участия в приходских собраниях и приходских советах, Собор предоставлял женщинам возможность участвовать в деятельности благочиннических и епархиальных собраний, но не в епархиальных советах и судах. В исключительных случаях благочестивые христианки могли допускаться на должность псаломщиц без включения в клир. Не нарушая незыблемых догматических и канонических оснований, в своем «Определении» Поместный собор выразил насущные потребности церковной жизни. Однако по обстоятельствам времени эти положения «Приходского устава» не удалось в полной мере провести в жизнь. Материалы Всесоюзной переписи населения 1926 г. свидетельствуют о том, что активность женщин в церковной жизни, их участие в религиозном культе в качестве церковнослужителей значительно снизились.

На избранных прихожанами церковных старост¹Должность старосты была введена указом 1721 г. Сначала его единственной обязанностью была продажа свечей, впоследствии — хранение церковных средств. В синодальный период церковные старосты имели ряд привилегий: если они были лицами податных состояний, то освобождались от податей. возлагалась забота о приобретении, хранении и использовании храмового имущества. На эту должность избирался, как правило, особо благочестивый человек. Старосте поручалось от лица прихожан следить за сохранностью приходского имущества, он не имел права распоряжаться церковными средствами, был обязан беспрекословно повиноваться архиерею, находился под наблюдением и контролем причта.

Для решения приходских вопросов, связанных с сооружением, ремонтом и содержанием храма, содержанием клириков и обеспечением их помещением, а также вопросов, касающихся избрания должностных лиц прихода, Поместным собором 1917-1918 гг. предлагалось не реже двух раз в году созывать приходские собрания. Постоянно действующие органы приходов — приходские советы состояли из избранных сроком на один год на приходском собрании клириков, церковного старосты (или его помощника) и нескольких мирян. Настоятель храма как руководитель духовной жизни общины председательствовал на приходском собрании и в приходском совете. Церковно-приходский совет осуществлял внешнее представительство православного общества. Количество мирян в составе совета первоначально равнялось числу избранных членов причта храма. Так, в церковно-приходский совет в с. Ново-Покровском в 1924 г. входило 10 человек, преимущественно люди среднего возраста. Всего в приходскую общину при Покровской церкви входило 120 человек (96 человек — середняки, остальные — бедняки). Позднее число служителей культа в церковно-приходском совете православных общин стало преобладать над численность мирян.

Сводные данные, составленные начальником районного административного отдела, характеризуют представительство мирян и духовенства в церковно-приходском совете по Оболенскому району Тульского округа за 14 февраля 1928 г.²См.: Петюкова О.Н. Церковь—власть—общество в российской деревне в 1920-е годы. М., 2007. С. 197-199. На один из действующих в Оболенском районе храмов приходилось 4 священника (включая настоятеля), 3 псаломщика, 0,4 диакона и 3,3 мирянина в составе церковно-приходского совета. Примерно половина священнослужителей состояла на занимаемой должности еще с дореволюционного времени, остальные были посвящены в сан после революции 1917 г. Среди служителей культа почти отсутствовали люди моложе 40 лет. Пополнение приходского духовенства незначительное. Как среди духовенства, так и среди активных мирян встречались родственники (например, отец священник и сын диакон Семеновы, псаломщики Шаховы, члены церковно-приходских советов Голяковы, Бородовские). Фамилии Рождественский, Троицкий, Вознесенский и другие свидетельствуют о потомственности в выборе своего жизненного кредо. Из-за сокращения числа действующих православных храмов члены причта и активные прихожане гораздо дольше добирались до приходской церкви. Отдаленность в местожительстве членов церковно-приходских советов создавала определенные трудности в их религиозном общении. Обследование церковного актива в пос. Крапивна показало, что в церковно-приходских советах поселка состояло 36% лишенцев, в сельской местности процент «лишенцев» ниже (по Крапивинскому району в 25 церковно-приходских советах состояло 19% лишенцев).

Религиозной жизнью в приходе руководило духовенство. Приходское духовенство состояло в зависимости:

от прихожан, которые избирали членов причта, выплачивали жалованье;
от епархиальной власти, от которой в определенной степени зависела карьера священника, его производство в чин, определение, увольнение, контроль за деятельностью;
от государственной власти, как центральной, так и местной, определявшей порядок деятельности православной церкви в целом и духовенства в частности.

Такое сложное положение духовенства приводило к стремлению православным клиром найти в лице верующего народа своего союзника, не только хранителя веры православной, но и защитника служителей церкви.

Клир был связан с приходом взаимными обязательствами, основанными на традиции «выбора» угодного им священно- или церковнослужителя, возродившейся в России после февральской революции. Без поддержки религиозной общины члену клира удержать приход в послереволюционные годы было почти невозможно. Утрата авторитета среди прихожан оборачивалась для священников, псаломщиков отстранением от религиозной службы. Постепенно сельское приходское духовенство приближалось к крестьянам как по характеру деятельности (также занималось сельским хозяйством), так и по материальному обеспечению, что укрепляло связи клира с прихожанами. Приходское духовенство не было единой социальной группой. Церковнослужители причта были менее обеспечены материально по сравнению со священнослужителями, хотя обладали большей мобильностью, чаще переходили на светскую службу. По образу повседневной жизни церковнослужители примыкали к верующему населению.

В 1920-е годы изменились отношения приходского духовенства и епархиальной власти. Православные священники, монашествующие зачастую нарушали распоряжения епархиального начальства, пытаясь самостоятельно устроиться на приход. Например, в 1920 г. в Нижегородской губ. о. Лукиан без согласия преосвященного Варнавы уехал из монастыря на родину в с. Павлово. В соседнем селе он выхлопотал себе приговор общества и поступил там на приход. Такие нарушения церковной дисциплины часто оставались безнаказанными. Хотя выбытие из числа членов религиозного общества должно было производиться по постановлению епархиальных органов, священнослужители, пожелавшие отречься от сана, первым делом обращались в гражданские инстанции для того, чтобы получить прежнюю светскую фамилию. Так, священник Николо- Раменской церкви Череповецкого у. и губ. Ф.И. Никитин отрекся от духовного звания в присутствии заведующего губернским отделом управления, подтвердив свое отречение письменно. В конце 1920-х годов некоторые священники, решившие перейти на светскую службу, ограничивались заявлением в районный исполнительный комитет с отказом от должности и просьбой вернуть бывшую фамилию.

С отменой сословий нарушалась кастовость духовенства. Несмотря на традиционное представление о наследственном замещении церковных должностей, прослеживалась некоторая ротация лиц духовного звания. Наиболее ревностные прихожане, служившие церковными старостами, иногда включались в причт в качестве церковнослужителей. В духовных учебных заведениях в 1920-е годы обучались не только выходцы из среды духовенства. Из 100 человек, поступивших на I курс Петроградского богословского института в 1920 г., 32 человека имели высшее светское образование. Выход из бывшего духовного сословия стал более свободным из-за ослабления внутрицерковных связей, а вместе с тем и церковной дисциплины. Переход на светскую службу приветствовался гражданскими властями. Некоторые православные священники, боясь потерять место на государственной службе, добровольно выходили из духовенства.

В «Положении об управлении Русской православной церкви» 1945 г. было предусмотрено существование четырех органов управления общиной: распорядительный орган — двадцатка, заменяемая после учреждения прихода приходским собранием, исполнительный — церковный совет, контрольный — ревизионная комиссия и настоятель храма.

Церковный совет и ревизионная комиссия формировались на приходском собрании. В состав церковного совета входили настоятель в качестве председателя совета и избираемые собранием староста, его помощник и казначей. Все приходское хозяйство находилось в ведении церковного совета. Церковный совет заботился о содержании, ремонте, освещении и отоплении храма, о снабжении храма богослужебным имуществом — церковной утварью, книгами, ладаном и т.п. Церковный совет распоряжался средствами прихода и вел их учет; он был обязан отчислять средства в патриархию и епархиальное управление.

Ревизионная комиссия, согласно «Положению» 1945 г., состояла из четырех членов прихода; в ее обязанности входили постоянное наблюдение за церковным имуществом и проведение епархиальных ревизий имущества, денежных сумм и произведенных расходов.

Настоятель храма являлся лицом, подчиненным архиерею и ответственным перед ним. Он назначался архиереем и был обязан исполнять его указания. Также он подчинялся местному благочинному, назначенному архиереем. По «Положению» Поместного собора 1945 г., настоятель возглавлял приходскую общину и ее церковный совет, являлся управителем прихода и его духовным руководителем; контролировал деятельность прихода. Подобно патриарху и епархиальному архиерею, настоятель храма имел свои печать и штамп, зарегистрированные гражданской властью.

Действующий Устав Русской православной церкви 2000 г. в качестве органов приходского управления называет настоятеля прихода, а также приходское собрание, приходской совет и ревизионную комиссию.