Государственно-конфессиональные и государственно-церковные правоотношения: понятие, сущность, содержание

Понятие государственно-конфессиональных отношений. В юридической литературе отсутствует устоявшаяся терминология по поводу государственно-конфессиональных отношений. Авторы по-разному именуют отношения, складывающиеся между государством и религиозными объединениями: государственно-церковные (церковно-государственные) отношения, государственно-религиозное взаимодействие, государственно-конфессиональные отношения, отношения в сфере реализации свободы совести и др. Терминологическое несоответствие категорий порождает проблемы в их дефинитивном определении и понимании. Названные понятия близки по содержанию, но характеризуют не совсем идентичные отношения в области реализации религиозных прав и свобод. К тому же в юридической литературе практически не встречается понятие «государственно-конфессиональные правоотношения».

По мнению Н.В. Володиной, «государственно-конфессиональные отношения» — это совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимоотношений между институтами государства и религиозными образованиями (религиозными объединениями, религиозными партиями, религиозными движениями, конфессиональными центрами), одна из составных частей внешней политики государства¹Володина Н.В. Правовые системы государственно-конфессиональных отношений: Монография. М., 2009. С. 20.. Данное определение не раскрывает в полной мере субъектного состава этих отношений применительно к нашей стране. К примеру, речь идет о религиозных партиях, что не актуально в условиях отделения религии от государства. К тому же акцент делается на внешней политике государства, не учитывая в полной мере возможностей взаимодействия государства и религиозных объединений внутри страны. Определение имеет скорее общенаучное, нежели юридическое наполнение.

Современный исследователь правовых аспектов деятельности религиозных объединений И.А. Куницын предлагает такое определение: «государственно-конфессиональные отношения России» — это совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимоотношений между органами государственной власти и органами местного самоуправления Российской Федерации, с одной стороны, и конфессиями или отдельными религиозными объединениями, действующими на территории Российской Федерации, — с другой²См.: Куницын И.А. Концепция вероисповедной политики России // Интеллект и право. 2009. 16 марта.. Предлагаемое определение, на наш взгляд, недостаточно полно характеризует сущностные качества взаимоотношений государства и религиозных объединений в России.

К.Г. Каневский, ссылаясь на ст. 2 Конституции РФ (в соответствии с которой человек, его права и свободы являются высшей ценностью), рассматривает государственно-конфессиональные отношения как совокупность двух блоков общественных отношений: взаимоотношений государственных органов, организаций и учреждений, с одной стороны, с религиозными объединениями — с другой, а также индивидуальных форм реализации права на свободу совести³Каневский К.Г. Правовое регулирование государственно-конфессиональных отношений в Российской Федерации: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 7-8.. Такой подход позволяет учесть не только коллективные, но и индивидуальные способы реализации свободы вероисповедания. Государство как субъект государственно-конфессиональных отношений представлен в виде государственных органов, организаций и учреждений. Однако в целях корректировки понятия к субъектам отношений следует также добавить и государственные предприятия.

Следует сформулировать авторское определение понятия «государственно-конфессиональные правоотношения» следующим образом: это совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм правовых взаимоотношений между государственными и муниципальными органами, организациями, учреждениями, предприятиями, с одной стороны, и религиозными объединениями, отдельными верующими — с другой.

Содержание государственно-конфессиональных отношений. Понятие «государственно-конфессиональные отношения» — емкое, всесторонне характеризует отношения государства с религиозными объединениями разных конфессий и деноминаций.

Для характеристики получивших широкое употребление в научной литературе понятий «государственно-конфессиональные отношения» и «государственно-церковные отношения» базовыми являются понятия «конфессия», «религия», «церковь», «государство». Однако в действующем российском законодательстве они отсутствуют, а в юридической литературе нет единого подхода к их определению. Тем не менее актуальность формирования единого понятийного аппарата правового регулирования в религиозной сфере не вызывает сомнения, особенно в условиях открытого глобализирующегося мира, когда проблемы религиозной безопасности приобретают новое звучание.

Юридическая наука не оперирует едиными, четко выверенными категориями в конфессиональной сфере. К религиоведческим терминам, фиксирующим различные по численности и по значимости союзы верующих людей, относятся религия, конфессия, церковь.

В последние годы развернулась дискуссия о целесообразности употребления термина «секта» в современной научной лексике. Термин «секта» прочно вошел в религиоведческую и обиходную речь. Авторы, выступающие против его использования, ссылаются на то, что спорное слово исторически приобрело негативный эмоциональный оттенок и является оскорбительным для верующих. Действительно, научный и официальный язык должен избегать оскорбительных понятий. Если термин не соответствует реалиям современного мира, его можно заменить другим, наиболее адекватно отвечающим духу времени и обозначающим реально существующее явление в обществе и правовой действительности. Исследователи 70-80-х годов XX в. А.Г. Москаленко, А.А. Чечулин, Д.М. Угринович предлагали ввести в российский научный оборот термины «открытая церковь», «закрытая церковь»⁴См.: Москаленко А.Т., Чечулин А.А. Микросреда верующего и атеистическое воспитание. Новосибирск, 1979..

В Своде законов Российской империи, действовавшем до 1917 г., термином «секта» обозначались как терпимые, признанные законом религиозные объединения гернгутеров, меннонитов, баптистов, шотландских колонистов, братские общества аугсбургского исповедания, так и гонимые религиозные объединения, «отпавшие от православия» (учение которых согласно ст. 203 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (редакция 1885 г.) соединялось со свирепым изуверством и фанатическим посягательством на свою жизнь, жизнь других или с противоправственными действиями), — федосеевцы, странники, скопцы, хлысты и другие). Современное юридическое употребление термина «секта» ассоциируется с дореволюционными ограничениями религиозных свобод. В действующем российском законодательстве термин «секта» не применяется, но в правовой доктрине он используется для обозначения неорелигиозных объединений.

Под религиоведческими терминами «организация», «объединение», использующимися как синонимы, понимаются ключевые общности верующих. В правовой лексике данные термины наделяются существенно различным содержанием.

Понятия «религиозное объединение», «религиозная организация» (фр. organization < ср.-лат. organize — сообщаю стройный вид, устраиваю) в религиоведческом знании отражают многообразие социальных общностей людей, объединившихся вокруг религиозной идеи, отличающихся друг от друга вероучением, обрядностью, внутренним устройством религиозных союзов. В то время как религиоведческая категория «религиозное объединение» показывает сущность и закономерности складывающихся отношений в процессе организации религии, соответствующая юридическая дефиниция определяет правовой статус этих образований из совокупности внешних факторов и формальных признаков. Реализация гражданами конституционных предписаний, гарантирующих свободу совести и свободу вероисповедания, предполагает существование и деятельность различных религиозных объединений, представляющих собой устойчивые коллективные образования со своими целями, задачами и функциями, а также практическими средствами их реализации. В основу советского законодательства о религиозных объединениях и свободе совести были положены декрет Совета народных комиссаров РСФСР от 20 января 1918 г. «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» (далее — декрет «Об отделении церкви от государства»), постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях».

Религиозным объединением в Российской Федерации, согласно п. 1 ст. 6 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ, признается добровольное объединение граждан Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры и обладающее соответствующими этой цели признаками. Религиозные союзы, которые можно назвать объединениями, имеют неодинаковые юридические возможности и подразделяются на ряд организационно-правовых форм. Религиозная группа представляет собой добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица. Она не является субъектом права и не может участвовать в правоотношениях как юридическое лицо. Религиозная группа не обязана уведомлять государственные органы о начале своей деятельности. Закон не устанавливает численность группы (ни максимальную, ни минимальную). Если же группа создана в целях последующего преобразования в религиозную организацию, то об этом она должна уведомить органы местного самоуправления. Религиозная организация, — это добровольное объединение граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры и в установленном законом порядке зарегистрированное в качестве юридического лица. Главной особенностью религиозной организации является наличие статуса юридического лица. Религиозные организации делятся на местные и централизованные (централизованная должна включать не менее трех местных организаций). Централизованные организации, просуществовавшие на территории страны не менее 50 лет, имеют право добавить к своему наименованию название страны. В зависимости от места регистрации различаются два вида религиозных организаций — российские и иностранные.

Определение религиозного объединения позволяет отграничить данное социальное образование от иных социальных общностей по своим конструктивным признакам и содержанию деятельности. Признаки, присущие религиозным общностям, можно классифицировать на общие (вероисповедание, совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, обучение религии и религиозное воспитание своих последователей, добровольность членства) и специальные (организационное единство, обособленность имущества, самостоятельная юридическая ответственность)⁵Бубнов С.В. Административно-правовой статус религиозных объединений в Российской Федерации: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 13.. Специальные признаки религиозных объединений присущи только религиозным организациям, имеющим статус юридического лица. Правовой статус исследуемых коллективных субъектов права состоит из целевого и структурно-организационного компонентов. Правоспособность и дееспособность религиозных объединений имеют решающее значение на регулирование и реализацию их функций. В отечественной юридической литературе недостаточно внимания уделено вопросам классификации прав и обязанностей религиозных объединений. Имеющиеся классификации исходят из социального назначения религиозных объединений. В соответствии с действующим российским законодательством религиозные объединения можно классифицировать с учетом их организационно-правовой формы (на религиозные организации и группы), территориальной сферы действия (на местные и централизованные организации), наличия или отсутствия государственной регистрации (легальные и нелегальные).

Государственно-конфессиональные отношения регулируются как нормами права государственного происхождения, так и внутрирелигиозными установлениями. Однако к правовым отношениям светского государства и религиозных объединений применяются только государственно-правовые нормы, поскольку нормам внутрирелигиозных установлений государство не придает юридического характера. Конфессиональное законодательство представляет собой самостоятельный межотраслевой комплекс нормативных правовых актов, объединенных по признаку принадлежности к сфере взаимодействия государства и религиозных объединений, и объективирующих волю государства в сфере реализации свободы совести и вероисповедания. Это разрозненный, неупорядоченный массив правовых актов, относящихся к различным отраслям права. Важно классифицировать данный массив в зависимости от вида нормативного правового акта, характера и содержания регулируемых государственно-конфессиональных отношений. Оптимальным вариантом систематизации законодательства может стать генеральная инкорпорация правовых актов, предполагающая издание официального правового акта, содержащего упорядоченные по главам, разделам и рубрикам правовые нормы в сфере реализации свободы совести и вероисповедания.

Понятие государственно-церковных правоотношений. Государственно-церковные правоотношения являются частным проявлением государственно-конфессиональных правоотношений, предметом регулирования государственного и церковного права. Для того чтобы понять юридическую природу государственно-церковных правоотношений, необходимо определить сущность и место церковного (канонического) права в системе нормативного регулирования. В последнее время проблемы церковно-правового регулирования общественных отношений вызывают все больший интерес в научной среде. Так, например, вторая глава недавно вышедшей монографии В. И. Лафитского «Сравнительное правоведение в образах права» (Т. 1. М.: Статут, 2010) посвящена изучению правового сообщества христианской традиции права, в рамках которой рассматриваются славянское, романо-германское, общее, скандинавское, латиноамериканское право. Каноническое право во всей его деноминационной совокупности весьма обширно, поэтому сосредоточим внимание на изучении православного канонического права и его влияния на правовую жизнь российского общества.

В дореволюционной науке церковного права присутствовали три основных подхода, характеризующих природу церковного права. Согласно богословскому подходу (митр. Филарет, митр. Макарий, еп. Иоанн, прот. И.М. Скворцов, М.И. Богословский, П.А. Лашкарев, А.И. Алмазов), церковное право является производным от догматики, его системообразующий элемент — правовое положение церкви и ее взаимоотношения с государством, при этом основное внимание уделялось богословским проблемам, использовался термин «церковное законоведение».

Сторонники юридического подхода (архим. Гавриил, Н.К. Соколов, А.С. Павлов, М.И. Горчаков, М.А. Остроумов, И.С. Бердников, М.Е. Красножен) применяли к церковному праву юридические конструкции, в качестве системообразующего элемента они рассматривали правовой статус верующих — духовенства и мирян. Подчеркивая двойственный характер церковного права, они разграничивали внешнее и внугреннее право церкви, возникающее в соотношении ее видимой и невидимой частей. Ученые-канонисты исследовали такие институты, как церковно-имущественное право, наказующая власть церкви, семейное право, церковно-процессуальное право. Были и те, кто отказывался от построения системы церковного права (Н.А. Заозерский) либо обращался к западным системам права (М.П. Альбов, Н.С. Суворов). Деление системы церковного права на внешнее право (вопросы правового регулирования взаимоотношений церкви с государством и другими религиозными союзами) и внутреннее право церкви (регулирующее проблемы устройства церкви и церковного управления) получило распространение в юридической науке.

Термин «церковное право» в современной юридической науке толкуется следующим образом:

это особая правовая система, которую в некоторой степени можно сравнить с международным правом;
это корпоративное право;
это самостоятельная отрасль права;
это комплексное правовое образование;
это особая подсистема внутри романо-германской правовой семьи.

Проанализируем каждый из научных подходов к сущности церковного права.

1. Определение церковного права как особой правовой системы исключает его из системы внутригосударственного права. Большинство дореволюционных юристов сравнивали церковное и международное право. Известный специалист в области конституционного права Ф.Ф. Кокошкин в 1912 г. писал, что если взять из союзов, имеющих свои особые правопорядки «лишь те, которые имеют особо важное значение в жизни человечества, и право, которое служит преимущественно предметом изучения для юридической науки, а именно: государство, церковь и международный союз, то ограниченную, таким образом, область правовых явлений можно разделить на три отдела: право государства (публичное и частное), право церковное и право международное»⁶Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву. М., 1912. С. 149.. Видный канонист А.С. Павлов подчеркивал, что церковное право имеет больше общего с международным правом, чем даже с государственным, так как «то и другое стремятся обнять своим действием все человечество»⁷Павлов А.С. Курс церковного права. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1902. С. 13..

2. Ряд дореволюционных исследователей — Г. Пухта, Ф.К. Савиньи, Г. Аренс, Р. Моль, В.Н. Лешков — относили церковное право к общественному праву, выделяющемуся наравне с публичным и частным правом. Оно возникает независимо от государства для осуществления разных целей родов, сословий, религиозных общин и т.д. Русский юрист В.Н. Лешков писал: «Признавая благо, все равно как его сохранение принадлежностью общества, закон разумно усвоил обществу власть «самостоятельно» распоряжаться в этой сфере и, таким образом, создам идею и дело самоуправления. Да, закон, законодатель, верховная власть, государство и не иначе. Ведь и вера действует в известной стране, по силе закона, и только поэтому является в форме церковного права, хотя, конечно, ее догматы не зависят от государства и его законов, которые только сообщают всему значение обязательных норм и права. Так же точно не зависят от законов ни истина науки, ни идеальные искусства»⁸Лешков В.Н. Критика «Полицейского права» г. Андреевского, профессора Санкт- Петербургского университета. М., 1873. Т. II: Полиция благосостояния. С. 35.. В современной юридической науке термин «общественное право» не используется. Некоторым аналогом может служить термин «корпоративное право».

В 1997 г. в МГЮА М.Ю. Варьясом была защищена кандидатская диссертация на тему «Церковное право в романо-германской правовой семье», в которой был сделан вывод о том, что «церковное право является корпоративной правовой системой»⁹Варьяс М.Ю. Церковное право в романо-германской правовой системе: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 1997. С. 18-24.. Это положение было взято за аксиому в работах Е.П. Тарановой¹⁰Таранова Е.П. Церковное право в правовой системе российского общества (общетеоретический и исторический аспекты): Автореф. дис.... канд. юрид. наук. п. Новгород, 2004. С. 9-10. и Д.Д. Борового¹¹Боровой Д.Д. Каноническое (церковное) право как нормативная система социально-правового регулирования: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2004. С. 18., которые высказывали мнение о том, что корпоративное право регулирует реально существующие отношения людей внутри особого корпоративного сообщества, в том числе церкви. Однако современное российское законодательство и правовая доктрина не подтверждают этого вывода.

В российской юридической литературе корпоративное право толкуется главным образом как право акционерное право, как подотрасль гражданского права. Этот подход небезоснователен, он исторически был заимствован из англосаксонского права. Корпоративное право, по мнению В.В. Гущина, есть ядро предпринимательского права, и оно органично входит в предмет последнего¹²Гущин В.В. Корпоративное право: Учебник для юридических вузов. М., 2006. С. 70.. Данная позиция основывается на том, что «центральное и доминирующее место в предмете предпринимательского права занимают корпоративные, или внутрифирменные, отношения»¹³Кашанина ТВ. Корпоративное (внутрифирменное) право: Учеб, пособие. М., 2003. С. 10.; корпоративное право включает в себя не только нормы гражданского, предпринимательского права, но и нормы трудового, административного, финансового, налогового права, т.е. отраслей публичного права. Как известно, в отраслях публичного права одним из субъектов правоотношений обязательно выступает публично-правовое образование — государство в лице его уполномоченных органов. Следует отметить, что в американской правовой системе выделяют непредпринимательские (non-profit) корпорации, к которым относят университеты, школы, благотворительные фонды, а также религиозные организации. Но большинство современных российских правоведов в русле отечественной правовой традиции к корпорациям относят акционерные общества, общества с ограниченной ответственностью и другие субъекты предпринимательской деятельности, отмечая, что пределы корпоративных правоотношений в основном очерчиваются положениями законодательства о юридических лицах. Так, например, в словаре-справочнике «Гражданское право» М.Ю. и Л.В. Тихомировых предлагается следующее определение понятия «корпорация»: это «объединение, союз предпринимателей (как правило, на основе частно-групповых интересов), одна из основных форм предпринимательства»¹⁴Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия. М., 1997. С. 526.. Религиозные организации, таким образом, не включены в число корпораций.

К тому же церковь не является корпорацией в современном понимании, так как:

она экстерриториальна, выходит за пределы государства;
претендует на всеобщность, духовно окормляя все общество;
в то время как нормы, принимаемые корпорацией, могут обеспечиваться государственным принуждением, имеющим зачастую опосредованный, дополнительный характер, нормы внутрицерковных установлений в условиях светского государства, по общему правилу, не входят в систему государственно-правового регулирования, за исключением норм, регулирующих вопросы государственно-церковного взаимодействия (возникающие, например, в связи с созданием и ликвидацией юридического лица — церковной организации, вопросы правового режима церковного имущества и т.п.), не затрагивающие богослужебной, литургической стороны церковной жизни.

3. По мнению А.С. Смыкалина, церковное право можно считать самостоятельной отраслью права в системе юридических норм, обладающей своим специфическим объектом¹⁵Смыкалин А.С. Церковное право: публичное или частное? // Публичное, корпоративное, личное право: проблемы конфликтности и перспективы консенсуальности: Материалы V науч.-теорет. конф. 2-3 декабря 2005 г. Ч. 2 / Под общ. ред. В.П. Сальникова, Р.А. Ромашова, Н.С. Нижник. СПб., 2005. С. 189, 193.. Этой же точки зрения придерживается А.А. Дорская, которая анализирует дореволюционное церковное право. Церковное право России конца XVIII — начала XX в. она определяет как совокупность норм, установленных и защищаемых государством, определяющих структуру и деятельность церквей¹⁶Дорская А.А. Церковное право в системе права Российской империи конца XVIII — начала XX в.: Автореф. дис.... докт. юрид. наук. М., 2008. С. 19-20.. Термины «церковное право» и «каноническое право» в Российской империи существенно различались. Нормы канонического права принимались только церковными органами и становились нормами церковного права, только если получали санкцию государства. В 1841 г. в ст. 6 Устава духовных консисторий были перечислены источники действующего права Русской церкви: Закон Божий, законы или правила святых апостолов, святых Вселенских и Поместных соборов и святых отцов, Духовный регламент и последовавшие за ним императорские указы и определения Святейшего Синода, действующие государственные узаконения. Церковное право в дореволюционной России активно взаимодействовало с отраслями позитивного права. Светское и церковное право находились в постоянном взаимодействии и влияли друг на друга. Церковно-правовые нормы пронизывали собой весь Свод законов Российской империи, они присутствовали в государственном, полицейском (административном), гражданском, уголовном, процессуальном праве, полностью пронизывали собой семейное право.

Церковь являлась одним из важнейших государственных учреждений, составлявшим идеологическую основу Российского государства, поэтому, проводя охранительную политику в отношении церкви, государственные власти вторгались в сферу церковного законодательства, вследствие чего она подвергалась десакрализации. Религиозные преступления по тяжести всегда находились в уголовном законодательстве после преступлений против государства. Из церковного права уголовным были заимствованы такие принципы, как наличие вины как признак преступления, допущение раскаяния преступника, предусматривались различные цели наказания. Полицейское (административное) право способствовало реализации церковно-правовых норм в таких сферах, как отправление богослужения, общественное призрение, благотворительность, образование. В области гражданских правоотношений Русская православная церковь стала привилегированным субъектом, пожалуй, в меньшей степени влияя на развитие гражданского права. Появление новых демократических принципов процессуального права в XIX — начале XX в. не коснулось системы церковных судов. Однако наибольшее влияние церковное право оказало на брачно-семейные отношения, которые постепенно выходили из юрисдикции церкви. В XIX в. государство допустило гражданский брак для старообрядцев-беспоповцев, в целом старые устои — церковная форма брака, условия вступления в брак, отнесение разводов к церковным судам — сохранялись.

4. Определению церковного права как комплексного правового образования препятствует не разработанный в современной юридической науке комплекс системообразующих показателей, которые бы смогли отграничить отрасль права от комплексных правовых образований¹⁷См.: Дорская А.А. Церковное право Российской империи XIX — начала XX в. как отрасль права // История государства и права. 2009№ 9. С. 7-8..

Для характеристики правового образования главной является интеграция специальных для той или иной сферы деятельности разнородных норм права. В церковном праве однородности сферы деятельности нет, оно регулирует комплекс разнородных общественных отношений с обязательным участием институциональной церковной организации. Следует согласиться с мнением А.А. Дорской относительно того, что к дореволюционному церковному праву термин «корпоративное право» неприменим. Во-первых, фактически вплоть до революции не признавалось вневероисповедное состояние. Во-вторых, в силу существования «первенствующей и господствующей Русской православной церкви» церковные нормы должны были соблюдаться каждым подданным Российской империи независимо от веры. В-третьих, Российское государство формировало церковную власть не только Русской православной церкви, но и протестантской, католической, армяно-григорианской церквей. Государство регламентировало индивидуальное поведение каждого нехристианина как подданного Российской империи.

5. В.В. Симонов так же, как и М.Ю. Варьяс¹⁸Варьяс М.Ю. Курс церковного права. М., 2001. С. 9., связывает каноническое право с романо-германской правовой семьей, в то время как мусульманское, индуистское и иудейские право относит в специальную группу систем религиозного традиционного права. Правда, в отличие от него отводит ему роль подсистемы. В.В. Симонов отмечает, что, учитывая особенности канонического права — истоки, особенности исторической динамики правосознания и нормотворчества, внутренние причинно-следственные связи, взаимоотношения с публично-правовой сферой, его следует определить как особую подсистему внутри романо-германской правовой семьи — подсистему специфическую и во многом традиционную¹⁹Симонов В.В. (игумен Филипп). Церковь — общество — хозяйство / Отв. ред. Д.С. Львов. М., 2005. С. 540..

Сам по себе вопрос о классификации правовых семей остается спорным до сих пор. Речь идет о выделении одного или нескольких критериев деления правовых семей, при определении критериев нет общности мнений. К примеру, Леже Раймон (Франция) формирует группы правовых семей на основании трех признаков деления: технического (общая юридическая техника), идеологического (единая концепция права, государства), исторического или социологического (право функционирует в течение длительного времени и воспринимается гражданами как социальная ценность)²⁰Леже Р. Великие правовые системы современности: сравнительно-правовой подход / Пер. с фр. А.В. Грядова. М., 2009. С. 104.. Интенсивные дискуссии ведутся в западной компаративистике по поводу особенностей факторов, оказывающих прямое воздействие на формирование общих черт различных правовых систем, а следовательно, и на выбор критериев их классификации. Как в западной, так и в российской науке отмечается относительный характер любой классификации, проявляющийся во взаимном переплетении норм, институтов, правовых традиций и культур, лежащих в основе образования и деятельности той или иной правовой семьи.

Церковное (каноническое) право обычно не включают в качестве составной части в какую-либо правовую семью, поскольку правовые семьи понимаются, прежде всего, в качестве совокупности национальных правовых систем, а каноническое право — экстерриториально и действует в различных национальных правовых системах. Свойство экстерриториальности присутствует при регулировании собственно религиозных вопросов, например в сфере внутренней хозяйственной жизни церкви, определения правоспособности клириков и мирян и т.д. Каноническое право не может быть классифицировано по региональному признаку в силу отсутствия четкой географической привязки, оно объединяет все церковное сообщество. Церковная юрисдикция распространяется на сферу отношений, субъектами которых являются члены церкви.

Все церковные законы обязательны для каждого члена церкви. В настоящее время Вселенская православная церковь включает пятнадцать Поместных церквей — девять патриархатов: Константинопольский, Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский, Московский, Грузинский, Сербский, Румынский и Болгарский; шесть автокефальных церквей, возглавляемых архиепископами (Кипрская, Элладская, Албанская) и митрополитами (Польская, Чешских земель и Словакии, Американская). Самостоятельность автокефальных церквей носит ограниченный характер, проявляясь относительно других Поместных церквей, но не относительно Вселенской церкви, частью которой они являются. Не может быть речи о самостоятельности отдельной Поместной церкви в области вероучения, которое хранится Вселенской церковью неизменным (37-е Апост. правило; 2-е правило Трулл. соб.). Всякое расхождение с истиной, хранимой всей церковью, влечет за собой отпадение от Вселенской церкви²¹Цыпин В., прот. Курс церковного права. Клин, 2004. С. 281 . Все Поместные церкви соблюдают святые каноны, применяя их к местным условиям. В области богослужения самостоятельность автокефальных церквей ограничена обязательным соответствием богослужения единому догматическому учению. В компетенцию автокефальной церкви входит приготовление святого миро, канонизация своих святых, составление новые чинопоследований и песнопений, самостоятельность в области административной и судебной деятельности.

Своими корнями каноническое право связано с романо-германской правовой семьей, учитывая такие ее базовые характеристики, как ярко выраженные доктринальность и концептуальность; связь с римским правом; особую значимость обобщенной нормы права в системе источников права. Однако ряд факторов (например, отсутствие в каноническом праве ярко выраженного деления на публичное и частное право, характерного для романо-германской семьи; отсутствие реальной кодификации) могут служить основанием для выделения канонического права из границ романо-германский правовой семьи.

Сложившийся и соборно закрепленный корпус канонического православного права не имеет в отличие от романо-германских кодексов идеологической линии, направленной на коренное преобразование ранее существовавшего правопонимания, на «аннулирование всего ныне существующего и ранее существовавшего права» в целях создания «новой правовой реальности», «установления нового правопорядка», который «отвечал бы требованиям, предъявляемым новым, постоянно изменяющимся обществом и новой системой управления страной». Каноническая кодификация не преследовала целей государственного строительства, ее основной вопрос — civitas Dei, «град Божий», а не «град земной», поэтому ее идеология ориентирована не на ответ на потребности социально-исторической динамики, а на преобразование самого общества в соответствии с принципами «Божьего града».

Отсутствие кодификации не делает каноническое право частью семьи общего права, прежде всего, потому, что прецедент в канонических правоотношениях не является основой правосознания. Роль процессуального права по сравнению с материальным в своде канонических норм не столь значительна, как в англосаксонском праве. Таким образом, вне зависимости от локализации, каноническое право не теряет своих особенностей, которые позволяют говорить о нем как о собственно религиозной правовой системе.

В целом в научной литературе отсутствует единое мнение по вопросу о месте церковного права в светском государстве. Ряд исследователей (Н.В. Володина, Д.Д. Боровой) считают, что церковное право утратило юридическую силу после отделения церкви от государства, в связи с этим нецелесообразно рассматривать его нормативный потенциал или необходимо анализировать его только применительно к истории дореволюционного права. Другие ученые (Т.А. Бажан, О.В. Старков) предполагают, что в современной России православное церковное право регулирует лишь внутреннюю жизнь Русской православной церкви, при этом признается, что церковное право сыграю значительную роль в формировании правосознания российского общества и его правовой культуры, но не учитывается его влияние на правосознание современного российского общества. И наконец, некоторые авторы убеждены, что современное церковное право не утратило своего регулирующего воздействия на верующую часть общества (В.В. Симонов).

Наиболее важным недостатком современных подходов к определению сущности и природы церковного права является узкий, ограниченный определенными хронологическими, территориальными и иными рамками подход. Чтобы рассмотреть православное церковное право в развитии, необходимо использовать комплексные правовые подходы, сочетающие в себе различные точки зрения с учетом различных типов правопонимания.

Общее единое понятие права, полностью удовлетворяющее потребностям государственно-правовой теории и практики, к настоящему времени не сформировано. Определения понятия права, имеющие хождение в научном обороте, укладываются в рамки определенных теорий в правопонимании и грешат чрезмерной абстрактностью или односторонностью. Тип правопонимания как вид научной парадигмы представляет собой теоретико-методологический подход к формированию образа права, осуществляемый в рамках определенной методологии анализа с позиций того или иного теоретического видения проблемы. В юридической науке выделяют позитивистский и непозитивистский типы правопонимания.

Право в позитивно-нормативном аспекте понимается как совокупность норм, обладающих рядом свойств и признаков и сочетающих в себе функции формы общественного сознания и инструмента социального регулирования. Основным направлением позитивистской юриспруденции является легистский подход к пониманию права, согласно которому право отождествляется с законом — предписанным публичной властью общеобязательным правилом поведения, обеспеченным политико-властным принуждением. Позднее в рамках позитивистского правопонимания сложились социологическое²²См.: Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. и антропологическое²³См.: Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999. С. 150-152. направления. Непозитивистское правопонимание исходит из представления о наличии некоего идеального правового критерия, позволяющего оценивать правовую природу явлений. В рамках такого типа правопонимания можно выделить два основных направления — естественно-правовое и философское понимание права. Для естественно-правового подхода (его придерживались А.Н. Радищев, П.И. Новгородцев, Б.Н. Чичерин, В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев и др.) критерием оценки позитивного права является естественное право, выступающее одновременно и как некий идеал, и как реально существующее подлинное право, которому должно соответствовать действующее законодательство. Философское понимание права наиболее последовательное развитие получило в рамках либертарной концепции правопонимания, в основе которой лежит трактовка права как всеобщей формы и равной меры свободы индивидов. По мнению В. В. Лапаевой, именно либертарная концепция даст теоретическую базу, необходимую и для разработки правового закона, и для оценки правовой природы общепризнанных принципов и норм естественного права²⁴См.: Лапаева В.В. Различные типы правопонимания: анализ научно-практического потенциала // Законодательство и экономика. 2006. № 4. С. 8-9..

В качестве самостоятельного типа правопонимания нередко выделяют интегративный тип правопонимания, сторонники которого исходят из представлений о возможности одновременного использования различных типов и направлений правопонимания, с помощью которых можно осветить те или иные грани права как многоаспектного явления. В числе наиболее заметных сторонников такого подхода обычно называют Б.А. Кистяковского, П.А. Сорокина, А.С. Ященко, Г.Д. Гурвича, Дж. Холла, Г. Бермана и др. Интегративное правопонимание получило свое развитие в постсоветских условиях. По мнению Р.Р. Палеха, интегративный подход позволяет учитывать достижения имеющихся типов правопонимания, снимать конфликтность между ними, воспринимать право разносторонне и комплексно²⁵Палех Р.Р. Интегративная концепция правопонимания: аргументы «за» // История государства и права. 2009. № 21. С. 5-6..

И действительно, позитивистский тип правопонимания не способен сформулировать критерии разграничения правового и неправового начал в общественной жизни, он исключает из сферы своих интересов познание сущностных характеристик права, обусловливает ограниченность познавательных возможностей. Понимание права исключительно как совокупности санкционированных государством и обеспеченных возможностью его принуждения норм не отражает в полной мере сущности, целей и направленности права. Право в соответствии с этим подходом зависит от государства, но эта связь не является исключительной. Требуется комплексное изучение феномена права. Включение России в общемировые процессы юридической глобализации (т.е. универсализации и унификации права в рамках национальных правовых систем и в международном масштабе²⁶Нереесянц В.С. Процессы универсализации права и государства в глобализирующемся мире // Государство и право. 2005. № 5. С. 40.) отражается на всех сторонах правовой жизни. В теории права это проявляется в заметном возрастании интереса к синтезированию знаний о праве, сформировавшихся в рамках различных типов правопонимания, в выработке универсальных теоретико-методологических подходов к изучению права и в конечном итоге — к достижению доктринального консенсуса по вопросу о понятии права, отвечающего современным социальным реалиям и учитывающего как собственный исторический опыт, так и мировые достижения в исследовании правовых начал общественной жизни²⁷См.: Лапаева В.В. Интегральное правопонимание в российской теории права: история и современность// Законодательство и экономика. 2008. № 5. С. 4-5..

В контексте современного правопонимания церковное право, несомненно, принадлежит к правовой сфере, возникая в обществе в целях упорядочивания определенной группы отношений, возникающих по поводу общественной организации — церкви (как внутри, так и вне), посредством специфических норм, касающихся определенных сторон жизни общества и обладающих качествами социально-правовых регуляторов. Рассматривая церковное право как относительно автономное явление, нельзя забывать о том, что оно не изолировано по отношению к государству и его праву.

Право церкви как нормативная система с учетом качественного своеобразия обладает качествами, присущими отрасли права: предметом регулирования, способами воздействия на общественные отношения, системой норм и т.д. Это дает основание рассматривать его с юридических позиций. Исходя из особенностей развития православного церковного права, в том числе в условиях светского государства, можно говорить о его непосредственном воздействии на общественные отношения через установление и применение канонических норм, распространяющих свое действие на представителей православного сообщества.

Церковному праву характерен ряд признаков: общественный характер и социальная значимость; системность и упорядоченность; нормативность; императивный характер; формальная определенность; обладание регулятивным характером; эквивалентный характер; взаимная корреспондированность прав и обязанностей субъектов. О жесткой стабильности свода норм канонического права говорит и тот факт, что он является непременным условием архиерейского служения — архиерейская присяга обязывает поставляемого не только строго придерживаться канонических правил, но и не отступать от них «даже до смерти» и при условии внешнего давления²⁸См.: Чин наречения, исповедания и рукоположения архиерейского // Чиновник. М., 1983. Кн. 2. С. 15-18..

Церковное право — это особая исторически сложившаяся религиозная правовая система, представляющая собой совокупность церковно-правовых норм, регламентирующих отношения, возникающие в связи с существованием церковной организации и обеспеченных силой церковного воздействия, на определенных исторических этапах развития санкционированных силой государственного принуждения.

Каноническое право возникает и развивается как форма правового регулирования отношений:

а) между личностью и церковью;

б) на межличностном, личностно-институциональном и межинституциональном уровнях внутри церкви;

в) между церковью, как общественным институтом, членами церкви и нецерковными организациями по широкому спектру вопросов (сакральных, политических, экономических, идеологических, культурных, морально-нравственных и др.).

Глубинный характер канонического правового регулирования связан с тем, что в отличие от государственного права оно регулирует не только отношения церкви с общественными и государственными институтами, но и внутреннюю жизнь церковного организма в ее общинно-институциональном аспекте.

Церковное правоотношение составляет предмет церковного права. Исследователь М.Ю. Варьяс под церковным правоотношением понимает «возникающее в соответствии с нормами церковного права и на основе предусмотренных ими юридических фактов юридическое отношение, содержание которого составляют взаимные права и обязанности субъектов церковного права». Однако, как справедливо отмечает В.В. Симонов, это определение недостаточно верно, поскольку оно:

а) полностью исключает регулятивный момент церковного права во взаимоотношениях церкви и ее членов с государством;

б) игнорирует момент регулирования трансцендентальных связей церкви и ее членов — их права и обязанности в вероучительной, догматической области. Смысл и причина появления канонического права — не в урегулировании отношений между людьми на земле, а в урегулировании их отношений с Богом в виде установления нормативного православного мышления относительно сакральных вопросов. Решения Вселенских соборов, прежде всего, направлялись на исправление догматических представлений клира и паствы — ереси, искажавшие вероучение, а урегулирование проблем человеческого общежития возникало в дополнение к решению догматических вопросов.

Под уточненным и более полным определением церковных (канонических) правоотношений следует понимать юридические отношения, возникающие в соответствии с каноническими нормами и на основе предусмотренных ими юридических фактов, существо которых составляют права и обязанности субъектов церковного права в их взаимоотношениях с объектом религиозного почитания, а также внутри церковной организации и с внецерковными субъектами.

Государственно-церковные правоотношения — это отношения, урегулированные нормами государственного и церковного права. Содержание государственно-церковных правоотношений складывается из субъективных прав и юридических обязанностей. Субъективные права и юридические обязанности субъектов государственно-церковных правоотношений — членов церкви и церкви как организации, с одной стороны, и органов государственной и муниципальной власти, соответствующих организаций, учреждений, предприятий — с другой, возникают из оснований, предусмотренных нормами государственного и церковного (канонического) права. Большинство таинств в церковном праве носит характер юридических фактов правообразующего, правоизменяющего, а в ряде случаев — правопрекращающего характера, каноны придают им духовно-мистическое значение. Не все таинства можно отнести к юридическим фактам конститутивного характера, как это делает М.Ю. Варьяс. Например, таинство елеосвящения (соборования) нельзя считать юридическим фактом в силу того, что оно не изменяет канонического положения субъекта таинства. Следует отметить, в светском государстве таинства как юридические факты церковно-правового характера носят автономный характер и имеют значение лишь внутри церкви.

В течение последнего времени классовая сущность в определениях государства вытесняется его общесоциальной характеристикой, а под назначением государства понимается осуществление солидарных интересов граждан. Так, по мнению А.С. Пиголкина, «государство — это особая организация власти, располагающая специальным аппаратом управления и принуждения, которая, отражая и согласовывая интересы различных слоев населения, руководит обществом на основе социального компромисса»²⁹Теория государства и права: Учебник для юридических вузов / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 2003. С. 22.. И.М. Сокольщик обосновывает положение о том, что господствующие представления о государстве в российской правовой доктрине имеют потестарную направленность, в то время как юридический либертаризм утверждает, что право и государство суть необходимые формы свободы: право — нормативно выраженная свобода, а государство — институционально-властное обеспечение правовой свободы³⁰Сокольщик И.М. Понятие государства в теоретической позитивистской юриспруденции в России (конец XIX — XX в.): Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 11-12..

Правовая специфика Русской православной церкви как субъекта государственно-церковного взаимодействия состоит в том, что она представлена в современном российском законодательстве в качестве совокупности юридических лиц³¹См. подробнее: Петюкова О.И. Государственная регистрация религиозных организаций в Российской Федерации: Науч.-практ. комментарий. М., 2007.. Московская патриархия и иные канонические подразделения Русской православной церкви, находящиеся на территории Российской Федерации, регистрируются в качестве юридических лиц как централизованные или местные религиозные организации. Юридическими лицами являются приходы, монастыри, высшие, средние специальные духовные учебные заведения³²Сумской Д.А. Статус юридических лиц: Учеб, пособие для вузов. М., 2006. С. 97; Чиркин В.Е. Публичное управление: Учебник. М., 2004. С. 438.. Также следует отметить в качестве особенности нефиксированное членство в церкви и, как следствие, трудность идентификации мирян как субъектов церковно-правовых отношений, впрочем, которые в редких случаях выступают как самостоятельные субъекты государственно-церковных правоотношений.

Для того чтобы вступать в правоотношения, государство и церковь должны обладать правосубъектностью, складывающуюся из правоспособности и дееспособности. Объем правосубъектности государства определяется исключительно нормами государственно-правового характера.

В церковном праве выделяют общую правоспособность (мирян) и специальную правоспособность (членов клира). Общая церковная правоспособность неотчуждаема и приобретается раз и навсегда с момента вступления в церковь через таинство крещения, совершаемое лишь единожды в жизни, за исключением крещения от еретиков, когда требуется перекрещивание, и прекращается со смертью члена церкви, с его переходом в церковь небесную. Пределы общей церковной правоспособности определяются границами алтаря: миряне не управомочены учить в церкви, входить в алтарь, причащаться без участия священника, совершать таинства (кроме таинства крещения в исключительных случаях).

Имеются существенные различия в правовом статусе мужчин и женщин, «главная особенность правового статуса женщин то, что они не могут быть допущены до вступления в клир; находясь в храме, они должны молчать, дома же учить с дозволения мужа»). Однако для женщин доступен монашеский статус (промежуточный между мирянами и клиром); монахиням допускается входить в алтарь; в древней церкви имелся институт пресвитерид и диаконис, не включаемых в клир, но исполнявших обязанности, подобные диаконским (в области дел милосердия); женщины в крайней нужде могут совершить таинство крещения. Специальная церковная правоспособность приобретается с вхождением в состав клира посредством определенных обрядов (хиротесия, схима) и таинств (таинство священства).

Отметим, что в рамках государственно-церковных правоотношений полномочия членов церкви различны. Каноны воспрещают священнослужителям обращаться к государственной власти без дозволения церковного начальства. Инициаторами церковно-государственного взаимодействия могут быть только:

от лица Русской православной церкви Поместный и Архиерейский соборы, патриарх и Священный Синод непосредственно или через представителей, имеющих письменно подтвержденные полномочия — на уровне высшей государственной власти;
епархиальные Преосвященные непосредственно или через представителей, имеющих письменно подтвержденные полномочия — на региональном уровне государственной власти;
благочиния и приходы по благословению епархиальных Преосвященных — на местном уровне.

Уполномоченные представители церковного священноначалия для контактов с органами власти могут назначаться на постоянной или временной основе. Нормами церковного права предусмотрен специальный порядок взаимодействия с государственной властью в ряде случаев. Так, при передаче вопроса, рассматривавшегося ранее на местном или региональном уровне, в высшие органы государственной власти епархиальный Преосвященный ставит об этом в известность патриарха и Священный Синод и просит их о поддержании контакта с государством по сути данного вопроса. В случае передачи судебного дела с местного или регионального уровня на высший уровень епархиальный Преосвященный письменно информирует патриарха и Священный Синод о ходе судебного разбирательства.

Помимо правоспособности церкви как божественного учреждения, у частей Вселенской церкви и отдельных церковных обществ существуют частные права, предоставляемые им государствами. Эти права конкретной церкви выражают отношение к ней конкретного государства и являются частью как общего церковного права, так и права государственного. Такая теоретическая формула рождает различные варианты отношений церкви и государства³³См.: Салтыкова С.А. Реализация православного идеала «симфонии» церкви и царства: византийская и русская исторические формы церковно-государственных отношений // История государства и права. 2009. № 20-21.. Государство может не предоставлять церкви никаких специальных прав, может наделять ее огромными правами в гражданской области, а может и посягать на ее исключительную правоспособность.

В науке церковного (канонического) права предлагаются различные классификации церковных отношений. Наиболее распространенной является следующая классификация:

церковное устройство;
церковное управление (в том числе церковный суд и процесс, церковные наказания);
внешние отношения церкви.

Государственно-церковные правоотношения в рамках данной классификации относятся к третьей группе отношений. Конституционное светское государство взаимодействует с церковью на этапе создания и ликвидации религиозных организаций в качестве юридических лиц, определения правового статуса церкви, правового режима церковного имуществ, контроля в сфере реализации религиозной свободы, не вторгаясь в сферу исключительно церковной компетенции.

К.Г. Каневский выделяет три основные группы общественных отношений с участием религиозных объединений на современном этапе — контроль их деятельности со стороны государства, свободное социальное служение религиозных объединений и их партнерские отношения с государством³⁴См.: Каневский К.Г. Правовое регулирование государственно-конфессиональных отношений в Российской Федерации: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2004..

В соответствии с мнением большинства ученых-канонистов, поскольку церковное право является производной от христианской догматики, как специфическая правовая система, основанная на религиозном вероучении, оно имеет ряд особенностей догматического, сотериологического, экклезиологическото характера. Эти особенности отражаются, в свою очередь, и на функционировании церковного института, и на взаимоотношениях его с государством.

Догматическое учение о церкви («церковь есть тело Христово... пребывающее боговоплощение как совершенное соединение, нераздельное, хотя и неслиянное, обоих естеств, Божеского и человеческого»)³⁵Булгаков С.И. Православие: Очерки учения Православной церкви. М., 1991. С. 27-28. является определяющим моментом при исследовании как внутренней жизни церковного общества, так и его отношений с другими общественными союзами. В качестве Божественного института (невидимая, таинственная сторона) церковь является источником универсальных полномочий — учения Слову Божьему, священнослужения, самоуправления, — составляющих исключительную, совершенную правоспособность церковного общества, независимую от государства («Царство не от мира сего»).

С другой стороны, церковь как общество, существующее в мире, должна иметь внешнюю организацию, характер учреждения (видимая, институтная сторона), осуществляющего главную цель общества — распространение христианской веры. Внешняя, организационная сторона церкви включает внутренние отношения между ее членами (внутреннее церковное право) и отношение церкви к другим общественным союзам, в том числе и к государству (внешнее церковное право). Церковь вступает в правовую сферу как носительница права, имеющего основание в самом ее существе, и как общественный союз, существующий в мире наряду с другими политическими и религиозными союзами. В сфере внешнего, или «мирского», права, регулирующего церковно-государственные отношения и отношения церкви с другими обществами, церковь всецело зависит от государства.

Догматика в числе сущностных свойств церкви выделяет единство, святость, соборность и апостольское преемство.

Сотериологическое значение канонических норм заключается в том, что истоки их — трансцендентальны, они — в воле основателя церкви, поэтому неисполнение правил есть не преступление, а грех (любое нарушение канонических норм можно свести к нарушению той или иной заповеди), который влечет за собой, прежде всего, необходимость покаяния, а потом уже (если есть такая необходимость) материального наказания. Церковная санкция — прежде всего санкция духовная (епитимья, отлучение от св. тайн, запрет в священнослужении, извержение из сана, лишение монашества, анафематствование). И функция церковного судоговорения (от исповеди до епископского суда) состоит именно в определении соответствия состава преступления духовному наказанию, которое, кстати, принимается добровольно. Задача духовника как церковного судьи низшей инстанции — «притекаюшыя к нему исправляти» и «добродетелей учити». Само значение наказания состоит не в неких принудительных материальных ограничениях, а в духовном исправлении, «уврачевании», покаянии. Цели санкций — как общая и частная превенция, так и ограждение законопослушной части церковного народа и клира от посягательств на охраняемые нормами церковного права отношения. Таинство крещения имеет основополагающее сотериологическое значение: некрещеный не спасется.

Общими принципами наложения канонических прещений являются: сочетание икономии и акривии; наложение одного наказания за одно правонарушение; поглощение менее строгого наказания более строгим; особый порядок снятия наказания (через покаяние). Акривия представляет собой решение вопросов с позиций строгой определенности, не терпящей отступления от основных начал христианского учения. Икономия приостанавливает действие канона в случае изменения внутренних или внешних условий, не отменяя и не изменяя самого канонического правила. По мере закрепления в российском законодательстве основ веротерпимости, а затем свободы совести и вероисповедания, отделения церкви от государства наблюдается усиление диспозитивного регулирования церковных отношений. В условиях антицерковной направленности советской государственно-правовой политики, массовой атеизации населения значение церковных прещений было минимизировано, церковное судопроизводство утратило прежние позиции.

С позиций экклезиологии церковное право является важнейшей практической частью учения о церкви в ее иерархической структуре. Каноны охраняют организационные основы таинства священства, порядок поставления епископов, священников и диаконов, установление иерархического порядка и обеспечение неразрывной связи сана и храма, развитие епархиальной территориальной структуры, ограничение прав епископата и клира на ведение мирских дел.

Специфика государственно-церковных правоотношений заключается в особом ограничительном характере государственно-правового и церковно-правового регулирования: с одной стороны, государство не может вмешиваться в каноническую, богослужебную внутрицерковную жизнь, с другой — церковь не участвует в государственной политической деятельности.

Правовая природа государственно-церковных правоотношений определяется правовой природой и происхождением церкви и государства. Церковь и государство имеют различные сферы и средства воздействия.

Несмотря на провозглашенное отделение религиозных и государственных структур друг от друга в светском государстве, независимость церкви и государства не может носить абсолютный характер. Историко-правовой опыт показывает, что каноническое право взаимодействует с позитивным правом, оказывая на него влияние главным образом в сфере семейно-брачных отношений. В определенные исторические периоды нормы церковного права были включены в государственное законодательство. Одним из вариантов взаимопроникновения церковных и светских правовых норм было возложение на церковь некоторых публично-правовых функций.

Особенностью регулирования современных государственно-церковных правоотношений в условиях светского государства является их коллизионностъ, заложенная российским законодателем еще в советские времена, не принимавшим во внимание юридическое значение системы церковного (канонического) права. Представляется необходимым учитывать светским законодательством базовые канонические нормы, при этом не включая их в содержание светского права.

Русская православная церковь как участница современного гражданского общества активно участвует в общественной жизни — в социальном служении, благотворительной, нравственно-патриотической деятельности. Расширяется круг государственно-церковных правоотношений и в связи с юридическим оформлением общественной экспертизы российского законодательства с участием представителей религиозных организаций.

Безусловно, назрела необходимость в выработке юридической политики в конфессиональной сфере для того, чтобы избежать правовых коллизий, чтобы оптимизировать взаимодействие государства, общества, церкви на основе партнерства и соработничества. Само наличие конфессиональной политики еще не говорит о вмешательстве государства в религиозную сферу, в особенности если государственно-конфессиональные отношения строить на паритетных началах. Юридическая политика в вероисповедной сфере призвана нивелировать конкурирование государственно-правовых и церковно-правовых норм, обеспечить наиболее полную реализацию свободы совести и свободы вероисповедания в стране, привлечь представителей авторитетных религиозных организаций как неотъемлемую часть гражданского общества к влиянию на политико-правовую область деятельности государства (например, через институты Общественной палаты РФ, общественных советов при министерствах и ведомствах) в целях широкого привлечения общественности к процессу построения правового государства и гражданского общества.