Криминология

Криминологическая характеристика групповой и организованной преступности

Несомненно, криминологические исследования признаков организованной преступности и конкретных сложных форм соучастия необходимы для разработки государственной политики по противодействию наиболее опасным проявлениям преступности. Для рассмотрения мер криминологического противодействия наиболее организованным формам соучастия следует обратиться к факторам, продуцирующим преступность соответствующего вида, и общим криминологическим характеристикам данного вида преступности.

В качестве основных факторов, влияющих на состояние преступности организованных преступных формирований, в литературе справедливо выделяют политическую нестабильность в обществе; экономическую нестабильность и резкое падение уровня жизни; неэффективное законодательство, регламентирующее соответствующие группы общественных отношений; нерешенность проблем обеспечения безопасности лиц. являющихся потерпевшими, свидетелями и другими участниками уголовного процесса, в том числе и уголовно-правовыми мерами; необоснованное преувеличение возможностей правоохранительной системы как социального регулятора. Такое понимание факторов преступности, сопряженной со сложными формами соучастия, представляется нам правильным.

Подтверждением является статистика о состоянии организованной преступности, колебания которой коррелируются с фазами экономической, политической, социальной стабильности или нестабильности общественной жизни. Самостоятельную группу криминальной статистики образуют сведения, относящиеся к интенсивности уголовного преследования за конкретные преступления, связанные с организацией или участием в преступных группах организованного типа.

Анализ статистических сведений позволяет вывести коэффициенты удельного веса простых и сложных (организованных) форм соучастия в структуре всех преступлений, совершенных группой лиц. Нам представляется необходимым вычленить данный показатель, поскольку с криминологической точки зрения абсолютные значения того или иного явления следует рассматривать только в сочетании с относительными. Анализ показывает, что в период 1997-2004 гг. преступления, совершаемые группой лиц по предварительному сговору без признаков организованности, безусловно, доминируют в структуре всех преступлений, совершаемых в соучастии (58-81%). Косвенным образом это свидетельствует о полученном эффекте активизации деятельности правоохранительных органов в противодействии организованным формам преступности за последние 7-8 лет. Фактически преступность организованных групп постепенно вытесняется на периферию структуры преступлений, совершаемых в соучастии, хотя и продолжает занимать существенный ее сегмент (от 8 до 10%). Однако, несомненно, доля преступлений, совершаемых организованными группами (в удельном исчислении), сохраняется достаточно стабильно (за исключением показателей 2001 г.). Замещения колебаний происходят в основном за счет групп без предварительного сговора и групп, действующих по предварительному сговору без признаков организованности. Уменьшение удельного веса первого типа автоматически сопровождается увеличением доли второго типа, и наоборот. На наш взгляд, это создает определенные трудности при принятии организационных и оперативно-розыскных решений, касающихся противодействия простым формам соучастия. Спектр приемов противодействия здесь существенно сужается, поскольку рассматриваемые формы соучастия характеризуются, как мы уже отмечали, как правило, внезапно возникшим умыслом, неустойчивостью самой группы, ее распадом после совершения одного-двух преступлений. Фактически меры противодействия в данном случае сводятся к приемам общей профилактики. Если же говорить о мерах противодействия преступлениям, совершаемым организованными группами, то помимо общих предупредительных мер здесь в полной мере задействуется арсенал оперативно-розыскной деятельности.

В абсолютных показателях пик преступлений, совершенных в сложных формах соучастия, приходится на 1999 г. (11%), затем следует некоторый спад. Такая динамика обусловлена социально-экономическими проблемами, которые повлек экономический кризис 1998 г., дефолт и его последствия для широких групп населения. И если абсолютные показатели преступлений, совершенных группой лиц без предварительного сговора и по предварительному сговору, явно приобрели за последние три года тенденцию к снижению, то количество преступлений, совершаемых организованными группами, такой выраженной позитивной динамики не имеет.

Представляется, что детерминанты организованной преступности в наиболее опасных ее проявлениях сохраняют универсальный характер.

Обратим внимание на проблему латентности преступлений, совершаемых организованными группами. Едва ли можно согласиться с авторами, утверждающими, что латентность преступлений, совершенных организованными преступными формированиями, достигает 80-90%. Здесь следует сделать существенно уточнение. Во- первых, латентность предполагает, что совершенные преступления по какой-либо причине не попали в криминальную статистику (в зависимости от характера причин дифференцируются естественная и искусственная латентность). Едва ли так следует ставить вопрос о показателях латентности преступлений, совершенных при сложных формах соучастия. Как правило, эти преступления являются достаточно тяжкими, характеризуются либо насилием (в том числе и убийствами), либо масштабностью причиняемого вреда (как правило, он носит экономический характер). В этих случаях показатель латентности не столь высок. О такого рода преступлениях, как правило, становится известным правоохранительным органам. Общеизвестно, что латентность преступлений обратно пропорциональна степени их тяжести. Другое дело, что преступления, совершаемые преступными группами, обладающими высоким уровнем организованности, могут быть не раскрыты. Но это уже вопрос эффективности оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. Как показывает практика, высокой латентностью обладают те преступления, совершаемые организованными группами, которые сопряжены с организацией сети сбыта наркотических средств и психотропных веществ, оружия. Полагаем, что не следует ставить вопрос о латентности преступлений, совершаемых организованными группами «вообще». В данной области методологически неправильно суммировать преступления всех видов, поскольку показатели видовой латентности существенно различаются между собой и имеют принципиально разное происхождение. Во-вторых, было бы в принципе неверно говорить о латентности преступлений, предусмотренных ст. 208, 209, 210 УК РФ. Данные деяния настолько специфичны, что сам факт создания преступной группы такого типа, который предусматривает любая из названных норм, а тем более факт ее функционирования не может не быть известным правоохранительным органам, представляющим исполнительную власть на конкретной территории, по крайней мере — в течение хотя бы сколько-нибудь продолжительного времени. И органы внутренних дел, и органы федеральной службы безопасности, и другие правоохранительные структуры в течение многих лет стабильно ориентированы на противодействие организованным формам преступности, располагают серьезными механизмами оперативно-розыскной деятельности. И говорить о том, что латентность организованных преступлений достигает 90%, — значит отрицать сам факт существования правоохранительной системы в стране.

Анализ статистических сведений, касающихся состояния организованной преступности, позволяют прийти к некоторым выводам. Во-первых, за последние три года наметилась общая тенденция к снижению уровня преступлений, совершаемых в соучастии. Однако с учетом структуры соучастия (простые и сложные формы) данная динамика имеет свои особенности. Наиболее устойчивую тенденцию к снижению имеют менее опасные формы соучастия, не связанные с разделением ролей и предварительным сговором. Что же касается преступлений, совершаемых организованными группами, то динамика не показывает устойчивых позитивных тенденции. Во-вторых, наиболее распространенным преступлением среди деяний, отличающихся повышенным уровнем организованности и предусмотренных самостоятельными нормами Особенной части УК РФ, остается бандитизм.

Что касается статистических особенностей бандитизма, то в Российской Федерации цифры представлены следующим образом.

Обратим внимание, что после «всплеска», пришедшегося на 1998-1999 гг., уровень бандитизма в стране стабилизировался, и снижение его происходит незначительными темпами. Хотя, несомненно, заметно снижается численность банд. Если в 1999 г. обвинение в бандитизме было предъявлено 918 субъектам, то в 2001 — 768. С учетом степени общественной опасности преступлений, совершаемых бандами, такое снижение представляется ощутимым даже и в масштабах страны.

Важным криминологическим признаком бандитизма нам представляется численность банд, действующих на той или иной территории. Здесь мы согласны с С.В. Наземцевым в том, что, оценивая состояние групповой и организованной преступности, следует исходить главным образом из показателей численности преступных формирований, наличия в составе преступных групп должностных лиц, территориального масштаба деятельности, степени вооруженности и объемов преступных капиталов.

Анализ, проведенный в рамках специальных криминологических исследований в период 1997-2002 гг., показывает, что в основном банды состоят из 4-5 человек (78%), реже их численность достигает 6 человек (13%) или снижается до 3 человек (9%). Хотя, разумеется, в следственной и судебной практике встречаются бандитские формирования с весьма серьезной численностью. Например, известен факт привлечения к уголовной ответственности в Рязанской области так называемой «слоновской группировки», численность которой приближалась к 40, однако к уголовной ответственности реально удалось привлечь только 22 человека.

Другая часть криминологически значимых признаков касается вооружения банды. Криминологические исследования показывают, что банды практически всегда располагают несколькими единицами огнестрельного оружия: пистолеты и револьверы — 77%, автоматы — 14. обрезы охотничьих ружей — 15%. Кроме того, в 17% случаев у членов банды изымалось холодное оружие, в 20% — такой тип боеприпасов, как гранаты. Совокупный показатель превышает 100%, поскольку в бандах имелось оружие нескольких типов одновременно. Характерно, что в 92% случаев огнестрельное оружие, изъятое у преступников, было изготовлено заводским способом, в 5% случаев встречались образцы самодельного огнестрельного оружия, еще 3% составило видоизмененное оружие — газовые пистолеты, переделанные под обычный патрон с пороховым зарядом. Такой высокий уровень заводского оружия объясняется потоком оружия из Чечни, Ингушетии и некоторых районов Северной Осетии, а также Абхазии и Грузии, который состоит по большей части из боевого оружия, находящегося на вооружении в войсках МВД, подразделениях Министерства обороны.

Специалисты выделяют основные каналы приобретения оружия членами банды:

• самостоятельное изготовление — 2%;
• приобретение у третьих лиц, осуществивших незаконный сбыт огнестрельного оружия и боеприпасов, 98%.

Известны факты хищения оружия членами банды на объектах хранения данных предметов (подразделения Министерства обороны, МВД, ФСБ и т.д.).

Наличие оружия тесно связано с показателем его применения и использования. Представляет интерес, при совершении каких конкретно преступлений члены банды применяли огнестрельное оружие:

• при совершении разбойных нападений — 95% случаев;
• при вымогательстве — 55%;
• при неправомерном завладении транспортным средством — 80%;
• при похищении человека или незаконном лишении свободы — 12%;
• при совершении убийства — 100%;
• при причинении тяжкого вреда здоровью — 100%.

Таким образом, в подавляющем большинстве случаев при совершении убийств, причинении тяжкого вреда здоровью, тяжких корыстно-насильственных преступлений члены банды применяют огнестрельное оружие. Акты криминального насилия, совершаемые членами банды, стабильно носят вооруженный характер.

Вопрос о целевых установках деятельности банды самым тесным образом связан с оценкой основного, базового мотива, которым руководствовались соучастники при создании банды или вступлении в нее. Специалисты выделяют бандитизм, имеющий религиозную подоплеку, националистический характер, корыстно-насильственный, сугубо насильственный, политический. Общность традиций, взглядов, убеждений, поведенческих стереотипов и других функциональных качеств личности, обусловленных принадлежностью к одной национальной или этнической, религиозной группе, отмечают у членов банды А.А. Абдулатипов и другие исследователи¹Абдулатипов А.А. Проблемы борьбы с бандитизмом (уголовно-правовой и криминологический анализ): Дис.... к. ю. н. Ростов-н/Д, 1998; Дьяков С.В,. Игнатьев А.А., Карпушин М.П. Ответственность за государственные преступления. М., 1988. С. 97..

В целях создания криминологических характеристик членов банд мы обратились прежде всего к таким социально демографическим и правовым признакам, как возраст, национальность, образование, трудовая занятость, наличие судимости.

Как показало исследование материалов уголовных дел, рассмотренных судами в 1997-2002 гг. по признакам ст. 209 УК РФ, возрастные критерии членов банды таковы: — 18-30 лет — 16%; 30- 40 лет — 72; 40-50 лет — 12%. Таким образом, криминальная активность при бандитизме заметно смещена в сторону увеличения возраста по сравнению с показателями иных видов преступлений. На наш взгляд, это связано с такими характеристиками субъектов, как наличие устойчивого криминального опыта и наличие судимостей. Большинство членов банд имели различные судимости, отбывали наказание. Однако к организованным формам преступной деятельности примкнули в том возрасте, когда криминальный опыт аккумулировался, а его количество перешло в качество. Полагаем, именно поэтому банды в основном состоят из граждан вполне зрелого возраста — 30-40 лет.

Примечательно, что 94% лиц, привлеченных к уголовной ответственности за бандитизм, нигде не работали, хотя никто из них не страдал хроническими заболеваниями, а многие имели на иждивении несовершеннолетних детей. На наш взгляд, столь высокий процент неработающих среди привлеченных к ответственности за бандитизм свидетельствует, во-первых, о «прибыльности» криминальной деятельности; во-вторых, об устойчивых антисоциальных личностных характеристиках субъектов, отрицании ими традиционных культурных (в данном случае — трудовых) ценностей.

Особую характеристику субъектов бандитизма представляет наличие судимостей. Анализ уголовных дел показывает, что 70% из них имели ранее судимость за совершение преступлений. Характер ранее совершенных преступлений таков: судимость за совершение преступлений против собственности ненасильственного характера (кражи) — 68%; за преступления корыстно-насильственные (в основном — грабежи и разбои, завладение транспортным средством) — 19; за преступления, связанные с незаконным оборотом огнестрельного оружия и боеприпасов, — 7; за преступления против здоровья — 9%. Очевидно, что характер ранее совершенных членами банды преступлений в основном носит корыстный и корыстно-насильственный характер. В этом плане вполне логично выглядит последующее несомненное доминирование в структуре бандитизма совершения преступлений корыстно-насильственной окраски.