Соотношение биологического и социального в структуре личности преступника

Соотношение социального и биологического в личности преступника привлекает значительное внимание ученых — биологов, социологов, медиков, юристов и др. Специфическим для криминологии основанием интереса к социально-биологической и социально-психиатрической проблематике выступает необходимость более глубокого объяснения насильственной (в том числе бытовой) преступности, рецидива, преступности несовершеннолетних, неосторожной преступности, связанной с использованием источников повышенной опасности, а также потребность в дальнейшем повышении эффективности всех видов и форм предупреждения

Авторы ряда учебников по криминологии, по существу, предлагают только психологическое понятие личности субъекта преступления. Называемые в некоторых определениях психологические свойства личности (тревожность, импульсивность, неуверенность) социально нейтральны. Даже агрессивность далеко не всегда отрицательное свойство. Эти особенности протекания психических процессов скорее носят характер функциональных нарушений, обусловленных биологическими особенностями некоторых людей.

Суть проблемы соотношения социального и биологического в личности преступника и преступном поведении заключается в качествах человека, от которых зависит преступное поведение:

от тех, которые достались ему по наследству, переданы генетически (например, способности, темперамент, особенности реагирования на окружающий мир, программы поведения и т.д.);
от тех, которые он приобрел в процессе жизни в обществе (в результате воспитания, обучения, общения, т.е. процесса социализации).

Будучи существом социальным, человек наделен биологическими особенностями, которые делают личность такой, какая она есть, физически здоровой или больной. Психофизиологическое состояние человека делает его способным к восприятию окружающей социальной действительности, так как, родившись биологическим существом, личностью он становится, воспринимая социальные нормы и ценности. Человек психически больной к такому восприятию неспособен. Поэтому такие лица совершают общественно опасные деяния, но не преступления.

Биологические особенности человека способствуют восприятию человеком социальных программ, но не могут стать причиной его преступного поведения. При этом надо иметь в виду, что вся совокупность биологических факторов не делает явление социальным, так как они лежат в разных плоскостях реальной жизни.

Сложность состоит еще и в том, что соотношение социального и биологического не является постоянным и одинаковым. Оно различно в разных звеньях причинной цепочки: в начальной стадии развития человека, ведущей к акту сознательного поведения: в процессе развития конкретного организма и жизни индивидуума; в процессе общественного развития.

Первое звено причинной цепочки относится к начальной стадии развития человеческого организма и далеко от преступного поведения. С криминологической точки зрения важно установить, действуют ли на данном этапе какие-либо биологические факторы, которые в дальнейшем могут повлиять на развитие личности в криминогенном направлении. Здесь необходимо учитывать, что биологическое развитие индивидуума является сложным взаимодействием трех групп факторов: генетических (наследственных), экологических (влияние внешней среды) и индивидуальных, которые являются продуктом взаимодействия названных факторов.

Современной наукой окончательно не доказано существование прирожденных программ социально одобряемого или преступного поведения, несмотря на последние достижения по расшифровке генома человека. Не установлены также наследственные признаки такого поведения. Напротив, генетика доказала, что приобретенные при жизни признаки наследовать невозможно.

Однако это не означает, что при изучении причин конкретного преступления следует избегать всего, что относится к биологической структуре личности преступника. Нельзя отрицать, что человек не только социальное, но и биологическое существо. В его поведении, в том числе и преступном, всегда имеют место не только социальные, но и биологические элементы.

Второе звено связано с соотношением социального и биологического в процессе формирования личности. Биологический элемент в этом звене выражен гораздо слабее, чем в предыдущем, а социальный — значительно сильнее. Из числа биологических качеств в процессе формирования личности существенное значение имеют пол, возраст, состояние физического и психического здоровья, а также наличие патологических отклонений.

Наибольшее влияние на формирование личности оказывают возрастные признаки. На разных возрастных этапах воздействие социальной среды на личность не одинаково. Так, незрелость нервной системы в раннем возрасте, неподготовленность организма ко многим психическим проявлениям, особенности юношеского восприятия окружающей действительности, повышенная эмоциональность и неумение реально оценить возможные последствия при неблагоприятных обстоятельствах могут способствовать совершению преступления. Это является предпосылкой для выделения преступности несовершеннолетних в отдельный самостоятельный вид преступности.

Третье звено преступного поведения связано с зарождением преступного намерения и реализацией преступного замысла. В этом звене взаимодействуют два социальных фактора: конкретная жизненная ситуация, имеющая значение для повода к совершению преступления, и личность преступника со сложившейся криминогенной мотивацией.

Существует три точки зрения на данную проблему.

Определяющую роль в генезисе преступного поведения играют социальные факторы.
Главными факторами преступного поведения являются биологические.
В отношении одних преступлений главными оказываются социальные факторы, а в отношении других — биологические.

С позиций правового подхода данная проблема решается достаточно просто на логическом уровне. Преступность в данной трактовке — это сложная системная совокупность преступлений. Таким образом, преступность вторична по отношению к правовому регулированию человеческого поведения: нарушение запрета появляется после установления запрета.

До появления нормативного регулирования оценивать совокупность убийств, иных форм насилия, фактов захвата, отбирания предметов у других как преступность некорректно. Нельзя говорить о преступности применительно к миру зверей. Так же бессодержателен этот термин применительно к безнормативному людскому обществу.

Говоря о сущности правового регулирования человеческого поведения, следует иметь в виду, что норма может регулировать поведение лишь в том случае, если человек способен:

во-первых, сознательно, адекватно ее воспринять;
во-вторых, сознательно руководить своим поведением, т.е. у человека должна быть свобода выбора: поступать в соответствии с законом или вопреки ему.

Биологические доминанты так называемого прирожденного преступника отрицают свободу воли. Нормативный запрет изначально не способен удержать их от этих действий, а следовательно, такие «прирожденные преступники» находятся за пределами правового регулирования, и, несмотря на внешнюю похожесть этих деяний на преступления, их к разряду преступных отнести нельзя, что и нашло отражение в современной доктрине уголовного права (институт невменяемости).

Если же решающим фактором общественно опасного деяния были не непреодолимые биологические доминанты, а, например, социально обусловленное чувство мести или желание жить не хуже других в сочетании с надеждой на безнаказанность, то социальная природа преступления налицо.

В мировой практике зафиксированы случаи, когда лица, совершив преступления под воздействием непреодолимой тяги к преступному насилию, осуждались и отбывали длительные сроки наказания. При появлении импульсов к насильственным преступлениям в местах заключения или после выхода на свободу они обращались к специалистам, и им оказывалась достаточно эффективная медицинская помощь. Такие люди способны правильно воспринимать правовые запреты и с помощью общества (в лице специалистов данного рода) удержать себя от совершения преступления. Если общество не оказывает им своевременной помощи (или они не информированы о возможности ее получения) — это уже не биологическая, а социальная предпосылка преступления. И в случае совершения преступления лицами такого типа именно она окажется решающим фактором преступного поведения.

В то же время данная категория людей, несомненно, оказывается в более сложном по сравнению с обычными гражданами положении. В целях обеспечения большей справедливости при решении вопроса об уголовной ответственности таких лиц законодатель в УК РФ 1996 г. ввел специальное положение об уголовной ответственности лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости (ст. 22 УК). Такие лица подлежат уголовной ответственности в соответствии с законом, однако «психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера».

Сторонники антропологического подхода к трактовке преступности концентрируют свое внимание на тех явлениях, которые юристы относят к разряду общественно опасных деяний, совершенных в состоянии невменяемости либо уменьшенной вменяемости. В этом отношении их позиция весьма уязвима, поскольку за пределами анализа антропологов в таком случае остается значительный массив преступлений. Теологический подход как бы переносит проблему преступности в совершенно иную (идеальную) плоскость, где вопросов о соотношении социального и биологического практически не возникает. Социологические теории приводят доказательства социальной обусловленности поведения прирожденных преступников.

На данном этапе развития наук о человеке, прежде всего генетики, доказать приоритет биологических признаков личности преступника над социальными не представляется возможным. Исходя из этого в изучении личности преступника наибольшее внимание следует уделять социально обусловленным признакам, принимая во внимание то влияние, которое оказывают на их формирование биологические особенности индивида.