Негативные последствия нынешнего состояния вопроса о правотворчестве высших российских судов
Нынешнее состояние вопроса о правотворчестве высших российских судов влечет следующие негативные последствия.
1. Без достаточного внимания остаются ключевые вопросы о способах и видах судебного толкования, о пределах полномочий судов при его осуществлении, о действии результатов толкования во времени и т.д. Можно вспомнить упоминаемые выше вопросы о сути расширительного толкования, о его соотношении с аналогией права, о пределах полномочий судов при осуществлении толкования. Данные вопросы так и остаются пока открытыми.
2. Появился подход, что те факторы, которые должны учитываться в конституционном и законодательном процессах, в частности эффективность, целесообразность, справедливость и др., должны учитывать все суды, что создает базу для «размывания» конституционного и законодательного процесса, для игнорирования положений Конституции РФ и законов, для появления решений высших судов, противоречащих друг другу. В результате разрушается единство системы права и правовой системы в целом.
3. Все судебные решения уравниваются, хотя правовая природа и последствия решений Конституционного Суда РФ и иных высших судов, пленумов и президиумов, вышестоящих и нижестоящих инстанций — различные.
4. Смешиваются понятия «толкование права» и «нормотворчество», что проявляется в приравнивании действия результатов толкования во времени к нормам права. В то же время не может одна и та же норма права до даты появления результатов ее толкования применяться одним образом, а после — по-другому без возможности ее применения к более ранним периодам. А уж тем более парадоксальная ситуация возникает, когда сам высший суд определяют обязательность и действие во времени результатов своего толкования.
5. Судебный надзор заменяется управлением, т.е. дачей нижестоящим судам общих указаний в оценке обстоятельств, что влечет умаление независимости судей.
6. Неспособность использования приемов юридической (формальной) логики порождает неверие в возможность применения формально-определенных правил и «живучесть» всяких идей о том, что все проблемы могут решить «принципиальные и справедливые судьи», что является в юридической науке аналогом того, что в исторической науке называют верой в «доброго царя или барина».
Кроме того, это порождает «юридический инфантилизм» (особенно у молодых юристов), когда пробелы в собственных знаниях и навыках объясняются несовершенством законодательства и отсутствием вразумительных разъяснений от судов. Ожидание и поиск таких разъяснений становятся сутью юридической профессии.
7. Право превращается в бессистемный набор судебных решений, суть которых сводится к субъективному мнению отдельных судей, плохо согласованных даже с ими же ранее принятыми решениями, а судебная реформа сводится к игнорированию всех «ограничителей» полномочий судов.
8. Научные споры переносятся в судебную практику. При этом основной задачей юридической науки становится подведение научной базы под уже принятые решения высших судов. Вопрос о прецедентном праве является негативным примером соглашательства российской юридической науки с весьма сомнительными предложениями.