Принципы реализации права на защиту

Учитывая, что в настоящей работе право на защиту рассматривается как элемент правоспособности (правосубъектности) конкретного предпринимателя либо как принадлежащее ему субъективное право или правомочие, то в ней речь идет о праве на защиту частных интересов.

Соответственно правовое регулирование порядка реализации права на защиту в данном случае основывается на принципах частного права, к числу которых можно отнести:

свободу действий субъектов собственной волей;
действие субъектов в собственном интересе;
недопустимость произвольного установления пределов реализации их прав и законных интересов.

Исходя из этого, правовое регулирование порядка реализации права на защиту характеризуется преобладанием использования такого способа, как дозволение (предоставление субъектам прав на собственные активные действия), метода координации (субъекты действуют своей волей и в своем интересе) и общедозволительного типа правового регулирования (в основе которого лежит общее дозволение: «дозволено все, кроме того, что прямо запрещено»).

Поэтому представляется принципиально неверным напрямую связывать наступление каких-либо негативных юридических последствий для субъекта (например, бесспорное взыскание задолженности¹В частности, Конституционный Суд РФ связал возможность взыскания штрафов с юридических лиц в бесспорном порядке с наличием их согласия с наложением штрафа, которое, в свою очередь, определяется через отсутствие факта обжалования этим юридическим лицом решения о наложении штрафа в суд (см., например, абз. 2 п. 5 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 30 июля 2001 г. № 13-11). Подробнее об этой проблеме см.: А. Курбатов «Порядок взыскания административных штрафов с юридических лиц» // «Хозяйство и право». 2003 г. № 10. С. 115.), если он не воспользуется правом на защиту. Установление санкций для случаев, когда не реализуется право, искажает суть правового регулирования, поскольку стирает грань между правами и обязанностями, между правомерными и неправомерными действиями, а также нарушает принципы частного права.

Также необходимо учитывать, что частноправовое регулирование порядка реализации права на защиту проявляется только на стадии реализации конкретным лицом охранительных материальных норм (т.е. при решении вопроса стоит ли обращаться за защитой к компетентному органу или нет при выборе формы защиты и способа защиты).

Процессуальные отношения относятся уже к публично-правовым, поскольку регулирующие эти отношения нормы выражают интересы всех тех, чьи права и законные интересы могут быть нарушены, т.е. общественные интересы в обеспечении исполнения своих обязанностей всеми лицами, а в конечном итоге — в обеспечении правопорядка. И даже те нормы, которые устанавливают процессуальные права и обязанности сторон в процессе, также являются публичными, поскольку эти права и обязанности устанавливаются для любой из сторон, в том числе когда в ее качестве выступает государственный орган или его должностное лицо, участвующие в процессе в рамках выполнения своих законодательно закрепленных функций. Как следствие, правовое регулирование процессуальных отношений основано на разрешительном типе (стороны вправе делать только то, что предусмотрено процессуальными нормами и только в определенном порядке, а диспозитивность означает лишь выбор среди дозволенного).

То же самое касается и специально предусмотренных законом случаев, когда защита осуществляется специально уполномоченными государственными органами вне зависимости от воли субъектов, интересы и права которых нарушены. В качестве примера можно привести полномочия прокурора по оспариванию в судах различных актов, противоречащих закону (п. 3 ст. 22, п. 1 ст. 23 ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации»).

Такое построение правового регулирования обусловлено тем, что порядок реализации права на защиту воплощает в себе как индивидуальный (частный) интерес, связанный с восстановлением нарушенных прав, так и публичный интерес, направленный на поддержание законности и конституционного правопорядка (абз. 3 п. 2 мотивировочной части определения Конституционного Суда РФ от 12 мая 2005 г. №244-О).