Становление российских судов как учреждений, обособленных от других государственных органов (дореформенные суды)
Этот этап из истории российских судов длился почти полтора столетия. Начало оформления судов в обособленные государственные учреждения историки и юристы, писавшие в дооктябрьские годы, связывают с теми временами, когда молодой Петр I, возвратившись на родину из поездки по странам Европы, приступил к осуществлению реформаторских замыслов.
К тому времени в европейских странах уже существовали обособившиеся от других органов суды. Монархи в этих странах под влиянием собственного опыта или идей, высказывавшихся передовыми мыслителями, "созревали" или уже "созрели", чтобы понять: негоже им быть высшими судьями в своих государствах. Первыми в Европе такой вывод сделали английские монархи. Затем подобные настроения стали проникать и в умы других правителей. Фридрих-Вильгельм I (прусский король), например, грозил повесить "без пощады, рядом с собакой" каждого, кто посмеет обратиться к нему с жалобой на решенные судами дела. Хотя эта угроза прозвучала в 1739 г., т. е. намного позже, чем Петр I посетил европейские страны, она весьма выразительно отражала вполне определенные умонастроения.
22 декабря 1718 г. в своем указе Петр I, в частности, писал: "Понеже челобитчики беспрестанно Его Царскому Величеству докучают везде, во всяких местах, не для покою; и хотя с их стороны легко рассудить можно, что всякому своя обида горька есть и несносна, но притом каждому рассудить же надлежит, что такое их множество, и кому бьют челом одна персона есть, и та коликими воинскими и прочими несносными трудами объята, что весьма известно; и хотя бы и таких трудов не было, то возможно ли одному человеку за так многими усмотреть?" Примерно тогда же он запретил своим воеводам вмешиваться в дела судебные.
Но это были лишь первые шаги, от которых он же вскоре отказался, продолжая вмешиваться лично в судебные решения, а в 1722 г. вновь вверил такое вмешательство своим воеводам и губернаторам.
Его преемники тоже на словах провозглашали судебную обособленность, иногда издавали предписания о самостоятельности судов, но по сути не решались на что-то окончательно порывающее с традициями прошлого. Вплоть до 1864 г., а в какой-то мере и после сохранялась прямая или косвенная зависимость судов от императора и исполнительных органов. Император назначал и смещал судей основных судов, он обладал правом помилования, утверждал составы некоторых судов и т. д.
Зависимое положение судебных органов проявлялось и в том, что предварительное следствие и принятие по существу решений, касавшихся дел о менее опасных преступлениях, возлагались на полицию, действовавшую под непосредственным контролем губернаторов и губернских правлений. Губернаторы имели право ревизии и дисциплинарных взысканий по отношению к уездным судам, магистратам и надворным судам. Некоторые из приговоров утверждались губернаторами. Судьи, кроме выполнения судебных функций, нередко занимали и административные должности.
Существенным недостатком дореформенных судов, по общему признанию исследователей судебных реалий того времени, была их сословность, длившаяся в течение многих десятилетий эволюция судебных учреждений привела к тому, что практически каждая социальная прослойка в обществе приобрела "свои" суды. К концу XVIII в. сформировались суды отдельно для крестьян крепостных и государственных, для торговцев и ремесленников, для дворян, живших в сельской местности и в городах, для военных и чиновников, для низших чинов и офицеров.
Дворяне, жившие в сельской местности, судились в уездных и верхних земских судах, мещане — в городских и губернских магистратах (кое-где в городах — в ратушах), государственные крестьяне — в нижних и верхних расправах, чиновники и дворяне, постоянно проживавшие в городах, — в нижних и верхних надворных судах. В губернских городах действовали также палаты уголовного суда и палаты гражданского суда. Высшей судебной инстанцией считался Сенат, который для рассмотрения судебных дел имел два отделения — в Москве и Санкт-Петербурге. Наряду с общегражданскими судами существовали и специализированные — военные, коммерческие, духовные и др.
В конце XVIII — начале XIX в. была предпринята попытка некоторого упрощения столь громоздкой структуры судебных учреждений. Сначала состоялось упразднение верхних и им подобных судов, а потом и отдельных нижестоящих судов (например, были ликвидированы земские суды и суды, именовавшиеся расправами; дворяне, проживавшие в сельской местности, и государственные крестьяне стали подсудными уездным судам).
В целом же множественность судов сохранилась, а вместе с ней сохранились и особенности судопроизводства для каждой разновидности судов. По свидетельству дореволюционных юристов, в российских предреформенных судах сложилось около 30 видов судопроизводства. Это, естественно, в значительной мере ограничивало возможности обращения в суд за защитой нарушенных прав.
К числу негативных свойств суда того времени следует отнести и то, что разбирательство дел в них велось негласно и письменно. Широко практиковалось рассмотрение дел, даже уголовных, без участия сторон, в том числе подсудимых, и т. д. А это способствовало практически ничем не ограниченному произволу судебных чиновников, включая судей. Допускалось также внесудебное применение репрессий: крепостного крестьянина можно было по усмотрению помещика, санкционированному губернским правлением, направить в ссылку в Сибирь, его также могли подвергнуть без суда помещению в смирительный или работный дом.
Эти и другие пороки организации и деятельности судов понуждали власть предержащих того времени все больше и больше задумываться над необходимостью судебной реформы, которая коренным образом изменила бы облик российских судов. Во многих других странах, особенно в тех, где произошли или происходили буржуазные преобразования, это уже было сделано.