Перлюстрация корреспонденции и почтовая военная цензура в России и СССР

Технические приемы и методы перлюстрации корреспонденции, современное состояние вопроса


В предыдущих главах мы рассмотрели некоторые формы политического сыска в России и СССР. По мнению бывшего главы Министерства безопасности В.П. Баранникова, после августа 1991 г. органы государственной безопасности ни политическим сыском, ни тем, что можно было бы сравнить с полицейским надзором, не занимались.1Зенькович Н.Н. Новости из Кремля, сэр. М: Олма-Пресс, 2001. С. 519. В августе 1991 г. под предлогом ликвидации политического сыска было упразднено Управление «3» КГБ СССР, занимавшееся защитой конституционного строя и борьбой с терроризмом.

Вместе с тем необходимо отметить, что нестабильная политическая ситуация в государстве приводила к частым реорганизациям отечественных спецслужб: ноябрь 1991 г. — АФБ (Агентство федеральной безопасности) (В. Иваненко); декабрь 1991 г. — МБВД (Министерство безопасности и внутренних дел) (В. Баранников); январь 1992 г. — МБ (Министерство безопасности) (В. Баранников. Н. Голушко); февраль 1994 г. — ФСК (Федеральная служба контрразведки) (Н. Голушко, С. Степашин); апрель 1995 г. — ФСБ (Федеральная служба безопасности) (С. Степашин. М. Барсуков, Н. Ковалев). Кроме этого, с 1991 г. принимались решения о поэтапном вычленении из головной организации службы внешней разведки, правительственной охраны, пограничной охраны, правительственной связи.

«Несмотря на частые структурные реорганизации, органы государственной безопасности являлись, по сути дела, единственным федеральным институтом власти, сохранившим вертикальную структуру управления (центр — область — город — район) и уже в силу военизированного характера организации способным добиваться исполнения своих приказов — даже в условиях политического и экономического хаоса»2Известия. 1993. 4 дек. С. 7..

Однако частые структурные реорганизации проводились без глубокого сравнительного историко-юридического исследования и они носили, скорее всего, политический характер, поскольку органы государственной безопасности и власть составляли единое целое. Это касалось и законодательства, регулирующего деятельность оперативных служб. Анализ законодательства и ведомственных нормативных актов, регулирующих оперативно-розыскную деятельность с 1917 г. по настоящее время показывает, что очень часто разработчики не учитывали исторический опыт. В подобных случаях были неизбежны ситуации, когда хорошо зарекомендовавшие себя ранее в теории и практике силы, средства, методы и другие институты оперативно-розыскной деятельности просто забывались3Елинский В.И. История уголовного сыска в России (X — начало XX в ). (Учебное пособие) М.: Инфра-М. 2004 С. 3..

Между тем приемы и методы оперативно-розыскной деятельности были разнообразными, что касается перехвата и перлюстрации писем, то завладеть чужой корреспонденцией можно было:

  • у отправителя (кража посредством контактеров или профессионалов, грубое разбойное нападение, изымание почты из ящика при оперативном визуальном наблюдении за объектом, разнотипные изъятия в почтовом отделении...);
  • в пути (перехват либо подкуп курьера, силовой захват или угон почтовой машины...);
  • у получателя (в местном отделении связи, путем подкупа почтальона, из почтового ящика, в ходе его постоянного просматривания в доме у адресата, через его контактера).

При скрытом извлечении информации из обычных запечатанных писем применялись такие приемы, как:

  • мощное просвечивание и фотографирование письма без вскрытия конверта (чтобы читать полученные таким образом копии, необходим некоторый навык, ибо строки выявляются частично перевернутыми и наложенными друг на друга);
  • временное (секунд на 30) опрозрачивание конверта при обрызгивании его специальным спреем (РК 705, 1А-4...);
  • грубое вскрытие с последующей заменой поврежденного конверта и с фабрикацией имеющихся на оригинале печатей и надписей;
  • ловкое вытягивание навернутого на костяную спицу письма через маленькую щель в углу конверта;
  • осторожное вскрытие и предельно осмотрительное запечатывание послания.

Осторожное вскрытие конвертов издавна осуществляли с помощью изящных костяных инструментов и обычного водяного пара. Для этого на плоскую подогреваемую снизу поверхность клали увлажненную промокательную бумагу, выделяющую при последующем нагреве размягчающий клей пар. Поверх всего этого клали вскрываемое письмо.

Существовал и параллельный вариант, увлажненные полоски промокательной бумаги или поролона возлагались только на заклеенные поверхности, а для создания пара прибегали к помощи обычного утюга или к струе пара, исходящей из носика кипящего чайника.

Если подозревалось, что отправитель использовал невидимые чернила, извлеченное послание тщательно размещали между двумя подвергшимися обработке горячим паром листками бумаги, и водворяли данный «бутерброд» под пресс, с тем чтобы часть задействованной «химии» перенеслась на копии-подложки, с которыми можно было работать для выявления тайнописи. Оригинал при этом внешне не менялся.

Сняв информацию и скопировав письмо, конверт тщательно запечатывался при помощи мягких ватных тампонов и прозрачного (но не силикатного!) клея4Ронин Р. Своя разведка. Практическое пособие. Минск: Харвест. 1998. С. 25—26..

Статья 6 «Оперативно-розыскные мероприятия, глава И «Проведение оперативно-розыскных мероприятий», Федерального закона РФ от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ с дополнениями и изменениями допускает проведение следующих оперативно-розыскных мероприятий 1) опрос; 2) наведение справок; 3) сбор образцов дня сравнительного исследования; 4) проверочная закупка; 5) исследование предметов и документов; 6) наблюдение; 7) отождествление личности; 8) обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности, транспортных средств; 9) контроль почтовых отправлений; 10) прослушивание телефонных переговоров; 11) снятие информации с технических каналов связи; 12) оперативное внедрение; 13) контролируемая поставка; 14) оперативный эксперимент.

Весь комплекс перечисленных оперативно-розыскных мероприятий дает основание говорить о существующей технологии добывания информации

Вместе с тем надо учитывать, что добываемая таким путем информация еще не дает целостной и объективной картины, поскольку составляет не более 5—10% от обычного объема

Французский исследователь методов современного промышленного шпионажа М. Денюзер отмечал, что современная научная промышленная и экономическая информация большей частью легко доступна. По оценкам специалистов. 95% информации можно получить путем обработки специализированных журналов, научных трудов, отчетов, проектов и брошюр, имеющих вполне легальный характер.

Легальное добывание информации состоит в изучении и обработке разнообразных источников. Это публикации в средствах массовой информации, публикации в научных и популярных журналах; публикации в печатных трудах вузов и научно-производственных организаций, правительственные (официальные) издания, учебные пособия и т.п.

Большинство аналитиков считают, что в условиях современного мира до 90% информации спецслужбы получают из открытых источников путем скрупулезного анализа.

Таким образом, почтовый контроль (перлюстрация корреспонденции) это не панацея, а лишь небольшой эпизод в оперативно-розыскной деятельности.

Стремление избежать перлюстрации корреспонденции приводило к созданию различных хитроумных способов защиты письма от вскрытия. В качестве примера можно привести запечатывание писем дипломатической почты в первой половине XX в. В практике почтовой переписки использовались зеленые конверты из специального картона размером 41x26 см. На лицевой стороне обозначались печатным шрифтом отправитель и получатель. Картон, из которого изготавливался конверт, был специальным, особенности сгибов и структура материала делали невозможным тайное вскрытие такого конверта без повреждений. Кроме того, на обратной стороне и на закрывающемся клапане имелись два небольших отверстия в бумажном слое. При запечатывании конверта эти отверстия закрывались, а через картон пропускался специальный шнур, который образовывал сложную геометрическую фигуру и завязывался особенным узлом. Узел заливался сургучом, а на сургуч ставилась печать. Получатель такого конверта сначала искал внешние признаки вскрытия, затем отделял клапан и через отверстие проверял шнурованную маркировку. Поэтому практически вскрыть такой пакет, не оставив при этом следов, было невозможно. Его можно было только заменить, при наличии точно таких же конвертов, специального шнура и печати.

Что касается повседневной переписки, то органы государственной безопасности, осуществлявшие перлюстрацию корреспонденции, с такими трудностями не сталкивались. В 1950-х годах XX в вскрытие корреспонденции осуществлялось следующим способом. «Для вскрытия писем... применялась специальная посуда, отлитая из нержавеющей стали. Эту посуду делали не на обычном предприятии (кому же можно было доверить такое дело!), а в специальных мастерских МГБ. В распоряжении работников ПК находились стальные герметически закрытые чаны, имеющие сверху отверстие для наполнения водой. Кроме того, в них были и специальные отверстия, через которые проходил пар. Письма клались не на металл, а на специальную марлевую подкладку. Когда вода нагревалась, и пар через отверстия поднимался вверх, конверты, предназначенные для вскрытия, оказывались на этом пару.

Вскрытие производилось специально предназначенной для вскрытия костяной палочкой, с ее помощью не составляло никакого труда раскрыть клапан такого разогретого на пару конверта. Обычно слой почтового клея был очень тонок, и работа с конвертами, купленными в магазинах и книжных киосках, не представляла трудностей. Но иногда (вспоминает сотрудник ПК) приходилось сталкиваться с самодельными конвертами, заклеенными "домашним" клеем. Этот клей не поддавался воздействию пара, и поэтому их было чрезвычайно трудно вскрыть, не повредив при этом. Однако в ПК были заранее предусмотрены и эти ситуации.

Подобного рода конверты передавались оперуполномоченному, который был особым специалистом по сложным техническим ситуациям и имел целый набор специальных технических приспособлений. А если не помогали и они и после вскрытия оставались следа, то такие письма просто конфисковывались. Действовал молчаливый принцип: пусть лучше письмо пропадет, чем минует контроль МГБ или, того хуже, на письме останутся следы вмешательства цензуры.

Вообще спецлаборатории и мастерские МГБ СССР могли выполнить задание практически любой технической сложности. Здесь в свое время работали талантливые ученые и инженеры, нередко из числа бывших заключенных. Многие из них — Туполев, Келдыш, Королев, Рамзин — были широко известны в стране. Литературный вариант жизни и деятельности сотрудников таких закрытых миру спецлабораторий представил лауреат Нобелевской премии А.И. Солженицын в романе «В круге первом».

Естественно, что эти научно-технические подразделения имели и различный «вес» в зависимости от выполнения задач, которые стояли перед ними. Существовали особые технические бюро и даже целые институты, в которых использовался труд осужденных специалистов в целях создания и внедрения новых образцов вооружения, военной и специальной техники.

Особые технические бюро существовали в системе ОГПУ—НКВД—МВД СССР под различными названиями: ЦКБ, ОКТБ (1928—1934 гг.); ЦКБ, ОТБ, ОКБ (1938—1953 тт.). С июля 1941 по март 1953 г. деятельность ОТБ осуществлялась в составе 4-го Спецотдела НКВД-МВД СССР. Приказом МВД СССР № 0046 от 30 марта 1953 г. деятельность ОТБ была прекращена. 4-й Спецотдел расформирован5Исторические чтения на Лубянке. ФСБ РФ. 2000. М.; В. Новгород. 2001. С. 127..

Разработка спецтехники шла полным ходом и в послевоенное время. Примером может служить разработка аппаратуры автоматического засекречивания телефонных переговоров гарантированной стойкости на баз Марфинской лаборатории МГБ СССР в 1950-е годы.

Перед секретной лабораторией была поставлена задача: «...разработка шифратора, работающего на скоростях во многие десятки раз больше скорости телеграфного шифратора... а также криптографический анализ и обеспечение стойкости высокоскоростного шифратора...». В кратчайшие сроки были оборудованы технические помещения, подразделения насыщены самой современной (на тот период) аппаратурой. Для заключенных-специалистов был установлен 14-часовой рабочий день, зачастую без выходных. Для решения поставленных задач были собраны лучшие силы. К концу 1948 г. в Марфинской лаборатории работало 480 человек, в том числе и 280 заключенных. В проекте участвовали лауреаты Сталинской премии — Д.П. Горелов, В.С. Салтыков. А.П. Петерсон и многие другие6Астрахан В.И. Два свидетеля — два взгляда (О работе Марфинской лаборатории МГБ СССР на рубеже 1940-х — 1950-х гг.) // Исторические чтения на Лубянке. ФСБ РФ. 2002 М. 2003. С. 44—45..

Поставленные задачи были решены к началу 1952 г., опытные образцы аппаратуры М-803 были приняты к испытаниям на реальных линиях ВЧ-связи.

К сожалению, в открытой печати нет информации о совершенствовании специальной техники для работы по перлюстрации корреспонденции, хотя можно предложить, что такая работа тоже велась в специальных лабораториях МГБ СССР. Возможно, часть такой техники приобреталась за рубежом. По крайней мере, так происходит в наши дни. Об этом свидетельствует постановление Правительства Российской Федерации № 1292 «Об утверждении Положения о ввозе в Российскую Федерацию и вывозе из Российской Федерации специальных технических средств, предназначенных дня негласного получения информации, и списка видов специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, ввоз и вывоз которых подлежат лицензированию».

В пункте 5 Приложения к указанному постановлению в «Списке видов специальных технических средств...» говорится о «специальных технических средствах для негласного контроля почтовых сообщений и отправлений (код ТН ВЭД СНГ из 90 22 19 000).

Названное постановление Правительства, на наш взгляд представляет правовую коллизию!

Дело в том, что в п. 1 (абз. 2) Положения о ввозе в Российскую Федерацию и вывозе из Российской Федерации специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации7Утверждено постановлением Правительства Российской Федерации от 10 марта 2000 г. № 214. прямо и недвусмысленно говорится: «...на органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, определенные Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности, настоящее Положение не распространяется". Эти органы, а их 9, перечислены в ст. 13, гл. III, Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (с дополнениями и изменениями). Следовательно, речь идет о частных охранных предприятиях (ЧОП), негосударственных органах осуществляющих частную детективную деятельность, занимающихся негласным сбором информации.

Использование технических средств дня негласного контроля почтовых сообщений и отправлений приходит в противоречие со ст. 23, п. 2, Конституции РФ, обеспечивающей право на тайну переписки, и поэтому является коллизией в действующем законодательстве.

Возвращаясь к технической стороне вопроса перлюстрации корреспонденции, необходимо отметить значительно возросший уровень достижений науки и техники, что дает возможность предположить использование при перлюстрации корреспонденции в оперативных целях совершенно новых мультимедийных технологий: многослойных сканеров, цифровой аппаратуры с высокой разрешающей способностью и т.п.

Безусловно, что вся эта специальная аппаратура носит совершенно секретный характер

Однако в данный момент нас привлекает не столько техническая сторона этой деятельности, сколько правовая а также уроки истории нормативного регулирования оперативно-розыскной деятельности.

В силу засекреченности деятельности спецслужб нормативное регулирование ОРД практически не являлось предметом научных обсуждений в открытой печати, лишь в последнее время появились публикации, посвященные этому важному вопросу.

Известный исследователь, профессор Академии ФСБ РФ А.Ю. Шумилов выделяет в истории России три базовых периода правового регулирования оперативно-розыскной деятельности: 1) правовая регламентация сыскной работы в Российской империи (XVIII — начало XX в.), 2) правовое регулирование ОРД в советский период (середина 1918 — август 1991 г.), 3) правовое регулирование ОРД в современный период (с марта 1992 г. по настоящее время)8Уроки нормативного регулирования оперативно-розыскной деятельности отечественных спецслужб // Исторические чтения на Лубянке ФСБ РФ 1997. М.; В. Новгород 1997. С. 61—61..

Причем, по мнению автора, «за более чем семьдесят лет советской власти в нормативном регулировании негласной оперативной работы тоже можно выделить несколько самостоятельных этапов». Первый этап (середина 1918—1930 гг.) — это период возникновения и становления правового регулирования ОРД. Субъектами ОРД являлись органы ВЧК—ГПУ—ОГПУ, оперативно-розыскные подразделения рабоче-крестьянской милиции и уголовный розыск.

Для нормативных актов этого периода характерен подход с классовых позиций и, во-вторых, широкое использование «царского» опыта. Вспомним хотя бы поддержку и одобрение В.И. Лениным известного дореволюционного перлюстратора писем И. Зыбина. Третья особенность этого периода в том, что большинство подзаконных инструкций, регулирующих эту деятельность, уже носит секретный характер. В открытом законодательстве лишь ст. 93 УПК РСФСР 1923 г. упоминает об одном из частных случаев принятия оперативно-розыскных мер — о негласной проверке анонимных заявлений. И четвертая особенность — за оперативно-розыскной деятельностью (однако не за всей) был установлен надзор органов прокуратуры.

Второй этап, по мнению А. Ю. Шумилова (1931—1952 гг.), — период реакции и ее господства в правовом обеспечении ОРД. Точкой отсчета выбрана дата принятия Инструкции по учету и агентурной разработке антисоветских и контрреволюционных элементов по линии Секретно-политического отдела утвержденная приказом ОГПУ № 928/175 в июле 1931 г. Правовое регулирование ОРД строго проводилось в соответствии с карательной политикой партии. Произошла окончательная трансформация и закрепление в секретных инструкциях неправовых положений (прежде всего — о политическом преследовании и проведении «актов возмездия»). На практике фактически игнорировались «устаревшие» положения нормативных актов о прокурорском надзоре за негласной работой.

Третий этап (1953 — середина 1970-х годов), происходит постепенный отказ от порочной практики закрепления произвола в нормативных актах, регламентирующих ОРД. Органы госбезопасности были в очередной раз отделены от органов внутренних дел, в сентябре 1953 года произошла ликвидация Особого совещания при МВД СССР. Субъектами, осуществлявшими ОРД, являлись МГБ—КГБ при СМ СССР и МООП МВД СССР, соответственно формировались две различные нормативно-правовые ведомственные платформы, предназначенные регулировать единую по сути оперативно- розыскную деятельность.

Четвертый этап, по мнению того же исследователя (середина 1970-х гг. — август 1991 г.), — это период стабилизации правового регулирования оперативно-розыскной деятельности и, одновременно, время подготовки «революционных» изменений ее правовой регламентации. Точкой его отсчета можно считать, достаточно условно, отрезок времени между принятием в МВД СССР Наставления по агентурной работе милиции (1974 г.) и в КГБ — Инструкции «Об оперативном учете в органах государственной безопасности» (1977).

Современный (или постсоветский) период правового регулирования оперативно-розыскной деятельности в России можно назвать наиболее значительным. От правового регулирования негласной работы в основном на подзаконном уровне сделан резкий скачок на уровень законодательной регламентации. Началом является принятие Закона «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» от 13 марта 1992 г., открыто регулировавшего тайную работу правоохранительных органов и спецслужб России.

Следующий закон об оперативно-розыскной деятельности был принят 12 августа 1995 г., который к настоящему времени претерпел множество изменений и дополнений. «Легализация» законодательства об ОРД явилась импульсом для проведения научных, и прежде всего, юридических, исследований в этой области.

Возвращаясь к такому направлению ОРД, как перлюстрация корреспонденции, необходимо отметить, что многие вопросы оперативно-розыскной деятельности, на наш взгляд остаются неизученными и требуют дальнейшей научной проработки и осмысления.

Порой отсутствие четких логически обоснованных формулировок в законе дает возможность двоякого толкования нормы нрава, вызывает теоретические споры специалистов. Все это требует совершенствования нормативно-правового регулирования в этой сфере.

Необходимо уточнить перечень оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий. В юридической печати отмечалось, что не все ясно и с условиями проведения оперативно- розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений и т.д. в случаях, «которые не терпят отлагательства и могут привести к совершению тяжкого преступления». Вопрос об условиях проведения ОРМ весьма деликатный с этической точки зрения и требует законодательной проработки.

Во-первых, из нормы (ч. 3 ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ) следует, что ее применение возможно лишь в тех случаях, когда преступное деяние еще не произошло, а только может совершиться. Допустимо ли и правомерно проведение таких мероприятий (без предварительного получения соответствующего решения суда)... Во- вторых, правомерны ли уже проведенные оперативно-розыскные мероприятия, если дальнейшее их осуществление судом санкционировано не будет?

Возможно ли использование результатов таких мероприятий в процессе расследования по уголовному делу, а самое главное, будут ли они иметь доказательственное значение?

Исходя из этого, можно констатировать, что граница между превентивными оперативно-розыскными мероприятиями и политическим сыском достаточно хрупкая, и эти вопросы требуют тщательной юридической проработки

Ныне действующий Уголовный кодекс РФ в ст. 138 предусматривает уголовную ответственность за «нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений», так как, согласно ст. 23 Конституции Российской Федерации, ограничение права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений допускается только на основан ни судебного решения.

Подобная уголовная ответственность существовала и в советском законодательстве, в частности, в ст. 135 УК РСФСР 1960 г. тоже говорилось о нарушении тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений, подобная уголовная ответственность, как мы уже отмечали выше, была и в дореволюционном законодательстве России.

Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и иных сообщений с объективной стороны состава преступления заключается в ознакомлении с их содержанием без согласия лица, которому эта информация принадлежит, а также в отсутствии для такого ознакомления законных оснований.

Для квалификации действий конкретного лица, нарушающего тайну переписки и иных сообщений граждан, обязательным требованием является незаконность ознакомления с информацией, содержащейся в корреспонденции...9Мазуров В.А. «Тайна государственная, коммерческая, банковская, частной жизни» (Уголовно-правовая защита) Учебное пособие. М. 2003. С. 90.

Вопрос о нарушении тайны переписки, как мы убедились выше, является достаточно спорным в правовой науке.

Имеются различные позиции и по поводу способов совершения данного преступления. Одни авторы, среди которых А. В. Наумов. А. В. Беляев и др., считают, что объективная сторона преступления (ч. 1 ст. 138 УК РФ) выражается: а) в ознакомлении с почтово-телеграфной или радиокорреспонденцией или иными сообщениями граждан без их согласия: б) в прослушивании телефонных переговоров; в) в разглашении содержания такой корреспонденции... т.е. выделяются три способа — ознакомление, прослушивание, разглашение.

Другие авторы не указывают в качестве способа нарушения тайны переписки и иных сообщений разглашение содержания корреспонденции, переговоров.

Таким образом, позиции авторов в уголовно-правовой науке достаточно спорные. Вместе с тем от понимания способов совершения данного вида преступлений зависит правильное понимание того, в чем конкретно может выражаться нарушение тайны.

По мнению В. А. Мазурова «нарушение тайны переписки заключается в ознакомлении с информацией, зафиксированной в письменной форме, ладом, которому доверена передача письменного сообщения отправителем, без согласия последнего Преступление считается оконченным с момента ознакомления».

Обращает на себя внимание тот факт, что данная формулировка в редакции автора обращена, прежде всего, на лиц, которым доверена передача письменного сообщения отправителем, т.е. сотрудников почтово-телеграфной службы, тем самим, исключаются работники спецслужб, которые тоже могут злоупотреблять своим служебным положением.

Справедливости ради надо отметить, что объективная сторона в ч. 2 ст. 138 УК РФ характеризуется теми же незаконными действиями, что и в ч. 1 той же статьи Отличие заключается в том, что действия совершаются лицом с использованием своего служебного положения или специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации. Эти средства определены в уже упоминавшемся выше Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» от 5 июля 1995 г. № 144-ФЗ, а также Перечне видов специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности, утвержденном постановлением Правительства РФ от 1 июля 1996 г.

Указанные в Перечне технические средства, как правило, незаметны для окружающих, обладают компактностью, изготовлены в соответствии с новыми технологиями на секретных предприятиях, имеющих для их изготовления специальную лицензию.

Вопрос о том, что такое специальное техническое средство и возможно ли его признать таковым, когда оно используется совместно с распространенными бытовыми приборами, тоже является дискуссионным в уголовно-правовой науке.

Даже краткий экскурс в современное уголовно-правовое законодательство показывает, что вопросов, связанных с такой деликатной темой, как перлюстрация корреспонденции, больше, чем ответов. В значительной мере это связано с ограничением доступа к подобной информации. Большинство подведомственных нормативных актов, регулирующих эту сферу деятельности оперативно-розыскных мероприятий, носит совершенно секретный характер и не подлежит публичному оглашению.

Примером может служить Указ Президента Российской Федерации от 1 сентября 1995 г. №891 «Об упорядочении организации и проведения оперативно-розыскных мероприятий с использованием технических средств» имеющий гриф «Для служебного пользования», где в п. 1 установлено: «...контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений в интересах органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, возлагается на органы федеральной службы безопасности».

И лишь в мае 1999 г., в соответствии с поручением Президента РФ, пометка «ДСП» была снята.

Что же понимается под контролем почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений в современном, действующем законодательстве?

По формулировке законодателя контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений включает в себя (по мнению авторов учебника «Оперативно-розыскная деятельность». М. «Инфра-М». 2004. С. 346) две составляющие: действия по контролю и предмет такого контроля. В обобщенном смысле контроль предполагает перлюстрацию корреспонденции и отслеживание ее перемещения.

Законом установлено, что осмотр и вскрытие почтовых отправлений, осмотр их вложений, а также иные ограничения конституционных прав граждан, нарушающие тайну связи допускаются только на основании судебного решения.

В Федеральном Законе от 7 июля 2003 г. «О связи» в статье 63 «Тайна связи» устанавливается: «На территории Российской Федерации гарантируется тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электросвязи и сетям почтовой связи... Операторы связи обязаны обеспечить соблюдение тайны связи Осмотр почтовых отправлений лицами, не являющимися уполномоченными работниками оператора связи, вскрытие почтовых оправлений, осмотр вложений, ознакомление с информацией и документальной корреспонденцией, передаваемой по сетям электросвязи и сетям почтовой связи, осуществляется только на основании решения суда, за исключением случаев, установленных федеральными законами»10Собрание законодательства РФ № 24, № 2954 14 июля 1999. С.С. 53-40 .

Рассматриваемое оперативно-розыскное мероприятие (ОРМ) должно проводиться лицами оперативно-розыскных органов МВД. ФСБ или специализированными подразделениями этих органов. Вскрытие и контроль почтовых отправлений (перлюстрация корреспонденции) осуществляется должностными лицами ОРО.

В случае обнаружения в почтовых отправлениях предметов и веществ, запрещенных к пересылке, организации федеральной почтовой связи вне зависимости от проведения ОРМ имеют право задерживать такие почтовые отправления11 Оперативно-розыскная деятельность». Учебник, изд 2-е дополн. под ред. К.К. Горяинова. B.C. Овчинского, Г.К. Синилова. А.Ю. Шумилова. М.: «Инфра-М». 2004. С. 347..

Пункт 53 «Правил оказания услуг почтовой связи» дает исчерпывающий перечень предметов запрещенных к пересылке, к ним относятся: а) огнестрельное, сигнальное, пневматическое, газовое оружие, боеприпасы, холодное оружие (включая метательное), электрошоковые устройства и искровые разрядники, а также основные части огнестрельного оружия; б) наркотические средства, психотропные, сильнодействующие, радиоактивные, взрывчатые, ядовитые, едкие, легковоспламеняющиеся и другие опасные вещества; в) ядовитые животные и растения: г) денежные знаки Российской Федерации и иностранную валюту (за исключением пересылаемых Центральным банком Российской Федерации и его учреждениями), д) скоропортящиеся продукты питания: е) предметы и вещества, которые по своему характеру или из-за упаковки могут представлять опасность для почтовых работников, загрязнять или портить (повреждать) другие почтовые отправления и почтовое оборудование.

В случае обнаружения указанных предметов и веществ уведомляются сотрудники МВД или ФСБ, которые в присутствии руководителя организации федеральной почтовой связи или его заместителя производят изъятие запрещенных предметов с составлением акта, один экземпляр которого может направляться отправителю, если в это время по факту не проводятся оперативно-розыскные мероприятия Примером, может служить следующий факт, имевший место на Урале.

11 августа 2004 г. в Екатеринбурге в Свердловском областном суде было проведено рассмотрение уголовного дела по обвинению жителя Екатеринбурга Алексея К. по ст. 205 ч. 1 УК РФ — угроза терроризма. Подсудимый обвиняется в том, что в 2002 году он запугивал работников иностранных екатеринбургских посольств, направляя туда конверты с белым порошком. При этом он утверждал, что в посылках находятся споры сибирской язвы.

Расследование действий подсудимого вело управление ФСБ по Свердловского области, в суд дело было передано 8 июля. По версии следствия, Алексей К. рассылал письма в Генеральное консульство США в Екатеринбурге, посольства Канады в Финляндии, Португалии, Германии и Бельгии. В них содержались угрозы в адрес сотрудников посольств США в Москве и консульства США в Екатеринбурге, а также граждан Канады в России или в любой из стран СНГ.

В ходе следствия выяснилось, что Алексей К. обиделся на некую гражданку Канады Леру Коган. Он общался с этой дамой по Интернету и договорился о бракосочетании для того, чтобы стать подданным Канады. За это он пообещал ей выслать $3 000. И свое обещание выполнил. Но тотчас же после этого Интернет-общение с будущей супругой прекратилось. Поняв, что виртуальная пассия его обманула, Алексей начал требовать от посольства Канады помощи в розыске мошенницы и возвращении денег. А для пущей оперативности, в случае отказа посольства пообещал заразить дипломатов пяти стран спорами сибирской язвы.

Сотрудники посольств, получив конверты с белым порошком, обратились в ФСБ, которая, вскоре и выявила источник угроз. В ходе следствия было установлено, что действия обманутого «жениха» можно расценивать как угрозу совершения действии создающее опасность жизни людей или причинении значительного имущественного ущерба. Что вполне подходит под квалификацию части 1 статьи 205 УК РФ («терроризм»). По этой статье подсудимый может быть осужден на срок от 5 до 10 лет12Газета «Город Е». 13 августа 2004. № 30/30..

Особое место в почтовом контроле занимает переписка осужденных. Законодатель допускает здесь ограничение конституционных прав, вводя понятие цензуры. Об этом, в частности, говорит ст. 91 действующего Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, которая гласит: «получаемая и отправляемая осужденными корреспонденция подвергается цензуре со стороны администрации исправительного учреждения. Переписка осужденного с судом, прокуратурой, вышестоящим органом уголовно-исполнительной системы, а также с Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации, уполномоченным по правам человека в субъекте Российской Федерации, общественной наблюдательной комиссией, созданной в соответствии с законодательством Российской Федерации. Европейским Судом по правам человека цензуре не подлежит. Не подлежит цензуре и переписка осужденного с защитником, за исключением ряда случаев.

Посылки, передачи и бандероли тоже подвергаются досмотру (УИК. п. 4. ст. 90). Законом допускается и контроль за телефонными разговорами осужденных со стороны персонала исправительного учреждения (ст. 92 в ред. ФЗ от 08.12.2003. № 161-ФЗ).

Вместе с тем, необходимо отметить, что цензура корреспонденции осужденных не образует оперативно-розыскное мероприятие, а является мерой административного контроля за их перепиской.

Как уже отмечалось выше, с 1995 года контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений был возложен на органы ФСБ РФ. Это нашло отражение в Федеральном законе от 5 января 1999 г. № 6-ФЗ, в частности п. 9 статьи 6, где предусмотрены оперативно-розыскные мероприятия.

Анализ этой статьи показывает, что позднее, в 1999 году, список органов осуществлявших такой контроль был значительно расширен, и помимо ФСБ РФ этими функциями были наделены: «органы внутренних дел, органы по контролю за оборотом наркотических и психотропных веществ в порядке, определяемом межведомственными нормативными актами или соглашениями между органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность»

Вместе с тем, в ряде положений закона об оперативно-розыскной деятельности имеются противоречивые суждения. Например, пункт 3 ст. 9. согласно предписаний «по требованию судьи ему могут представляться иные материалы, касающиеся оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий». Следовательно, с одной стороны, судья вправе запросить дополнительные оперативно-служебные документы, необходимые для принятия решения, а с другой — прямой обязанности представить такого рода документы законодатель не возложил на оперативно-розыскной орган, т.е. (он может их представить, а может и не представить).

Вполне определенно здесь только одно, что записано в ч. 2 п. 3, ст. 9: «за исключением данных о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно розыскную деятельность, и о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, об организации и о тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий». Другими словами, с учетом требования принципа конспирации материалы «исключительного содержания судье не представляются ни при каких обстоятельствах».

Представляется, что это является коллизией в законодательстве и свидетельствует о наличии пробела в законе об оперативно-розыскной деятельности.

Не разработанным, на наш взгляд является и вопрос о применении специальной техники, используемой при перлюстрации корреспонденции. В утвержденном правительством РФ от 1 июля 1996 г. № 770 Перечне видов специальных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности, в пункте 5 указывается о «специальных технических средствах для негласного контроля почтовых сообщений и отправлений».

Что представляют из себя эти новые технические средства, основанные на использовании новейших технологий? Не являются ли они опасными при применении для здоровья человека? На этот вопрос нет ответа, поскольку ни суд, ни прокуратура не имеют права контролировать применение этих средств.

Что касается суда, об этом уже говорилось выше, но оказывается и прокуратура выведена из зоны контроля за применением этих технических средств.

Такой вывод можно сделать из анализа статьи 24 «Прокурорский надзор» Федерального закона «О федеральной службе безопасности» от 22 февраля 1995 года с дополнениями и изменениями, где говорится, что «Надзор за исполнением органами федеральной службы безопасности законов Российской Федерации осуществляют Генеральный прокурор Российской Федерации и уполномоченные им прокуроры.

Сведения о лицах, оказывающих или оказывавших органам федеральной службы безопасности содействие на конфиденциальной основе, а также об организации, о тактике, методах и средствах осуществления деятельности органов федеральной службы безопасности в предмет прокурорского надзора не входят.

Таким образом, здоровье людей соприкасаемых с этой специальной техникой остается вне защиты со стороны государства, что в целом противоречит смыслу Конституции РФ.

В юридической литературе уже отмечалось, что не все ясно с условиями проведения оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений, в случаях «которые не терпят отлагательства и могут привести к совершению тяжкого преступления».

Отмечается, что рассматриваемая норма Закона об ОРД (ч. 3 ст. 8) вызывает ряд вопросов. Например, из нормы следует, что ее применение возможно лишь в тех случаях, когда преступные деяния еще не произошли, а только могут совершиться. Допустимо ли и правомерно ли проведение таких мероприятий (без предварительного получения соответствующего решения суда), если тяжкое преступление уже совершено, и его раскрытие без их осуществления невозможно или затруднительно?

Во-вторых, правомерны ли уже проведенные оперативно- розыскные мероприятия, если дальнейшее их осуществление судом санкционировано не будет? Возможно ли использование результатов таких мероприятий в процессе расследования по уголовному делу? Будут ли они иметь доказательственное значение13Атмажитов В.Н., Бобров В.Г. «Оперативно-розыскные мероприятия: актуальные вопросы теории и практики» Журнал «Государство и право». 2005. № 3. С.С. 29-30.

Здесь обозначен лишь небольшой круг проблемных вопросов, связанных с оперативно-розыскными мероприятиями, на самом деле он достаточно широк, но это уже сфера научных исследований специалистов-юристов в области уголовного права и уголовного процесса.

Необходимо лишь отметить, что определенные затруднения на историческом пути исследования проблемы является засекреченность материала.

Сложность регулирования отношений по оперативно-розыскной деятельности (даже в историческом аспекте) прежде всего, связана, с тем, что они соприкасаются с понятием государственная тайна Дуализм проблемы в том, что в открытом законодательстве проблема кажется неразрешимой, хотя с другой стороны в секретных, ведомственных инструкциях и подзаконных актах ее уже давно нет.

Стереотипы двойной морали и двойной нравственности, выработанные советским обществом по инерции продолжают оказывать давление и в наши дни.

И хотя, понятие государственная тайна в соответствии с действующим законодательством тоже имеет свои сроки давности и «не должна превышать 30 лет», процесс рассекречивания архивных документов идет достаточно медленно, а это в свою очередь заставляет прибегать исследователей порой к сомнительным зарубежным источникам, что отдаляет от главной цели — установление исторической истины.

Isfic.Info 2006-2023