Судебная практика по обжалованию и оспариванию нотариальных действий
Нотариусы при осуществлении своих публично-правовых функций оказывают гражданам и юридическим лицам колоссальную юридическую помощь. Например, количество совершенных в 1999 г. нотариальных действий в России «в общей сложности составило 32 миллиона. Это на 11 миллионов больше, чем в 1998 г.». При этом в одной лишь Москве за 1999 г. было совершено 8 млн. 400 тыс. нотариальных действий (за 1998 г. их было совершено 5 млн. 400 тыс.).
Вполне естественно, что такой значительный рост числа выполняемых нотариальных действий влияет и на рост числа судебных дел по заявлениям о совершенных нотариальных действиях или об отказе в их совершении, а также по искам об оспаривании нотариальных актов.
В настоящем параграфе рассмотрим судебную практику по наиболее типичным гражданским делам, связанным с нотариальной деятельностью.
1. Анализ судебной практики показывает, что чаще всего нотариусы выносят обоснованные постановления об отказе в совершении нотариальных действий. При рассмотрений заявлений об отказе судебные органы не находят в действиях нотариусов ошибки и оставляют эти заявления без удовлетворения.
Типичным примером является следующее судебное решение.
Рассмотрев жалобу на отказ нотариуса выдать свидетельство о праве на наследство по завещанию, поданную в соответствии со ст. 271 ГПК РСФСР 1964 г., Красносельский районный суд Санкт-Петербурга отказал в ее удовлетворении по следующим основаниям. Завещание, по которому заявительница претендовала на наследство, было составлено в больнице за несколько дней до смерти завещателя и не соответствовало требованиям законодательства, предъявляемым к таким документам.
Оно было написано от руки самой заявительницей в одном экземпляре. Вместо удостоверительной надписи по установленной форме на завещании была сделана запись о том, что дежурный врач отделения больницы (а не дежурный врач больницы, как предусмотрено в законе) заверил подпись завещателя, а главный врач больницы заверил подпись дежурного врача отделения.
В завещании слова «завещание составлено в полном здравии и в моем присутствии. Личность завещателя установлена, дееспособность проверена» написаны рукой лица, в пользу которого завещание составлено, и не там, где предполагается, а до подписи завещателя. Дата составления завещания исправлена (как установил суд, лицом, которому завещано имущество) после смерти завещателя. Завещание не зарегистрировано в книге регистрации завещаний.
До рассмотрения дела в суде она даже не была заведена в больнице. При таких обстоятельствах суд посчитал обоснованным отказ нотариуса выдать заявителю свидетельство о праве на наследство (дело № 2-1424 за 1991 год из архива Красносельского суда Санкт-Петербурга).
3. В середине 90-х годов очень часто оспаривались в арбитражном суде исполнительные надписи нотариусов, совершенные ими на документах, по которым должниками и их поручителями допускались просрочки платежей по кредитным операциям кредитных учреждений. При этом юридические лица предъявляли иски о признании не подлежащими исполнению исполнительных надписей нотариусов не только к кредитным учреждениям, но и к самим нотариусам, в связи с чем, например, Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ было вынесено такое постановление от 19 мая 1998 г.:
«Акционерный коммерческий банк «Аяр» обратился в Арбитражный суд Республики Марий Эл с иском к нотариусу, занимающемуся частной практикой, о признании не подлежащей исполнению исполнительной надписи нотариуса». Решением от 13.11.95 иск был удовлетворен. Постановлением апелляционной инстанции от 05.01.96 решение оставлено без изменения.
Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации решение Арбитражного суда Республики Марий Эл и постановление апелляционной инстанции отменил и производство по делу прекратил по следующим основаниям:
«В соответствии со статьей 49 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате возникший между заинтересованными лицами спор о праве, основанный на совершенном нотариальном действии, рассматривается судом или арбитражным судом в порядке искового производства.
Согласно статье 22 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации спор о признании не подлежащим исполнению исполнительного или иного документа, по которому взыскание производится в бесспорном порядке, отнесен к экономическим спорам, подведомственным арбитражному суду при условии, что такой спор возник между юридическими лицами, гражданами, осуществляющими предпринимателе скую деятельность без образования юридического лица и имеющими статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке. Частный нотариус к числу граждан-предпринимателей не относится, в связи с чем споры с участием нотариуса в качестве стороны по делу арбитражному суду неподведомственны».
В судебной практике России нередки споры о признании недействительными сделок (договоров), совершенных от имени лиц, которые не понимали значения своих действий и не могли ими руководить, когда совершали сделки и удостоверяли их у нотариусов. Суды признают недействительными сделки, совершенные лицами хотя и дееспособными, но находившимися в момент их совершения в таком состоянии, когда они не были способны понимать значение своих действий или руководить ими.
По иску опекуна в соответствии с п. 2 ст. 177 ГК РФ может быть признана судом недействительной и сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.
Например:
Фрунзенский районный суд Санкт-Петербурга, рассмотрев дело по иску Борисовой, действующей в качестве опекуна недееспособного Сергеева, о признании договора купли-продажи квартиры, заключенного с Кримицким, недействительным и о выселении Кримицкого, установил следующее. Сергеев являлся нанимателем однокомнатной квартиры. 2 декабря 1993 г. он приватизировал квартиру, а 8 декабря 1993 г. продал ее Кримицкому по балансовой стоимости. 29 июня 1995 г. по решению Советского райнарсуда г. Рязани Сергеев был признан недееспособным. Опекуном Сергеева, стала его сестра Борисова.
Выступая во Фрунзенском суде как законный представитель Сергеева, она пояснила, что еще в мае 1993 г. во время пребывания ее брата в отпуске на их родине она заметила странности в его поведении: он мог заплакать или смеяться без причины, путать имена сестер, брата, не узнавал их, были нарушены движения и речь. В 1994 г. в очередной отпуск Сергеев не приехал. Борисова в связи с этим направила ему телеграмму, на которую он не ответил. Тогда в июне 1994 г. она сама приехала в Санкт-Петербург.
При встрече Сергеев ее не узнал. Из беседы с братом ей удалось узнать, что его квартира приватизирована. Сергеев дал ей номер телефона с указанием фамилии Наумова, который оказал содействие в приватизации квартиры. Впоследствии из телефонного разговора она выяснила, что это номер телефона ответчика Кримицкого, который заявил ей, что купил квартиру у Сергеева, оказывает ему помощь, кормит.
В июне 1994 г. Борисова увезла брата в Рязань и по направлению врача поместила в областной психоневрологический диспансер. По показаниям допрошенных свидетелей, проживавших в одном доме с Сергеевым, а также работавших с ним в одной организации, суд установил, что еще весной 1993 г. Сергеев был сильно избит, после чего в его поведении произошли перемены: он перестал ориентироваться в деньгах, выходил на работу в выходные дни, стал неопрятен, не узнавал тех, с кем вместе работал. С октября 1993 г. Сергеев длительное время находился в болезненном состоянии, имел больничные листы.
В ноябре 1993 г. ему была установлена третья группа инвалидности. Учитывая бедственное материальное положение Сергеева, строительная организация, где он работал, в конце 1993 г. и начале 1994 г. оказывала ему материальную помощь. Нотариус, допрошенный в суде, пояснил, что при удостоверении договора купли-продажи между Сергеевым и Кримицким у него не возникло предположений в непонимании Сергеевым значения своих действий или в неспособности руководить своими действиями. Вместе с тем в августе 1994 г. Сергееву была установлена вторая группа инвалидности, а в феврале 1995 г. судебно-психиатрическая экспертиза дала заключение, послужившее основанием для признания Сергеева недееспособным.
Кроме того, по определению Фрунзенского суда была проведена судебно-медицинская психиатрическая экспертиза, которая дала заключение о том, что на момент совершения сделки, 8 декабря 1993 г., Сергеев был лишен возможности понимать значение своих действий и руководить ими. Оценив в совокупности добытые по делу доказательства, суд признал договор купли-продажи квартиры недействительным и выселил Кримицкого из спорной квартиры. Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда, рассмотрев кассационную жалобу. Кримицкого на это решение, оставила его без изменений, а жалобу без удовлетворения.
Весьма нередки в судебной практике и дела об оспаривании завещаний после смерти завещателей. Эта категория дел рассматривается в судах, как правило, по многу лет. Наследники по закону или по ранее составленному завещанию оспаривают завещания, чаще всего ссылаясь на то, что завещатель на момент совершения своего завещания находился в таком состоянии, когда уже не понимал значение своих действий, либо не подписывал завещание, реже — по другим основаниям, а иногда и по всем возможным для оспаривания сделок основаниям вместе, как видно из материалов одного приведенного ниже судебного дела.
В 1994 г. в Смольнинском федеральном суде Центрального района Санкт-Петербурга было заведено гражданское дело по иску о признании завещания недействительным. Единственная наследница по закону — родная сестра умершей (1914 г. рождения) оспаривала завещание, совершенное за три года до открытия наследства, и удостоверенное еще государственной нотариальной конторой в 1991 году. Истец просила суд назначить почерковедческую экспертизу «с целью определить, принадлежит ли завещателю подпись на завещании», а также посмертную судебно-психиатрическую медицинскую экспертизу «для определения, была ли ее сестра психически здоровой тогда, когда она забыла упомянуть» ее в своем завещании. Кроме того, она претендовала на наследство и в качестве обязательного наследника (как иждивенец).
В связи с тем, что оплачивать почерковедческую экспертизу истец отказалась, ссылаясь на то, что «по возрасту» и по состоянию здоровья (инвалид II группы) от оплаты за проведение экспертизы она должна быть освобождена и требовала провести эту экспертизу за счет судебного департамента, дело приняло затяжной характер. Только в 1999 г. была проведена (бесплатно) посмертная судебно-психиатрическая медицинская экспертиза для определения психического состояния завещателя на момент составления завещания. Каких-либо официальных медицинских данных о наличии у умершей психических заболеваний экспертам представлено не было. Из-за отсутствия достаточной информации экспертам не представилось возможным дать в своем заключении экспертную оценку психического состояния наследодателя на день составления завещания.
Судом было установлено, что между истцом и её умершей сестрой был глубокий конфликт. Конфликтные отношения тянулись в течение почти десяти лет до смерти завещателя. Оценив все собранные по делу за шесть лет судебных разбирательств доказательства, суд отказал истцу в удовлетворении заявленных требований. При этом показания свидетеля со стороны истца (врача психиатра — профессора, являвшегося другом истца и утверждавшего в суде о наличии у наследодателя психического расстройства еще задолго до составления завещания), не повлияли на оценку судом всех собранных по делу многочисленных доказательств. Это решение суда вступило в законную силу в октябре 2002 г.
И, конечно же, нередко оспариваются в судах выданные нотариусами свидетельства о праве на наследство. Но если исходить из того, сколько ежегодно таких нотариальных актов выдают нотариусы (например, в 1999 г. нотариусы России выдали 1 005 981 свидетельство о праве на наследство ), то число споров по ним окажется очень незначительным.
Свидетельства о праве на наследство признаются недействительными, чаще всего, когда наследники, заявившие о праве на наследство, скрыли от нотариуса наличие у наследодателя других наследников, реже, когда нотариусы по небрежности заводят два наследственных дела на имя одного и того же наследодателя. Большинство же споров о наследовании возникает по поводу раздела наследства.