Закон валюты долга
Это специальная коллизионная привязка для урегулирования вопросов, возникающих по поводу содержания денежных обязательств. Данная формула прикрепления выработана в немецкой и австрийской доктрине и практике и является проблематичной, не общепризнанной коллизионной привязкой. В российском праве, например, такой привязки нет. Отечественная доктрина МЧП в принципе негативно оценивает применение валютной привязки, считая, что ее нельзя рассматривать как коллизионный принцип. В советской литературе высказывалась точка зрения о том, что в международном торговом обороте вообще нет места валютной привязке.
Использование иностранной валюты для определения суммы долга само по себе не означает отсылки к иностранному праву. Иностранная валюта с позиций МЧП имеет значение, аналогичное значению иностранной меры веса, употребляемой, например, для определения количества поставляемого товара.
В зарубежной науке и практике почти повсеместно признано положение, что закон валюты долга может успешно применяться для определения валютного статута правоотношения. Суть валютной привязки — если сделка заключена в определенной иностранной валюте, то во всех валютных вопросах она подчинена правопорядку того государства, которому принадлежит данная валюта.
Закон валюты долга связан с принципом номинализма: содержание денежного обязательства, выраженного в определенной валюте, неизменно по своей сумме, невзирая на любые изменения в покупательной способности денег. Принцип номинализма ранее был закреплен в законодательстве и практике всех государств, и его всеобщность в принципе исключала возникновение коллизионных проблем.
С начала XX в. в договоры стали включаться условия, направленные на то, чтобы гарантировать кредиторам по денежным обязательствам стабильность денежного содержания платежей. Первым подобным условием стала «золотая оговорка»: обязательство уплатить долг в сумме, эквивалентной определенному количеству золота указанных веса и пробы. В связи с этим возникли коллизионные проблемы подчинения денежных вопросов обязательств закону валюты долга.
«Золотая оговорка» широко применялась в первой половине XX в.: в 20-х годах в США в массовом масштабе имел место выпуск облигаций в золотых долларах с условием уплаты в денежных знаках, эквивалентных на момент платежа указанной в обязательстве сумме золотых долларов определенного веса и пробы. Однако «золотая оговорка» не смогла стать эффективным способом гарантии ценностного содержания денежного обязательства: действие оговорки «обессиливается» законом или судебной практикой именно в тот момент, когда валюта данной страны обесценивается вследствие отхода от золотого стандарта, девальвации или перехода к бумажному денежному обращению.
Классическим примером является Закон США 1933 г., который установил отход доллара от золотого паритета и объявил, что все денежные обязательства в золотых долларах погашаются бумажными долларами по номиналу доллар за доллар; «золотая оговорка» была аннулирована и запрещена на будущее.
Американская валюта уже тогда широко использовалась в международных расчетах вне США, поэтому в судебной практике европейских стран (Великобритания, Франция, Скандинавские страны) возникли коллизионные вопросы о применении к долгам, выраженным в золотых долларах, американского Закона об аннулировании «золотой оговорки». На применении этого Закона настаивали должники по таким обязательствам.
Английская судебная практика по существу признала применение коллизионной привязки закона валюты долга: в решениях английских судов зафиксировано, что подчинение обязательства валюте определенного государства автоматически предполагает применение к вопросам денежного содержания этого обязательства законов того государства, которому принадлежит данная валюта.
Практика французских судов продемонстрировала принципиально иной подход: решения французских судов устанавливали, что по долгу, выраженному в золотых долларах, нет оснований признавать аннулирование «золотой оговорки» в соответствии с Законом США 1933 г., если только статутом обязательства не является право США. В данном случае французские суды применяли привязку не к закону валюты долга, а к закону, которому подчинено обязательство в целом; привязка к закону валюты долга не получила признания.
Применение и распространение валютной привязки было простимулировано всеобщим признанием экстерриториального действия национальных законов, направленных на изменение денежных единиц государства. После того как государство ввело новую денежную единицу и установило соотношение между старой и новой денежной единицами, это соотношение должно применяться ко всем долгам, выраженным в валюте данного государства.
Вопрос о платежном соотношении старой и новой денежных единиц может быть решен только законом того государства, которому принадлежит данная валюта; в праве других государств в принципе не может быть ответа на этот вопрос. Валютные изменения конкретного государства должны признаваться (и признаются) во всех других странах по всем долгам, выраженным в валюте такого государства. Таким образом, денежное содержание обязательств (и все вопросы его изменения) автоматически подчиняется закону валюты долга.
Кроме того, закон валюты долга имеет и дополнительное значение для коллизионного права. Выражение суммы долга в иностранной валюте в совокупности с другими условиями сделки (место исполнения указано в государстве валюты долга; сделка подчинена юрисдикции данного государства) могут показывать намерение сторон подчинить свою сделку в целом правопорядку этого государства. Закон валюты долга с успехом может использоваться для локализации договора, установления его наиболее тесной связи с правом определенного государства.