Интерперсональное право
Действие закона по кругу лиц зачастую порождает интерперсональные коллизии (интерперсональное право). Такие коллизии являются не международными, а внутренними, т.е. отражают внутреннюю структуру права соответствующего государства. Главным образом такие коллизии присутствуют в брачно-семейном и наследственном праве государств, в которых действуют обособленные системы права для определенного круга лиц.
Там, где существуют единые общегосударственные правовые системы, интерперсональные коллизии, как правило, не возникают. Суть интерперсональных коллизий — это сосуществование двух и более правовых укладов регулирования, в большинстве случаев происходящих со времен колониализма, когда одновременно действовало право метрополии и местное (туземное) право. В качестве характерного примера подобного явления можно
привести Индонезию, где в 1925 г. голландские колониальные власти провели деление всего населения на три группы: европейцы; лица, приравненные к европейцам; туземцы, к которым относились и «восточные иностранцы» — тайцы, малайцы, китайцы, арабы, индусы и т.д. К европейцам и лицам, к ним приравненным, применялось право, созданное по образцу голландского гражданского, торгового и гражданско-процессуального, а к туземцам применялось обычное мусульманское право (адат).
Оценка интерперсональных коллизий в современной правовой науке весьма противоречива. С одной точки зрения, такие коллизии аналогичны коллизионным нормам международного частного права, с другой — интерперсональные коллизии в принципе исключаются из сферы действия МЧП. Есть концепция, согласно которой нормы интерперсонального права несут в себе коллизионное начало, но имеют совершенно иную природу, нежели коллизионные нормы МЧП.
Особая правовая природа интерперсональных коллизий обусловлена структурными отличиями этнических, религиозных, племенных и других объединений от общей структуры государства. Наиболее корректной представляется точка зрения, согласно которой нормы интерперсонального права являются переходными между церковным и гражданским правом, а наличие и разрешение интерперсональных коллизий зависят от того, инкорпорированы ли интерперсональные нормы в гражданское право соответствующего государства.
Интерперсональные коллизии в настоящее время характерны для стран Востока, в которых правовой статус лиц различается в зависимости от принадлежности к той или иной религии (индуистской, мусульманской, иудаистской), и стран Экваториальной Африки — для европейцев действует кодифицированное право бывшей метрополии, а для туземцев — обычное племенное право.
Разделение права по личному критерию существует в Индии, Палестине, Израиле; в государствах исламской правовой семьи, особенно в арабских странах с населением, исповедующим различные религии (существует индуистское, исламское, мадзеинское, зороастрийское, христианское семейное право). С точки зрения интерперсонального права традиционно различают три системы права, основанные преимущественно на религиозных течениях, — ислам, индуизм, иудаизм. Ведущую роль в правовом регулировании играют соответствующие источники — Коран, Тора, хадисы и т.п.
Наибольшую сложность представляет интерперсональное право Израиля, Индии и отдельных африканских государств. В Малайзии право разделено по расовому критерию: к этническим китайцам применяется китайское право. В Израиле юридически действительными считаются только церковные браки, заключенные в синагоге между представителями иудаистской религии. Иные брачно-семейные отношения с точки зрения израильского права не порождают юридических последствий и не регулируются семейным правом Израиля.
Более того, в Израиле не признаются действительными браки, заключенные гражданами Израиля на территории других государств не в синагоге и не по иудаистскому обряду (даже если подобный брак был заключен до получения лицом израильского гражданства). Подобные установления представляют собой нарушение прав человека — дискриминацию по религиозному признаку, тем более что в мире существует общее коллизионное правило, — порядок и форма заключения брака подчиняются праву государства места заключения брака.
Весьма показателен пример разрешения интерперсональных коллизий по праву Марокко. Если в бракоразводном процессе иностранный суд будет вынужден применять марокканское право, то судья обязан учитывать, что в соответствии со Сводом законов о гражданском состоянии и правовом положении физических лиц 1957 г. в Марокко существуют несколько категорий физических лиц, правовой статус которых регламентируется по-разному. В марокканском праве установлено отдельное расторжение брака между французами, между иностранцами, между марокканцами и иностранцами (при этом отношения между иностранцем и марокканкой или между иностранкой и марокканцем также регулируются по-разному).
В случае расторжения брака между марокканцем и иностранкой-мусульманкой применяется книга 2 Дахира 1957 г., устанавливающая, что развод осуществляет кади в форме, соответствующей исламу. При расторжении брака между марокканцем-иудеем и иностранкой действует ст. 9 Дахира 1913 г., предписывающая, что развод осуществляет раввин по древнееврейскому обычному праву. Таким образом, марокканское государство санкционировало действие на своей территории нескольких систем канонического права. Эта санкция четким образом зафиксирована в нормах писаного марокканского права.
Интериерсональные коллизии существуют и в ФРГ, но в Германии эта проблема порождена совсем иными причинами, нежели интерперсональное право в странах Азии и Африки. Наличие подобной проблемы в ФРГ связано с объединением Германии (точно так же, как и немецкое интерлокальное право). Разрешение интерперсональных коллизий определено в Дополнении 1991 г. к Вводному закону к ГГУ: к длящимся гражданским и семейным отношениям между гражданами бывшей ГДР применяется право ГДР, действовавшее на момент вступления лиц в подобные отношения.
При разделении права по личному критерию коллизионная привязка только к закону гражданства является недостаточной для определения применимого права. В такой ситуации необходимо определить компетентный правопорядок, являющийся частью общего правопорядка. Этот компетентный правопорядок устанавливается при помощи подчиненной коллизионной привязки, которая должна выводиться из общих установлений права того государства, где наличествуют интерперсональные коллизии.
В международном частном праве интерперсональные коллизии решаются точно так же, как и интерлокальные — в соответствии с правом данного государства. Интерперсональное право должно подчиняться действию всех существующих в данном правопорядке предписаний. Если конкретное государство санкционирует «двойственность», «тройственность» и т.д. своих правовых укладов, то вопрос применения соответствующей нормативной системы определяется исключительно на основе внутригосударственной регламентации данного вопроса. При отсутствии подобной санкции ни один суд (ни иностранный, ни отечественный) не может применять интерперсональное право как несуществующее.
Интерперсональные коллизии возникают на территории конкретного государства, и их регулирование является внутренним делом государства. В праве других государств проблема таких коллизий возникает тогда, когда национальная коллизионная норма предписывает применение права страны, в которой существуют различные персональные подсистемы права.
Суд обязан применять иностранное право так, как оно применяется у себя на родине, поэтому ответ на вопрос, какая из действующих персональных подсистем права подлежит применению, следует искать в избранном иностранном праве. В российском законодательстве решение интерперсональных коллизий полностью совпадает с решением интерлокальных коллизий и регулируется ст. 1188 ГК РФ.