Международное частное право

Арбитражное соглашение

Арбитражное соглашение представляет собой согласованную волю сторон о передаче спора между ними на рассмотрение в МКА. Специфика международного коммерческого арбитража заключается в добровольности обращения в арбитраж и одновременно — в обязательности арбитражного соглашения. Арбитраж может принять дело к производству только при наличии ясно выраженного соглашения сторон.

Особенность арбитражного соглашения — оно строго обязательно для сторон и они не могут уклониться от передачи спора в арбитраж; суд общей юрисдикции не вправе ни отменить арбитражное соглашение, ни пересмотреть решение арбитража по существу.

Арбитражное соглашение — это соглашение, выражающее волю сторон о передаче споров в арбитраж. Соглашение может иметь в виду все или только определенные споры; споры, которые уже возникли или которые могут возникнуть в будущем.

Правоотношения, в связи с которыми возникают споры, как правило, имеют договорный характер, но могут возникать и по другим основаниям (обязательства из деликтов). Наличие арбитражного соглашения между сторонами коммерческого спора — обязательное условие рассмотрения этого спора в арбитраже.

Виды арбитражных соглашений.

Арбитражная оговорка — это соглашение сторон контракта, непосредственно включенное в его текст, об арбитражном разбирательстве споров, которые могут возникнуть потенциально из данного контракта. Это условие о передаче дела в арбитраж в случае возникновения спора в будущем, которое предусматривает юрисдикцию определенного арбитражного суда.

Арбитражная оговорка является наиболее распространенным видом арбитражного соглашения, своеобразным обеспечительным средством выполнения договорных обязательств, которое гарантирует квалифицированное разбирательство спора и возможность принудительного исполнения решения. Часто применяются типовые арбитражные оговорки, обязательные для сторон в случае их прямо выраженного согласия.

Третейская запись — это отдельное от основного контракта соглашение сторон об арбитражном разбирательстве уже возникшего спора. Это наиболее предпочтительный вид арбитражного соглашения, так как соглашение сторон об арбитраже совершается, когда разногласия уже возникли и стороны определенно представляют характер спора.

На практике заключение третейской записи является труднодостижимым, так как интересы сторон, как правило, являются принципиально противоположными. Сторона-нарушитель может уклоняться от передачи спора в арбитраж, а потерпевшая сторона не обладает средствами, способными заставить своего контрагента дать согласие на передачу дела в арбитраж.

Арбитражный договор — это самостоятельное соглашение между сторонами об арбитражном разбирательстве споров, которые могут возникнуть в будущем в связи с данным контрактом или группой контрактов, или в связи с совместной деятельностью в целом. На практике арбитражный договор встречается достаточно редко — в основном, если этого требует национальное законодательство (арбитражный договор по одному контракту) либо если между сторонами существуют устойчивые и разнообразные внешнеэкономические связи.

Все три вида арбитражного соглашения по сути ничем не отличаются, имеют одинаковую юридическую силу: это три формы одного и того же явления — соглашения сторон об арбитражном разбирательстве. Национальные законы и международные договоры не проводят никаких правовых различий между отдельными видами арбитражных соглашений и используют для них единый термин «арбитражное соглашение». В Нью-Йоркской конвенции 1958 г. упоминаются все три вида арбитражных соглашений, которые имеют одинаковую юридическую силу.

Юрисдикция арбитража может быть основана на правилах международного договора — арбитражном соглашении между государствами. Этот межгосударственный договор обязателен и для национальных участников коммерческих споров, и для арбитражных органов, указанных в договоре. При наличии такого международного договора стороны не могут уклониться от передачи спора в арбитраж, и именно в тот, который непосредственно указан в договоре. Арбитраж, в свою очередь, не может отказать в рассмотрении спора, ссылаясь на отсутствие специального соглашения сторон.

Например, в Московской конвенции о разрешении арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества, 1972 г. (продолжает действовать для РФ, Кубы, Монголии, Болгарии, Румынии) предусмотрено, что хозяйственные споры между организациями государств-участников подлежат рассмотрению в арбитражном порядке. Подсудность таких споров государственным судам исключается.

Компетентным арбитражным органом является арбитражный суд при Торгово-промышленной палате государства-ответчика. МКАС РФ в своей практике следует этому правилу и по соответствующим спорам отклоняет возражение ответчика против его компетенции, основанное на отсутствии арбитражного соглашения между сторонами. Компетенция МКАС РФ в данном случае вытекает из положений Московской конвенции — международного договора.

Арбитражное разбирательство международных коммерческих споров без наличия арбитражного соглашения предусмотрено и в двусторонних договорах РФ с другими государствами о взаимном поощрении и защите инвестиций. Например, в договоре между РФ и Венгрией 1995 г. закреплено общее правило: споры между инвестором и принимающей стороной, возникающие в связи с капиталовложениями, рассматриваются путем переговоров.

Если в течение шести месяцев спор не будет решен таким образом, инвестор имеет право передать дело на рассмотрение:

1. В арбитраж принимающего государства (арбитраж понимается в широком смысле — не только МКА, но и государственный арбитраж или даже компетентный суд общей юрисдикции).
2. В Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты.
3. В арбитраж «ad hoc», созданный в соответствии с Арбитражным регламентом ЮНСИТРАЛ.

Сходные положения закреплены и в договоре между РФ и Швецией 1995 г., но в соответствии с этим международным договором инвестору предоставлен только один способ разрешения споров: создание арбитража «ad hoc».

Эти международные договоры не ставят передачу инвестором спора в арбитраж в зависимость от наличия арбитражного соглашения между сторонами. Инвестор обращается к арбитражному разбирательству по собственной инициативе. Арбитраж, указанный в международном договоре, обязан принять такой спор к производству, не испрашивая согласия на это другой стороны. Эта обязанность арбитража вытекает из положений международного договора.

Однако международный договор обладает обязательной юридической силой только для государств — участников этого договора. В связи с этим непонятно, каким образом, например, российский инвестор по собственной инициативе, без согласия принимающего государства (Венгрии) может передать свой инвестиционный спор в Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты. Для шведского МКА договор между РФ и Венгрией не имеет обязательной юридической силы, а в соответствии с правом Швеции Арбитражный институт принимает для рассмотрения споры только при наличии арбитражного соглашения между сторонами.

В российской доктрине положение российско-венгерского соглашения о возможности обращения в МКА Швеции толкуется следующим образом: ответчик по инвестиционному спору — это принимающее государство, которое одновременно является стороной данного международного договора и обязано его соблюдать.

Следовательно, принимающее государство обязано дать свое согласие на рассмотрение спора тем арбитражем, который предусмотрен в договоре и который избран инвестором. Такой порядок гарантирует дополнительную защиту более слабой стороны — частного инвестора, которому противостоит иностранное государство.

Однако если государство заключило арбитражное соглашение с частным иностранным лицом в отношении рассмотрения споров по каким-либо коммерческим сделкам, такое государство не может ссылаться на свой иммунитет при рассмотрении спора не только в арбитраже, но и в суде другого государства, если этот суд в соответствии со своей компетенцией будет рассматривать спор о действительности данного арбитражного соглашения. Заключение арбитражного соглашения (частноправового контракта) автоматически предполагает отказ государства-контрагента от своих иммунитетов.

Поскольку в российском законодательстве прямо закреплена теория абсолютного иммунитета государства, то некоторые представители отечественной правовой науки придерживаются точки зрения, что наличие арбитражного соглашения само по себе не означает отказ государства от иммунитетов в отношении предварительного обеспечения иска и принудительного исполнения решения арбитража, осуществляемого с помощью суда.

В международный договор или коммерческий контракт должно быть включено специальное условие, содержащее прямо выраженный отказ государства от его иммунитетов (практика участия Российского государства в международной коммерческой деятельности идет именно по такому пути).

В современном мире большинство стран давно уже придерживаются теории функционального иммунитета государства: вступление государства в гражданско-правовые отношения с частным иностранным лицом автоматически предполагает отказ данного государства от его иммунитетов. Позиция российского законодательства, доктрины и практики представляется устаревшей, порождающей правовую неуверенность и потому препятствующей нормальному развитию экономических отношений с частными иностранными инвесторами.

Вашингтонская конвенция 1965 г. содержит положение, согласно которому участие в Конвенции не означает обязательности рассмотрения инвестиционных споров между принимающим государством — участником и частным инвестором из другого государства-участника в МЦУИС, созданном на основе норм этого международного договора.

Непременное условие передачи инвестиционного спора в Центр — наличие соответствующего соглашения между сторонами спора. Конвенция закрепляет основополагающий принцип института арбитражного разбирательства — добровольность обращения в арбитраж, которая выражается в специальном соглашении сторон об избрании именно этого способа разрешения споров.

Принципиально иной порядок устанавливают двусторонние международные договоры о взаимной защите инвестиций, положения которых обязательны как для сторон международного коммерческого спора, так и для соответствующих арбитражных органов. Например, МКАС РФ не может отказать венгерской компании в принятии искового заявления по инвестиционному спору с Правительством РФ на том основании, что между сторонами отсутствует арбитражное соглашение (как этого требует Закон о МКАС РФ 1993 г.).

Положения международного договора имеют приоритет перед нормами национального закона; Торгово-промышленная палата РФ в целом (хотя она является не государственной, а общественной организацией) и ее органы (МКАС РФ и МАК РФ) обязаны соблюдать международные договоры Российской Федерации.

На практике очень часто возникает проблема юридической силы арбитражного соглашения, в соответствии с которым арбитражное производство должно иметь место за границей либо подчиняться иностранному праву в отношении процедуры. Такое соглашение вызывает вопрос — может ли оно являться основанием для возражения против судебного процесса, т.е. против иска, предъявленного в государственный суд?

Кроме того, до сих пор однозначно не решен вопрос, есть ли разница между внутренним (пророгационным) и иностранным (дерогационным) арбитражным соглашением. Доктрина связывает эти проблемы с общей проблемой юридической природы арбитражного соглашения и арбитражного решения.

Современные теоретические концепции юридической природы арбитражного соглашения и арбитражного решения:

Договорная теория (наиболее последовательная) рассматривает арбитраж во всех его стадиях как единый процесс, основанный на воле сторон, заключивших соглашение о передаче дела на рассмотрение третейского суда. Эта теория используется для обоснования распространения на иностранное арбитражное соглашение такого же порядка признания его юридической силы, какой в данном государстве принят для внутренних арбитражных соглашений или решений.

По своей юридической природе арбитраж в целом аналогичен гражданско-правовому договору, поэтому наличие в нем иностранного элемента только порождает коллизионный вопрос, который разрешается на основании общих коллизионных принципов договорных обязательств. В связи с этим вопрос о признании действительности иностранного арбитражного соглашения или иностранного арбитражного решения не вызывает сомнений.

Все стадии арбитража представляют собой звенья единого процесса, следовательно, должен быть установлен единый статус арбитража, чтобы все коллизионные вопросы, связанные с данным арбитражем, определялись единой коллизионной привязкой.

Противники договорной теории утверждают, что единство воли сторон, являющееся существом всякого соглашения, не находит выражения ни в арбитражной процедуре (где происходит спор между сторонами), ни в арбитражном решении, поскольку арбитр, принимая решение, не выступает в качестве полномочного представителя (поверенного сторон). Кроме того, в законодательстве большинства государств нет единой коллизионной привязки для различных стадий арбитражного разбирательства.

Процессуальная теория — арбитраж не может рассматриваться как вид гражданско-правового договора. Единство воли сторон, являющейся существом всякого соглашения, не находит выражения ни в арбитражной процедуре, ни в арбитражном решении. Арбитражное соглашение имеет только процессуальное содержание — это акт, направленный на то, чтобы по конкретному делу исключить компетенцию государственного суда и привести в действие институт третейского разбирательства, являющегося разновидностью национального гражданского процесса и допустимого по законодательству данного государства.

Для признания и принудительного исполнения иностранных арбитражных решений должен применяться порядок, установленный для признания и исполнения иностранных судебных решений. В вопросах арбитражной процедуры в принципе не может применяться иностранное право, возможна только привязка к закону суда.

Смешанная доктрина (наиболее корректная) — арбитраж представляет собой сложный институт, сочетание гражданско-правовых и гражданско-процессуальных категорий, где объединены и договорные (арбитражное соглашение), и процессуальные (вопросы юрисдикции) элементы.