Судебные доказательства в международном гражданском процессе
Основная проблема судебных доказательств в аспекте МГП заключается в различной оценке одних и тех же институтов доказательственного права в законах разных государств. Вследствие этого возникает необходимость самостоятельной квалификации каждого института доказательственного права с точки зрения отнесения его к материальному или процессуальному праву.
Национальные законы по-разному определяют доказательственную силу письменных документов, а также распределение бремени доказывания между сторонами. При этом нужно иметь в виду, что речь идет только о доказательствах, направленных на установление фактов, определяющих отношения сторон, т.е. юридических фактов, а не об установлении содержания норм иностранного права.
Существует также проблема, имеет ли суд право применять иностранное доказательственное право на том основании, что существо отношения или форма сделки подчинены иностранному закону. Кроме того, необходимо определить, в какой мере принцип разрешения процессуальных вопросов по закону страны суда определяет порядок доказывания фактических обстоятельств по делам с иностранным элементом.
В доктрине вопрос о юридической природе доказательств по делам с иностранным элементом рассматривается исходя из того, что в процессуальных вопросах суд применяет свое собственное право, следовательно, проблема сводится к оценке того или иного доказательства как материальной или как процессуальной юридической категории. Таким образом, основной проблемой является вопрос квалификации, поскольку квалификация одного и того же института доказательственного права может быть различной для разных правовых систем. Каждый институт доказательственного права должен быть подвергнут самостоятельной квалификации, так как одни доказательства относятся к процессуальному праву, а другие — к материальному.
Англо-американское прецедентное право предписывает применение только своего собственного доказательственного права, несмотря на наличие в деле иностранного элемента. Англо-американское право относит доказательственное право в целом к процессу и сохраняет некоторые принципы иерархии средств доказывания.
Современная тенденция в судах общего права — при решении вопроса о распределении бремени доказывания возможно применение иностранного закона, которому подчинено существо отношения. Например, при разрешении в споре из деликта вопроса о бремени доказывания вины потерпевшего применяется не «закон суда», а закон места совершения правонарушения.
По вопросам допустимости доказательств в англо-американском праве иностранное право не применяется. Если какой-либо факт доказывается письменным документом, составленным надлежащим образом, то свидетельские показания относительно того же факта не учитываются. Это правило применяется и в отношении иностранных документов. Однако толкование документа отличается от доказывания фактов при помощи документов. При разрешении проблемы допустимости письменных документов используется только «закон суда», но при толковании этих документов возможно применение иностранного права, регулирующего существо отношения (правил, присущих статуту сделки).
Положения континентального права, касающиеся доказывания фактов по делам с иностранным элементом, являются далеко не единообразными. В континентальном праве действует общее правило о том, что процессуальные вопросы в принципе разрешаются по «закону суда», но само определение процессуальных и материально-правовых категорий подчиняется закону существа отношения.
В отношении бремени доказывания судебная практика большинства континентальных государств (Франция, ФРГ) исходит из единой позиции: но вопросам распределения бремени доказывания перевешивает материально-правовой момент, поэтому возможно применение иностранного права (статута сделки). Большинство представителей доктрины давно пришли к выводу, что нормы о распределении бремени доказывания относятся к материальному праву, а не к процессу, поскольку бремя доказывания представляет собой составную часть правоотношения. Основные правила о бремени доказывания являются материальными условиями, при которых данное правоотношение получает признание.
В законодательстве и судебной практике Венгрии и Польши распределение бремени доказывания в гражданском процессе квалифицируется как категория материально-правового характера. Соответственно, вопрос распределения бремени доказывания подчиняется не «закону суда», а иностранному праву (закону существа отношения).
Распределение бремени доказывания между сторонами служит средством закрепления за той или иной стороной правоотношения определенных субъективных гражданских прав. В российском гражданском праве установлена презумпция вины. Граждане и юридические лица вправе требовать по суду опровержения порочащих их деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
Лицо, не исполнившее обязательство или исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.
В этих положениях закона речь идет о таком распределении бремени доказывания, которое определяет содержание обязанности должника и имеет материально-правовой (а не процессуальный) характер, следовательно, предполагается коллизионное регулирование данного вопроса. Распределение бремени доказывания в данных случаях направлено на разрешение гражданско-правовых вопросов, и соответствующие нормы российского гражданского права должны применяться и к отношениям с иностранным элементом, подчиненным российскому праву.
Если, например, деликт совершен за рубежом и подлежит применению закон места его совершения, то бремя доказывания вины может получить иное распределение (например, деликт совершен во Франции, где истец несет бремя доказывания вины делинквента). Разумеется, иное распределение бремени доказывания не должно противоречить публичному порядку страны суда.
Допустимость доказательств в соответствии с положениями и практикой применения ГПК ФРГ определяется законом суда (как чисто процессуальный вопрос). Кассационный суд Франции придерживается мнения, что способы доказывания существования сделки являются вопросами формы сделки, а потому подчинены закону места ее совершения. В доктрине подчеркивается, что подход французского Кассационного суда демонстрирует общую традицию латинских стран.
По одному из самых существенных вопросов допустимости доказательств и германская, и романская подсистемы права придерживаются одинаковой практики: если сделка с точки зрения местного коллизионного права подчинена иностранному закону о форме сделки, возможно применение постановлений данного иностранного права о допустимости (или недопустимости) свидетельских показаний взамен письменных документов.
Судебная практика РФ в делах с иностранным элементом придерживается общих принципов АПК и ГПК РФ — правила о доказательствах имеют процессуальный характер и подлежат применению, в том числе и при рассмотрении гражданских дел с иностранным элементом. Общее положение о судебных доказательствах, согласно которому каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своих требований и возражений, является принципом российского гражданского процесса и применяется без изменений по делам с иностранным элементом.
Точно так же одной из основ российского гражданского процесса представляется активная роль суда в собирании доказательств, которая не может быть уменьшена, если дело отягощено иностранным элементом. В данном случае также применяется только российское право и нет привязки к иностранному законодательству.
Российское процессуальное законодательство различает доказательства как фактические данные и средства доказывания. В отношении доказательств как фактических данных не возникает вопроса о допустимости: любые обстоятельства, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обязательств, обосновывающих требования или возражения сторон, являются допустимыми (кроме доказательств, полученных с нарушением закона).
Российское законодательство содержит исчерпывающий перечень средств доказывания, следовательно, в российском суде нельзя использовать иные, не перечисленные в законе доказательства, даже если существо отношения или форма сделки подчинены иностранному закону. Например, не могут служить средством доказывания клятвенные заверения участника процесса, даже если клятва является доказательством в соответствии с тем иностранным правом, которому подчинено спорное отношение.
Исключение из этого общего положения может иметь место только в том случае, если какое-либо правило доказательственного права в связи с применимым материальным правом приобретает материально-правовой характер. В такой ситуации возможно применение иностранного права.
В некоторых случаях допустимость доказательств должна рассматриваться как вопрос материального права или по меньшей мере как вопрос, неразрывно связанный с материально-правовой стороной дела. Например, несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права ссылаться на свидетельские показания.
Недопущение свидетельских показаний представляет собой «процессуальное последствие», которое в такой же мере является санкцией за нарушение предписанной законом формы сделки, как и более строгое материально-правовое последствие — недействительность сделки («несоблюдение простой письменной формы внешнеэкономической сделки влечет недействительность сделки»). Оба вида санкций неразрывно связаны с предписаниями закона об определенной форме сделки и должны рассматриваться как часть этого предписания.
Исходя из этого отказаться выслушать свидетельские показания нельзя, если речь идет о сделке, форма которой подчинена иностранному праву, которому неизвестна такая форма санкций. Кроме того, выслушивание свидетельских показаний недопустимо, если форма документа подчинена иностранному закону, не допускающему свидетельские показания в опровержение или взамен письменного документа (например, законодательство Франции).
Приведенные примеры демонстрируют тесную связь процессуальных норм с материальным правом. Процессуальная невозможность ссылаться на свидетельские показания в подтверждение содержания и существования некоторых гражданско-правовых сделок, предусмотренная и в континентальном, и в общем праве, представляет непосредственное следствие тех материально-правовых норм, которые определяют форму сделки. Если суд в подобной ситуации разрешит доказывание при помощи свидетельских показаний, он тем самым нарушит материально-правовые нормы того иностранного права, которые подлежат применению на основании коллизионных норм права страны суда для разрешения дела по существу.
Строго процессуальный характер имеют положении ст. 67 ГПК РФ и ст. 71 АПК РФ об оценке доказательств. Суд оценивает доказательства согласно своему внутреннему убеждению на основе их полного и всестороннего исследования, и никакое доказательство не может иметь для суда заранее установленной силы. Эти нормы безусловно применяются и при рассмотрении дел с иностранным элементом.
Сложную и практически важную проблему представляет собой вопрос о доказательственной силе письменных документов. Могут ли, например, английские правила об иерархии доказательств применяться в российском суде, если существо отношения или форма сделки подчинены английскому праву в силу постановлений российской коллизионной нормы или если речь идет об иностранном (составленном в Англии) документе?
Вопрос о доказательственной силе письменных документов в процессуальной доктрине и практике большинства стран разрешается на общих основаниях применения права страны суда. Однако французская доктрина и практика подчиняют доказательственную силу документа закону места его совершения. Это обосновывается предпосылкой принципиальной связи между формой сделки (определяемой по началам) и процессуальным эффектом соответствующего документа.
В российском гражданском процессе этот вопрос решается по российскому праву: иностранные нормы о преимущественной силе письменных документов в отношении других средств доказывания в принципе не могут применяться, даже если речь идет о документе, исходящем от органов того государства, в котором документ является привилегированным средством доказывания. Однако если письменный документ выполняет функцию необходимой формы сделки, то в отношении последствий несоблюдения письменной формы сделки (даже если они имеют процессуальный характер) может быть поставлен коллизионный вопрос.
Документы, исходящие от официальных органов иностранного государства или составленные при их участии, представляются, как правило, не в оригинале, а в копии, официально (нотариально) заверенной за границей. Вопрос о том, в какой мере подлинный документ может быть заменен копией и какова ее доказательственная сила, представляет наиболее сложную проблему для судов тех государств, где процессуальное значение письменных доказательств основано на идее иерархии средств доказывания.
По законодательству Франции право суда требовать представления оригинала взамен копии основано на постулате, что при существовании подлинного документа копия только свидетельствует о том, что содержится в подлиннике. Таким образом, копия не является письменным доказательством; она только временно исполняет роль доказательства, пока суд не сверит ее с оригиналом.
Французская судебная практика, как правило, отходит от предписаний законодательства: суд обычно удовлетворяется нотариально засвидетельствованными копиями. Тем не менее участники процесса во Франции никогда не могут быть до конца уверены в том, что суд признает за копией доказательственную силу и не потребует представления подлинного документа.
В российском международном гражданском процессе доказательственная сила письменных документов определяется на общих основаниях. Письменные доказательства могут представляться как в подлиннике, так и в форме надлежащим образом заверенной копии. Представление письменных документов необходимо, если обстоятельства дела в соответствии с законом подлежат подтверждению только такими документами; если дело невозможно решить без подлинных документов; если представлены копии одного документа, различные по своему содержанию. В перечень письменных доказательств включены решения и иные постановления судов (в том числе и иностранных).
Документ, полученный в иностранном государстве, признается письменным доказательством, если не опровергается его подлинность (установлена презумпция подлинности документа) и он легализован в законном порядке. Иностранные официальные документы могут быть признаны письменными доказательствами без их легализации, если это предусмотрено международным договором РФ.
Аналогичная норма содержится и в АПК РФ: письменные доказательства представляются в арбитражный суд в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии. Подлинные документы представляются в случае, если обстоятельства дела согласно закону подлежат подтверждению только такими документами, а также по требованию арбитражного суда.
Таким образом, в арбитражном процессе решение вопроса о допустимости копий вместо подлинников отдано на усмотрение самого суда. К письменным доказательствам, представленным на иностранном языке, должен быть приложен их перевод на русский язык, заверенный надлежащим образом. Иностранные документы признаются в арбитражном суде письменными доказательствами при условии их легализации. Без легализации иностранные официальные документы могут быть признаны письменными доказательствами в случаях, предусмотренных международными договорами РФ.
Анализ положений российского процессуального законодательства показывает, что при рассмотрении дел с иностранным элементом суд может потребовать представления подлинников иностранных письменных документов. Однако для участников процесса представление подлинников вместо копий может быть связано со значительными трудностями.
Требование представления иностранного официального документа в подлиннике может оказаться просто неосуществимым, так как иностранные государственные учреждения не несут обязанности по представлению доказательств в гражданском процессе. Получение таких доказательств от иностранных физических и юридических лиц возможно только в порядке судебного поручения. Практика российских судов должна учитывать эти обстоятельства при представлении копий с иностранных документов.