Субъекты, источники и принципы МЭП

Субъекты МЭП те же, что и вообще в международном праве, а именно государства и некоторые подобные им образования, а также правосубъектные межгосударственные организации.

Но государства обладают также гражданско-правовой правосубъектностью и вправе непосредственно участвовать во внешнеэкономической коммерческой деятельности в так называемых диагональных (Е.Т. Усенко) отношениях, т.е. в гражданско-правовых отношениях с иностранными физическими или юридическими лицами. В таких случаях в западной доктрине иногда говорят о так называемом «торгующем государстве», которое, вступая в диагональные отношения, якобы ipso facto теряет присущие ему иммунитеты, в том числе от иностранной юрисдикции, судебно-исполнительных мер и от предварительного обеспечения исковых требований. Такого рода доктринальные мнения об утрате «торгующим государством» автоматически всех своих иммунитетов не разделяются полностью отечественной наукой, не воспринимаются и в практике иностранных судов.

Международные организации. Их правоспособность, а также международные привилегии и иммунитеты строго функциональны и обычно определяются их учредительными документами. Соответственно субъектами МЭП реально могут быть лишь те международные организации, которые наделены функциональной правоспособностью, позволяющей им вступать в международные экономические правоотношения с другими субъектами МЭП.

Не обладают международной правосубъектностью, в том числе и в рамках МЭП, выделяемые в науке так называемые международные параорганизации (Г.М. Вельяминов), т.е. международные формирования, близкие («пара»), подобные действительным организациям, но принципиально отличающиеся от них тем, что юридически не наделяются правосубъектностью, обычно функционируют хотя и с определенным составом членов, но без полноценных учредительных актов, не имеют формализованной организационной структуры, не обладают правом принятия юридически квалифицированных, обязывающих государства-члены решений. В современном мире количество параорганизаций, однако, все увеличивается и практическое значение их решений может быть весьма велико. Примерами могут служить так называемая «Большая восьмерка», ГАТТ (1948-1993 гг.), Парижский клуб государств-кредиторов, межправительственные комиссии, образуемые часто на базе долгосрочных торгово-экономических и тому подобных, обычно двусторонних, соглашений.

Глобальное значение, в том числе в сфере международных экономических отношений, имеет деятельность упомянутой «Большой восьмерки». Встречи с 1975 г. проходили на высшем уровне первоначально представителей семи ведущих государств западного мира (Великобритания, Италия, Канада, США, ФРГ, Франция, Япония), а с 1997 г. — с участием и России. Решения, принимаемые в ходе встреч, имеют кардинальное, хотя формально и не облигаторное значение, в том числе по вопросам оказания экономической, финансовой помощи другим странам, по проблемам погашения долгов странами-должниками и т.п.

Интеграционные объединения государств. Интеграцию можно определить как процесс, обеспечиваемый международно-правовыми средствами и направленный на постепенное образование межгосударственного экономического, а возможно, и политического единого, целостного (integro) пространства, базирующегося на общем рынке обращения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. В наибольшей мере этот процесс осуществляется в рамках Евросоюза. Формы и правоспособность интеграционных объединений могут быть различными. К примеру, Евросоюз не правосубъектен, а составляющие его Европейское сообщество и Евратом — правосубъектны.

Преференциальные системы разного типа, такие как зоны (ассоциации) свободной торговли, иные таможенно-тарифные преференциальные системы, обычно правосубъектностью не наделяются. Не правосубъектны и международные экономические конференции.

В западной доктрине распространено мнение (в русле упомянутого выше lex mercatoria) о придании так называемым транснациональным корпорациям (ТНК), с учетом их огромной экономической мощи, международно-правового статуса. Такой подход, однако, принципиально неприемлем формально-юридически и нереален практически.

Источники МЭП принципиально те же, что вообще в международном публичном праве.

Характерным для МЭП является обилие специфических рекомендательных норм, имеющих своим источником прежде всего решения международных организаций и конференций. Эти нормы юридически не императивны. Но юридическое значение их в том, что они не просто «рекомендуют», но и признают правомерность, в частности, таких действий (бездействия), которые были бы неправомерны при отсутствии рекомендательной нормы. Например, Конференция ООН по торговле и развитию 1964 г. приняла известные Женевские принципы международных торговых отношений и торговой политики, в которых, в частности, содержалась необязывающая, но исключительно важная рекомендация о предоставлении промышленно развитыми странами развивающимся странам преференциальных таможенных льгот (скидок с таможенного тарифа) в изъятие из принципа наиболее благоприятствуемой нации, причем без распространения этих льгот на развитые страны. При этом развитая страна сама вольна определять товары, размеры скидок, как и вообще само их предоставление. Предположим, развитая страна «А» в одностороннем порядке предоставляет, согласно указанной рекомендации, определенную скидку с ввозной пошлины на апельсины, импортируемые из развивающихся стран. Но между страной «А» и другой развитой страной — «В» действует режим наибольшего благоприятствования, в силу которого и страна «В» имеет полное право воспользоваться этой скидкой. Однако в соответствии с указанной выше рекомендательной нормой скидка, предоставленная развивающимся странам, правомерно не распространяется на развитые страны, в том числе и на страну «В». Кроме того, применение рекомендательных норм хотя и факультативно, но может быть увязано с определенными обязательными условиями: так, в приведенном выше примере льготы не могут быть избирательно предоставлены лишь некоторым развивающимся странам, но должны распространяться на все и на каждую развивающуюся страну.

В формальном смысле в МЭП, как и вообще в международном праве, основным источником служат многосторонние и двусторонние договоры. В современном глобализирующемся мире центр тяжести постепенно смещается в сторону именно многостороннего экономического сотрудничества.

Примерами многосторонних, широкого охвата, международных экономических договоров являются Генеральное соглашение по тарифам и торговле — с 1948 г., а с 1994 г. — целый комплекс многосторонних соглашений, входящих в систему Всемирной торговой организации (ВТО); иные многосторонние конвенции об условиях торговли, а также уставы, другие учредительные акты международных экономических организаций.

Наиболее известным примером конвенционного документа учредительного характера служит Устав ООН, в котором две главы - IX «Международное экономическое и социальное сотрудничество» и X «Экономический и социальный совет» - посвящены преимущественно международным экономическим отношениям.

Особо следует выделить международные конвенции по частному праву, иногда называемые в научной литературе конвенциями международного частного права, которые имеют целью унификацию национального частноправового регулирования, но по своей правовой природе остаются международными договорами в области МЭП, в их числе, например, Венская конвенция 1980 г. о международной купле-продаже товаров. Множество и других международных договоров, особенно в гуманитарной и социальной сфере, также нацелены на регулирование прав и обязанностей отдельных частных лиц. При этом, как отмечено выше, нормы и международных конвенций по частному праву, и иных международных договоров могут действовать для частных лиц отдельных государств, для внутригосударственных органов и для их должностных лиц лишь опосредованно, в порядке рецепции (трансформации).

Среди международных договоров, регулирующих двусторонние экономические отношения широкого плана, следует отметить и рамочные договоры общеполитического значения, в том числе договоры о дружбе (добрососедстве), сотрудничестве и взаимной помощи. Наряду с основными политическими обязательствами сторон в них закрепляются и обязательства, связанные с расширением экономического сотрудничества, с содействием заключению коммерческих сделок и т.п.

Существенны для формирования норм МЭН специфические виды международных экономических договоров отраслевого характера. Это, особенно в прошлом, двусторонние торговые договоры (о торговле и мореплавании), соглашения о товарообороте и платежах, кредитные и клиринговые соглашения. Это также соглашения об избежании двойного налогообложения, двусторонние инвестиционные договоры (bilateral investment treaties – BIT’ы), соглашения об общих условиях поставок товаров, соглашения по таможенным, транспортным и транзитным вопросам, об охране интеллектуальной собственности и т.п.

Различное правовое значение могут иметь также многие решения (рекомендации, постановления) международных организаций, принимаемые ими по существу сотрудничества в рамках уставной компетенции и от своего имени.

Большое число рекомендаций по вопросам экономического сотрудничества принимается органами ООН. Решения их имеют большое морально-политическое значение, ибо распространяются практически на все мировое сообщество государств, но они (кроме резолюций Совета Безопасности ООН) не обладают императивностью. Надо отметить здесь такие значимые документы, принятые Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 г., как Хартия экономических прав и обязанностей государств, Декларация о Новом международном экономическом порядке и Программа действий по установлению Нового международного экономического порядка (НМЭП). В этих документах (с рекомендательной силой) провозглашались недискриминационные, взаимовыгодные основы экономического сотрудничества. Выполняя в целом положительную роль, декларируя справедливые, недискриминационные экономические отношения, документы НМЭП содержали, однако, и несостоятельные установки, такие, например, как о солидарной ответственности всех развитых государств за последствия колониализма, о перераспределении мирового общественного продукта в пользу развивающихся стран путем прямых финансовых бюджетных отчислений и т.п.

Особой формой нормотворчества являются так называемые кодексы, правила поведения (codes of conduct, sets of rules, guidelines), принимаемые в виде резолюций и в рамках ООН. Например, Комплекс согласованных на многосторонней основе справедливых принципов и правил для контроля за ограничительной деловой практикой, принятый Генеральной Ассамблеей ООН в 1980 г., проект Кодекса поведения для транснациональных корпораций, разработанный в ЮНКТАД. Такие международные акты обладают не более чем рекомендательной правовой силой, но, разумеется, могут толковаться и как имеющие нормообразующее значение, исходя из принципа consensus facit jus — согласие творит право.

Постановления органов многих международных экономических организаций, в том числе отдельных специализированных учреждений ООН, ВТО, а также региональных экономических учреждений, прежде всего Европейского союза, могут по уставной договоренности стран-участниц иметь и имеют не только рекомендательную, но и императивную правовую силу.

Решении межгосударственных экономических конференции, особенно оформленные в виде заключительных актов, рассматриваются в теории как могущие обладать в зависимости от договоренностей государств-участников рекомендательной или императивной правовой силой (Л. Оппенгейм) и даже понимаются в качестве решений одной из форм многостороннего договора (Я. Броунли). Среди документов международных конференций, имеющих существенное значение для формирования МЭП, особо важными являются, в частности, содержащиеся в Заключительном акте Женевской конференции ООН по торговле и развитию 1964 г. Принципы международных торговых отношений и торговой политики, способствующие развитию; Заключительный акт Совещания но безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанный в 1975 г. в Хельсинки.

Международный обычай, аналогично обычному праву в национальных правовых системах, в настоящее время и в международном публичном праве все более уступает место писаному, прежде всего договорному, праву. Это тем более свойственно такой сравнительно молодой отрасли, как международное экономическое право. В доставшемся ему из прошлого обычно-правовом наследии классик международного права Г. Шварценбергер (Великобритания) усматривает лишь два принципа МЭП, основывающихся на обычае: это свобода морей во время войны и мира и минимальный стандарт режима иностранцев, если не реализуется принцип национального режима. Трудно добавить к этому какие-либо иные примеры.

Общие принципы права, упоминаемые, в частности, в ст. 38 Статута Международного суда ООН, используются широко и при применении, и при толковании норм МЭП, например lex special is derogat generali (специальный закон ограничивает действие закона общего характера), и др.

Судебные прецеденты и доктрина в МЭП, как и вообще в международном праве, играют вспомогательную роль.

Коль скоро МЭП — отрасль международного публичного права, в нем безусловно применимы и соответствующие общепризнанные основные принципы международного права, его jus cogens.

Под правовым принципом понимается, с очевидностью, в юридическом смысле, во-первых, выраженная в «формуле» самого принципа общая установка, цель. Но сама по себе эта формула мало к чему может реально обязывать (например, даже понятие суверенитета неоднозначно). Во-вторых, - и это главное, - кроме «формулы» принцип содержит целый комплекс особо согласованных, конкретных правовых норм, в которых и содержатся реальные права и обязанности, обеспечивающие выполнение соответствующими субъектами права заявленных в «формуле» целей. Во многом понимание и толкование отдельных принципов может раскрываться также в международном обычае, в некоторых универсального или регионального значения правовых актах, а также субсидиарно в судебных решениях и в авторитетной доктрине (ст. 38 Статута Международного суда).

Естественно, не все из общепризнанных принципов международного права в одинаковой мере применимы в МЭП. Особое значение имеют:

суверенное равенство, понимаемое прежде всего как равенство юридическое, (иначе — равноправие), что не означает отрицания существующего в жизни неравенства фактического и стремления к его преодолению. И сам государственный суверенитет современная правовая наука и практика давно в отличие от прошлых веков не понимают как ничем не ограничиваемое, неделимое и неотчуждаемое, неделегируемое в своих отдельных элементах абсолютное право;
неприменение силы в международных экономических отношениях включает и неприменение всякого рода неправомерного экономического принуждения и давления (экономический бойкот, эмбарго, дискриминационные меры в торговле и т.п.) одних государств в отношении других государств;
принцип сотрудничества между государствами, применительно к международным экономическим отношениям, представляет собой исторически сложившийся принцип jus commercii — право свободного развития торгового, экономического сотрудничества. Есть основания утверждать, что принцип сотрудничества в широком его понимании генетически берет свое начало именно из jus commercii;
принцип уважения прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждении. Очевидно, что реально обеспечить соблюдение прав и основных свобод для собственного населения могут только сами государства. Принцип уважения прав человека и основных свобод не дает права одному государству, или нескольким государствам, или их организациям обеспечивать силой, в форме так называемой гуманитарной интервенции, соответствующие права и свободы людей (в том числе в экономической сфере) в другом или других государствах.

Особенностью МЭИ является то, что наряду с основными принципами международного публичного права в МЭП традиционно используются и особые, специальные принципы МЭП, обусловливающие, в частности, применение определенных торгово-политических режимов между государствами. В отличие от когентных общепризнанных принципов международного права специальные принципы МЭП носят конвенционный характер. Их действенность связана с включением их в каждом случае в соответствующие международные договоры. Но их основное нормативное содержание и толкование соответствующих норм вошли по сути в обычай.

Принцип (и режим) недискриминации в его правовом понимании — это право государства на предоставление на основе взаимности ему (а также его гражданам и иным субъектам его национального права) государством-партнером общих условий, равных, не худших, чем те, которые предоставляются этим государством-партнером всем прочим государствам. Данное право не распространяется на предоставление правомерно применяемых особых, льготных, более благоприятных условий (см. ниже о принципе наибольшего благоприятствования). Иными словами, режим недискриминации означает обязательство не ухудшать для другой страны своих нормально действующих, общих для всех других стран условий. Своего рода эвфемизмом принципа недискриминации является по существу оговорка о так называемом стандарте справедливого и равного режима, широко употребительная особенно в двусторонних инвестиционных договорах (BIT’ax).

Формы дискриминации многообразны. К примеру, некоторыми западными странами используется произвольное, политически мотивированное «присвоение» тем или иным государствам статуса страны с плановой экономикой, с переходной или с рыночной экономикой и даже некоего статуса страны-»изгоя». Соответственно статусу применяются и разные торгово-политические режимы.

Принцип (и режим) наиболее благоприятствуемой нации (наибольшего благоприятствования) юридически означает обязательство государства предоставлять государству-партнеру, обычно на основе взаимности, льготные (наиболее благоприятные) условия, которые действуют или могут быть введены для любой третьей страны. Область применения режима наибольшего благоприятствования определяется в конкретной оговорке (клаузуле) о наибольшем благоприятствовании в том или ином международном договоре. Эта оговорка может охватывать в общей форме всю область торговли и судоходства или же содержать избирательно отдельные виды отношений: таможенные (льготные ставки), транзит, количественные и другие ограничения и запрещения; транспортный режим; налоговые, судебные и т.п. права физических и юридических лиц и т.д. Как правило, из режима наибольшего благоприятствования по соглашению сторон допускаются отдельные исторически сложившиеся исключения: особые льготы для соседних государств, для каботажного судоходства, для защиты «общественного порядка» и т.п. Исключения из этого режима обычно применяются и в отношении различных преференциальных таможенных систем (для развивающихся стран, в рамках таможенных союзов, зон свободной торговли и др.).

Хотя принцип наибольшего благоприятствования конвенционный, его практически универсальная применяемость делает его по существу стержневым в МЭП.

Принцип национального режима, предусматриваемый в некоторых соглашениях, означает, что, как правило, на основе взаимности физические и юридические лица одного государства или государств полностью или частично приравниваются в своих правах к физическим и юридическим лицам другого государства по отдельным видам правовых отношений. Национальный режим может по отдельным видам прав предоставляться в одностороннем, законодательном порядке. Обычно это касается гражданской правоспособности иностранных лиц, включая судопроизводство.

Принцип (и режим) взаимной выгоды предполагает, что отношения между государствами, не являющиеся взаимно выгодными, а тем более кабальные, прямо или косвенно принудительные, не должны иметь места, но должно быть справедливое распределение выгод и обязательств сравнимого объема. В сложных межгосударственных, в том числе экономических, взаимоотношениях справедливое распределение выгод и обязательств, разумеется, не может служить элементарным эталоном для конкретного правоотношения, сделки, но должно рассматриваться именно как сбалансированный общий международно-правовой режим.

Грубое противоречие принципу взаимной выгоды представляет собой, например, практика заключения соглашений о так называемом добровольном ограничении экспорта, когда страна-экспортер принимает на себя односторонние обязательства не вывозить товар сверх установленной квоты и(или) ниже определенной цены под угрозой введения полного запрета импорта этого товара. Такие договорные обязательства вынуждена была принимать на себя и Россия по ограничению, в частности, своего экспорта в страны ЕС (металлы, текстиль), в США (стальные изделия, коммерческие запуски спутников) и т.д.

Принцип преференциального режима. Обычно это торговые льготы, прежде всего в отношении таможенных пошлин, действующие между теми или иными государствами или для группы государств. Преференциальный режим в широком понимании воплощается и в режиме наибольшего благоприятствования, но может вступать и в коллизию с ним (когда применимы оба режима).

Разновидностями преференциальных объединений государств являются:

зоны (ассоциации) свободной торговли, которые предполагают отмену таможенных и иных ограничений для торговли товарами (обычно с некоторыми исключениями) между странами — участницами зоны, но с сохранением ими самостоятельной торговой политики и своих таможенных тарифов по отношению к третьим странам. От зон свободной торговли следует отличать так называемые свободные экономические зоны (свободные гавани и т.п.). Эти последние образуются обычно государствами односторонне на собственной территории для целей привлечения различными - таможенными, налоговыми и т.п. - льготами иностранных инвесторов транспортных и других предприятий;
таможенные союзы означают свободную, беспошлинную торговлю товарами внутри союза, ликвидацию национальных тарифов стран-участниц, проведение ими общей торговой политики и установление единого для всего союза таможенного тарифа в торговле с третьими странами и единого таможенного пространства;
экономические союзы (пример — Евросоюз) предполагают в принципе образование общего рынка для обмена товарами, услугами, капиталами и свободу миграции рабочей силы. Впрочем, четких параметров экономического союза не существует;
особые преференциальные системы, которые, в частности, в силу рекомендаций ООН применяются развитыми странами для развивающихся стран, а также между развивающимися странами. Причем предоставляемые преференции не считаются нарушением принципа наибольшего благоприятствования по отношению к странам, не пользующимся преференциями.

В прежние времена довольно распространенным, особенно в отношениях развитых стран с колониальными и полуколониальными, было использование в договорной практике правовых режимов «равных возможностей», «открытых дверей», «капитуляций», консульской юрисдикции и т.п. Такого рода условия, противоречащие общепризнанным принципам международного права, на современном этапе истории не могут рассматриваться как правомерные.

От общепризнанных принципов международного права, а также от описанных выше специальных принципов следует отличать нередко встречающиеся в юридической литературе некие доктринального характера, «отраслевые» и т.п. «принципы», например либерализации или защиты внутреннего рынка; всеучастия в разрешении мировых экономических проблем; международной социальной справедливости; запрещения противоправного экономического принуждения; свободы выбора форм организации внешнеэкономических связей; суверенитета государств над их природными ресурсами и экономической деятельностью и т.п. Подобные «принципы» с юридической точки зрения по существу либо представляют собой, в лучшем случае, некую доктринально выделяемую ипостась тех или иных общепризнанных принципов международного права, либо являют собой лишь некие политические аспирации без какой-либо правовой силы.