Истоки, понятие и система международного экономического права
Международное экономическое право (далее — МЭП) в качестве особой правовой системы образовалось недавно — во второй половине XX в. Однако сами по себе регулируемые МЭП межгосударственные торговые и экономические отношения столь же древни, как, к сожалению, и войны между государствами, причем причинами войн очень часто были именно экономические, торговые интересы.
Зачатки международно-правового регулирования экономических, и прежде всего торговых, взаимоотношений государств относятся к глубокой древности. Изначально в международные договоры, а это были в первую очередь мирные или союзные договоры, включались обыкновенно и условия обеспечения торговли. При этом издревле и до наших дней внешнеторговая, а затем и внешнеэкономическая политика государств, находящая свое правовое выражение в международных договорах, слагается из двух концептуальных подходов, противостоящих друг другу и в то же время диалектически почти всегда сосуществующих в политике любого государства, а именно из протекционизма и либерализма.
Главный резон протекционизма — защита собственной экономики от иностранной конкуренции. Протекционизм свойствен отнюдь не только экономически слабым, стремящимся защитить свою экономику государствам. Протекционизм используется, когда выгодно, и самыми развитыми государствами, например, для ограждения от иностранной конкуренции собственного сельского хозяйства (США, Европейский союз и др.). Высшим выражением протекционизма является автаркия - политика самоизоляции и максимального самообеспечения государства продуктами собственного производства, ныне — аномалия.
Давно уже стали, однако, понятны преимущества свободной торговли. Одним из первых, кто четко выразил это понимание, был теолог Иоанн Златоуст (IV в., Византия), который, образно формулируя основы по сути либералистской торгово-политической концепции, как нельзя более актуальной в наше время, писал о том, что самим Богом предоставлена нам легкость взаимных торговых сношений, чтобы мы могли взирать на мир как на единое жилище, а также чтобы каждый, сообщая другому свои произведения, мог беспрепятственно получать в изобилии имеющееся у другого.
«Отец» науки международного права Гуго Гроций (XVII в.), облекая либерализационные идеи в правовую форму, указывал, что «никто не вправе препятствовать взаимным торговым отношениям любого народа с любым другим народом». Именно этот принцип jus commercii — право свободы торговли, понимаемой в широком смысле, - становится по сути основополагающим в науке международного экономического права.
Однако и до настоящего времени баланс протекционистских и либерализационных, иначе — фритредерских слагаемых во внешнеэкономической политике продолжает оставаться результатом борьбы и сотрудничества в сфере международных экономических отношений, а международно-правовое воплощение этих результатов и есть по существу международное экономическое право. В XVIII-XIX вв. вектор равновесия политики протекционизма и либерализма склонялся в пользу последнего. С начала же XX в. и до его середины с утверждением государственно-национальной идеи и со становлением торгово-экономической многополярности мира на авансцену выходят национализм (в разных формах) и протекционизм. А с окончанием Второй мировой войны и до наших дней в условиях преобладающей мощи США на мировом рынке концепция фритрейда фактически безраздельно доминирует.
При этом исключительно важно, что торгово-экономические факторы либерализма или протекционизма всегда взаимодействуют с общецивилизационного и геополитического значения процессами национализма, регионализма (объединение государств обычно по географическому положению) и, наконец, глобализма. Политика и практика либерализма, т.е. свободы движения товаров, услуг и людей (согласно принципу laisser faire laisser passer - свобода делать, свобода провозить), естественно, прямо корреспондируют глобализации, понимаемой как планетарно ориентированная многообразная экспансия отдельных индивидов, коллективов, государств в сферах торговли, финансовых потоков, промышленности, коммуникаций, информатики, науки, техники, культуры, религии, преступности и т.д. с конвергенционным эффектом. Феномен глобализации далеко не нов, прослеживаем в истории от Римской империи (Pax Romana) и до наших дней. Но в территориальном, временном аспектах, по предметному охвату, а также по воздействию на отдельные страны, регионы и человеческие сообщества развитие глобализации шло крайне неравномерно, перемежаясь с периодами фрагментации.
Современная глобализация имеет ряд характерных особенностей. Во-первых, реальные глобализационные достижения сосредоточены почти исключительно в сфере торгово-экономического экспансионизма. До подлинной, всесторонней глобализации (включая политические, социальные, культурные, конфессионные, миграционные, цивилизационные и другие составляющие) еще весьма далеко.
Во-вторых, хотя глобализация — явление, объективно обусловливаемое развитием промышленности, коммуникационной революцией, активизацией трансграничных перетоков капитала и т.д., явление это управляемое, в различных сферах либо стимулируемое, либо подавляемое. Международно-правовые инструменты (международные договоры, организации и т.п.) служат важнейшими рычагами управления глобализацией. Не случайно поэтому формирование и становление особой отрасли права - МЭП наглядно совпало во времени с крутым подъемом развития торгово-финансовой глобализации.
В-третьих, хотя к концу XX в. в футурологических прогнозах глобализация превратилась чуть ли не в фетиш, перспективы развития глобализации неоднозначны, о чем сигнализирует и современный глобализационный спад, связанный с кризисным спадом деловой активности в мире. Не снимается с повестки дня продолжающаяся конкуренция глобальной и региональной (и даже узконационалистической) тенденций развития. Практика показывает, что такие интеграционно-ориентированные системы, как Евросоюз, НАФТА и даже ВТО, с трудом открывают двери для стран-абитуриентов и тем самым вряд ли служат интересам подлинной глобализации.
Как одна из важнейших глобализационных задач декларировалась постепенная ликвидация разрыва и противостояния между «богатым Севером» и «бедным Югом». Однако этот разрыв, измеряемый темпами экономического роста и соотношением цен (terms of trade) на сырьевые товары «Юга» и промышленные товары «Севера», отнюдь не сокращается. Именно это неравное положение по отношению к преимуществам либерализации представляется важной подспудной основой незатухающих антиглобалистских выступлений в наше время, не случайно обращаемых прежде всего против отдельных международных учреждений глобализационной ориентации.
Международно-правовые формы экономического сотрудничества. До середины XX в. преобладающей международно-правовой формой были двусторонние договоры, а с окончанием Второй мировой войны и образованием ООН, в Уставе которой в качестве одной из целей создания Организации указывается осуществление международного сотрудничества в разрешении международных проблем экономического характера (ст. 1), происходит массированный переход к многосторонним формам сотрудничества. Создаются многочисленные международные экономические организации, появляются многие новые виды договоров. В это же время возникают экономические интеграционные международные объединения, в том числе и доныне здравствующие Европейские сообщества, и прекративший свое существование Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ). В 1947 г. был заключен первый в истории многосторонний торговый договор — Генеральное соглашение о тарифах и торговле, на базе которого в 1994 г. институализировалась Всемирная торговая организация (ВТО).
Львиная доля всех заключаемых международных договоров и существующих международных организаций приходится в наше время на экономические взаимоотношения государств. Поэтому не будет преувеличением сказать, что количественно нормативный корпус современного международного права на добрую половину является международным экономическим правом. С 50-х годов XX в. внешнеэкономическая политика и ее правовое воплощение в международно-правовых актах приобретают стратегическое значение и становятся на практике во многом доминирующей работой для дипломатов. Именно на этом фоне и на этой материально-правовой базе к 1970-м годам международное экономическое право (как и его наука) прочно утверждается как самостоятельная отрасль международного публичного права.
Предмет МЭП — международные экономические многосторонние и двусторонние отношения. Под международными отношениями в МЭП понимаются отношения между государствами, а также другими субъектами международного публичного права, а к экономическим относятся прежде всего торговые, коммерческие отношения в широком смысле слова, включая отношения производственные, научно-технические, валютно-финансовые, в области транспорта, связи, энергетики, интеллектуальной собственности, туризма и т.п. Критерием разграничения сфер применения МЭП и других отраслей международного публичного права служит наличие коммерческого элемента. Те нормы международных актов, которые касаются, например, морских или воздушных перевозок грузов и пассажиров и которые трактуют торгово-экономические, коммерческие отношения, оправданно относить к международному экономическому праву.
Определение МЭП. Международное экономическое право — это отрасль международного публичного права, представляющая собой совокупность принципов и норм, регулирующих отношения между государствами и другими субъектами международного права в области международных экономических отношений.
Это определение МЭП соответствует его современному классическому пониманию как в отечественной (М.М. Богуславский, Т.Е. Бувайлик, Г.М. Вельяминов, Е.Т. Усенко, В.М. Шумилов и др.), так и в зарубежной доктрине (Я. Броунли, П. Верлорен ван Темаат, Г. Шварценбергер и др.). Но в настоящее время в западной литературе между тем широко распространена концепция, согласно которой источником норм МЭП является как международное право, так и внутригосударственное, а МЭП распространяет свое действие на всех субъектов права, участвующих в коммерческих отношениях, выходящих за пределы одного государства (В. Фикентшер — ФРГ; Е. Питерсман — Великобритания; П. Рейтер — Франция и др.). Эта вторая концепция смыкается и с выдвигаемыми на Западе теориями транснационального права (Ф. Джессен — США), используемыми и для того, чтобы уравнять в качестве субъектов международного права государства и так называемые транснациональные корпорации — ТНК (В. Фридман и др.).
В правовой литературе развивающихся стран получила распространение концепция «международного права развития», которая делает акцент на особом регулировании прав так называемых развивающихся и наиболее экономически бедных стран.
Существует также концепция так называемого lex mercatoria — «купеческого права», под которым понимается в теории либо весь массив национального и международного регулирования внешнеэкономических операций, либо автономный, обособленный от национальных правовых систем комплекс норм, регламентирующих международные торговые сделки, и определяемый как «транснациональное» (К. Шмитхоф), «вненациональное» (Ф. Фушар) право. К источникам lex mercaioria его сторонники относят международные конвенции и типовые законы, разрабатываемые на международном уровне, международные торговые обычаи, общие принципы права, рекомендательные решения международных организаций, арбитражные решения, даже условия контрактов ит.п. Сторонникам этой теории не удается, однако, представить lex mercatoria в виде упорядоченной и общепризнаваемой системы правовых норм, и нет оснований рассматривать конгломерат разнородных форм, условно помещаемых в lex mercatoria, в качестве составной части МЭП - отрасли международного публичного права.
Системно МЭП представляет собой отрасль особенной части международного публичного права в ряду таких же отраслей, как, в частности, морское право, космическое, экологическое, гуманитарное и т.д. Научная система МЭП складывается из его общей части (генезис, понятие, субъекты, источники, принципы) и из особенной части, состоящей из трех основных разделов: первый — институционные, иначе — организационно-правовые формы универсального и регионального регулирования международных экономических отношений; второй - международное торговое право (торговля товарами, торговля услугами, валютно-финансовые операции) и третий - международное имущественное право (межгосударственные имущественные отношения, международное право интеллектуальной собственности, международное инвестиционное право, международное налоговое право и др.). Кроме того, особо выделяется (Г.М. Вельяминов) международное экономическое процессуальное право (урегулирование межгосударственных экономических споров, международно-правовое обеспечение урегулирования частноправовых споров).
Соотношение МЭП и международного частного права (МЧП). Проблема осложнена тем, что существуют различные научные теории, касающиеся понятия и состава МЧП. Не вдаваясь в анализ этих теорий, отметим, что важнейшим отличием МЭП является, во-первых, то, что его субъекты — это только субъекты международного публичного права, а субъекты МЧП — это прежде всего субъекты национальных систем права. Во-вторых, МЭП как отрасль международного публичного права применяется к регулированию международных публично-правовых отношений, а международные частноправовые отношения, в том числе с участием в некоторых случаях государств и иных субъектов международного публичного права, регулируются тем или иным частным, национальным применимым правом, в том числе включающим в себя в ряде случаев опосредованно нормы тех или иных международных договоров и конвенций, т.е. нормы, рецепированные/трансформированные в национальные правовые системы (Е.Т. Усенко, Д.Б. Левин, С.Ю. Марочкин, Г.М. Вельяминов).