Общие вопросы и основные понятия

Вопросы регулирования информационных технологий в международном масштабе приобрели актуальность в конце XX в., в первую очередь в связи с начавшимся бурным развитием интернета (глобальной трансграничной информационной сети) и его проникновением в повседневную жизнь большинства жителей Земли. Интернет, мобильная телефония, иные современные средства связи и обработки информации революционным образом воздействуют на экономические и социальные процессы, являясь одним из наиболее показательных примеров происходящей глобализации. В связи с развитием информационных и коммуникационных технологий передачи и обработки информации изменения происходят даже в лексическом составе и орфографических правилах многих языков мира. Так, появляются и все чаще используются слова-неологизмы с приставкой «кибер-» (англ. cyber-): «киберпространство», «кибербезопасность», «киберпреступ- ность», «кибертерроризм», «кибератака», «кибервойска», «кибероружие», «киберсотрудничество» и т.д. Эти слова используются в различных нормативных актах внутригосударственного законодательства, политических декларациях, документах международных организаций и иных документах правового характера. Терминологическое значение и содержание этих понятий пока однозначно не определено, и они получают различную интерпретацию и применение в документах международных межправительственных организаций, в первую очередь ООН, Международного союза электросвязи (МСЭ), а также в национальных «стратегиях киберпространства» (например, США) или «стратегиях кибербезопасности» (например, Великобритании, Германии Италии и др.). Так, в документах Международного союза электросвязи под «киберпространством» (cyberspace) понимается «среда с подключенными компьютерными устройствами, пользователями, инфраструктурой, приложениями, сервисами, телекоммуникационными системами, а также совокупность передаваемой и (или) хранящейся в этой среде информации». Вместе с тем во внутригосударственном праве многих стран термин «киберпространство» используется в ином содержательном значении.

На повестку дня все настоятельнее выдвигается вопрос о единообразии применяемых терминов и понятий, правовой квалификации используемых понятий, а также адекватности переводов этих понятий на другие языки, включая русский. Смысловые, содержательные различия употребления тех или иных терминов зависят и от вариантов перевода терминов и понятий. Например, слово cybersecurity с английского языка буквально переводится как «кибербезопасность», но в силу определенной политической мотивации может переводиться на русский язык как «информационная безопасность» или даже «безопасность применения информационных технологий».

Применительно к терминам более общего характера также можно заметить различия в написании и применении слов, словосочетаний и аббревиатур, используемых правовыми системами и законодательными актами различных государств. В документах международных организаций, в частности Организации Объединенных Наций, используется словосочетание «Information and Telecommunication Technologies», которое на русский язык переводится по-разному: «информационно-коммуникационные технологии», «информационные и коммуникационные технологии». Употребление в этом словосочетании дефиса либо использование союза «и», несомненно, меняет смысловые характеристики и контекст их применения. В правовой системе США, относящейся к англо-американской правовой семье, в которой судебный прецедент имеет регулирующее значение, принципиальным стало то, что Верховный суд США в 2005 г. вынес решение о различии классификаций «информационные услуги» и «телекоммуникации», что повлияло на различия в их регулировании и использовании в правоприменительной практике США. Употребление дефиса в русском переводе термина «информационно-коммуникационные технологии» дает возможность отнести международно-правовое регулирование телекоммуникаций к сфере деятельности Международного союза электросвязи и выделять при этом информационные технологии как отдельную сферу международно-правового регулирования, в значительной степени совпадающую со сферой «регулирования» или «глобального управления» интернетом.

Сама орфографическая норма написания слова «интернет» отражает эволюцию его применения и изменение его значения. В российском законодательстве слово «интернет» употребляется в различном контексте и сочетаниях, но предпочтение отдается использованию его эвфемизма — «информационно-коммуникационная сеть», который пишется через дефис. Интересно, что в настоящее время при написании слова «интернет» почти всегда используется строчная буква, что знаменует переход этого понятия из категории имен собственных, как обозначения названия некой международной компьютерной сети, в категорию имен нарицательных, как обозначения инфраструктуры, обеспечивающей определенную технологию обмена информацией. Это является свидетельством того факта, что интернет стал частью повседневной жизни и перестал быть чем-то уникальным, «разделив участь» таких изобретений, как телеграф, телефон, радио, телевидение, написание которых тоже когда-то было с прописной буквы. Тем самым окончательно ликвидируется возможность отношения к этой международной информационной сети как к некоему объекту регулирования, который: а) кому-то принадлежит, б) носит в этой связи присвоенное фактическим или формальным владельцем имя или название, в) сосуществует с некими иными объектами, сходными с ним по принципам функционирования и принципам развития.

К числу важнейших проблем правового регламентирования информационных технологий применительно к интернету можно отнести:

определение международно-правовых основ функционирования и дальнейшего развития интернета, что, собственно, и относится в значительной степени к управлению интернетом;
уточнение правового статуса субъектов правовых отношений, связанных с использованием интернета, с учетом того факта, что такие отношения, как правило, осложнены иностранным элементом;
установление правового режима объектов, являющихся предметом указанных выше отношений и относящихся к самым разным уровням инфраструктуры, применяемой для оказания услуге использованием современных информационных технологий (к таким объектам можно отнести разного рода информационные и технологические ресурсы, такие как сайты, сетевые сервисы, компьютерные серверы, оборудование для передачи информации на магистральном и абонентском уровне и т.д.), а также применяемые в интернете средства адресации и идентификации;
международно-правовые средства предотвращения использования интернета в противоправных целях;
выявление оптимальной модели «управления интернетом», фиксация соответствующих ей прав и обязанностей государств в международно-правовых нормативных актах.

Исторически интернет зародился в лабораториях военно-промышленного комплекса США в 1960-е годы в целях создания системы управления американскими стратегическими ядерными силами в условиях быстроразвивающегося глобального военного конфликта, в ходе которого часть компонентов такой системы могла бы быть уничтожена ракетно-ядерной атакой противника, но устойчивость системы управления в целом не должна была пострадать. В этой связи интернет, как технологическая система передачи информации по произвольным маршрутам через определенные узловые соединения, не был изначально приспособлен для предоставления возможностей точного определения (идентификации) лиц, передающих и получающих такую информацию, и тем более для выявления их правового статуса и объема правомочий. После превращения информационной сети, первоначально предназначенной для военных целей, в глобальную сеть трансграничного информационного обмена (1980-1990-е годы), ее базовые технологические особенности не были каким-либо кардинальным образом изменены, а лишь несущественно модифицированы для облегчения использования сети все более возрастающим числом пользователей интернета.

Отличительной особенностью субъектного состава правоотношений, связанных с интернетом, является их неоднородность и динамическая изменчивость, обусловленная характерными технологическими аспектами развития интернета. Круг субъектов соответствующих правовых отношений включает: пользователей интернета; лиц, оказывающих услуги доступа к интернету (как правило, это операторы связи); лиц, создающих и размещающих в интернете ту или иную информацию (так называемые владельцы контента, администраторы сайтов и т.п.); лиц, оказывающих разнообразные «сетевые» услуги, в том числе услуги сетевой адресации (регистраторы доменных имён) и поиска информации в интернете (операторы поисковых систем); суверенные государства и международные межправительственные организации (в части установления принципов и норм трансграничного управления интернетом). При этом участие государства в рассматриваемых правоотношениях может связываться, например, с деятельностью правоохранительных органов государства (в части борьбы с противоправным использованием интернета), а также органов законодательной и правоприменительной власти (в части установления правил использования интернета на национальном уровне).

Технологическая структура интернета, особенности субъектного состава правоотношений, связанных с интернетом, и необходимость правового регламентирования его использования на национальном и международном уровне стали определяющим моментом формирования многоуровневой модели управления интернетом, основу которой составляет принцип участия всех заинтересованных сторон. Принцип участия в управлении интернетом всех заинтересованных сторон (multi-stakeholderism) означает, что к решению правовых вопросов интернета должны быть привлечены все «заинтересованные стороны» (stakeholders), к числу которых относятся государства, частный сектор и гражданское общество. Этот принцип не затрагивает международно-правовой аспект управления интернетом, поскольку указанные вопросы остаются в сфере международного публичного права, субъектами которого являются суверенные государства, международные межправительственные организации, государствоподобные образования. Однако практические шаги в вопросах управления интернетом на международно-правовом уровне невозможно решать без участия всех заинтересованных сторон.

Объект и предмет регулирования правовых отношений, связанных с использованием интернета, однозначно определить невозможно, поскольку интернет — это многоуровневая технологическая информационная сеть, функционирование которой осуществляется в трансграничном масштабе. Интернет отличается технологически сложной, многоуровневой структурой. Технологически «инфраструктурные уровни» интернета включают: физические каналы связи и компьютерное оборудование; программные и технические средства, обеспечивающие связность различных сегментов этой информационной сети в различных странах, включающие систему корневых серверов (rootservers), маршрутизирующих основные информационные потоки интернета; технические стандарты и способы их практической реализации, относящиеся к системе сетевой адресации; собственно интернет-ресурсы в виде веб-сайтов, социальных сетей, служб электронной почты, сетевых СМИ, систем поиска информации и т.д. На каждом из инфраструктурных уровней интернета объектами правового регулирования являются различные отношения, в которых участвуют различные субъекты права и которые возникают по поводу достаточно специфических предметов реагирования. Плюралистическая концепция разделяет объект правоотношений (урегулированное правом общественное отношение) и объект (предмет) правового регулирования. Логическим следствием плюралистической концепции является признание многообразия объектов правоотношений. Если обратиться к «техническому» или «физическому» («нижнему») инфраструктурному уровню интернета, то объектами регулирования являются межконтинентальные кабели, прокладка которых осуществляется через государственные сухопутные границы; радиочастотный спектр и порядок его использования; национальная сетевая инфраструктура подключения и присоединения сетей связи, включающая использование абонентского оборудования, и г.п. Соответственно правовое регулирование этих объектов в значительной степени совпадает с регулированием традиционных сетей электросвязи. «Технический» или «физический» уровень интернета регулируется нормативно-правовыми и нормативно-техническими актами в сфере телекоммуникаций, в первую очередь нормативно-техническими и технологическими правилами и стандартами интернета, разрабатываемыми негосударственными инженерными организациями. На более «высоком», прикладном уровне, специфически связанном именно с интернетом, объектами регулирования становятся собственно информационные ресурсы, порядок их распространения и хранения, многочисленные сетевые сервисы, включая социальные сети и поисковые системы, и т.п. В качестве объектов правоотношений на этом уровне являются, например, адресация и идентификация, создание и администрирование доменных зон, присвоение сетевых адресов, разработка и стандартизация правил (стандартов, протоколов) передачи информации. Соответственно «прикладной уровень» интернета регулируется в первую очередь нормами внутри государственного права в сфере гражданского и информационного законодательства и нормативно-техническими актами в сфере телекоммуникаций.

Интернет достаточно долгое время не был предметом системного изучения в науке международного публичного права. Отчасти это связано с тем фактом, что в настоящее время нет сформировавшихся институциональных механизмов управления интернетом на универсальном уровне. Однако это не следует рассматривать как отсутствие правовой основы для международно-правового регулирования интернета вообще. В отношении международных институциональных механизмов следует помнить, что развитие новейших технологий дает нам примеры, когда такого рода механизмы рано или поздно были созданы и с той или иной степенью эффективности функционируют. Например, в сфере мирного использования атомной энергии основополагающей является деятельность международной межправительственной организации МАГАТЭ. Вместе с тем такая сфера, как освоение космического пространства, осуществляется без какого-либо международного координирующего органа, а все предложения по созданию некоей «всемирной космической организации» так и не привели к практическим последствиям, что не является препятствием для международного сотрудничества по вопросам космоса. Международно-правовое сотрудничество государств в этой сфере основывается, в частности, на Договоре о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, 1967 г., участниками которого являются более 100 государств.

Новизна и сложность регламентации отношений, связанных с интернетом, влияют на возможность в международно-правовом плане согласования публичных интересов государств в этой сфере в контексте создания международной межправительственной организации или заключения международного договора. Вместе с тем государствам в рамках такой международной организации, как Совет Европы, удалось разработать и принять Конвенцию о преступности в сфере компьютерной информации 2001 г., часто называемую «Конвенцией о киберпреступности», которая рассматривается в соответствующем разделе настоящей главы.