Идеи восстановительного правосудия и роль мировой юстиции в их продвижении

Процедуры восстановительного правосудия уже более тридцати лет развиваются и получают все большее распространение в различных государствах Европы, Северной Америки, Австралии, Новой Зеландии. Однако в современной юриспруденции России (и в доктрине, и в законодательстве, и в практике судопроизводства) это явление все еще остается инородным и дискуссионным. Поэтому представляется уместным остановиться сначала на некоторых понятийных моментах.

Что такое «восстановительное правосудие» и правосудие ли это в строгом смысле привычных и традиционных для российской юридической науки понятий?

Термин «восстановительное правосудие» вошел в обиход и стал широко употребляться в научных публикациях после перевода на русский язык и издания в России известной работы Ховарда Зера¹Зер. Х. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание. Пер. с англ. / Общ. ред. Л.М. Карнозовой. М., 1998.. Восстановительным правосудием переводчики назвали (точнее, так перевели название) описанную X. Зером технологию разрешения уголовно-правовых конфликтов, возникшую в практике уголовного судопроизводства Канады в 70-х годах XX в. Суть этой технологии состоит в том, что по делам о преступлениях, которыми вред причинен частному лицу, вместо традиционного судебного разбирательства, признания правонарушителя виновным и его наказания, проводится особая примирительная процедура (медиация), и дело разрешается примирением преступника и его жертвы на определенных ими условиях. Такая процедура проводится вне рамок уголовного судопроизводства, но под определенным контролем суда.

Решение о возможности прекращения дела ввиду примирения сторон остается в полномочиях суда. Но при этом независимое и незаинтересованное лицо — медиатор (посредник) — помогает сторонам начать и провести переговоры, в ходе которых они получают возможность откровенно высказать свои претензии, объяснить свое поведение и его причины, в конечном итоге понять друг друга. Понимание становится шагом к примирению.

Примирение и взаимное понимание обстоятельств, причин и последствий конфликта позволяет сторонам приступить к выработке соглашения о возможности и условиях урегулирования конфликта. Не медиатор, а сами стороны определяют взаимоприемлемые для них в данной конкретной ситуации формы и способы принесения извинений и примирения, а также заглаживания вреда, порядок и сроки исполнения взятых на себя обязательств. Медиатор не решает за них и для них вопроса о «возмездии». Он не судья в их споре. Это их решение, они сами выработали его, исходя из личных интересов, возможностей и, главное, взаимопонимания.

Становится понятным, почему такая технология разрешения конфликта получает название «восстановительной». Но можно ли это назвать правосудием? Строго говоря, содержание термину «правосудие» задано ч. 1 ст. 118 Конституции РФ, и под правосудием в российской юридической доктрине и в законодательстве понимается то, что осуществляется только судом посредством судопроизводства²Сегодня и это утверждение является дискуссионным, потому что все еще сохраняется советское представление о правосудии как деятельности суда только по рассмотрению и разрешению уголовных и гражданских дел. Развитие конституционного и арбитражного судопроизводства, становление функции судебного контроля, развитие административного судопроизводства существенно расширяют современный смысл и содержание термина «правосудие». По пока еще эти правовые процессы и явления не до конца осмыслены наукой.. Никакие иные формы и способы разрешения правовых конфликтов, осуществляемые не судом или вне судебной процедуры, не могут иметь названия «правосудие». Поэтому примирительные процедуры и деятельность посредника, проходящие вне рамок судопроизводства, формально, конечно же, именовать правосудием некорректно.

Это — технология, не подменяющая собой судопроизводство, не претендующая стать эквивалентом правосудия. Употребление термина «восстановительное правосудие» имеет определенную долю условности. Авторы (Л.А. Воскобитова, В.Н. Ткачев и А.Н. Сачков) говорят о восстановительном правосудии как о технологии разрешения правовых конфликтов, которая имеет уже устоявшиеся принципы и отличительные характеристики, но которая не претендует на изменение или расширение существующих в настоящее время понятий о правосудии, судопроизводстве и судебной системе.

Вместе с тем, восстановительное правосудие как новая технология разрешения правовых споров имеет столь значительный и эффективный социально-правовой потенциал, что нельзя не признать ее далеко идущие перспективы. Практика восстановительного правосудия в зарубежных государствах показывает, что эта технология мечет переоценку и пересмотр многих устоявшихся и кажущихся незыблемыми представлений о справедливом мире. Формируется иной взгляд юристов на преступление и неотвратимость наказания за него, на роль и место потерпевшего (жертвы) в социальном контексте правонарушения, на роль государства и его правоохранительных и судебных органов в разрешении правовых конфликтов и применении государственного принуждения к правонарушителям и т.п.³Кристи П. Конфликты как собственность // Правосудие по делам несовершеннолетних. Перспективы развития. Вып. I. М., 1999. С. 28.

Это позволяет высказать гипотезу о том, что в исторической перспективе развития судебной власти идеи восстановительного правосудия и результаты его практического применения по всем видам правовых конфликтов (уголовным, гражданским, арбитражным) вполне способны привести к формированию в будущем нового исторического типа осуществления судебной власти.

Мировая тенденция развития нрав человека и поиск новых форм их защиты позволяют прогнозировать постепенный переход от использования государством преимущественно принудительного, правоприменительного метода решения правовых конфликтов к использованию «конвенционального», примирительного метода их урегулирования и устранения причин их возникновения.

Называя этот метод «конвенциональным», авторы исходят из специфики данной технологии. Целью примирительной процедуры является не формальное получение от потерпевшего (жертвы) согласия на прекращение дела в обмен на определенную сумму денег. Это сложный психолого-юридический процесс, в ходе которого, во-первых, предметом обсуждения становятся не формально-юридические конструкции состава преступления (иного правонарушения), а более широкий круг фактов, побуждений, переживаний. Во-вторых, здесь не требуется предъявлять доказательства своих утверждений, но необходимо достичь взаимопонимания и согласия по поводу фактической стороны развития события правонарушения. Необходимо «конвенциальное», субъективное согласие сторон относительно фактических обстоятельств конфликта. Конечно же, такая технология ничего общего не имеет с формально-логической задачей доказывания и установления истины по делу. Когда вопрос касается субъективных интересов личности, ее субъективных переживаний и «ощущения» своих прав, достижение такого соглашения не только достаточно, но и может быть более предпочтительно. В-третьих, такое же соглашение достигается и по вопросу вины, и по способам и порядку заглаживания и вины, и причиненного вреда. Поэтому здесь нет места принуждению, нет необходимости в репрессии и наказании, а если наказание и сохраняет свою актуальность ввиду тяжести преступления, то возможности его индивидуализации неизмеримо возрастают. Все это позволяет прогнозировать возможность постепенной интеграции идеологии примирения, восстановительного правосудия в традиционное судопроизводство, а в отдаленном будущем и возможность изменения идеологии современного судопроизводства и возникновения нового типа осуществления судебной власти.

В зарубежной литературе уже и в настоящее время обсуждается перспектива замены принципа неотвратимости наказания принципом неотвратимости заглаживания вреда и восстановления социальных отношений⁴Зер X. Введение в восстановительное правосудие / Правосудие по делам несовершеннолетних. Перспективы развития. Вып. I. М., 1999. С. 119-120.. В юридической теории России также прорастает осознание того, что современная цель правоохранительных органов должна меняться. Традиционная «борьба» с правонарушениями путем преследования и наказания правонарушителей постепенно заменяется задачей «защиты» граждан, общества и государства от посягательств на их права, свободы и законные интересы. Все это позволяет говорить о целесообразности разработки идеи восстановительного правосудия и российской юридической наукой. И поиск путей внедрения этих идей в практику судопроизводства, интеграции примирительных технологий в традиционное судопроизводство своевременен и актуален.

Для современной России идеи восстановительного правосудия — это и новое, и хорошо забытое старое. Обращение к истории судопроизводства показывает, что многие столетия в России существовав различные формы общественного суда, когда население, не прибегая к помощи чиновников и органов власти, самостоятельно «всем миром» или с помощью «уважаемых людей» разрешало возникающие споры и конфликты. Такие способы решения дел существовали и в центральных областях России, и на ее окраинах, где широко использовались традиционные формы урегулирования споров и конфликтов во взаимоотношениях между людьми.

Исследователям хорошо известен опыт народов Кавказа, Азии, Сибири по разрешению конфликтов, в том числе и самых серьезных (например, убийств, телесных повреждений и т.п.), без вмешательства органов власти. В свое время большую роль в регулировании конфликтов играли совестные суды, история которых восходит к XVII веку. Порядок разрешения конфликтов по адату, т.е. по обычаю, с помощью старейшин существовал на Кавказе до XX века. Подобные формы решения конфликтов «миром» существовали и в казачьих станицах Юга России, в том числе они сохранялись и в первые годы установления советской власти.

Вместе с тем современные представления о восстановительном правосудии существенно обогатились. По существу, это новая технология разрешения споров в сфере судопроизводства. В современных государствах эта технология опирается на последние научные разработки в области психологии, социологии и права; она включают в себя определенный уровень нормативного регулирования; согласуется с действующими системами и процедурами судопроизводства. В этом смысле, восстановительное правосудие — это не столько «хорошо забытое старое», сколько новая, современная технология, требующая изучения, освоения, регулирования и внедрения в практику судопроизводства заново.

Современное Российское законодательство уже содержит достаточную правовую основу для внедрения восстановительных (примирительных) процедур в судебный процесс, что значительно облегчает интеграцию традиционного судопроизводства и восстановительного правосудия.

Так, например, гражданскому судопроизводству давно известен институт мирового соглашения, а арбитражное процессуальное законодательство прямо предусматривает возможность примирения сторон и обязывает арбитражный суд принимать меры для примирения сторон и содействовать им в урегулировании спора.

Завершение дела миром известно и уголовному судопроизводству, но до 1996 г. такая возможность была у сторон уголовно-правового конфликта только по делам частного обвинения. С 1996 г. в уголовном праве и уголовном процессе появился новый для России институт прекращения уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения ввиду примирения сторон. Распространяясь вначале только на дела о преступлениях небольшой тяжести, в 2002 г. этот институт получил развитие в законодательстве, и теперь примирение сторон допускается и по делам о преступлениях средней тяжести.

В общем числе зарегистрированных преступлений доля преступлений небольшой и средней тяжести составляет до 70%! Однако практика применения этого института показала, что он не вызван особого восторга у правоохранительных органов и пока еще не получил должного распространения. В значительной мере применение института примирения по делам публичного и частно-публичного обвинения было блокировано позицией Генеральной прокуратуры, выраженной некоторыми из ее руководителей в 2003 г. и позже.

Так, в ответ на появившиеся к тому времени в России общественные инициативы по организации и проведению примирительных переговоров между потерпевшим и подозреваемым (обвиняемым), в первую очередь по делам о преступлениях несовершеннолетних, последовала реакция заместителя Генерального прокурора РФ А.Г. Звягинцева. В письме от 2 сентября 2003 г. № 21/2-118-03, направленном во все городские и районные прокуратуры, он указал: «...Статья 25 УПК РФ и статья 76 УК РФ допускают возможность прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон. Проведение каких-либо примирительных встреч обвиняемого с потерпевшим с участием ''посредника", а также использование в стадии предварительного расследования "социально-правовых технологий ресоциализации несовершеннолетних обвиняемых" действующим законом не предусмотрено...».

При этом в письме не было дано никакой оценки тому факту, что закон не запрещает и не может запретить сторонам выбирать наиболее приемлемый для них способ примирения, поскольку сама процедура примирения вообще лежит за рамками процесса. Стороны вправе вести переговоры самостоятельно или обратиться за помощью к психологу, юристу или просто авторитетному знакомому. Более того, закон предполагает проведение переговоров между сторонами: иначе как они обсудят форму, размер, порядок заглаживания вреда, являющегося условием примирения по ст. 25 УПК РФ? Тем не менее практика предварительного расследования крайне редко использовала возможность прекращения уголовных дел по ст. 25 УПК РФ, несмотря на то что удельный вес преступлений небольшой и средней тяжести достаточно высок.

Несколько иную позицию занимает по этому вопросу судейское сообщество, которое в целом оценило социально-позитивные возможности восстановительного правосудия, о чем свидетельствует судебная практика. Как следует из анализа общей статистики судимости за 2005 г., опубликованной на сайте Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, из 1 233 000 лиц, в отношении которых дела были разрешены судами в 2005 г., 780 489 (63,3%) были привлечены к уголовной ответственности за совершение преступлений небольшой и средней тяжести. Из них в отношении 262 900 лиц (33,7%) дела были прекращены судом с применением ст. 25 УПК РФ.

Между тем наказания, назначаемые судами, косвенно свидетельствуют о том, что этот показатель мог бы быть существенно выше. Лишение свободы условно было назначено 419 800 лицам, штраф — 90 400; исправительные или обязательные работы — еще 49 900, т.е. в общей сложности в отношении еще 560 100 человек можно было бы обсуждать вопрос о прекращении уголовного дела, используя процедуру примирения. Если учесть, что при назначении таких видов наказания интересы потерпевшего обеспечиваются в значительно меньшей степени, чем это могло бы быть при осуществлении его примирения с обвиняемым, то следует признать, что мировые судьи еще не до конца используют потенциал, заложенный в ст. 25 УПК РФ.

Итак, концептуальная новизна восстановительного подхода заключается в том, что государство признает право сторон конфликта на самостоятельный поиск взаимоприемлемого выхода из конфликтной ситуации и отказывается от своего преимущественного и безусловного права на применение государственного принуждения или наказания к правонарушителю.

Однако это не означает, что стороны должны остаться беззащитными. Они не должны оставляться государством и судом «на произвол судьбы», не должны оставаться в конфликтной ситуации один на один, в условиях взаимной неприязни и взаимных претензий. В такой психологически травмирующей и дискомфортной ситуации крайне трудно договориться, а тем более пойти навстречу друг другу. Кроме того, ситуация конфликта создает угрозу применения силы и принуждения к миру более сильной стороной в ущерб интересам слабой и незащищенной стороны.

Поэтому восстановительная технология предполагает активную помощь сторонам именно в этот сложный период перехода от конфронтации в судебном заседании к переговорам и спокойному поиску выхода из конфликта вне стен суда.

В ходе досудебного производства по делу или во внесудебном урегулировании конфликта сторонам предоставляется помощь специально обученного посредника — медиатора. Он помогает сторонам, во-первых, восстановить разрушенную правонарушением и неприязнью взаимосвязь. С его помощью стороны вновь обретают способность слышать друг друга.

Во-вторых, медиатор помогает сторонам высказать друг другу то, что их по-настоящему волнует и что является подлинной причиной и основой конфликта. Стороны, обсуждая обстоятельства конфликта, получают возможность прийти к одинаковому пониманию сути произошедшего.

В-третьих, медиатор подводит стороны к пониманию, что взаимные упреки и претензии не выводят их из конфликта и пора перейти к поиску взаимоприемлемых решений: что нужно сделать, чтобы конфликт был урегулирован и исчерпан.

Принципиальное отличие восстановительного подхода от традиционного судопроизводства состоит в том, что решение конфликтного вопроса сторонам никто не навязывает, никто не принуждает к тем или иным последствиям: стороны сами ищут в процессе переговоров удовлетворяющий всех вариант разрешения спора. Их решение — это взаимное соглашение, они сами выработали его путем поиска и достижения взаимопонимания, и, может быть, взаимных уступок. Добровольное принятие совместно выработанного и взаимоприемлемого решения становится залогом его добровольного исполнения.

Психологическая ценность восстановительной технологии разрешения конфликта состоит в том, что стороны расстаются не врагами, как нередко бывает по окончании судебного процесса, а по меньшей мере понимающими, что с ними произошло, и желающими в дальнейшем избежать подобных конфликтов с их участием.

В этой связи уместно вспомнить высказывание И.Б. Михайловской о том, что применительно к уголовно-процессуальной форме социально значимым является не только результат урегулирования конфликта, но и процедура его разрешения, поскольку социальные последствия законодательно установленной процедуры могут усиливать или ослаблять доверие к суду и к государственной власти в целом⁵Михайловская И. Б. Социальное значение уголовной юстиции и цель уголовного процесса // Государство и право. 2005. № 5. С. 111-118..

Примирительная процедура (медиация) характеризуется тем, что основывается на взаимном волеизъявлении сторон, добровольности участия сторон конфликта, конфиденциальности переговоров, беспристрастности посредника, сотрудничестве и равноправии сторон, их нацеленности на поиск взаимоприемлемого выхода из возникшей конфликтной ситуации.

Потенциал использования примирительных процедур и в гражданском, и в уголовном судопроизводстве достаточно велик. Конфликты, которые по сути своей не представляют большой общественной опасности, затрагивают права и интересы отдельных людей и могут быть разрешены путем урегулирования общественных отношений, составляют ту базу, на которой могут развиваться примирительные процедуры в российском судопроизводстве. К подсудности мирового судьи отнесены в основном дела такого рода. Это касается гражданских и уголовных дел. Это в полной мере можно отнести и к административному производству, основным судебным правоприменителем в котором, исходя из подведомственности и подсудности дел об административных правонарушениях, является также мировой судья.

Поэтому мировые судьи представляются наиболее оптимальным и эффективным звеном судебной системы, где восстановительное правосудие может дать наибольший социально-правовой эффект.

Мировая юстиция прочно заняла свое место в судебной системе государства. Сегодня мировые судьи рассматривают и разрешают более 2/3 гражданских дел, около 1/3 уголовных дел и почти абсолютное большинство дел об административных правонарушениях, подведомственных судам. Согласно статистическим данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации в 2006 г. продолжился рост объема находящихся в производстве мировых судей гражданских дел (на 12,5% по сравнению с 2005 г.). Количество дел об административных правонарушениях, рассмотренных ими, увеличилось на 19,7% в сравнении с 2005 г., а число уголовных дел, поступивших к ним на рассмотрение, в сравнении с 2005 г., увеличилось на 11,3%. Такая тенденция сохраняется, о чем свидетельствует статистика результатов работы мировых судей за 2007-2009 гг. При этом изменения законодателем объема и содержания предметной подсудности дел, подсудных мировым судьям, существенно не влияет на эту картину.

Такая нагрузка все более тяжким бременем ложится на мировых судей, значительно превышая установленные нормативы. Пытаясь выйти из этой критической ситуации, мировые судьи уже сегодня принимают меры к примирению сторон и, как показывает статистика, в их практике значительно выше количество уголовных дел, прекращенных ввиду примирения, и гражданских дел, прекращенных ввиду заключения и утверждения мировым судьей мирового соглашения.

Между тем мировые судьи отмечают, что сегодня много сил и времени они тратят на разъяснение сторонам права на примирение и па их реальное примирение. Порой для мирового судьи вынесение обвинительного приговора с минимальным наказанием менее затратно по времени, чем примирение сторон. Собственно примирение сторон, строго говоря, и не входит в процессуальную компетенцию мировых судей. Именно здесь и есть та «точка» в судопроизводстве, которая требует внедрения восстановительных технологий и где возможна интеграция традиционного судопроизводства и примирительных процедур.

Мировой судья функционирует исключительно в процессуальном поле судебного разрешения дел. Медиатор включается в процесс разрешения конфликта за рамками процесса, но в тесной связи с процессом и в дополнение к нему, а иногда и в качестве альтернативы традиционному судопроизводству. Медиатор может и должен взять на себя те функции, которые сегодня вынужден выполнять мировой судья, несмотря на то что они выходят за пределы его обязанностей. Медиатор, а еще лучше — специально созданная служба примирения должны освободить мирового судью от несвойственной ему функции ведения переговорного процесса между сторонами по поводу возможного примирения и его условий.

Максимально широкое применение примирительных процедур позволяет не только оптимизировать судебную деятельность мировых судей, что является прямой обязанностью государства. Эта технология позволяет учесть правовые традиции многонационального населения страны по разрешению споров, не прибегая к государственному вмешательству и принуждению. Поэтому принципиально важен и социальный эффект восстановительного правосудия: примирение конфликтующих сторон и мирное урегулирование их конфликта стабилизирует в целом социальные отношения в местном сообществе.

Внедрение в практику мировых судей восстановительной технологии разрешения конфликтов будет способствовать решению таких социальных задач, как:

существенное снижение нагрузки мировых судей без изменения законодательства о подсудности дел;
снижение затрат государства на осуществление правосудия в полном объеме предусмотренных законом процессуальных действий;
эффективная защита прав потерпевших от правонарушения за счет активного участия этих лиц в выработке взаимоприемлемого решения конфликта и способов возмещения причиненного им вреда;
эффективное воспитательное воздействие на правонарушителей и снижение уровня повторных правонарушений;
своевременность, добровольность и полнота исполнения судебных решений, вынесенных мировым судьей с учетом достигнутого сторонами соглашения о примирении;
повышение авторитета мировых судей и степени доверия граждан к судебной масти в целом.

Из этого следует, что внедрение в практику судопроизводства у мирового судьи примирительных, восстановительных технологий принесет пользу и мировым судьям, и гражданам, обращающимся к ним со своими проблемами. Общество и государственная власть заинтересованы в развитии восстановительного правосудия как новой технологии разрешения правовых конфликтов и восстановления социального мира в местном сообществе.

Обсуждая концептуальные основы восстановительного правосудия и возможности мировой юстиции по внедрению в судопроизводство этих новых технологий, следует обратить внимание еще на одно важное обстоятельство. Совершенно очевидно, что ресурсные возможности регионов по обеспечению деятельности мировых судей различны. Но также очевидна и тенденция к укреплению их материально-технической и финансовой базы.

В настоящее время в связи с увеличением общего числа судебных участков возрастает штатная численность мировых судей и работников их аппаратов.

Возможные затраты субъекта РФ на организацию работы медиаторов и даже создание службы примирения в сравнении с финансовыми расходами, связанными с увеличением штатной численности мировых судей и работников их аппаратов, несоизмеримо меньше. Поэтому уже сегодня субъекты РФ, действительно заинтересованные в обеспечении гражданам доступа к правосудию, судебной защиты их нрав и свобод, в укреплении социального мира и правопорядка в регионе, могут и должны проявлять инициативу и принимать меры по организационному обеспечению внедрения технологий восстановительного правосудия в деятельность мировых судей.

Серьезной проблемой, сдерживающей интеграцию судопроизводства и восстановительного правосудия, является отсутствие в «правовом поле» медиаторов как юридически признанных специалистов или должностных лиц. Указания на такую специальность или должность в официальных актах (законах, подзаконных актах) России пока нет. Нет и официальных, утвержденных Минвузом РФ, программ их подготовки. Нет и вузов, прошедших аттестацию и получивших аккредитацию на подготовку таких специалистов. Все это только в стадии зарождения и продвижения.

Поэтому для решения проблемы кадров медиаторов также необходима инициатива с мест. Тем более что в России фактически уже действуют десятки специалистов, прошедших подготовку в качестве медиатора на базе уже имеющегося юридического, психологического или педагогического образования в различных центрах, практикующих примирительные процедуры при разрешении конфликтов. Есть и специалисты, имеющие зарубежные дипломы медиатора. Очевидно, пришло время объединять усилия, чтобы обеспечить возможность обучения медиаторов в имеющейся в России системе высшего профессионального или дополнительного образования.

Подготовку медиаторов для проведения примирительных процедур по делам, подсудным мировым судьям, в настоящее время мог бы взять на себя научно-педагогический состав Российской академии правосудия и ее 10 филиалов, действующих по всей стране. Тем более что опыт организации и проведения подобных мероприятий у этого государстве иного образовательного учреждения, в частности у ее Ростовского филиала, уже имеется.

Важным также представляется широкое изучение, обобщение и использование формирующейся практики применения восстановительных технологий урегулирования конфликтов в сфере арбитражного и гражданского судопроизводства. Огромный интерес представляет и возникший в последнее время опыт применения восстановительных технологий при рассмотрении уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних (Ростовская область, Пермский край и др.). Изучение такого опыта, выявление практических, правовых, методологических его особенностей, безусловно, полезно для формирования организационных и функциональных основ восстановительного правосудия по делам, подсудным мировым судьям.