Законодательство России в свете принципов и норм международного гуманитарного права

Ретроспективный взгляд на историю становления и развития международного гуманитарного права свидетельствует о том, что Россия не только проявляла инициативы в разработке документов, направленных на гуманизацию вооруженных конфликтов, но и принимала активное участие в их имплементации в национальное законодательство, неукоснительно соблюдала его нормы в период войн XIX в.

Как уже отмечалось, в августе 1874 г. в Брюсселе состоялась международная конференция в целях установления правил ведения военных действий государств¹См.: Мартенс Ф.Ф. Восточная война и Брюссельская конкуренция. С. 89-90.. Россия внесла на рассмотрение этой конференции проект международной конвенции о законах и обычаях войны, разработанный Ф.Ф. Мартенсом.

Несмотря на то, что другие государства не решились принять его в качестве юридически обязательного документа, тем не менее, он явился основой проекта международной конвенции о законах и обычаях войны, международной декларации о законах и обычаях войны, а также Заключительного протокола Брюссельской конференции 1874 г. В нем отмечалось, что от самих правительств должно зависеть определение всего, что может стать предметом общего соглашения по этим вопросам.

Россия стремилась урегулировать отношения между воюющими государствами, добиться применения законов и обычаев войны в практической деятельности армий. Разразившаяся вскоре война между Россией и Турцией (1877-1878) явилась поворотным пунктом в деле имплементации законов и обычаев войны в российское право. В частности, был издан Указ Правительствующего Сената от 12 мая 1877 г. в связи с возникшей войной, предписывавший всем военным и гражданским властям, присутственным местам и лицам, кого это касается, руководствоваться следующими правилами как в отношении неприятеля и его подданных, так и в отношении нейтральных государств и их подданных:

подданным Турции разрешается продолжать во время войны свое пребывание и свои мирные занятия в пределах империи под защитою действующих законов;
турецким купеческим судам, застигнутым объявлением войны в русских портах и гаванях, разрешено свободно выходить в море в течение времени, достаточного для погрузки товаров, не составляющих военной контрабанды;
подданные нейтральных государств беспрепятственно могут продолжать торговые сношения с русскими портами и городами под условием соблюдения законов империи и начал международного права;
военные власти обязаны принимать все меры с целью обеспечить свободу законной торговли нейтральных стран, насколько она допускается условиями военных действий;
на основании Парижской декларации 1856 г. каперство отменяется, выдача каперских свидетельств на имя частных лиц запрещается. В соответствии с этой декларацией в отношении нейтральной державы должны были соблюдаться определенные правила (нейтральный флаг покрывает неприятельский груз, за исключением военной контрабанды²В названном Указе перечислялись предметы, составлявшие военную контрабанду.; товары нейтральных государств, за исключением военной контрабанды, не подлежат захвату под неприятельским флагом; блокада, чтобы быть обязательной, должна быть действительной, т.е. поддержанной достаточной силой для действительного воспрепятствования доступа к неприятельскому берегу);
начальству действующих армий предписывалось уважать Женевскую конвенцию 1864 г. относительно раненых и больных воинов, постановления о неприкосновенности неприятельских госпиталей, походных лазаретов и врачебного персонала на взаимных условиях;
на основании Петербургской декларации 1868 г. применение снарядов весом меньше 400 г, имеющих свойство разрывных и начиненных воспламенительными веществами, запрещается.

Как известно, в 1899 г. состоялась Первая Конференция мира, кодифицировавшая законы и обычаи войны. В основу Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны был положен проект Ф.Ф. Мартенса, подготовленный к Брюссельской конференции. Эта Конвенция нашла отражение в Наказе русской армии о законах и обычаях сухопутной войны 1904 г., представлявшем особое приложение к Уставу полевой службы и Наставлению для действий в бою отрядов из всех родов оружия, которые были утверждены императором России Николаем II. Устав состоял из двух разделов. Первый был посвящен офицерам и включал подразделы: кто признается воюющим; кто признается нейтральным; о раненых; о военнопленных; о переговорщиках; о лазутчиках. Второй раздел был адресован нижним чинам и содержат одиннадцать наказов. Вот некоторые из них: «1. Воюешь с неприятельскими войсками, а не с мирными жителями. 2. Рази врага в честном бою. Безоружного врага, просящего пощады, не бей. 3. Уважай чужую веру и ее храмы. 4. Мирных жителей неприятельского края не обижай, их имущество не порти и не отымай, да и товарищей удерживай от этого. Жестокость с обывателями только увеличивает число наших недругов».

Об уважительном отношении дореволюционной России к соблюдению норм международного гуманитарного права говорит также «Положение о военнопленных», утвержденное Его Императорским Величеством и объявленное в 1914 г. приказом военного министра № 697. Структура этого документа свидетельствует о достаточно подробном закреплении правового статуса военнопленных, включавшего такие разделы, как общие положения; о нахождении военнопленных в районе расположения действующих войск; о нахождении военнопленных на сборных пунктах и о дальнейшем препровождении их в места назначения; о помещении военнопленных внутри империи и надзоре за ними; о довольствии военнопленных.

Исторические факты свидетельствуют о неукоснительном соблюдении законов и обычаев войны российскими полководцами и флотоводцами Суворовым, Кутузовым, Ушаковым и др.

События 1917 г. в России не изменили отношения власти к ранее заключенным договорам в области международного гуманитарного права. Четвертого июня 1918 г. был опубликован Декрет о признании всех международных конвенций о Красном Кресте. Совет Народных Комиссаров РСФСР доводил до сведения Международного Комитета Красного Креста в Женеве и правительств всех государств, признавших Женевскую конвенцию, что эта Конвенция, как в первоначальной, так и во всех ее позднейших редакциях, а также и все другие международные конвенции и соглашения, признанные Россией до октября 1915 г., признаются и будут соблюдаемы Российским Советским Правительством³См.: Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных РСФСР с иностранными государствами. Вып. I. Петроград, 1922. С. 226-227..

Вторая мировая война стала серьезным испытанием для системы принципов и норм международного гуманитарного права. Советский Союз в отличие от Германии и большинства других стран отказался подписать Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными 1929 г. Впоследствии это было использовано противником в качестве формального предлога для отказа в применении ее положений в отношении советских военнопленных.

В послевоенный период четыре Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. с оговорками были подписаны Советским Союзом, но ратифицированы лишь в 1954 г. Только две из них были имплементированы в «Инструкцию по применению в Вооруженных Силах Союза ССР Женевских конвенций от 12 августа 1949 года об улучшении участи раненых, больных в действующих армиях и лиц, потерпевших кораблекрушение на море», введенную в действие в 1958 г. приказом министра обороны СССР № 20⁴См.: Справочник по законодательству для офицеров Советской Армии и Военно-Морского Флота. М.: Воениздат, 1988. С. 432-436.. Причем, в ней шла речь о применимости положений международного гуманитарного права лишь к раненым, больным, потерпевшим кораблекрушение из числа неприятельских армий. О распространении же названной Инструкции и на личный состав Вооруженных Сил СССР, а также о применимости к советским военнослужащим и гражданским лицам конвенций «Об обращении с военнопленными» и «О защите гражданского населения во время войны» лицемерно умалчивалось.

Некоторые положения Женевских конвенций 1949 г. были имплементированы в Закон СССР «Об уголовной ответственности за воинские преступления» 1958 г. в качестве таких уголовно наказуемых деяний, как преступные действия военнослужащего, находящегося в плену (ст. 29), мародерство (ст. 30), насилие над населением в районе военных действий (ст. 31), дурное обращение с военнопленными (ст. 32), незаконное ношение знаков Красного Креста и Красного Полумесяца и злоупотребление ими (ст. 33).

Дополнительные протоколы I и II к Женевским конвенциям 1949 г., хотя и были подписаны Советским Союзом 12 декабря 1977 г., но ратифицированы лишь 4 августа 1989 г., т.е. накануне вывода контингента советских войск из Афганистана, участие которого в войне официально не было объявлено, как не было объявлено и о том, будут ли им соблюдаться нормы международного гуманитарного права. Этим усугублялась проблема розыска погибших и пропавших без вести в афганской войне, а также осложнялось решение вопроса освобождения советских военнослужащих, оказавшихся в плену у моджахедов.

В связи с ратификацией Дополнительных протоколов постановлением Верховного Совета СССР от 4 августа 1989 г. № 330-1 Совету министров СССР предписывалось подготовить и в шестимесячный срок представить в Верховный Совет СССР предложения о внесении изменений в советское законодательство, отражающих участие Советского Союза в упомянутых Дополнительных протоколах. Этим же постановлением Исполнительному комитету Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР и Министерству обороны СССР было рекомендовано принять меры к изданию текстов Дополнительных протоколов и распространению знаний об этих документах среди гражданского населения и личного состава Вооруженных Сил СССР.

В качестве первого шага по выполнению международных обязательств, вытекающих из участия Советского Союза в Дополнительных протоколах I и II к Женевским конвенциям 1949 года о защите жертв войны, стало издание Уставов Вооруженных Сил, а также приказа министра обороны № 75-1990 г., объявлявшего названные документы и содержавшего требования по их исполнению в войсках и силах флота. В этом приказе министра обороны командирам (начальникам) всех степеней предписывалось распространять знания о международном гуманитарном праве, изучать его в системе боевой подготовки, обеспечивать подчиненных текстами международно-правовых документов, законодательных актов, определяющих поведение личного состава армии и флота в период вооруженного конфликта. В нем содержалось указание учитывать нормы международного гуманитарного права при проведении занятий, учений в войсках и силах флота, а также при разработке проектов законодательных актов, общевоинских уставов, решений правительства, приказов и директив.

Положения о применимости международных стандартов в области прав человека к военнослужащим, к оборонной деятельности в целом нашли нормативное закрепление в ряде военнозаконодательных актов Российской Федерации. Так, Федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе» содержит положение, согласно которому международные договоры Российской Федерации, наряду с ее законодательством, состав- ля ют правовую основу воинской обязанности и военной службы. И более того, нахождение в плену (за исключением добровольной сдачи в плен) в положении заложника или интернированного рассматривается как исполнение военнослужащим обязанностей военной службы. Попутно заметим, что сталинский режим устанавливал жесткие ограничения в правах не только защитников СССР, оказавшихся в плену в годы Великой Отечественной войны, но и в отношении их семей и близких родственников. Инерционность такого подхода сохранялась вплоть до конца 80-х годов.

В Основных положениях военной доктрины Российской Федерации, утвержденных Указом Президента России от 2 ноября 1993 г. № 1833, соблюдение международных обязательств и содействие достижению целей договоров и соглашений, участницей которых является Российская Федерация, признавалось в качестве основного принципа политики в области военной безопасности нашего государства. В положениях данного документа закреплялись также нормы о том, что Вооруженные Силы России используются в соответствии с «Женевскими конвенциями о защите жертв войны от 12 августа 1949 года, а также другими международно-правовыми обязательствами Российской Федерации, применяемыми в период вооруженных конфликтов».

В действующей Военной доктрине Российской Федерации, утвержденной Указом Президента России от 21 апреля 2000 г. № 706, конкретные ссылки на Женевские конвенции отсутствуют, лишь отмечается, что ее правовую основу составляют Конституция Российской Федерации, федеральные законы и другие нормативные правовые акты России, а также договоры Российской Федерации в области обеспечения военной безопасности. Кроме того, говорится, что Российская Федерация исходит из непреходящего значения основополагающих принципов и норм международного права, которые органично взаимосвязаны и дополняют друг друга. Устав внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации обязывает военнослужащих знать и неукоснительно соблюдать международные правила ведения военных действий, обращения с ранеными, больными, лицами, потерпевшими кораблекрушение, и гражданским населением в районе боевых действий, а также с военнопленными (ст. 19).

В то же время принятые в СССР нормативные документы, определявшие подготовку и проведение боевых действий, включая боевые уставы видов Вооруженных Сил, не соответствовали требованиям международного гуманитарного права, более того, в значительной части противоречили ему. Учитывая этот факт, а также недостаточный уровень подготовки войск (сил) в области применения норм международного гуманитарного права, министр обороны СССР в 1991 г. поручил начальнику Генерального штаба, кадровым органам, другим воинским должностным лицам:

продолжить деловые контакты с МККК, а также с другими международными организациями, занимающимися проблемами применения норм международного гуманитарного права;
рекомендовать военно-политическим органам активизировать работу по пропаганде международного гуманитарного права в войсках и силах флота в процессе боевой подготовки, а также в их повседневной жизни и деятельности;
проработать вопрос об увеличении количества часов на изучение международного гуманитарного права в военно-учебных заведениях;
подготовить предложения по дальнейшему приведению законодательства, общевоинских и боевых уставов в соответствие с нормами международного гуманитарного права.

Однако распад СССР, разрушение его военной инфраструктуры осложнили решение перечисленных выше задач.

С учетом требований международного гуманитарного права о введении в действие законодательства, необходимого для обеспечения эффективных уголовных наказаний лиц, совершивших или приказавших совершить те или иные серьезные нарушения (ст. 49 и 50 Конвенции 1; ст. 50 и 51 Конвенции II; ст. 129 и 130 Конвенции III; ст. 146 и 147 Конвенции IV, а также ст. II, 85 и 86 Дополнительного протокола I), в ст. 356 Уголовного кодекса РФ предусмотрена ответственность за применение запрещенных средств и методов ведения войны. В качестве уголовно наказуемых деяний в ней наряду с другими правонарушениями (жестоким обращением с военнопленными или гражданским населением, депортацией гражданского населения, разграблением национального имущества на оккупированной территории, применением оружия массового поражения) признается «применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации». Названная статья далеко не полностью охватывает запрещенные международным гуманитарным правом методы и средства ведения войны, а также противоправные посягательства в отношении покровительствуемых лиц, которые по смыслу Дополнительного протокола I (ст. 85 п. 5) рассматриваются как военные преступления.

В Уголовном кодексе РФ, в частности, не предусмотрена ответственность за вероломное использование отличительного знака обществ Красного Креста и Красного Полумесяца, а также иных защитных знаков и сигналов, принятых в международном гуманитарном праве.

В то же время в нем в качестве отдельных уголовно-наказуемых деяний предусмотрены геноцид (ст. 357), экоцид (ст. 358), наемничество (ст. 359), нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст. 360), так как по существу они вытекают из договорных источников, относящихся к международному гуманитарному праву.

Значительным вкладом Министерства обороны РФ в имплементацию норм международного гуманитарного права в военно-правовые акты является Наставление по международному гуманитарному праву для Вооруженных Сил (в дальнейшем — Наставление), утвержденное Министром обороны РФ 8 августа 2001 г., нормативный правовой акт, обязывающий командиров (начальников) обеспечивать соблюдение правил войны в процессе ведения боевых действий.

Наставление адресовано командирам, штабам тактического звена и представляет собою достаточно объемный документ, отражающий требования основополагающих источников международного гуманитарного права. Оно состоит из шести разделов (182 пунктов) и шести приложений. В Наставлении достаточно подробно раскрываются положения, касающиеся:

обязанностей командиров (начальников) в процессе организации и ведения боевых действий, их помощников по правовой работе, а также военно-медицинского персонала;
ограничений воюющих в применении методов и средств ведения войны; ответственности военнослужащих за противоправные действия:
отношения военнослужащих к жертвам вооруженных конфликтов, медицинскому и духовному персоналу противника;
действий войск на оккупированной территории;
особенностей применения норм международного гуманитарного права во внутренних вооруженных конфликтах.

Отдельные разделы посвящены особенностям применения норм международного гуманитарного права при ведении боевых действий силами авиации и флота, соблюдению норм международного гуманитарного права при обеспечении боевых действий, изучению норм международного гуманитарного права (в ходе боевой подготовки и в военно-учебных заведениях). Значительную роль в работе по воспитанию личного состава войск (сил) призван сыграть Кодекс поведения военнослужащего Вооруженных Сил Российской Федерации — участника боевых действий (Приложение 4), в котором содержатся основополагающие требования международного гуманитарного права. Достоинство Наставления состоит в том, что в нем международное гуманитарное право как бы вплетено в «технологию» ведения боевых действий, показывается их специфика в зависимости от пространственной среды действия войск (сил).

За последние пять лет Министерством обороны Российской Федерации были переработаны боевые уставы всех родов войск и видов Вооруженных Сил, в которых закреплены обязанности командиров (начальников) и их подчиненных по соблюдению норм международного гуманитарного права. Положения о необходимости соблюдения военнослужащими правил ведения войны нашли отражение в новых общевоинских уставах Вооруженных Сил Российской Федерации, вступивших в силу в ноябре 2007 г.