Понятия «вооруженные силы» и «комбатант» в международном гуманитарном праве

В вооруженном конфликте международного характера противоборствующие государства представлены, как правило, военным организмом, основу которого составляют вооруженные силы. И именно на них распространяется большинство предписаний правил ведения войны. Сое гав и структура вооруженных сил государств определяются национальным законодательством.

Так, согласно Федеральному закону «Об обороне» 1996 г. Вооруженные Силы России составляют основу обороны Российской Федерации и состоят из центральных органов военного управления, объединений, соединений, воинских частей и организаций, которые входят в виды и рода войск Вооруженных Сил России, в тыл Вооруженных Сил России, а также войска, не входящие в них.

К обеспечению обороны Российской Федерации привлекаются также внутренние войска МВД России, Железнодорожные войска России (другие войска); отдельные задачи в области обороны выполняют инженерно-технические и дорожно-строительные воинские формирования при федеральных органах исполнительной власти (воинские формирования), Служба внешней разведки, органы ФСБ, федеральные органы государственной охраны, федеральный орган обеспечения мобилизационной подготовки органов государственной власти (органы), а также создаваемые на военное время специальные формирования.

В случае участия Вооруженных Сил России, других войск, воинских формирований и органов в международных вооруженных конфликтах или в вооруженных конфликтах немеждународного характера они должны применять нормы международного гуманитарного нрава в соответствии с международными обязательствами Российской Федерации. Если воюющее государство включает в свои вооруженные силы полувоенную или иную вооруженную структуру (например милицию, полицию), обеспечивающую охрану правопорядка, то она уведомляет об этом другие стороны, находящиеся в конфликте (ст. 43 п. 3 Протокола I). Находясь в составе вооруженных сил, сотрудники милиции (полиции) в период вооруженного конфликта руководствуются нормами международного гуманитарного права.

Вооруженные силы государств, будучи основным участником вооруженной борьбы, являются объектом защиты международного гуманитарного права, против которого неприятельские войска обязаны применять законные методы и средства ведения военных действий.

В 1977 г. на дипломатической конференции, принявшей Дополнительные протоколы I и II к Женевским конвенциям о защите жертв войны 1949 г., впервые было сформулировано понятие «вооруженные силы». Дополнительный протокол I (ст. 43) связывает это понятие с наличием:

военной организации, в которой группы и подразделения находятся под командованием лица, ответственного за поведение подчиненных;
внутренней дисциплинарной системы, обеспечивающей соблюдение норм международного гуманитарного права.

Кроме того, в п. 2 ст. 43 Дополнительного протокола I определено, что лица, входящие в состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте (кроме медицинского и духовного персонала), являются комбатантами, т.е. они имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях. В этом документе не нашло отражение понятие «некомбатант», но из смысла названной статьи вытекает, что к некомбатантам относится медицинский и духовный персонал.

Обратим еще раз внимание на тот факт, что в названном документе уточнено положение, позволяющее отличать комбатантов от некомбатантов: наличие права принимать непосредственное участие в военных действиях, находясь в составе вооруженных сил, а не причастность к процессу ведения войны. Те лица, которые входят в состав вооруженных сил, но по их предназначению и роли в военной организации на них не возлагаются функции принимать непосредственное участие в военных действиях (военные интенданты, военные юридические советники, военные журналисты), вправе браться за оружие, так как являются комбатантами. Единственное исключение составляют, как уже было отмечено, лица медицинского и духовного персонала. Даже будучи в составе вооруженных сил воюющих государств, они не вправе принимать участие в ведении боевых действий.

Таким образом, в Дополнительном протоколе I было уточнено положение о том, кто относится к законным участникам вооруженных конфликтов.

С учетом сказанного к комбатантам относятся:

личный состав вооруженных сил государств, т.е. личный состав сухопутных, военно-морских, военно-воздушных сил;
личный состав ополчений, добровольческих отрядов, входящих в состав этих вооруженных сил;
личный состав других ополчений и добровольческих отрядов, включая личный состав организованных движений сопротивления, принадлежащих стороне, находящейся в конфликте, и действующих на их собственной территории или вне ее, даже если эта территория оккупирована, а также партизаны, если эти ополчения, отряды, организованные движения сопротивления и партизаны отвечают определенным требованиям (имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак; открыто носят оружие; соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны);
личный состав регулярных вооруженных сил, считающих себя в подчинении правительства или власти, не признанных держащей в плену державой;
члены экипажей судов торгового флота, включая капитанов, лоцманов и юнг, и экипажем воздушных судов гражданской авиации воюющих сторон, если указанные суда переоборудованы в военные, а их экипажи поставлены под прямую власть и ответственность державы, флаг которой они несут, и не пользуются более льготным режимом в силу каких-либо иных положений международного права;
население неоккупированной территории, которое при приближении неприятеля стихийно берется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками, не успев сформироваться в регулярные войска, если оно открыто носит оружие и соблюдает законы и обычаи войны.

Нормы международного гуманитарного права обязывают воюющих вести военные действия только против комбатантов, которые для этого и должны отличать себя от гражданского населения, что было закреплено еще в Гаагском положении о законах и обычаях войны (ст. I). Эта норма нашла юридическое подтверждение в Дополнительном протоколе I. В нем, в частности, отмечается, что «для того чтобы содействовать усилению защиты гражданского населения от последствий военных действий, комбатанты обязаны отличать себя от гражданского населения в то время, когда они участвуют в нападении или военной операции, являющейся подготовительной к нападению. Однако в связи с тем, что во время вооруженных конфликтов бывают такие ситуации, когда вследствие характера военных действий вооруженный комбатант не может отличать себя от гражданского населения, он сохраняет свой статус комбатанта при условии, что в таких ситуациях он открыто носит свое оружие:

во время каждого военного столкновения;
в то время, когда он находится на виду у противника в ходе развертывания в боевые порядки, предшествующего началу нападения, в котором он должен принять участие» (п. 3 ст. 44).

Безусловно, вышеприведенные положения — свидетельство дальнейшего позитивного развития международного гуманитарного права.

Правовое положение комбатантов и некомбатантов различно. Оно связывается, как уже было отмечено, с правом непосредственного участия в боевых действиях. Комбатанты, кроме того, в процессе вооруженного конфликта вправе применять к неприятелю высшую меру насилия, т.е. уничтожать его, в то время как некомбатанты лишь обслуживают и обеспечивают боевую и духовную деятельность вооруженных сил и вправе применять оружие только в целях самообороны.

На комбатантов распространяется режим военного плена. Кстати сказать, ранее режим военного плена согласно Конвенции 1907 г. распространялся и на некомбатантов (ст. III Положения о законах и обычаях войны). Режим военного плена распространяется также на военных разведчиков, что нашло отражение в ст. 46 Дополнительного протокола I. В ней говорится, что лицо из состава вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте, которое от имени этой стороны собирает или пытается собирать информацию на территории, контролируемой противной стороной, не считается лицом, занимающимся шпионажем, если, действуя таким образом, оно носит форменную одежду вооруженных сил.

Законными участниками вооруженных конфликтов являются также добровольцы. Они вправе принимать участие в военных действиях воюющих сторон. Об этом недвусмысленно говорится в Конвенции о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны 1907 г. В ст. VI Конвенции закреплено, что «ответственность нейтральной державы не возникает вследствие того, что частные лица отдельно переходят границу, чтобы поступить на службу одного из воюющих». Причем лицо нейтрального государства не может ссылаться на свой нейтралитет, если оно совершает действия:

враждебные по отношению к воюющему;
в пользу воюющего, а именно, если оно добровольно поступает на службу в ряды военных сил одной из сторон.

Что же касается некомбатантов, то в случае их пленения, они не должны считаться военнопленными. В соответствии со ст. 33 Женевской конвенции об обращении с военнопленными держащая в плену держава предоставляет им возможности, необходимые для оказания медицинской и духовной помощи военнопленным.

Ввиду того, что зачастую в вооруженном конфликте военные действия ведутся на морских пространствах, появляется необходимость в освещении вопроса о комбатантах в морской войне. Таковыми являются: экипажи военных кораблей всех видов (линкоров, крейсеров, миноносцев, авианосцев, подводных лодок, катеров и т.п.), экипажи летательных аппаратов ВМФ (самолетов, вертолетов), вспомогательных судов всех видов, а также торговых, переоборудованных в военные корабли.

Особо следует сказать о торговых судах, переоборудованных в военные корабли, и о подводных лодках. Появление подводных лодок, нарушение правил ведения морской войны германскими подводными лодками в годы Первой мировой войны поставили вопрос о необходимости соблюдения их экипажами норм международного гуманитарного права. В Вашингтонских правилах ведения морской войны (1922), Лондонском протоколе (1936), Нионском соглашении (1937) была сформулирована норма, согласно которой экипажи подводных лодок должны соблюдать правила ведения морской войны, установленные для надводных кораблей.

Гаагская конвенция 1907 г. об обращении торговых судов в суда военные устанавливает следующие условия: судно должно быть поставлено под прямую власть, непосредственный контроль и ответственность государства, флаг которого оно носит; торговые суда, обращенные в военные корабли, должны носить внешние отличительные знаки военных кораблей и их национальности; командир судна должен состоять на государственной службе и быть надлежащим образом назначен компетентными властями. Его имя должно значиться в списке офицеров военного флота; экипаж такого судна должен быть подчинен правилам воинской дисциплины; экипаж каждого торгового судна, обращенного в судно военное, обязан соблюдать в своих действиях законы и обычаи войны. Обращение торгового судна в военный корабль допустимо в собственном порту или в территориальных водах, а также в водах союзника и в водах, находящихся под военной оккупацией, но запрещается в портах и территориальных водах нейтрального государства и в открытом море.

От переоборудования торговых судов в военные корабли следует отличать вооружение торговых судов в целях самообороны. Эта практика сложилась еще в Средние века, когда экипажи торговых судов были вынуждены защищаться от нападения пиратов и каперов. В двух мировых войнах многие государства вооружали свои торговые суда. Однако торговое судно, на котором установлено оружие для самообороны, не становится военным кораблем, и поэтому не пользуется правом остановки судов в море, их осмотра и захвата. Экипаж может использовать вооружение своего судна в целях самообороны.

Некомбатантами в морской войне являются экипажи военных госпитальных судов, если такие суда построены или оборудованы государствами со специальной целью — оказывать помощь раненым, больным и потерпевшим кораблекрушение, а также экипажи госпитальных судов МККК. Они не могут быть подвергнуты нападению, а также захвачены, так как находятся под защитой норм международного гуманитарного права.

Ведение воздушной войны, ее регламентация тесно связаны с историей развития авиации. С того времени, как в 1903 г. братья Орвилл и Уилбер Райт в г. Дейтоне (штат Огайо, США) впервые в мире успешно осуществили полет продолжительностью 59 с на высоте 3 м над землей на расстояние 260 м, человек старался использовать летательные аппараты в мирных целях. И даже маршал Фош заявил в 1910 г., что авиация является увлекательным видом спорта, но не представляет никакого интереса для вооруженных сил. Но уже во время итало-турецкой войны в 1911-1912 гг. лейтенант Гавотти подверг бомбардировке с воздуха оазис Айн-Зара, чем положил начало применению авиации в ходе ведения военных действий. С того времени авиация стала играть важную роль в боях, проводимых совместно с наземными силами.

В самом начале Первой мировой войны лейтенант Ватто и сержант Бреге внесли вклад в победу французов на Марне, сообщив командованию наземной армии сведения о передвижениях германских войск, полученные в ходе успешного выполнения первой боевой задачи по воздушной разведке. Вскоре после этого сержант Франц и механик Кено на своем самолете Voisin («сосед»), оснащенном ручным пулеметом, одержали победу в воздушном бою, которую можно считать первой в истории применения авиации.

Бомбардировки с воздуха регулярно совершались во время Второй мировой войны воюющими сторонами, в частности Германией и Великобританией. Известным примером является «налет тысячи бомбардировщиков» на Кёльн в мае 1942 г., предпринятой в качестве репрессалий за германские бомбардировки Лондона. В ходе налета в центре города были произведены разрушения на площади свыше 242 га.

В то же время в современном международном праве отсутствуют международно-правовые акты, которые регламентировали бы правила ведения воздушной войны. На Гаагской конференции 1899 г. была принята специальная Декларация, запрещающая метание снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров, которая была признана на Гаагской конференции 1907 г. обязательной для всех государств, однако специальную конвенцию по этому вопросу разработать не удалось.

Подготовленный в Гааге (1923 г.) проект Правил ведения воздушной войны так и не вступил в силу. Несмотря на то, что он разрабатывался комиссией видных юристов, в которую входили представители США, Великобритании, Франции, Италии, Японии, Нидерландов, под ним не поставили свои подписи даже те государства, представители которых являлись членами этой комиссии. В то же время следует подчеркнуть, что большинство норм, содержащихся в указанном проекте документа, стали частью обычного права еще до того, как они были сформулированы. Некоторые из них были кодифицированы в Дополнительном протоколе I. Содержащиеся в Проекте правил ведения воздушной войны положения имеют добротную основу для формирования норм ведения воздушной войны. В свете имеющих место противоправных бомбардировок военной авиацией НАТО незащищенных городов в различных регионах мира актуальность принятия таких правил все более возрастает.

Комбатантами в воздушной войне являются экипажи всех летательных аппаратов, входящих в состав военной авиации воюющих государств и имеющих их опознавательные знаки. К ним относятся и экипажи судов гражданской авиации, превращенных в военные в пределах юрисдикции воюющего государства.

Некомбатантами в воздушной войне являются экипажи санитарных самолетов, а также госпитальных воздушных судов, используемых воюющими государствами и национальными обществами Красного Креста для эвакуации, лечения раненых и больных. Санитарные и госпитальные суда должны иметь свой ясно видимый отличительный знак, а в установленных случаях — также отличительную эмблему Красного Креста. Государствам, находящимся в конфликте, запрещается использовать санитарные летательные аппараты для обеспечения неприкосновенности военных объектов, сбора разведывательных данных, а также для перевозки личного состава и военных грузов в целях оказания помощи воюющим.

Главный вопрос в правовом регулировании воздушной войны — о бомбардировках с воздуха. Такая бомбардировка будет законной, если она осуществляется только против военных объектов, в числе которых: вооруженные силы; военные учреждения или склады оружия, боеприпасов; заводы, являющиеся важными и хорошо известными центрами производства оружия, боеприпасов, военного снаряжения; средства связи, транспорт, используемые в военных целях и др. (ст. 24 Гаагских правил).

Говоря о законных участниках вооруженных конфликтов, нельзя не упомянуть о шпионах и наемниках. Что же они представляют собою с точки зрения международного права?

Положения о шпионах явились логическим развитием норм о лазутчиках, предусмотренных Гаагским положением о законах и обычаях сухопутной войны, т.е. лазутчиком «может быть признаваемо только такое лицо, которое, действуя тайным образом или под ложными предлогами, собирает или старается собрать сведения о районе действий одного из воюющих с намерением сообщить таковые противной стороне» (ст. XXIX). Лазутчик, пойманный на месте, не может быть наказан без предварительного суда. Лазутчик, возвратившийся в свою армию и впоследствии плененный неприятелем, признается военнопленным и не подлежит никакой ответственности за прежние свои действия как лазутчика.

Согласно Дополнительному протоколу I шпионом признается любое лицо из состава вооруженных сил воюющего государства, попадающее во власть неприятеля в то время, когда оно занимается шпионажем. Оно не имеет права на статус военнопленного (ст. 46).

Понятие «наемник» впервые было сформулировано в ст. 47 Дополнительного протокола I от 1977 г., т.е. это лицо:

специально завербованное на месте или за границей, чтобы сражаться в вооруженном конфликте;
фактически принимающее участие в военных действиях;
принимающее участие в военных действиях с целью получить личную выгоду, материальное содержание которой значительно превышает вознаграждение, выплачиваемое комбатантам, входящим в личный состав вооруженных сил данного государства;
не являющееся гражданином государства, находящегося в конфликте, или не проживающее на ею территории;
не входящее в личный состав вооруженных сил сторон, находящихся в конфликте;
не посланное государством, которое является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил.

Наемники не признаются законными участниками вооруженных конфликтов, на них не распространяется режим военного плена.

Институт наемничества получил дельнейшее развитие в международной конвенции о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников, принятой резолюцией XXXXIV сессии Генеральной Ассамблеи ООН 4 декабря 1989 г. Согласно названной конвенции термин «наемник» означает также любое лицо, которое в любой другой ситуации:

специально завербовано на месте или за границей для участия в совместных насильственных действиях, направленных на свержение правительства или иной подрыв конституционного порядка государства, или подрыв территориальной целостности государства;
принимая участие в таких действиях, руководствуется главным образом желанием получить значительную личную выгоду, и которое побуждается к этому обещанием выплаты или выплатой материального вознаграждения;
не является ни гражданином, ни постоянным жителем государства, против которого направлены такие действия;
не направлено третьим государством для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил;
не входит в личный состав вооруженных сил государства, на территории которого совершаются такие действия.

Наемник согласно определению, приведенному выше, который непосредственно участвует в военных или совместных насильственных действиях, совершает преступление.

Любое лицо, которое вербует, использует, финансирует или обучает наемников, также совершает преступление.