Понятие, источники и принципы международного гуманитарного права

Деятельность государств в необычных, экстремальных условиях международных отношений — в период войны — регулируется принципами и нормами, относящимися к международному гуманитарному праву, применяемому в период вооруженных конфликтов.

«Международное право, — отмечал Монтескьё, — естественно основывается на принципе, заключающемся в том, что в периоды мира государства должны творить как можно больше добра, а в периоды войны — как можно меньше зла»¹Монтескьё Ш. О духе законов. Ч. I. — 2-е изд. СПб. 1862. С. 9.. Именно это стало движущей силой развития международного гуманитарного права с момента его зарождения.

Мысли о том, что «для войны, как и для мирного времени, существуют свои законы», встречаются еще в трудах голландского юриста и государственного деятеля XVII в. Г. Гроция.

Профессор Ф.Ф. Мартенс, российский публицист, ученый, дипломат, справедливо отмечал, что право войны существует с тех пор, как государства пришли к сознанию обязанностей в отношении друг друга. Оно постоянно развивалось и изменялось сообразно изменению культурных понятий народов. Во имя этого права от победителя требуется обеспечение неприкосновенности жизни и чести мирных обывателей неприятельской страны; во имя этого права даже пораженный враг остается человеком, заслуживающим уважения и сочувствия²См.: Мартенс Ф.Ф. Восточная война и Брюссельская конференция 1874-1878. СПб., 1878. С. 41..

В древности правила ведения войны существовали в виде обычаев, а также закреплялись во внутреннем праве. Например, в Законах Ману устанавливались строгие ограничения насилия, а в период боевых действий запрещалось употреблять отравленное оружие, убивать безоружных, пленных, просящих пощады, спящих и раненых.

В отношениях между государствами Древней Греции существовала обычная норма, согласно которой: война не должна была начинаться без ее объявления; смерть на поле сражения давала право на погребение; при захвате городов нельзя было убивать укрывающихся в храмах; военнопленные подлежали обмену или выкупу и лишь в крайних случаях обращались в рабство. Правила ведения войны нашли отражение также в религиозных писаниях — Библии, Коране.

Религиозные источники, как и Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. о защите жертв войны, требуют вести боевые действия только против тех, кто сам принимает в них участие. В Коране, например, говорится: «И сражайся с именем Аллаха, против тех, кто сражается против тебя, но не будь агрессивным. Верь, Аллах любит не агрессоров» (глава 2, стих 190). Нормы международного гуманитарного права запрещают использовать лазареты, храмы для причинения вреда врагу. В Коране, в той же главе 2 говорится: «И не сражайся с теми, кто в мечети, но если они сражаются с тобой, убей их» (стих 191).

За тысячелетия произошли глубокие изменения в искусстве ведения войны. С появлением огнестрельного оружия вооруженные конфликты, как и их масштабы, приобрели иной характер. Изменилось отношение к военнопленным, которые все чаще освобождались за выкуп, а также к раненым, которых выносили с поля битвы и оказывали им помощь.

Гуманизация вооруженных конфликтов значительно ускорилась в XIX в. с появлением общественных организаций, развернувших свою деятельность во многих странах. В России Крестовоздвиженская община сестер милосердия, которой руководил русский хирург Н.И. Пирогов, оказывавшая помощь раненым и больным на поле боя во время Крымской войны (1853-1856), явилась предвестником создания Международного Комитета Красного Креста (МККК).

Во время австро-итало-французской войны (1859) швейцарский гражданин Анри Дюнан организовал помощь раненым после битвы под Сольферино. Его книга «Воспоминание о Сольферино» пробудила общественное сознание. В 1863 г. в Женеве был создан постоянный Международный комитет помощи раненым, сегодня — Международный Комитет Красного Креста.

В 1864 г. швейцарское правительство созвало дипломатическую конференцию для выработки документа о помощи жертвам войны. В ней приняли участие 12 государств. Участники конференции подписали первую многостороннюю Конвенцию о защите раненых и больных во время войны (1864). Она стала первым документом международного гуманитарного права, в котором реализовалась идея А. Дюнана. За короткий срок более 50 государств, в том числе и Россия, присоединились к ней.

В 1874 г. Россия выступила с предложением о проведении международной конференции для выработки правил ведения военных действий. На состоявшейся в Брюсселе конференции российская делегация предложила проект конвенции о законах и обычаях войны, автором которой был Ф.Ф. Мартенс. Однако участники конференции оказались неподготовленными к принятию такой конвенции. Российский проект был принят лишь в форме декларации, хотя в заключительном протоколе конференции признавалась важность кодификации законов и обычаев войны. На Первой (1899) и Второй (1907) конференциях мира были приняты конвенции, кодифицировавшие законы и обычаи войны.

Международное гуманитарное право включает множество международно-правовых актов, регулирующих отношения государств в период вооруженного конфликта. Что же представляют собой источники международного гуманитарного права?

К основным источникам международного гуманитарного права относятся:

международные договоры;
международные обычаи.

Международные договоры. К договорным (конвенционным) источникам международного гуманитарного права относятся документы, принятые более ста лет назад, которые под влиянием исторических причин, а также в результате изменений в военном искусстве неоднократно пересматривались, дополнялись, кодифицировались как естественный результат прогрессивного развития международного гуманитарного права.

Основными из них являются:

Петербургская декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1868 г.;
Гаагская декларация о запрещении применять пули, легко разворачивающиеся или сплющивающиеся в человеческом теле, 1899 г.;
Гаагская конвенция о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г.;
Конвенция о положении неприятельских торговых судов при начале военных действий 1907 г.;
Конвенция об обращении торговых судов в суда военные 1907 г.;
Конвенция о постановке подводных, автоматически взрывающихся от соприкосновения мин 1907 г.;
Конвенция о бомбардировании морскими силами во время войны 1907 г.;
Конвенция о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне 1907 г.;
Женевский протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств 1925 г.;
Правила о действиях подводных лодок по отношению к торговым судам в военное время 1936 г.;
Нионское соглашение 1937 г.;
Женевские Конвенции о защите жертв войны от 12 августа 1949 г. («Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях»; «Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на морс»; «Об обращении с военнопленными»; «О защите гражданского населения во время войны»);
Дополнительные протоколы I и II от 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г.;
Гаагская конвенция о защите культурных ценностей 1954 г. и Протоколы к ней 1954 и 1999 гг.;
Конвенция о запрещении производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении 1972 г.;
Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения и имеющими не избирательное действие, 1980 г. и протоколы к ней (О необнаруживаемых осколках — Протокол I; О запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств с поправками, внесенными 3 мая 1996 г., — Протокол II; О запрещении или ограничении применения зажигательного оружия — Протокол III; Об ослепляющем лазерном оружии — Протокол IV; Протокол по взрывоопасным пережиткам войны 2003 г. — Протокол V);
Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и его уничтожении 1993 г.;
Конвенция о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении 1997 г.

Приведенный перечень нормативных документов красноречиво подтверждает, что нормы международного гуманитарного права достаточно кодифицированы. Начало такой кодификации, как уже было отмечено, положено Конвенциями 1899 и 1907 гг.

Женевские Конвенции 1949 года и Дополнительные протоколы к ним представляют собой более высокий уровень, очередной этап кодификации. «Вот почему, — отмечал Ф.Ф. Мартенс, — международное соглашение с целью установления правил войны или, другими словами, кодификация обычаев войны, представляется нам никак не меньше настоятельною задачею цивилизованных государств, чем кодификация международных законов во время мира».

Недостаток большинства первых международно-правовых актов, относящихся к международному гуманитарному праву, состоял в том, что они содержали «оговорку всеобщности» (clausula si omnes), согласно которой положения конвенций были обязательны лишь для договаривающихся держав и только в случае, если воюющие участвуют в конвенции (ст. II Гаагской конвенции 1907 г.). Если же в войну вступало государство, не являющееся участником конвенции, то конвенция переставала действовать даже в отношениях между ее участниками. Последующая практика государств пошла по пути отказа от clausula si omnes, что было четко сформулировано в приговорах международных военных трибуналов.

Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны, Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженных конфликтов 1954 г. и другие документы были приняты с учетом опыта Второй мировой войны. Их универсальность позволяет говорить о том, что Женевские конвенции 1949 г. вышли за рамки «рядовых» межгосударственных договоров и стали договорами с абсолютными обязательствами — государства не могут денонсировать их в период вооруженных конфликтов.

На нормы Женевских конвенций не распространяется принцип взаимности. Воюющая сторона не может не соблюдать ту или иную их норму, ссылаясь на то, что другая воюющая сторона не соблюдает ее.

Международный обычай. Международный обычай распространяется в основном на те отношения в период вооруженного конфликта, которые не урегулированы конвенциями. Их особенность состоит в том, что они, в силу всеобщности их признания, являются обязательными и для государств, которые формально не являются участниками конвенционных норм. В ст. 2, общей для Женевских конвенций о защите жертв войны, закреплено положение, согласно которому, если одна из находящихся в конфликте держав не является участницей конвенций, то участвующие в ней державы останутся, тем не менее, связанными ими в своих взаимоотношениях. Они, кроме того, будут связаны конвенциями в отношении неучаствующей державы, если последняя принимает и применяет их положения. В данном случае есть все основания полагать, что не участвующие в конвенции державы могут применять и принимать положения конвенций в качестве обычной нормы.

В подтверждение этого ст. 158 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны подчеркивает, что денонсация конвенции будет иметь силу лишь в отношении денонсирующей державы. Она никак не будет влиять на обязательства, которые стороны, находясь в конфликте, обязаны продолжать выполнять в силу принципов международного права, поскольку они вытекают из обычаев, установившихся среди цивилизованных народов, из законов человечности и велений общественной совести. Как видим, обычай остается важным источником международного гуманитарного права.

Анализ литературных источников показывает, что в доктрине международного права нет единого подхода к вопросу о предмете регулирования международного права, применяемого в период вооруженных конфликтов, его источниках и наименовании:

одни ученые рассматривают это право в широком смысле слова, включая в его содержание положения о запрещении применения силы и предотвращения войны, а также ответственность за их нарушение;
другие специалисты считают, что эта отрасль международного права призвана регулировать отношения в целях защиты прав человека в мирное время и в период вооруженных конфликтов, а также включает положения об ограничении и запрещении гонки вооружений и о разоружении;
ряд авторов склоняется к тому, что система принципов и норм, направленная на урегулирование отношений между воюющими сторонами в период вооруженных конфликтов с целью защиты покровительствуемых лиц, ограничения в применении методов и средств ведения войны является самостоятельной отраслью международного права в узком смысле слова.

Некоторые из авторов используют для обозначения понятия «право войны» его латинское название — jus in bello, которое вошло в употребление еще с древних времен, когда война рассматривалась как законное средство разрешения международных споров. Право войны, а точнее право, применяемое в войне, было призвано избавить воюющих от излишних страданий и бедствий. Право на войну (jus ad bellum) отличалось в те времена от права войны в силу признаваемой законности войны как средства разрешения споров между государствами.

Возникает вопрос, какая трансформация этих понятий произошла в свете сегодняшнего дня, когда международное право запрещает применение силы для разрешения спорных проблем, а мировое сообщество объявило агрессивную войну международным преступлением? Что касается понятий «право войны» или «право вооруженных конфликтов», то сами они уже звучат диссонансом с теми правами и свободами, которые на протяжении длительного периода были завоеваны народами и закреплены в источниках внутригосударственного и международного права. Правильнее было бы их называть, на наш взгляд, «право, применяемое в период войны (вооруженного конфликта)». Что касается jus ad bellum, то это понятие противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права (в частности, принципу неприменения силы, а также Уставу ООН, призывающему избавить грядущие поколения от бедствий войны). Поэтому было бы неверным в понятие «право на войну» включать право на индивидуальную или коллективную самооборону, предусмотренную Уставом ООН. К тому же самооборона (оборона) предусматривает методы и средства вооруженной борьбы, значительно отличающиеся от тех, которые могут быть использованы под флагом «права на войну».

Понятие «законы и обычаи войны» является историческим и используется с давних времен для обозначения совокупности норм, применяемых в период вооруженных конфликтов и нашедших отражение во внутригосударственном (национальном) праве. Однако в современных условиях документы, относящиеся к этой отрасли права, в абсолютном большинстве стали договорными. С этой точки зрения понятия «законы и обычаи войны» вошло в противоречие с современным представлением об источниках, регулирующих межгосударственные отношения в период вооруженных конфликтов. Такое наименование этой отрасли права все более утрачивает свою актуальность.

По нашему мнению, наиболее правильным было бы именовать эту отрасль международного публичного права международным гуманитарным правом.

С учетом сказанного можно дать следующее определение: международное гуманитарное право — это система международно-правовых принципов и норм, регулирующих отношения между субъектами международного права (воюющими сторонами) в период вооруженных конфликтов в целях ограничения применения жестоких методов и средств ведения войны, защиты ее жертв и устанавливающих ответственность за их нарушение.

Сам факт существования международного гуманитарного права не означает, что этим как бы узаконивается война, т.е. подвергается сомнению принцип запрещения войны как таковой. В преамбуле Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям выражено соотношение между запрещением применения силы и международным гуманитарным правом, и четко определяется, что «каждое государство обязано в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций воздерживаться в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против суверенитета, территориальной целостности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Организации Объединенных Наций», и «ничто в настоящем протоколе или Женевских конвенциях от 12 августа 1949 года не может быть истолковано как узаконивающее или санкционирующее любой акт агрессии или любое другое применение силы, несовместимое с Уставом Организации Объединенных Наций».

Анализ источников международного гуманитарного права (законов и обычаев войны, конвенций, протоколов, договоров, соглашений) позволяет сформулировать основные принципы, которые обеспечивают определенное единство и системность норм этой отрасли международного права. Будучи рассчитаны на всю сферу вооруженной борьбы или ее области, а не на конкретный типичный вариант поведения участников конфликта, эти принципы определяют цель, направление нормативного регулирования, его содержание и характер. Без учета принципов не могут быть поняты и использованы в полной мере смысл и назначение конкретных правил ведения войны³См.: Полторак А.И., Савинский Л.И. Вооруженные конфликты и международное право. М., 1976. С. 110.. Вместе с тем принципы международного гуманитарного права должны соответствовать общепризнанным принципам общего между народного права, которые содержатся в Уставе ООН, Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г. и в Заключительном акте Хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г.

Общепризнанные принципы международного права являются критерием законности всех других норм, вырабатываемых государствами в сфере международных отношений. Говоря о примате общепризнанных принципов международного права по отношению к отраслевым принципам международного гуманитарного права, необходимо обратить внимание на то, что последние вытекают из первых, они взаимосвязаны и взаимообусловлены. Всеобщие принципы международного права, прежде всего, запрещают: применение силы или угрозы силой; вмешательство во внутренние дела; нарушение территориальной целостности государств; посягательства на права человека, нерушимость границ и др.

Учитывая особенности предмета правового регулирования международного гуманитарного права, можно было бы, на наш взгляд, выделить следующие принципы этой отрасли международного права:

гуманизация вооруженных конфликтов как всеобщий и основополагающий принцип международного гуманитарного права⁴Смольников О.Ю. называет его принципом гуманности, который является не только принципом международного гуманитарного права, но и самого Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца. См.: Смольников О.Ю., Шапочка А.Г. Красный Крест и международное гуманитарное право в современном мире. М., 1989. С. 11.;
защита жертв войны;
ограничение воюющих в выборе методов и средств ведения войны;
защита гражданских объектов;
охрана окружающей среды;
ответственность государств и физических лиц за нарушение норм международного гуманитарного права⁵В международно-правовой литературе отсутствует единство взглядов ученых по вопросу классификации принципов международного гуманитарного права..

Говоря о принципе гуманизации вооруженных конфликтов, нужно подчеркнуть, что в отличие от других принципов международного гуманитарного права он означает обязанность соблюдения воюющими государствами разного рода норм, направленных на смягчение суровостей и жестокостей войны, на проявление человеколюбия к ее жертвам. Особенностью этого принципа является также то, что он универсальный, т.е. распространяется на все сферы вооруженной борьбы: применим и когда речь идет о методах и средствах ведения войны, и при регулировании вопросов защиты ее жертв, мирных объектов, окружающей среды и т.д. Так, в преамбуле Декларации об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1868 г. говорится о том, что «потребности войны должны остановиться перед требованиями человеколюбия», «успехи цивилизации должны иметь последствием уменьшение, по возможности, бедствий войны». В Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. провозглашается желание договаривающихся государств в случае возникновения войны «служить делу человеколюбия и сообразовываться с постоянно развивающимися требованиями цивилизации», высказывается намерение ввести в законы и обычаи войны «ограничения, которые, насколько возможно, смягчили бы их суровость».

Положения гуманитарного характера содержатся во всех Женевских Конвенциях 1949 г., Дополнительных протоколах I и II от 1977 г. В них предписывается всегда гуманно обращаться с военнопленными (ст. 13 Женевской конвенции об обращении с военнопленными), после каждого боя принимать «все возможные меры к тому, чтобы разыскать и подобрать потерпевших кораблекрушение, раненых и больных, оградить их от ограбления и дурного обращения, обеспечить им необходимый уход...» (ст. 18 Женевской конвенции об улучшении участи раненых, больных, лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море); оговаривается возможность создавать безопасные зоны и местности с тем, чтобы «оградить от действий войны раненых и больных, инвалидов, престарелых, детей до 15-летнего возраста, беременных женщин и матерей с детьми до 7-летнего возраста» (ст. 14 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны) и т.д.

Таким образом, все содержание норм международного гуманитарного права проникнуто духом гуманности, что подтверждает вывод о существовании самостоятельного принципа гуманизации вооруженных конфликтов. При рассмотрении конкретных проявлений указанного принципа речь должна идти не только о формальном отражении идей гуманности в международном нраве, но и о неукоснительном соблюдении их в практике международных отношений.

Давая анализ принципу гуманизации вооруженных конфликтов в Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 г., профессор И.П. Блищенко верно отметил, что положения этих конвенций основываются на общем понятии принципа гуманности, «устанавливающего, в частности, запрет неограниченного использования насилия в ходе военных действий, выражающего стремление к защите интересов человека и его достоинства, окружающей среды, необходимой для выживания человека, в максимально возможной степени возлагающего на воюющих обязанности в ходе вооруженного конфликта применять наиболее ограниченные, с юридической точки зрения, наиболее гуманные способы и средства ведения военных действий»⁶Блищенко И.П. Обычное оружие и международное право. М., 1984. С. 91..

Завершая рассмотрение этого вопроса, нельзя не сказать об оговорке Мартенса, имеющей к нему непосредственное отношение. Ф.Ф. Мартенс в 1899 г. выступил с заявлением на Первой конференции мира после того, как делегаты этой конференции не смогли достичь согласия по вопросу о статусе гражданских лиц, взявшихся за оружие в борьбе против оккупантов. Крупные военные державы считали, что таких лиц следует рассматривать в качестве преступников (франтиреров), подлежащих смертной казни. Другие, в основном небольшие государства, утверждали, что с ними надо обращаться как с полноправными комбатантами. Ответ на этот вопрос как раз и был найден в формулировке, предложенной нашим соотечественником: даже при отсутствии конкретной нормы права «гражданские лица и комбатанты остаются под защитой и действием принципов международного права, проистекающих из установившихся обычаев, из принципов гуманности и из требований общественного сознания».

Становление и развитие принципов международного гуманитарного права представляет собою сложный и длительный процесс. Есть все основания считать, что и в будущем, до тех пор, пока не будет покончено с войнами окончательно, т.е. они перестанут быть фактором международной жизни, совершенствование принципов будет продолжаться. Сейчас представляется необходимым кодифицировать существующие принципы международного гуманитарного права, что в конечном итоге явилось бы значительным вкладом в его прогрессивное развитие, способствовало бы демократизации и гуманизации международных отношений.

Остальные принципы международного гуманитарного права рассматриваются в соответствующих главах этого учебника.