Российское уголовное право

Исполнение приказа или распоряжения как обстоятельство, исключающее преступность деяния

Исполнение приказа или распоряжения как обстоятельство, исключающее преступность деяния, впервые получило нормативное закрепление в действующем Уголовном кодексе, хотя вопрос о необходимости правового регулирования ситуаций, возникающих в связи с исполнением незаконного приказа или распоряжения, в теории уголовного права обсуждался с давних пор.

Согласно ч. 1 ст. 42 УК, не является преступлением причинение вреда правоохраняемым интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение.

Уголовно-правовые принципы регулирования причинения вреда вследствие исполнения приказа были сформулированы в международном уголовном праве в связи с учреждением и функционированием Международного военного трибунала в Нюрнберге, созданного после окончания Второй мировой войны. Нацистские военные преступники, будучи привлеченными к ответственности, ссылались на то, что они были простым орудием незаконных приказов своих руководителей.

Вопрос об ответственности исполнителей преступных приказов был предметом специального рассмотрения Трибунала, в Уставе которого сказано: «Тот факт, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или по приказу начальника, не освобождает его от ответственности, но может рассматриваться как повод для смягчения наказания, если Трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия». По такому пути и пошло уголовное законодательство России и ряда зарубежных стран.

Жизнь общества объективно строится на принципах не только разумной, но и властной организации: на началах подчиненности, субординации, разделения труда в форме разграничения полномочий между участниками взаимоотношений. «Приказы, распоряжения, предписания, требования по службе конкретизируют законы, реализуют власть, создают и подтверждают обстановку стабильности в обществе и режим законности в государстве.

Административные и дисциплинарные указания могут вторгаться в сферу частных прав, реализацией полученных по службе предписаний исполнитель может причинить вред правоохраняемым благам. Как бы совместное с начальством зло должно быть оценено с позиций индивидуальной ответственности. Эту задачу как раз решает самостоятельный институт уголовного права, предусмотренный в ст. 42 УК РФ».

В законе говорится об обязательности приказа или распоряжения для исполнителя. Это свойство порождается двумя обстоятельствами: соответствием приказа или распоряжения внешним требованиям (реквизитам) и его обязательностью именно для данного исполнителя.

Обязательность предписания с точки зрения его законности предполагает соблюдение следующих очевидных условий:

1. приказ или распоряжение должны исходить от компетентного органа или лица, т.е. должны быть отданы начальством в пределах полномочий;
2. указания, если это требуется, должны быть надлежащим образом оформлены (визы, подпись, регистрация, печать) или доведены до сведения исполнителей (роспись в книге приказов, публичное оглашение распоряжения и пр.);
3. по своему содержанию приказ или распоряжение не должны предписывать подчиненным выполнение преступных действий или воздержание от активного поведения, что с неизбежностью повлечет тяжкие последствия;
4. указания отдаются соответствующим начальником именно своему подчиненному (административные распоряжения могут быть адресованы и неперсонифицированному кругу лиц).

В этих требованиях к обязательности приказа или распоряжения отражаются социальная обоснованность и юридическое совершенство актов управления.

Индивидуальная обязанность выполнить надлежащим образом отданные приказы или распоряжения возникает на основании ведомственных инструкций и положений, трудовых договоров (контрактов), отраслевых уставов, должностного положения исполнителя. Этот признак обязательности выражает отношение подчиненности, исполнительной дисциплины.

Так, обязательность приказа (распоряжения) определяется в отношении военнослужащих законами РФ «О воинской обязанности и воинской службе», «О статусе военнослужащих» и другими законами и уставами; в отношении государственных служащих — Законом РФ «Об основах государственной службы»; в отношении работников различных предприятий — трудовым законодательством, правилами внутреннего трудового распорядка и пр.; в отношении любых граждан — различного рода нормативными актами (например, Закон «О милиции», Правила дорожного движения), содержащими властные требования.

Ответственность за реально наступивший в результате незаконного приказа (распоряжения) вред понесет лицо, отдавшее общественно опаснее предписание. Подчиненный, выполнивший законное и обязательное для него указание своего начальника, не может отвечать за наступившие последствия. В подобных случаях есть все основания говорить о посредственном причинении: исполнителю незаконного обязательного приказа (распоряжения) не предъявляется требование осмыслить его незаконный характер, и ответственность возлагается на лицо, умышленно или по неосторожности отдавшее такой приказ (распоряжение).

Иная ситуация предусмотрена ч. 2 ст. 42 УК РФ, согласно которой лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение таких приказа или распоряжения уголовную ответственность исключает.

Явно незаконное или преступное свойство поступившего приказа или распоряжения определяется не по формальным признакам (как это имеет место в ситуации, описанной в ч. 1), а по социально-политическому содержанию, очевидному противопоставлению приказа или распоряжения правоохраняемым интересам (например, распоряжение руководителя коммунального предприятия отключить от системы жизнеобеспечения многоквартирный дом по причине жалоб жильцов). Ответственность за повиновение явно преступному предписанию наступает на общих основаниях, т.е. зависит от реально наступивших последствий.

Даже в случае, когда приказ (распоряжение) был отдан компетентным лицом с соблюдением предписанной законом формы, его исполнение не исключает ответственности, если очевиден его незаконный или даже преступный характер.

В случаях исполнения преступного приказа (распоряжения) к ответственности за вред, причиненный правоохраняемым интересам, должны быть привлечены как исполнитель приказа (распоряжения), так и лицо, отдавшее его. При этом лицо, отдавшее преступный приказ (распоряжение), является организатором преступления, совершенного исполнителем, естественно при наличии умышленной вины. При этом незаконность приказа (распоряжения) должны осознавать они оба. Об этом свидетельствует указание законодателя на признак «заведомости». Совершение в результате исполнения незаконного приказа (распоряжения) неосторожного преступления уголовной ответственности не влечет.

Обязательность исполнения приказа в разных сферах различна. Наиболее высока она в армии, внутренних войсках, Федеральной службе безопасности и других подобных структурах. Так, порядок прохождения воинской службы, основанный на принципе единоначалия, требует обязательной подчиненности младших по званию — старшим.

В УК РФ в гл. 33 «Преступления против воинской службы» предусмотрена ответственность за «неисполнение подчиненным приказа начальника, отданного в установленном порядке, причинившее существенный вред интересам службы» (ст. 332). Учитывая ст. 9 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил РФ, согласно которой «право командира (начальника) отдавать приказ и обязанность подчиненного беспрекословно повиноваться являются основными принципами единоначалия», ответственность за заведомо незаконный приказ несет отдавшее его лицо. Требования ст. 42 полностью распространяются и на военнослужащих. Потому неисполнение заведомо незаконного приказа (распоряжения) исключает уголовную ответственность.

Неисполнение приказа, как отмечается в литературе, может выразиться в невыполнении (отказе) действий, предписанных приказом; в совершении действий, запрещенных приказом; в ненадлежащем выполнении предписанных приказом действий.

До принятия действующего УК в теории уголовного права обсуждался вопрос относительно различной степени обязательности исполнения приказов (распоряжений) военнослужащих и гражданских лиц. Это нашло отражение в Теоретической модели Уголовного кодекса, в ч. 1 ст. 55 которого говорится: «Не является преступлением причинение общественно вредных последствий лицом, действующим во исполнение обязательного для него приказа или распоряжения, за исключением явно незаконного либо преступного приказа (распоряжения), а в ч. 2 этой же статьи устанавливается, что «ответственность военнослужащих за общественно опасные действия, совершенные во исполнение приказа начальника, определяется с учетом положений Дисциплинарного устава Вооруженных Сил СССР».

Новый УК обоснованно и справедливо установил одинаковые критерии правомерности исполнения приказа (распоряжения) для военных и гражданских лиц исходя из конституционного принципа равенства всех граждан перед законом.

В тех же случаях, когда подчиненный принуждается к выполнению преступного приказа, например, под угрозой оружия, причинение вреда рассматривается по правилам крайней необходимости, т.е. вред, причиненный в результате исполнения преступного приказа, должен быть меньше предотвращенного угрожаемого вреда. В любом случае выполнение преступного приказа (распоряжения) с соблюдением условий крайней необходимости освобождает исполнителя от ответственности за вред, причиненный в результате Исполнения такого приказа или распоряжения.

«По правилам доктриального толкования положения комментируемой статьи имеют высшую силу по сравнению с требованиями уставов, так как:

1. Уголовный кодекс является Федеративным законом;
2. он принят позже, чем уставы, содержащие безоговорочное требование выполнения приказа (распоряжения)».

Причинение вреда правоохраняемым интересам в результате исполнения незаконного приказа (распоряжения) при отсутствии в действиях лица условий правомерности рассматривается законодателем как обстоятельство, смягчающее наказание (п. «ж» ст. 61 УК).

В уголовно-правовой литературе делается попытка подвести под признаки исполнения приказа или распоряжения исполнение профессиональных обязанностей. Однако сами же авторы отмечают, что «условия правомерности исполнения профессиональных обязанностей и исполнения приказа либо иного распоряжения начальника различны».

Приведенные примеры (хирург вскрывает грудную клетку больного для оказания ему помощи; милиционер задерживает преступника, причиняя вред его здоровью; военнослужащий убивает противника в боевой операции; часовой применяет оружие против нападающего на пост) свидетельствуют о наличии не обстоятельства, регламентированного ст. 42, а иных обстоятельств, исключающих преступность деяния, таких как необходимая оборона, задержание лица, совершившего преступление, обоснованный риск и пр. К тому же характеристика исполнения профессиональных обязанностей как обстоятельства, предусмотренного ст. 42, представляет собой распространительное (расширительное) толкование закона, выделение этого обстоятельства в качестве самостоятельного не основано на законе.

Статьи об освобождении от уголовной ответственности за причинение вреда, совершенного во исполнение законного приказа, имеются в законодательствах ряда зарубежных стран.

Достаточно четкая формулировка рассматриваемого обстоятельства содержится в ч. 2 ст. 1224 УК Франции, согласно которой «не несет уголовной ответственности лицо, совершившее действие по приказу законной власти, за исключением случаев, когда такое действие, является явно незаконным».

Такое обстоятельство, исключающее преступность деяния, как причинение вреда при исполнении приказа, имеется в уголовных кодексах Англии, Голландии, Швеции и ряда других стран. Так, ст. 43 УК Голландии гласит: «1. Лицо, которое совершает правонарушение, выполняя официальный приказ, отданный компетентными властями, не подлежит уголовной ответственности.

2. Незаконный официальный приказ не освобождает от уголовной ответственности, если только подчиненный добросовестно не заблуждается».