Российское уголовное право

Признаки необходимой обороны

Цель необходимой обороны. В соответствии с ч. 1 ст. 37 УК конечной целью необходимой обороны является защита личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства. Для признания обороны правомерной достаточно, чтобы обороняющийся преследовал указанную выше цель, и вовсе не обязательно, чтобы она была им фактически достигнута (например, обороняющийся причинил посягающему вред, однако не смог пресечь начавшееся посягательство). Если же обороняющийся руководствовался иными целями (например, целью расправы над посягавшим), то его действия приобретают противоправный характер, в связи с чем ответственность за причиненный вред должна наступать на общих основаниях.

Направленность (объект) причинения вреда. Вред при необходимой обороне должен причиняться лишь посягателю, его правам и интересам. Когда посягателей несколько, то обороняющийся может причинить вред как одному, так и каждому из них. Причинение вреда правам и интересам других лиц не подпадает под признаки необходимой обороны, а рассматривается, например, по правилам крайней необходимости либо влечет ответственность на общих основаниях. Если при необходимой обороне вред ненамеренно причинен лицу, непричастному к общественно опасному посягательству (постороннему лицу), то ответственность может наступать за причинение вреда по неосторожности.

Характер действий обороняющегося. Поведение обороняющегося при необходимой обороне может быть только активным, т.е. выражаться лишь в действиях, на что прямо указывается в ч. 3 ст. 37 УК. Такими действиями могут быть как физические усилия защищающегося (например, нанесение ударов кулаком), так и использование различных орудий, предметов, механизмов, приспособлений и т.п., причем не только тех, которые подобраны, обнаружены или захвачены на месте защиты, но и тех, что имелись при обороняющемся или даже специально приготовлены им для защиты (например, использование имеющегося перочинного ножа или огнестрельного оружия, заранее взятого для обороны, и т.д.).

Указанные действия должны подпадать под признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, т.е. совпадать по внешним, фактическим признакам с объективной стороной какого-либо преступления. Речь идет о действиях, подпадающих под признаки убийства, нанесения вреда здоровью различной тяжести, удара и побоев, и т.п.

Не имеют уголовно-правового значения и не оцениваются на основе ст. 37 УК действия лица, которое вместо причинения вреда посягающему уклоняется, например, от ударов или их парирует, либо отталкивает посягающего, либо последний сам себе причиняет вред и т.п.

Иногда граждане для защиты своих прав и интересов устанавливают в жилье или в иных помещениях, на дверях, воротах и т.п. устройства с взрывчатыми веществами, пулями, капканами, электричеством, газом и т.п. Срабатывание такого устройства способно причинить тяжкий вред здоровью человека и даже лишить его жизни. Например, лицо, отъезжая в отпуск, устанавливает устройство, которое (при открывании двери в квартиру) приводит к падению тяжкого предмета на любого, кто окажется между дверьми.

Такие и подобные действия не могут оцениваться по правилам необходимой обороны, поскольку в соответствии со ст. 37 УК осуществление права на необходимую оборону связано с личным осознанием защищающимся общественной опасности конкретного посягательства, направлением им своих действий на причинение вреда именно посягающему; соизмерением причиняемого вреда с опасностью посягательства и т.п. Все эти обстоятельства отсутствуют при срабатывании указанных устройств при отсутствии лица, которое их установило. Вместе с тем, если лицо использует подобные устройства в момент общественно опасного посягательства, оценка причинения им вреда должна осуществляться на основании ст. 37 УК.

Своевременность обороны. Действия обороняющегося признаются правомерными лишь в случае, если они были совершены в течение всего времени осуществления посягательства. Иначе говоря, защита признается оправданной лишь в течение времени существования состояния необходимой обороны, которое определяется продолжительностью общественно опасного посягательства. Поэтому причинение вреда до возникновения такого состояния признается так называемой «преждевременной» обороной, ответственность за которую наступает на общих основаниях.

В то же время обороняющийся, находясь под воздействием имевшегося посягательства, нередко продолжает оборону и в том случае, когда посягательство уже окончено или прекращено. В этом случае имеет место так называемая «запоздалая» оборона. Оценка вреда, причиненного посягающему в состоянии «запоздалой» обороны, зависит от того, осознавал или не осознавал обороняющийся, что в применении средств защиты отпала необходимость. В названном выше Постановлении Пленума Верховного Суда СССР рекомендуется при решении этого вопроса исходить из того, что для обороняющегося должно быть очевидно, что в применении средств защиты отпала необходимость.

Если такое убеждение отсутствовало, то следует считать, что он находился в состоянии необходимой обороны. Таким образом, если обороняющийся добросовестно заблуждался относительно конечного момента посягательства, то он признается действующим в состоянии необходимой обороны и поэтому причинение в такой ситуации посягавшему вреда должно признаваться своевременным.

В то же время, если вред причинен уже после того, как посягательство было предотвращено или окончено, и для оборонявшегося было очевидно, что в применении средств защиты явно отпала необходимость, ответственность наступает на общих основаниях. В таких случаях, однако, нельзя исключать состояние сильного душевного волнения, вызванное общественно опасным посягательством, в котором лицо причинило вред после окончания такого посягательства.

Соразмерность обороны. Этот признак характеризует пределы необходимой обороны, которые хотя прямо и не обозначены в законе, однако вывод о них можно сделать, анализируя ч. 1 и ч. 2 ст. 37 УК. Причем указанные пределы напрямую связаны с видом общественно опасного посягательства, которое послужило основанием для необходимой обороны. Если основанием для такой обороны было смертельно опасное посягательство, то вред, причиненный посягающему, не ограничен никакими пределами. Иными словами, в таких случаях обороняющийся вправе причинить посягающему любой вред, вплоть до лишения его жизни. Такая защита должна признаваться соразмерной.

Если же основанием для защиты послужило посягательство, не сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо немедленной угрозой применения такого насилия, то причиненный посягающему вред должен быть соразмерен с характером и опасностью посягательства (ч. 2 ст. 37 УК).

Опасность посягательства определяется:

1. ценностью охраняемого законом блага (интереса), на которое направлено посягательство (здоровье, собственность, телесная неприкосновенность, общественный порядок и т.д.);
2. характером и реальной угрозой причинения вреда этому благу со стороны посягателя.

Безусловно, более значительную общественную опасность представляют собой посягательства на здоровье, свободу, честь и достоинство человека, неприкосновенность его собственности и жилища. Сравнительно менее опасными являются посягательства на общественный порядок, неприкосновенность государственных границ и т.п.

Решающей является степень общественной опасности посягательства, которая и определяет пределы допустимого вреда при необходимой обороне. Здесь существует прямая зависимость: чем опаснее посягательство, тем более широкими являются пределы допустимого вреда, причиняемого посягающему. Очевидно, что причинение тяжкого вреда посягающему соизмеримо лишь с посягательствами, представляющими большую общественную опасность (например, при защите здоровья, собственности, жилища, половой свободы и т.п.).

Причиненный посягающему вред должен быть соразмерным не только с опасностью, но и с характером посягательства.

Характер посягательства определяется реальным соотношением сил, возможностей и средств посягающего и обороняющегося. В этих случаях следует учитывать обстоятельства, которые оказали влияние на реальное отношение сил посягающего и защищающегося, а именно: место и время, неожиданность нападения, неподготовленность для его отражения, количество нападающих и защищающихся, их физические данные (возраст, пол, инвалидность, состояние здоровья) и другие обстоятельства дела.

Именно эти обстоятельства могут свидетельствовать о действительном характере посягательства и об обстановке защиты, которая может сложиться либо в пользу посягающего (так называемая неблагоприятная для защищающегося обстановка защиты), либо явно в пользу обороняющегося (такую обстановку условно можно назвать относительно благоприятной для защищающегося).

В случае, если обстановка защиты такова, что обороняющийся имеет и осознает свое явное превосходство над посягающим, для обеспечения эффективной защиты у него отсутствует необходимость в причинении посягающему тяжкого вреда, а достаточно нанести, например, удар, побои, причинить легкой или средней тяжести вред здоровью посягающего и т.п.

И напротив, если обстановка защиты свидетельствует о том, что реальные возможности обороняющегося по отражению общественно опасного посягательства являются относительно равными, а тем более уступают возможностям посягателя, то оправданным является причинение ему тяжкого вреда при защите от посягательства большой общественной опасности.

Таким образом, для соразмерности обороны необходимо, чтобы имело место относительное соответствие (не равенство и не пропорциональность!) между вредом, причиненным посягающему, и совершенным им несмертельно опасным посягательством; при этом учету подлежит субъективное состояние обороняющегося в момент защиты. Очевидно, что последний не всегда может точно соизмерить свои действия с опасностью грозящего посягательства вследствие волнения, возбуждения, страха, испуга и т.п.

В этом случае при оценке правомерности причиненного посягающему вреда следует исходить из субъективного представления обороняющегося о характере и опасности посягательства. Если несмертельно опасное посягательство носило характер нападения, то в соответствии с ч. 2 ст. 37 УК «не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения».

Превышение пределов необходимой обороны (эксцесс обороны) свидетельствует о том, что обороняющийся, находясь в состояний необходимой обороны, нарушил требование о ее соразмерности.

По смыслу ч. 2 ст. 37 УК превышением пределов необходимой обороны следует признавать совершение обороняющимся умышленных действий, не соответствующих характеру и опасности посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Иными словами, закон связывает эксцесс обороны лишь с защитой от несмертельно опасного посягательства, о котором говорилось выше. Следует согласиться с тем, что уголовную ответственность за эксцесс обороны влечет лишь причинение смерти посягающему (ч. 1 ст. 108 УК) или нанесение тяжкого вреда его здоровью (ч. 1 ст. 114 УК), т.е. тяжкого вреда посягающему.

Из закона следует, что эксцесс обороны возможен там, где причиненный посягающему тяжкий вред (смерть или тяжкий вред здоровью) явно не соответствовал совершенному им несмертельно опасному посягательству. Явность такого несоответствия означает, что причиненный посягающему тяжкий вред прежде всего объективно должен находиться в очевидном, резком несоответствии с совершенным несмертельно опасным посягательством.

В то же время и сам обороняющийся должен осознавать явное несоответствие причиненного им посягающему тяжкого вреда. Решающим здесь выступает именно субъективное отношение обороняющегося к причиненному вреду. Отсюда также следует, что превышение пределов необходимой обороны может иметь место лишь при наличии умысла. Потому не является эксцессом обороны причинение посягающему тяжкого вреда по неосторожности.

Таким образом, превышение пределов необходимой обороны — это умышленное причинение посягающему тяжкого вреда, явно несоразмерного с совершенным им несмертельно опасным посягательством. Так, эксцесс обороны имеет место, например, там, где при защите от посягательства относительно небольшой общественной опасности (например, при пресечении нарушений общественного порядка, неповиновении или сопротивлении представителю власти и других подобных посягательствах) обороняющийся умышленно причиняет посягающему смерть или наносит тяжкий вред его здоровью.

В этом случае причиненный посягающему тяжкий вред явно несоразмерен с опасностью посягательства. Точно так же, эксцесс обороны имеет место и в случае, когда обороняющийся, осознавая свое явное превосходство над посягающим, умышленно, без необходимости лишает его жизни или наносит тяжкий вред его здоровью, т.е. причиняет тяжкий вред, явно более чем достаточный в сложившейся для него относительно благоприятной обстановке защиты.

В случаях защиты в условиях благоприятной обстановки судебная практика считает необходимым выяснять, имел ли обороняющийся реальную возможность эффективно отразить посягательство другими способами, с причинением меньшего вреда, и почему он не воспользовался этой возможностью.

Мнимая оборона. Иногда защищающийся оказывается в такой ситуации, когда какие-либо поступки других людей в силу сложившейся обстановки он ошибочно воспринимает за общественно опасное посягательство, в связи с чем причиняет «посягающему» вред (например, заблудившемуся жильцу, который по ошибке пытался зайти в чужую квартиру, или приятелю, который пытался пошутить — в маске связать своего товарища и т.п.). Подобные ситуации принято именовать мнимой обороной, которая связана с фактической ошибкой «обороняющегося».

Таким образом, мнимой обороной признаются действия лица, связанные с причинением вред потерпевшему при таких обстоятельствах, когда реальное общественно опасное посягательство со стороны потерпевшего отсутствовало, и лицо, неправильно оценивая действия потерпевшего, лишь ошибочно предполагало наличие такого посягательства.

Решение вопроса об ответственности за причиненный вред при мнимой обороне зависит от того, могло или не могло лицо осознавать ошибочность своего предположения о наличии общественно опасного посягательства, — иначе говоря, от вида допущенной им ошибки: была ли она извинительной или неизвинительной. Извинительной признается ошибка, при которой сложившаяся обстановка давала лицу достаточные основания полагать, что имело место реальное посягательство, и оно не осознавало и не могло осознавать ошибочности своего предположения. Именно в силу такого добросовестного, извинительного заблуждения лицо уверено, что оно действует правильно, в соответствии с требованиями закона.

При такой ошибке решение об ответственности за причиненный вред зависит от того, правомерным был бы признан вред в условиях соответствующего реального посягательства, т.е. при отсутствии ошибки. Для этого лицо, принимающее решение по делу (следователь, суд), должно абстрагироваться от того, что в данном случае была ошибка, и предположить, что имело место реальное общественно опасное посягательство (смертельно или несмертельно опасное), и на этом основании решить, имело ли место превышение пределов необходимой обороны.

При отрицательном ответе ответственность лица за причиненный вред исключается. При положительном ответе лицо подлежит ответственности как за превышение пределов необходимой обороны, поскольку даже в условиях реального несмертельно опасного посягательства оно было бы признано таким, которое превысило пределы защиты, допустимые в условиях соответствующего реального посягательства.

Неизвинительной признается такая ошибка, при которой в сложившейся обстановке лицо хотя и не осознавало, но могло осознавать отсутствие реального общественно опасного посягательства, если бы проявило больше внимательности, осмотрительности, заботливости. Сущность неизвинительной ошибки состоит в том, что объективные и субъективные обстоятельства в данный момент не давали лицу достаточных оснований для того, чтобы «ошибаться» относительно наличия общественно опасного посягательства. Но несмотря на это, лицо все же допустило такую ошибку и причинило посягающему вред. Очевидно, что в таком случае у него отсутствует вина в форме умысла и поэтому оно может подлежать ответственности лишь за неосторожное причинение вреда.