Современные зарубежные модели ювенального уголовного судопроизводства

В процессе эволюции уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних сформировались различные модели ювенального правосудия. Следует отметить, что теоретическая разработанность проблемы моделирования системы ювенального уголовного судопроизводства не отличается полнотой и избыточностью, а отечественными и зарубежными теоретиками и практиками применительно к ювенальному правосудию как синонимичные применяются термины «парадигмы», «стратегии» и «модели».

В частности, термин «парадигмы» применительно к ювенальной юстиции предлагает применять Гордон Бейзмор в своей работе «Три парадигмы ювенальной юстиции». При этом автор не конкретизирует содержание понятия «парадигма» применительно к ювенальному правосудию, отмечая лишь, что «подобно обычным линзам, парадигма фокусирует наше видение определенным образом и ограничивает или отбрасывает альтернативные точки зрения». Справедливым является заключение Г. Бейзмора относительно того, что «парадигмы также устанавливают приоритеты и определяют ключевые вопросы, с которыми имеет дело правосудие». Однако, на наш взгляд, указанный термин несет в себе слишком объемную смысловую нагрузку. Следует вспомнить хотя бы о том, что автор понятия «парадигма» Томас Кун не смог исчерпывающе раскрыть сущность данного понятия, а в своих поздних работах предпочитал заменять его понятием «дисциплинарная матрица». Таким образом, говоря о парадигмах ювенальной юстиции, скорее следует подразумевать некую философскую платформу, которая служит своего рода методологическим основанием для развития той или иной системы ювенального уголовного судопроизводства.

Термин «стратегия» также не относится к числу разработанных в науке уголовного процесса, хотя данное понятие в последние годы все чаще становится предметом научного обсуждения. Н.Г. Стойко предлагает использовать термин «стратегия» для обозначения общих уголовно-процессуальных моделей¹Стойко Н.Г. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовой систем. СПб., 2006. С. 65.. В то же время автор считает, что термин «уголовно-процессуальные стратегии» должен заменить термин «модель», так как «во многих случаях этот термин не несет никакой самостоятельной смысловой нагрузки». Полагаем, что неудачное использование термина «модель» в том или ином контексте не должно приводить к его полному отторжению в науке уголовно-процессуального права. К тому же Н.Г. Стойко фактически допускает частичное совпадение понятий «стратегия» и «модель». Такое терминологическое наложение характерно не только для современной России, но и для зарубежных исследований.

На наш взгляд, стратегии являются как раз воплощением основных направлений уголовно-процессуальной политики и определяют выбор той или иной модели уголовного судопроизводства. В рамках ювенальной уголовно-процессуальной политики может формироваться несколько стратегий. Как отмечает В.Т. Томин, «это обстоятельство может быть обусловлено, прежде всего, многообразием или модификацией целеполагания, иными факторами места и времени»²Томин В.Т. Стратегия уголовного судопроизводства и некоторые ее составляющие: понятийный и терминологический инструментарий исследования. Актуальные проблемы экономики и права. 2007. № 4. . Именно такое многообразие определяет сложный и порой противоречивый характер той или иной модели уголовного судопроизводства.

Не вдаваясь далее в теоретические изыскания относительно различия указанных выше терминов, скажем лишь, что, на наш взгляд, термины «парадигма» и «стратегия» более применимы к обозначению качественных характеристик ювенальной юстиции, а термин «модель» — для обозначения системы ювенального уголовного судопроизводства, сложившейся в рамках той или иной системы ювенального правосудия. Впрочем, термин «модель» широко используется в зарубежных работах и при описании различных систем ювенальной юстиции.

К настоящему времени в рамках зарубежного права оформилось несколько моделей ювенального уголовного судопроизводства. Они отличаются друг от друга целевыми установками, процессуальной спецификой, вариативностью применения тех или иных мер воздействия на несовершеннолетних правонарушителей. Характер той или иной модели будет определять принципы отправления правосудия в отношении несовершеннолетних. Следует сразу оговориться, что описываемые ниже модели являются теоретическими конструкциями, т.е. в чистом виде практически не встречаются ни в одной стране.

Некоторые российские исследователи предлагают делить модели ювенального уголовного судопроизводства на два типа: континентальную и англосаксонскую³См., например: Мельникова Э.Б. Ювенальная юстиция: проблемы уголовного нрава, уголовного процесса и криминологии: Учеб, пособие. М., 2000. С. 67-99.. При этом в качестве примера континентальной модели приводится французская система ювенальной юстиции, а в качестве англосаксонской — некая абстрактная модель. приписываемая США. Основным критерием такого деления является правовая традиция, т.е. в основу такого деления положены различия, существующие между системой континентального права и так называемой системой общего права (common law). Полагаем, что использование такого моделирования ювенального уголовного судопроизводства может быть весьма ограниченным и применимым для решения промежуточных задач сравнительного анализа. Как пишет Э.Б. Мельникова, «пройдя эту стадию, легче сравнивать суд американский с английским, французский с бельгийским».

Как правило, в качестве основных критериев в данной классификации рассматриваются особенности подсудности и особенности судебной процедуры.

В принципе, справедливо отмечается, что в системе common law по сравнению с континентальным правом существует достаточно неопределенная и расплывчатая подсудность. Предметная подсудность уголовных судов по делам несовершеннолетних зависит от специфики уголовного права. При этом следует иметь в виду, что в значительном числе зарубежных государств отсутствует столь привычное для России жесткое разделение уголовного и уголовно-процессуального права, да и сама система уголовного права более сложная за счет включения в нее тех правонарушений, которые в современной российской правовой системе рассматриваются как административные правонарушения. В системе континентального права предметная подсудность закрепляется на законодательном уровне, в рамках же общего права она во многом определяется спецификой прецедентной практики. В то же время в системе общего права изначально больше возможностей для функционирования альтернативной подсудности за счет более простого и часто законодательно не закрепленного механизма передачи уголовного дела в отношении несовершеннолетнего для рассмотрения в общеуголовный суд.

Вопрос о передаче уголовного дела может быть отнесен к дискреционным полномочиям ювенального суда. К тому же, например, американские штаты самостоятельно решают вопрос о подсудности уголовных дел в отношении несовершеннолетних. Законы штатов определяют категории несовершеннолетних, которые в силу возраста, наличия ранее совершенных преступлений, тяжести совершенного преступления подлежат подсудности взрослого общеуголовного суда. В соответствии со ст. 45 специального закона о несовершеннолетних правонарушителях (The Juvenile Delinquency Act) рассмотрение уголовного дела в отношении лица, не достигшего возраста 21 года и совершившего до наступления 18-летнего возраста преступление, предусмотренное федеральным законом, может быть проведено федеральным окружным судом. Также в Англии и Уэльсе уголовное дело будет рассматриваться в суде Короны, если несовершеннолетний совершил тяжкое преступление, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком более 14 лет.

Особенности персональной подсудности в данной классификации выражены не столь ярко. В континентальном праве, как правило, устанавливаются законодательные рамки нижнего и верхнего порогов рассмотрения дел в отношении несовершеннолетних правонарушителей специальными ювенальными судами. В то же время и в системе общего права, и в континентальном праве в силу дискреционных полномочий ювенальный судья может применить меры воспитательного воздействия и надзора и в отношении несовершеннолетних, не достигших возраста уголовной ответственности. Например, французский ювенальный суд вправе применить меры воспитательного воздействия (запрет общения с потерпевшим и т.п.) в отношении несовершеннолетних, достигших 10-летнего возраста. Таким образом, границы персональной подсудности расширяются за счет малолетних правонарушителей, не достигших возраста уголовной ответственности. В рамках общего права нижний возрастной порог для рассмотрения дела о правонарушении несовершеннолетнего в ювенальном суде может существенно варьироваться в различных государствах и зависит от возраста уголовной ответственности (от 12 лет в Канаде до 15-18 лет в США). Следует сказать и о том, что в последние годы действие правил ювенального уголовного судопроизводства начинает распространяться и на молодых людей, достигших возраста совершеннолетия. Впрочем, в мире в целом существует весьма широкий возрастной диапазон применительно к несовершеннолетним, подлежащим уголовной ответственности: колебания порога уголовной ответственности проходят между 7 и 18 годами.

Хотя в рамках континентального права, в условиях современной единой Европы колебания в возрасте уголовной ответственности выражены не столь сильно, что отражается на реализации персональной подсудности. В системе общего права несовершеннолетнему, достигшему определенного возраста, часто предоставляется право выбора подсудности, реализуемое через подачу ходатайства о передаче его дела в общеуголовный суд. Такая практика сложилась исторически: практически до конца 1960-х гг. в США почти все уголовные дела в отношении несовершеннолетних рассматривались ювенальными судами, если только несовершеннолетний сам не возражал против этого.

Э.Б. Мельникова акцентирует внимание на различных подходах англосаксонских и континентальных ювенальных уголовных судов в решении вопроса о рассмотрении уголовных дел в отношении взрослых соучастников преступлений несовершеннолетних. Как правило, в системе общего права такие дела подсудны общеуголовным судам, в то время как система континентального права допускает значительное число случаев, когда уголовное дело в отношении взрослого соучастника несовершеннолетнего рассматривается ювенальным судом. Например, во Франции уголовное дело в отношении взрослого соучастника может рассматриваться как общеуголовным судом, так и судом присяжных, в подсудность которого входит рассмотрение уголовных дел в отношении несовершеннолетних, совершивших преступления в возрасте от 16 до 18 лет. Однако из общего правила всегда есть исключения, которые подтверждают условность данной классификации: английское уголовное судопроизводства, традиционно базирующееся на принципах общего права, допускает передачу дела взрослого соучастника по итогам суммарного производства или перед ним в ювенальный суд.

Вторым критерием, отличающим ювенальное уголовное судопроизводство в системе континентального и англосаксонского права, являются, по мнению Э.Б. Мельниковой, особенности судебной процедуры в суде по делам несовершеннолетних. В качестве признака, отличающего американскую систему ювенального уголовного судопроизводства от континентальной системы, выделяется простота и оперативность уголовного процесса в системе общего права. С данным тезисом можно согласиться только отчасти. Действительно, общее право изначально формировалось преимущественно как процессуальное право, которое получило значительное развитие в данной правовой традиции. Однако тенденция к усилению оперативности, к ускорению уголовного судопроизводства, к развитию упрощенных форм производства, в том числе и по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, в настоящее время не является чистой прерогативой стран общего права и распространяется на большинство стран в рамках западной традиции права.

Например, во Франции в рамках реформы ювенального правосудия, начавшейся фактически в конце прошлого столетия и продолжающейся по настоящее время, предпринимаются значительные усилия по преодолению медлительности уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних. Еще в 1995 и 1996 г. были приняты законодательные поправки, допускающие производство ускоренной процедуры по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего с составлением обвинительного акта. Аргументами в пользу ускорения ювенального уголовного судопроизводства служат цифры, отражающие сроки рассмотрения уголовных дел в отношении несовершеннолетних: от 2 до 18 месяцев в случае «кабинетного» рассмотрения дела ювенальным судьей и от 6 месяцев до 3 лет при рассмотрении дела в судебном заседании. Взамен предлагается введение ускоренной процедуры производства по делу в отношении несовершеннолетнего. В качестве доводов в пользу таких реформ выдвигается тезис о том, что продолжительная процедура ювенального уголовного судопроизводства способствует дальнейшей маргинализации и криминализации несовершеннолетнего. К тому же ориентация на ускорение уголовного судопроизводства заложена в ряде международных документов, определяющих стандарты прав человека. Хотя справедливости ради следует отметить, что французские ювенальные судьи не всегда приветствуют такие реформы, поскольку полагают, что длительный срок производства по делу позволяет осуществлять более детальное изучение личности несовершеннолетнего и его социального окружения.

Оперативность и простота ювенального уголовного судопроизводства в американской модели весьма условны и наиболее ярко проявлялись лишь в рамках так называемого классического реабилитационного правосудия, с которого и начиналась ювенальная юстиция в США. Характерно, что традиции реабилитационного правосудия, о котором речь пойдет ниже, получили широкое распространение не только в США, но и во французской системе ювенальной юстиции. К сожалению, как показывает эволюция ювенального уголовного судопроизводства, в рамках «неофициального», «неформального» скорого правосудия существует значительный риск нарушения прав несовершеннолетних правонарушителей. Осознание этого обстоятельства приводит к тому, что в современном мире идет активный поиск альтернативных способов ускорения ювенального уголовного судопроизводства.

Оперативность ювенального уголовного судопроизводства находится в зависимости от специфики процессуальной формы и исторически значительно варьировалась: от неформальной процедуры общения с судьей со скорейшим вынесением решения до создания процедуры с гарантиями прав несовершеннолетних обвиняемых. Например, в США оперативность производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних постепенно снижалась в период 60-х — 80-х гг. прошлого столетия, когда наметилась четкая тенденция к переходу от скорого неформального процесса к созданию модели ювенального уголовного судопроизводства с надлежащими процессуальными гарантиями.

В рамках и американской, и французской моделей ювенальное уголовное судопроизводство состоит из различных процессуальных досудебных и судебных стадий. При этом в системе американской ювенальной юстиции наблюдаются большие вариации в производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. Допуская вполне оправданное обобщение, можно выделить следующие стадии в рамках ювенального уголовного судопроизводства:

начальные проверочные действия суда с решением вопроса о подсудности, применении мер процессуального принуждения, необходимости анализа ситуации правонарушения до распорядительного заседания;
заявление о слушании дела, регистрация соответствующих документов;
слушание по поводу вынесения решения по делу;
слушание по поводу распоряжений суда.

Во французском праве процедуру производства по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего (с известной долей обобщения и с допущением погрешности на реформирование данной системы) можно представить в виде следующих стадий:

задержание несовершеннолетнего полицией-жандармерией;
производство в прокуратуре по делам несовершеннолетних: ознакомление прокурора с материалами о совершенном несовершеннолетнем правонарушении и данных о его личности, встреча с сотрудником воспитательной службы, уведомление прокурором несовершеннолетнего по существу предъявленного обвинения с обязательным приглашением адвоката-защитника (по выбору несовершеннолетнего или его законных представителей либо по назначению) и принятие прокурором решения о: а) прекращении уголовного преследования с проведением беседы о соблюдении закона, решением вопроса о возмещении ущерба; б) передаче уголовного дела к производству следственному судье или, в случае незначительности правонарушения, судье по делам несовершеннолетних;
производство следствия (предварительного следствия): следственный судья по делам о преступлениях несовершеннолетних или судья по делам несовершеннолетних проводит следствие и с помощью воспитательной службы суда собирает личностную информацию о несовершеннолетнем, а также принимает решения о: а) прекращении уголовного дела; б) принятии временных мер к несовершеннолетнему (отдача под присмотр и т.д.); в) предварительном заключении несовершеннолетнего;
передача дела несовершеннолетнего для постановления приговора: судье по делам несовершеннолетних (выносит решение единоначально в закрытом заседании); в суд по делам несовершеннолетних: в суд присяжных по делам несовершеннолетних (для несовершеннолетних в возрасте 16-18 лет);
проведение судебного разбирательства с постановлением приговора в ювенальном суде в сроки от 10 дней до 1 месяца для несовершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет и в сроки от 10 дней до 2 месяцев в отношении несовершеннолетних в возрасте от 13 до 16 лет с вынесением оправдательного или обвинительного приговора (с назначением наказания или воспитательных мер)⁴Судебная система и судебные учреждения / Сост. под рук. Пьера Трюша. М: Посольство Франции в России, 2003. С. 122, 161-167..

Как видим, в континентальном праве уголовное преследование может быть прекращено без участия судьи, в то время как в системе общего права обычно решение об альтернативе судебному разбирательству дела принимается только судьей. В системе французской ювенальной юстиции значительные полномочия в решении вопроса об уголовном преследовании несовершеннолетнего отнесены к компетенции прокурора. Прокурор выступает в качестве государственного обвинителя в суде по делам несовершеннолетних и стороной процесса в суде присяжных. Ювенальный судья в системе общего права, как уже отмечалось, наделен значительным числом дискреционных полномочий, в том числе при решении вопроса об уголовном преследовании несовершеннолетнего или отказе от такового с передачей дела в специальные социальные службы, о возможностях передачи уголовного дела в общеуголовный суд и т.д. В системе континентального, в частности, французского права, в большинстве своем границы дискреционных полномочий очерчиваются законодательно, соответственно, степень судейского усмотрения не столь значительна, как в системе общего права. Очевидно, что обе рассматриваемые модели содержат элементы состязательности на стадии судебного разбирательства.

Подводя итог описанию данной классификации, резюмируем следующее. Такая классификация демонстрирует в целом ряд традиционных различий в системе континентального и англосаксонского права. Однако очевидно, что в рамки данной классификации очень сложно поместить то многообразие моделей ювенального уголовного судопроизводства, которое существует в современном мире. Нельзя не учитывать того, что в рамках континентальной Европы представлены несколько моделей ювенальной юстиции, точно также как в США практически каждый штат имеет свою систему ювенального уголовного судопроизводства. К тому же система ювенального уголовного судопроизводства — это не статичное, а динамично развивающееся образование, которое в рамках конкретного государства проходит определенный путь развития и претерпевает различные эволюционные или революционные преобразования. а взаимопроникновение принципов континентального права и принципов общего права применительно к уголовному судопроизводству с каждым днем становится все более значительным.

Яркий тому исторический пример — формирование уголовного судопроизводства Шотландии, вобравшего элементы прецедентного права и принципы французского уголовного судопроизводства. В качестве современных примеров можно привести процесс реформирования итальянского уголовного судопроизводства на основе заимствований из системы общего права, что постепенно начинает отражаться и на системе итальянского ювенального правосудия. Как справедливо отмечает Раймон Леже, современный специалист в области правовой компаративистики, образование Евросоюза повлекло изменение в правовой традиции, «в частности, в Англии применение европейских конвенций, интегрированных парламентом в английское право, является полигоном для применения права, основой которого выступает закон»⁵Леже Р. Великие правовые системы современности: сравнительно-правовой подход. М., 2009. С. 59.. Применительно к проблемам уголовного процесса исследователь подчеркивает, что их сравнительный анализ всегда более сложен, нежели чем сравнение материального уголовного права, так как «процессуальные системы образуют ансамбли, каждому из которых присуща своя идея», а «кризис уголовного правосудия является всеобщим, хроническим». Таким образом, главным недостатком данной классификации является игнорирование многообразия существующих в современном мире систем ювенального уголовного судопроизводства, исторически сформировавшихся в различных странах западного мира. Поэтому в жесткие рамки данной классификации тяжело вписать не только модели уголовного правосудия в отношении несовершеннолетних, сложившиеся за пределами западной традиции права (например, в Японии), но и те модели, которые существуют во многих европейских странах, включая динамично развивающуюся Италию, страны Восточной Европы и даже Австрию и Германию, имеющих свои сложившиеся модели уголовного ювенального судопроизводства. Нельзя вписать в данную классификацию и систему уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних, сложившуюся в Российской Федерации, странах Балтии, СНГ и Грузии.

Следующая классификация, часто описываемая как в зарубежной, так и в российской литературе, выделяет три основные модели ювенального уголовного судопроизводства⁶Карнозова Л.М. Восстановительный подход к правосудию для несовершеннолетних // Восстановительная ювенальная юстиция. Практическое падание. 2-е изд. Пермь, 2006. С. 56-103.: карательную, реабилитационную, восстановительную. В целом подобное деление может быть положено в основу классификации, однако требует некоторых дополнений с учетом меняющихся парадигм уголовной политики различных государств в отношении несовершеннолетних правонарушителей и разработки новых или частично обновленных уголовно-процессуальных стратегий. В связи с этим следует обратить внимание на альтернативные классификации, сконструированные в работах зарубежных исследователей.

Например, Джон Пратт предлагает выделять три модели ювенального судопроизводства: модель вельфаризма, модель надлежащего правосудии, модель корпоративизма. Другие авторы настаивают на более сложной классификации, предлагая следующие модели: модель вельфаризма, модель надлежащего правосудия, минимальную интервенционную модель, неокоррекционную модель (неолиберальную), восстановительную модель. Следует сразу оговориться, что предлагаемые квалификации представляют собой также чисто теоретические конструкции, поскольку в чистом виде в системе ювенального уголовного судопроизводства они не реализуются ни в одной из стран. В частности, Йохан Герделер. директор немецкой ассоциации ювенальной юстиции, характеризует модель ювенального уголовного судопроизводства Германии как «смесь» реабилитационной модели, модели надлежащего правосудия, минимальной интервенционной модели с элементами восстановительного правосудия. В то же время изучение данных моделей позволяет совершенствовать процесс конструирования национальных систем ювенального уголовного судопроизводства за счет практического воплощения отдельных элементов той или иной модели. Охарактеризуем в общих чертах обозначенные модели.

Карательная модель ювенального уголовного судопроизводства рассматривается как практическое воплощение карательной уголовной политики и строится на существенном совпадении «взрослого» уголовного судопроизводства и уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних. В ее основании часто лежит концепция обеспечения контроля над преступностью. Подобная модель отличается незначительной дифференциацией уголовно-процессуальной формы, значительным преобладанием публичного начала над частным, отсутствием возможности для применения альтернативных способов разрешения уголовного конфликта, целевой установкой на социальное клеймение несовершеннолетнего. Классическим примером такой модели является ювенальное уголовное судопроизводство, сконструированное в Италии в 1934 г.

В качестве характерных черт данной модели можно выделить:

наличие жесткой формализованной процедуры уголовного судопроизводства;
стадийность производства по уголовному делу;
обвинительная направленность уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетнего;
отсутствие специфики в осуществлении доказательственной деятельности по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего;
применение к несовершеннолетним мер пресечения, аналогичных тем, что применяются к взрослым обвиняемым;
преобладание обвинительных приговоров в отношении несовершеннолетних.

Реабилитационная модель уголовного судопроизводства «основывается на известной криминологической идее, что преступники не могут полностью отвечать за собственные поступки, обусловленные их индивидуальными характеристиками и/или социальными факторами». Именно эта модель представлена в качестве первоначальной модели ювенальной юстиции, а ее зарождение достаточно подробно описано при раскрытии процессов становления специального ювенального правосудия в отношении несовершеннолетних правонарушителей. В силу данных обстоятельств ряд исследователей называет данную модель традиционной. В ее основе лежит принцип индивидуализации обращения с несовершеннолетним правонарушителем и его социальной реабилитации. Именно в недрах этой модели возникли основные принципы ювенального уголовного судопроизводства: социальной насыщенности, индивидуализации, конфиденциальности. Основной целью реабилитационной модели ювенального уголовного судопроизводства является обеспечение социальной реабилитации несовершеннолетнего правонарушителя, корректировка его поведения.

Данная модель исходит из возможности создания неформальной процедуры разбирательства по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего. Закрытость процесса изначально базировалась на том, что публикация в СМИ может помешать реализации реабилитационных целей в отношении несовершеннолетнего. Главной фигурой подобного ювенального уголовного процесса становится судья, который выполняет скорее функцию не осуществления правосудия, а родительского, патерналистского разбора всех обстоятельств дела с определением системы реабилитационных мероприятий, нацеленных на удовлетворение потребностей несовершеннолетнего и на долгосрочную процедуру его реинтеграции в общество через «определение и разрешение личностных проблем обвиняемого».

С начала прошлого столетия по настоящее время модель претерпела ряд изменений и стала более вариативной. В ее основе лежит стратегия вельфаризма — создания общества благоденствия, которая получила свое второе рождение в 1970-е гг., во многом благодаря работам Джона Роулза, сторонника теории справедливости. Поскольку в основе реабилитационной модели лежит идея благополучия несовершеннолетнего правонарушителя, эту модель в последнее время обозначают как ювенальную модель вельфаризма. В центре производства по уголовному делу находится не совершенное подростком преступление, а достижение благополучия и благосостояния несовершеннолетнего правонарушителя. Как следствие такого подхода в ювенальном уголовном судопроизводстве значительное место занимает социальное сопровождение уголовного процесса, связанное со сбором информации, характеризующей личность обвиняемого, его социальное окружение, раскрывающей возможные причины противоправного поведения и способы его корректировки.

Данная модель характеризуется и неформальностью уголовного процесса в отношении несовершеннолетних. Изначально производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних в рамках данной модели было отнесено к компетенции семейных судов или непрофессиональных судей. Поэтому отсутствуют четкие процедурные правила, а в итоге и надлежащие процессуальные гарантии. Несмотря на то, что модель ориентирована на личность несовершеннолетнего нарушителя, на его реабилитацию, она несет в себе большой риск нарушения прав самих юных правонарушителей, так как, например, судья может поместить подростка для реабилитации в определенное закрытое исправительное учреждение на неопределенный срок. Для уголовного процесса, организованного в рамках данной модели, характерно наличие широких дискреционных полномочий судьи, лиц, осуществляющих уголовное преследование, и сотрудников службы пробации. Приходится признать справедливость мнения, согласно которому «там, где основное внимание уделяется лишь благосостоянию ребенка, линии между справедливостью и защитой детей легко размываются».

Следует согласиться с тем, что в рамках данной модели существует риск нарушения важнейших процессуальных прав несовершеннолетнего, в первую очередь презумпции невиновности, и риск злоупотребления дискреционными полномочиями. Модель подвергалась достаточно жесткой критике в конце прошлого века именно за патернализм, нарушения прав несовершеннолетних, высокий дискриминационный потенциал, однако до сих пор в различных вариациях существует в Шотландии, Северной Ирландии, Ирландии, Польше, Болгарии.

Таким образом, в качестве отличительных черт рассматриваемой модели ювенального уголовного судопроизводства можно обозначить:

неформальность процесса;
конфиденциальность процесса;
направленность уголовного процесса на личность несовершеннолетнего, обязательный учет его индивидуально-личностных особенностей при принятии решений;
отсутствие четких процессуальных гарантий для несовершеннолетнего;
участие адвоката-защитника необязательно, поскольку априори считается, что все процессуальные решения выносятся только в интересах несовершеннолетнего;
значительный объем дискреционных полномочий судьи;
социальное сопровождение ювенального уголовного процесса;
значительное число оправдательных приговоров.

Выявление процессуальных нарушений в рамках данной модели и их осмысление на уровне государственной политики привели еще в XX в. к тому, что в Канаде были внесены соответствующие законодательные изменения в 1984 г. В Новой Зеландии в 1989 г. законодательство, регулирующее ювенальное уголовное судопроизводство, претерпело изменения по тем же причинам. В итоге многие государства в своей ювенальной уголовно-процессуальной политике стали двигаться от стратегии вельфаризма в сторону создания модели, обеспечивающей процессуальные права несовершеннолетнего правонарушителя и надлежащую формальную процедуру. Однако идеи социальной реабилитации продолжают воздействовать на систему ювенальной юстиции и в начале XXI в. привели к формированию новых разновидностей вельфаризма в сфере ювенального уголовного судопроизводства.

Следующая модель, заслуживающая внимания, — ювенальная модель надлежащего правосудия. Ее можно обозначить как модель надлежащей юридической процедуры в рамках ювенального уголовного судопроизводства. Как подчеркивает Джон Пратт, «судебный процесс теперь принимает форму бюрократического административного производства». При этом автор справедливо отмечает, что данная модель несводима к современной вариации карательного правосудия, поскольку акцентирует внимание на правах несовершеннолетнего. Данная модель имеет в качестве целевой установки преодоление недостатков реабилитационный модели, в первую очередь преодоление повторной преступности несовершеннолетних после (или в ходе) процесса реабилитации.

Отличительные черты данной модели:

установление четкой формальной процедуры производства по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего;
процесс в целом носит обвинительный характер, но содержит отдельные элементы состязательности;
наличие процессуальных гарантий несовершеннолетнего в объеме не меньшем или большем, чем в уголовном процессе в отношении взрослых;
создание условий для получения несовершеннолетним обвиняемым квалифицированной юридической помощи и активная роль адвоката;
ограничение гласности уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетнего;
ограниченные возможности реализации судейского усмотрения при выборе между мерами воспитательного воздействия и уголовным наказанием;
наличие возможности обжалования приговора суда;
заключение специалистов (педагогов, врачей, социальных работников и т.д.) носит рекомендательный характер и лишь отчасти может влиять на вынесение судебного решения по уголовному делу;
разнообразие вынесенных судом приговоров со значительным числом обвинительных приговоров с назначением реального уголовного наказания.

Восстановительная модель хотя и не является чисто ювенальной, но достаточно интенсивно развивается как раз в сфере ювенального уголовного судопроизводства и основывается на создании условий для межличностного общения преступника и жертвы, на применении альтернативных мер разрешения уголовно-правового конфликта. Л.М. Карнозова отмечает: «Восстановительное правосудие «входит» в ювенальную юстицию с уже существующей социально-реабилитационной инфраструктурой, не отменяя ее, но привнося новые принципы и цели, в первую очередь: исцеление жертвы и обязательство правонарушителя по заглаживанию вреда»⁷Карнозова Л.М.. Мельникова Э.Б. Ювенальная юстиция — охранительная и восстановительная: Учеб, пособие. М.: Проспект. 2002. С. 93..

Таким образом, для данной модели характерны следующие черты:

ориентация на отказ от уголовного преследования и на применение альтернативных мер разрешения уголовно-правового конфликта;
значительное влияние диспозитивного начала на уголовное судопроизводство;
активный учет интересов потерпевшего;
применение различных примирительных процедур.

Следует подчеркнуть, что на уровне национального права восстановительная модель принимает различные формы. Одним из самых характерных и распространенных элементов этой модели является институт посредничества или медиации. В зарубежной практике медиативные процедуры используются весьма активно как раз в рамках ювенального производства и призваны обеспечить решение задач по вторичной превенции несовершеннолетнего правонарушителя. Во многих странах накоплен интересный опыт использования примирительных процедур в ювенальном уголовном судопроизводстве. Например, в Италии существуют законодательные основания и сложилась практика использования медиации как на досудебных, так и на судебных стадиях производства в отношении несовершеннолетних, хотя в интересах последних приоритет отдается медиации на стадии судебного производства.

Описывая возможности медиации в системе ювенального правосудия, Л.М. Карнозова подчеркивает, что «это уже не только комплекс мер, направленных на решение проблем ребенка-правонарушителя. это создание воспитательных условий нового типа — направленных на формирование механизмов ответственного поведения. В отличие от наказания, которое является для наказуемого претерпеванием страдания, заглаживание вреда актуализирует активную, деятельностную позицию подростка. А встреча с потерпевшим способствует осознанию последствий собственных действий»⁸Карнозова Л.М. Ювенальная юстиция: содержание понятия и перспективы в России // Вопросы ювенальной юстиции. 2007. № 3. С.4..

Условиями успешной реализации модели восстановительного правосудия в сфере ювенальной юстиции являются: признание несовершеннолетним обвиняемым своей вины и принятие на себя ответственности за совершенные противоправные действия; согласие жертвы преступления на участие в восстановительной программе; наличие профессиональных независимых посредников (медиаторов).

Если в основе карательной модели ювенального уголовного судопроизводства лежит ярко выраженное государственное принуждение, а в основе реабилитационной модели — решение социальных и личностных проблем несовершеннолетнего правонарушителя, то восстановительное правосудие базируется на коммуникационных процессах, в его основе лежит специально организованное при помощи независимого посредника взаимодействие правонарушителя и жертвы. Следует согласиться с точкой зрения, согласно которой «программы восстановительного правосудия становятся достойной альтернативной практикой в пику карательного подхода, результатом которого является только растущая преступность несовершеннолетних».

Что касается минимальной интервенционной модели, то она является скорее внесудебной моделью ювенальной юстиции, поэтому детально не будет рассматриваться на страницах данной работы. Следует отметить лишь, что ее отличает ориентация на внесудебное разрешение уголовно-правового конфликта и хорошую сочетаемость (в качестве логичного дополнения) с моделью надлежащего правосудия.

Кроме перечисленных моделей в современных зарубежных странах формируются и сложные синтетические модели. Например, к их числу можно отнести так называемые неокоррекционную модель и модель корпоративизма, в основе которых лежит синтез элементов реабилитационной модели, модели надлежащего правосудия и модели восстановительного правосудия. В последние годы эти модели реализуются в практике уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних в некоторых штатах США, в Англии, т.е. получили свое распространение в системе общего права. Примечательно, что механизм реализации данных моделей напоминает механизм рассмотрения дела о правонарушении несовершеннолетнего в российских комиссиях по делам несовершеннолетних и защите их прав. В целом для подобных моделей характерны следующие процессуальные черты:

уголовный процесс фактически сводится к некоему административному производству;
сохранение общей реабилитационной направленности ювенального уголовного судопроизводства и активного участия работников социальных служб в разбирательстве дела;
более активная позиция всех участников ювенального уголовного процесса;
усиление диспозитивности ювенального уголовного процесса;
учет мнения потерпевшего при определении наказания несовершеннолетнему или при выборе воспитательно-реабилитационных мер;
внедрение альтернативных процедур разрешения уголовно-правового конфликта и процедур посредничества;
ускорение ювенального уголовного судопроизводства за счет координации деятельности негосударственных структур, оказывающих помощь ювенальному суду в процессе судебного разбирательства.

Если попытаться поместить в обозначенную сложную классификационную систему существующую в России модель уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних, то можно ее обозначить как преимущественно модель надлежащего правосудия с элементами реабилитационной модели. Хотя в своем историческом развитии российское ювенальное уголовное судопроизводство проходило через реализацию различных моделей: карательной, реабилитационной и надлежащего правосудия. В настоящее время идет активная работа по экспериментальному «вживлению» в существующую систему элементов восстановительного правосудия.

Таким образом, в современном мире правовой реальностью стала поливариантная типология моделей ювенального уголовного судопроизводства. Практически полностью данные разработки проделаны западными учеными и активно заимствуются современными российскими специалистами.

Еще раз подчеркнем: любая модель ювенального уголовного судопроизводства представляет собой абстрактную теоретическую конструкцию, которая позволяет уяснить смысл и назначение уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних, выработать рекомендации по внедрению в практику те или иные элементы различных моделей. Это утверждение справедливо практически для всех современных государств: в Германии в уголовном судопроизводстве в отношении несовершеннолетних реализуются элементы различных моделей (наличие законодательно закрепленной специальной процедуры, разработка механизмов реабилитации и применение примирительных процедур), в Италии есть ряд отличий в моделях, реализуемых на севере и юге государства, и т.д. Примечательно, что даже в рамках проводимых сейчас в России локальных экспериментов по созданию ювенального судопроизводства реализуются элементы различных моделей: например, в Ростовской области приоритет отдается элементам реабилитационной модели, в то время как в Москве больший акцент делается на элементы восстановительного правосудия. Очевидно, что в современной России речь должна идти не о кардинальной замене реализуемой сейчас модели ювенального уголовного судопроизводства, а об ее модернизации за счет оптимального использования элементов различных моделей, описанных выше.