Обязательства из причинения вреда в государствах англосаксонской правовой системы

Британское деликтное право в отличие от немецкого или американского не кодифицировано, однако тоже базируется на нормах римского права. Основные виды деликтов таковы:

различные формы причинения вреда (trespass), в частности пересечение границ земельного участка (trespass to land);
причинение неприятностей (nuisance). Данный иск используется в качестве примерного аналога существующего в континентальных правовых системах негаторного иска. С его помощью на практике устраняются помехи в использовании земельного участка. Ключевым для данного деликта стал прецедент Jones v. Powell (1629). Суть дела в данном споре состояла в следующем. Пивоварня вредила испарениями расположенному по соседству домовладению, в частности портя документы домовладельца. Дж. Уайтлок (Whitelocke J.), выступая по этому делу в суде Королевской Скамьи, высказался в защиту ответчика, поскольку вода, используемая для приготовления пива, была загрязнена, будет лучше подвергать риску бумаги соседа. «Лучше они будут испорчены, чем общество будет нуждаться в хорошем алкоголе...»);
причинение вреда имуществу (trespass to chattels) и совершение правонарушений в сфере экономики, как, например, обман или мошенничество;
существенное (т.е. явное) нарушение договора (inducing breach of contract);
выступление под чужой торговой маркой или знаком обслуживания (passing off);
ложь, повлекшая тяжкие последствия (malicious falsehood);
сговор (conspiracy);
запугивание (intimidation).

Эти типы деликтов предполагались в качестве совершенных умышленно. К началу XIX столетия получила существенное развитие такая форма деликта, как negligence — нарушение обязательства данного одним лицом другому лицу. Для наступления ответственности по данному деликту необходимо его соответствие следующим критериям:

обязательство (duty of care) было взято нарушителем перед группой лиц, одним из которых был потерпевший;
факт нарушения этого обязательства;
возникновение реального ущерба (damage) на стороне потерпевшего;
предсказуемость (foresee ability) наступления ущерба.

Нарушение обязательства, существующего в силу закона (так называемое statutory duty), также рассматривается как нарушение обязательства данного одним лицом другому лицу.

Следует отдельно отметить условие duty of саге — ключевой элемент английского деликтного права. Во-первых, суду необходимо выяснить, брал ли ответчик на себя обязательство, а во-вторых, какого рода обязательства он брал на себя перед конкретным истцом. Этот алгоритм был применен в одном из ключевых прецедентов английского деликтного права Donohue Stevenson (1932), где был сформулирован принцип соседствования (neighbour principle). В данном споре Палата лордов определила соседей, перед которыми берется обязательство, как «лиц, которые прямо и непосредственно страдают от действий, что необходимо и разумно иметь факт их наличия в виду». Таким образом был сформулирован принцип наступления ответственности по деликтным обязательствам — необходимо установить, был ли пострадавший жертвой предсказуемых обстоятельств (a foreseeable victim). В дальнейшем практикой английских судов на основе сформулированного в деле Donohue v. Stevenson принципа соседствования был разработан своеобразный тест, состоя или й из трех вопросов.

1. Предсказуемость наступления последствий в форме причинения ущерба (Donoghue v. Stevenson).

2. Отношения между истцом и ответчиком были достаточно очевидными.

3. Применение в данном конкретном случае принципа добросовестности (duty of саге) соответствует принципам справедливости, равноправия и разумности.

На практике одним из самых популярных оснований иска в английском праве является нарушение интересов третьего лица в контрактных обязательствах. В настоящий момент большинство специалистов по британскому деликтному праву склоняются к тому, что принципиальная возможность получить компенсацию экономических потерь, произошедших в результате нарушенного обязательства, все же возможна.

Следующей формой деликта по британскому праву стала ответственность за ложные утверждения — условия привлечения к ответственности на этом правовом основании сформулированы в решении Палаты лордов по делу Caparo Industries plcv. Dickman (1990). Имущественная ответственность наступает в случаях, когда «ответчик давал совет (консультацию) или информацию, которая полностью касалась природы сделки, заключаемой истцом, которую истец имел в виду и ответчик был в курсе того, что истец будет основывать свои действия на этой информации, принимая, в частности, решение об участии или неучастии в сделке».

Такое последствие нарушения обязательства, как «потеря шанса», согласно английскому праву тоже является основанием для возникновения обязанности по возмещению вреда в полном размере при условии, что истцу удается доказать, что он или она имели реальный шанс и его потеря была неразрывно связана с нарушением ответчиком обязательства данного ему или ей.

Система компенсаций за причинения вреда в юрисдикциях англосаксонской правовой системы разделяет назначаемые судами компенсации на следующие категории:

nominal damages — компенсации, назначаемые за деликты с «формальным составом» — не причиняющие осязаемого вреда правовым отношениям в той или иной области, валяющиеся законченными посягательствами уже в силу самого факта их совершения. Как указывает Джон Кук (Cook), сумма, назначаемая по таким деликтам, обычно небольшая и равна примерно двум фунтам стерлингов;

contemptuous damages — компенсации, назначаемые по диффамационным искам (то есть искам о защите чести и достоинства). Однако, как правило, требование таких компенсаций безуспешно, поскольку требования по таким основаниям, как боль, шок, страдания и физические неудобства, относятся к так называемым non-pecuniary damages — компенсациям, не имеющим денежного содержания (см., например, Hinz v. Berry (1970)). Денежному возмещению подлежат по общему правилу расходы на восстановление здоровья и на компенсацию финансовых потерь истца.

Исключения составляют компенсации за тяжелую утрату (compensation for bereavement), которые присуждаются только ограниченному кругу родственников жертв катастроф и террористических актов согласно Акту о катастрофах (Fatal Accidents Act) 1976 г.;

punitive damages — штрафные компенсации, о которых следует сказать несколько подробнее. Вкратце, на практике они являются денежной компенсацией, размер которой кратно превышает размер фактических убытков, и, как справедливо указывает профессор А.Г. Карапетов, имеют цель превенции¹Карапетов А.Г. Эффективность российской системы частноправовых средств защиты гражданских прав: проблемы и возможные пути их решения: По материалам доклада на конференции Минюста РФ по проблемам мониторинга правоприменения (15 мая 2012 года. Санкт-Петербург).. Нельзя не признать, что штрафные компенсации являются своего рода дополнительным правовым стимулом правомерного повеления. Они знаменуют собой отход от строго компенсационной природы ответственности. Право от него отходит, когда иные политико-правовые соображения того настойчиво требуют (например, компенсации при нарушении прав интеллектуальной собственности, оборотные штрафы в антимонопольном праве, штрафные неустойки в потребительских отношениях и т.п.). Введение штрафных неустоек отражено в проекте реформы ГК Франции. Следует отметить, что представители крупного бизнеса в США предпринимают активные попытки к устранению штрафных неустоек, поскольку дела по их присуждению часто рассматриваются в США судами присяжных, которые весьма охотно присуждают достаточно крупные суммы компенсаций.

По утверждению некоторых специалистов в данной области, карательные убытки взыскиваются приблизительно в 6% всех случаев, в которых выигрывает истец.

Ключевым отличием деликтных обязательств по англосаксонскому праву от аналогичных обязательств по праву континентальной Европы является отсутствие в англосаксонском праве связи между деликтным и договорным правом. Если континентальная система гражданского и торгового права предполагает объединение договоров и деликтов под общим понятием «обязательства», то англосаксонская система четко разграничивает эти понятия. В англосаксонской правовой системе возможно существование «штрафных неустоек» именно как института деликтного права. Основываясь исключительно на нормах договора сторон, истец, как правило, не может претендовать на компенсацию морального вреда и штрафных неустоек; напротив, деликтные обязательства предполагают такую возможность. Таков во всяком случае традиционный взгляд на применение «штрафных неустоек» в договорных обязательствах. Лорд Аткинсон (Atkinson), вынося решение по спору Addis v. Gramophone Со. Ltd. (1909), выразил эту точку зрения максимально кратко и точно: «Во многих случаях нарушение условий контракта [одновременно] представляет собой обман, диффамацию, злой умысел или насилие, которое может представлять собой основание для иска из деликтных обязательств (action of tort), и если кто-то выберет такую форму возмещения, он, конечно, может просить о «штрафных неустойках»... однако если он выбирает возмещение на основе нарушения договора, то он должен соблюдать все правила такого возмещения... одним из таких условий, думаю, будет получение адекватной денежной компенсации того, что он получил бы, не будь договор нарушен, и не более того».

Вместе с тем прецедент, созданный Палатой лордов, известный под наименованием Kuddusv. Chief Constable of Leicestershire Constabulary (2001), серьезно изменил данное правило — основанием назначения компенсаций в форме «штрафных неустоек» стало не основание иска (договор или же деликт), а деяние ответчика по такому иску.

В США невозможен гражданский иск в рамках уголовного дела. Пострадавший должен подавать отдельный гражданский иск. Уильям Бернам (Burnham) в изданной на русском языке монографии «Правовая система США» пишет, что ряд штатов США (в частности, Нью-Йорк и Калифорния) учредили советы по компенсации ущерба потерпевшим²Бернам У. Правовая система США / Науч. ред. В.А. Власихин; Пер. с англ. А.В. Атександров и др. М.: Новая юстиция, 2006. Пер. изд.: Introduction to the Law and Legal System of the United States / William Burnham. 2002. C. 527.

Практически во всех штагах США действуют государственные программы помощи жертвам преступлений, подразумевающие компенсацию вреда, причиненного преступлением.

Правовая система США относит деликты к «общему праву», что означает возможность судов формулировать и изменять нормы права, регулирующие деликтные отношения. В том, что касается законодательства деликтное право находится в компетенции штатов.

В праве США выделяются следующие виды деликтов: 1) умышленные, 2) по небрежности (negligence) и 3) невиновные деликты.

1. Термин «battery» часто переводится на русский язык как «нанесение побоев», однако данный перевод явно неточен. Параграф 13 Свода норм деликтного права США даст следующее определение данного вида деликта — намеренный физический контакт ответчика с потерпевшим, имеющий результатом причинение вреда или оскорбление. Вместе с тем суды США в ряде случаев признавали причинение ущерба автомобилю. Верховный суд штата Теннеси сформулировал правило, согласно которому проведение врачом операции без согласия бального также рассматривается в качестве battery, рассмотрев отсутствие информирования больного как оскорбление его личности.

2. Термин «trespass to land» — незаконное проникновение в чужие земельные владения. Выражаясь терминами уголовного права, данный деликт сконструирован по принципу формального состава — для совершения данного деликта презюмируется нанесение вреда уже в силу самого факта проникновения. Не имеет юридического знамения и осведомленность нарушителя границ земельного участка. Это связано с тем, что, неоднократно нарушая права на земельный участок, нарушитель может приобрести вещно-правовой титул вопреки его собственнику (adverse possession) или сервитут на основании давности пользования (easement by prescription).

Суды США относили к данной форме деликта и случаи попадания на территорию землевладельца загрязняющих веществ.

Небрежность оценивается как поведение, не соответствующее критериям осмотрительности.

Невиновные деликты, точнее — объективная ответственность (strict liability), возможны исключительно в случаях, предусмотренных законом, причем закон должен устанавливать ответственность, не возлагая на пострадавшего бремени доказывания наличия вины, будь то вина в форме умысла, небрежности или неосторожности.

Объективная ответственность в англосаксонском деликтном праве применялась к владельцам опасных животных. Расширение имущественной ответственности in rem (здесь: по кругу подпадающих под санкцию правовых норм действий (лат.).) и in personam (здесь: по кругу субъектов юридической ответственности (лат.).) произошло на основе прецедента Rylans v. Fletcher (1868), в ходе разбирательства которого суд пришел к выводу, что владелец водного резервуара несет юридическую ответственность за затопление шахты.

Суды США при применении объективной ответственности обращают внимание на следующие факторы, степень риска причинения ущерба; вероятность того, что ущерб может стать серьезным; возможность избавиться от риска путем проявления разумной осмотрительности; является ли данный вид деятельности обычным (regular) для конкретной местности и в какой степени опасный характер данной деятельности превышает ее ценность для общества.

Следующей формой объективной ответственности является ответственность продавца или изготовителя товаров. Поставщик продукции (производитель, дистрибьютер или продавец) отвечает за вред, причиненный личности или имуществу конечного потребителя или пользователя товара. Объективная ответственность в отношении данных лиц закреплена в Своде норм деликтного права США (§ 402 А). Нельзя не упомянуть об ограничениях в ее применении — она применяется исключительно в отношении поставщиков, являющихся предпринимателями (merchants), и ее применение обусловлено неизменностью качественных и количественных характеристик товара и использованием его исключительно в соответствии с его целевым назначением. Объективная ответственность продавца возникла ввиду того, что с усложнением производства и структуры ряда продуктов потребитель все меньше ориентируется в ситуации, когда требуется предъявить иск к конкретному лицу.

Ввиду этого также возникла теория ответственности производителя в соответствии с его долей на рынке в случае невозможности определения конкретного производителя некачественного товара. Суть этой теории в том, что пострадавший вправе в этом случае предъявить требования ко всем производителям данного товара и каждый из них будет нести ответственность в соответствии с долей, занимаемой на рынке. На практике данная теория была применена Верховным судом штата Калифорния в деле Sindellv Abbott Laboratories (1980). Деликтное обязательство возникло на стороне компаний, производивших синтетический нестероидный эстроген в течение почти 30 лет. Судом было установлено, что этот препарат вызывал раковые заболевания у детей женского пола через определенный срок после их рождения. Разумеется, за 9 лет, прошедших с момента окончания реализации данного препарата потребителям, было невозможно установить принадлежность каждого конкретного препарата к конкретному производителю. Верховный суд штата Калифорния применил принцип, в соответствии с которым каждый из производителей данного препарата оплатил присужденную истцам сумму пропорционально своей доли на рынке лекарств. При этом суд указал на возможность освобождения от ответственности в данном случае компаний, которыми будет доказана их непричастность к производству именно этого препарата.