Обязательства из причинения вреда в гражданском законодательстве государств романо-германской правовой системы
Унификация положений гражданского законодательства в сфере обязательств, возникающих в результате причинения вреда, на уровне Европейского Союза существует пока лишь в отношении коллизионных норм, указывающих на право, подлежащее применению. В рамках ЕС действует Регламент о праве, подлежащего применению к внедоговорным обязательствам («Рим II») (Regulation of the European Parliament and of the Council № 864/2007 of 11 July 2007 on the law applicable to non-contractual obligations (Rome II)).
Июль 2007 г. стал своеобразной вехой развития европейского международного деликтного права — была разработана и принята окончательная редакция Регламента, содержащего коллизионные нормы, применимые к внедоговорным обязательствам, так называемый «Рим II». Разработка этого документа заняла 30 лет. Собственно проблема унификации норм о выборе права, применимого к внедоговорным обязательствам, была поставлена еще в период работы над проектом Римской конвенции, вступившей в силу в 1980 г. Регламент «Рим II» был принят 11 июля 2007 г. и применяется с 11 января 2009 г., за исключением ст. 29, которая начала применяться уже с 11 июля 2008 г.
Регламент «Рим II» основан на принципе автономии воли сторон. А.А. Виноградов отмечает, что это не характерно для коллизионных норм в области деликтных правоотношений и свидетельствует о сильном влиянии сложившихся в последнее время тенденций в европейском частном праве1Виноградов А.А. Рим I или Рим II — вопрос выбора?// Вестник МГИМО-Университета. 2010. №1(15)..
Выбор права сторонами деликтного обязательства осуществляется двумя способами: а) соглашения, заключаемого ими после того, как произошел юридический факт, влекущий наступления вреда, либо б) когда все стороны занимаются предпринимательской деятельностью, также посредством соглашения, свободно заключаемого ими до того, как произошел юридический факт, влекущий наступление вреда. При этом по сравнению с Регламентом «Рим I», очень важно, чтобы такой выбор был прямо выражен или определенно вытекал из обстоятельств.
Что же касается материально-правовой унификации в области деликтных обязательств и обязательств из неосновательного обогащения, то разработка соответствующих норм идет несколько медленнее. Европейская группа деликтного права, состоящая из авторитетных ученых представителей юридической науки государств — участников ЕС, подготовила проект Принципов европейского деликтного права, которые, вполне вероятно, будут приняты за основу при разработке соответствующего нормативного акта уровня ЕС. Указанные Принципы состоят из шести разделов: 1) основания возникновения обязательств вследствие причинения вреда; 2) общие основания ответственности за причиненный вред; 3) обстоятельства, освобождающие от ответственности; 4) действия потерпевшего, содействующие причинению вреда; 5) ответственность за совместно причиненный вред; 6) средства судебной защиты. В качестве институционной основы для разработки Принципов образован Европейский центр деликтного права, действующий при поддержке отделения исследований в области деликтного права Академии наук Австрии2Леонович Е.Б, Гаспаревич И.Ю. Роль права Европейского Союза в процессе унификации коллизионных норм, применимых к внедоговорным обязательствам // Журн. Междунар. права и междунар. отношений 2010. № 3..
Право ФРГ относит обязательства из причинения вреда, недозволенного поведения (Unerlaubte Handlurg) к категории обязательств в силу закона Правовой основой законодательства ФРГ о деликтных обязательствах являются § 823, 826 и 831 ГГУ. Пик реформирования немецкого законодательства в данной сфере пришелся на 2002 г. с вступлением 1 января в юридическую силу Закона о модернизации обязательственного права. Вторым этапом стало реформирование собственно деликтного права ФРГ спустя всего лишь восемь месяцев после принятия Закона о модернизации обязательственного права 2002 г., когда вступил в силу Второй закон об изменении правовых предписаний о причинении вреда». Это событие было особенно примечательно в свете того, что последнее изменение немецкого законодательства в данной сфере общественных отношений произошло больше 100 лет назад.
Основные цели, преследуемые авторами реформы деликтного законодательства ФРГ 2002 г. были таковы: 1) адаптация норм законодательства к конкретным, актуальным нуждам общества и улучшение защиты жертв гражданских правонарушений, в частности, в сфере причинения вреда интересам лица; 2) улучшение ситуации правовой защиты интересов детей в случае с дорожно-транспортными происшествиями; 3) включение в сферу правового воздействия деликтного права ФРГ дорожно-транспортных происшествий и ответственность за вред, причиненный продукцией фармацевтических компаний; 4) реформирование немецкого деликтного права для приближения его к европейским стандартам.
Наиболее заметным в практическом плане нововведением стало признание права возмещения нематериального вреда. До этого нормы § 847 ГГУ в предыдущей редакции признавали лишь так называемые Schmerzensgeld — денежное возмещение за вред, причиненный телу физического лица. Вместе с тем § 847 ГГУ требовал в старой редакции обязательного наличия вины причинителя вреда. Кроме того, это правило закреплено в общей норме и в силу принципа приоритета специальной нормы над общей «отменялось» многочисленными законами, которые в принципе исключали компенсацию за причинение нематериального вреда Если жертва не могла доказать наличие вины на стороне причинителя вреда ее нематериальным интересам, нарушенные нематериальные интересы оставались без должной компенсации, даже если причинитель вреда должен был отвечать в соответствии со специальной нормой закона.
Не стоит даже говорить о тех случаях, когда ответственность наступала в соответствии с положениями гражданско-правового договора — в этом случае жертва не могла возместить ущерб легальным путем, за исключением двух малозначимых на практике случаев. В данном случае речь идет о случае, предусмотренном в § 611«а» ГГУ (выплата адекватной компенсации в случае сексуальной дискриминации в трудовых отношениях) и в § 651 «f» того же акта (адекватной компенсации за потерю отпуска в случае заключения договора на туристическое обслуживание). Если в советской практике в качестве мотивировки для отказа от выплаты денежной компенсации за моральный вред применялся довод о том, что «личность советского человека находится на столь недосягаемой высоте, что ее никак нельзя оценивать на деньги»3Сергеев А.П.. Толстой Ю.К. Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1. С. 389 (автор главы — Т.А. Фаддеева)., то немецкий законодатель в 1900 г. указал, что такие потери слишком сложны для дачи им оценки и могут стать средством злоупотреблений, если такие компенсации будут применяться слишком широко.
Утратившее ныне силу положение § 847 ГГУ было отменено и заменено новым положением нового § 253 ГГУ, который предусматривает адекватную компенсацию нематериального ущерба в случае «причинения вреда телу, здоровью, свободе и сексуальной самоидентификации жертвы» безотносительно наличия или отсутствия законного основания. Для получения компенсации за причиненный вред такого рода нет больше необходимости ссылаться на виновность причинителя вреда и доказывать ее в суде. Таким образом, получить возмещение (Schmerzengeld) стало возможным и в случае причинения вреда некачественной продукцией, даже если отсутствует вина производителя или она не может быть доказана. Это изменение немецкого законодательства произошло в соответствии с правилами Директивы ЕС от 25 июля 1985 г. «Об ответственности за продукцию», в частности ее ст. 9. Это же правило распространено на все законы ФРГ, предусматривающие объективную (т.с. невиновную) ответственность.
Как полагает профессор юридического факультета Гамбургского университета Ульрих Магнус (Magnus), это заметно улучшит правовые позиции жертв посягательства и возможно сократит количество судебных процессов. По мысли У. Магнуса, трудный и часто дискуссионный вопрос о вине причинителя вреда вместе с вопросом о возмещении нематериального вреда утратил отныне свою исключительную важность. Неверно было бы, впрочем, не отметить наличие в немецкой гражданско-правовой науке и другого, куда более скептического мнения. Однако бесспорно то, что с реформой 2002 г., немецкое деликтное право существенно сблизилось с общеевропейским.
Поскольку практическое применение данных норм осуществляется уже более 10 лет, успела выработаться достаточно широкая практика их применения. Так, достаточно спорным моментом является использование при назначении компенсации так называемого Bagatellschwelle — минимальной суммы денежной компенсации. В итоге определение суммы денежных компенсации было полностью отнесено к компетенции судов. Наиболее авторитетные немецкие специалисты в сфере гражданского права указывая на практику применения судами дореформенных положений ГГУ, напоминают о том, что суды отказывали в компенсации вреда, если она составляла сумму менее эквивалента в 250 евро, и предполагают, что эта практика будет продолжаться.
Ранее Закон ФРГ о сбыте медицинских препаратов (Gesetz uber den Verkehr mit Arzneimitteln) от 24 августа 1976 г. (Arzneimittelgesetz (AMG)) устанавливал объективную ответственность производителя вредных для здоровы фармацевтических продуктов. Однако на пострадавшего возлагалось бремя доказывания причинно-следственной связи между наступившим вредом здоровью лица и использованными им фармацевтическими продуктами. Ввиду объективно существующего принципа post hoc non est propter hoc (после этого не значит по причине этого (лат ).) эта связь является достаточно сложной для доказывания ее перед судом.
С вступлением в юридическую силу новых правил возмещения вреда, причиненного фармацевтическими препаратами, эта практика изменилась. Если из обстоятельств дела станет очевидно, что указанные препараты могли причинить такой ущерб, причинно-следственная между наступившим вредом здоровью лица и использованными им фармацевтическими продуктами презюмируется. Следует оговориться, что эта презумпция не действует в тех случаях, когда в ходе выяснения всех обстоятельств дела обнаружится другой (иной, нежели вредный фармацевтический препарат) потенциальный источник, могущий стать причиной вреда здоровью лица (см. § 84 Закона о сбыте медицинских препаратов). На практике данное правило будет развиваться в сторону сокращения критериев оценки доказательств, фактически в сторону общей нормы о презумпции наличия упомянутой причинно-следственной связи.
Отдельно следует отметить и такое нововведение, как распространение действия положений ГГУ на ответственность за причинение вреда здоровью ребенка в дорожно-транспортных происшествиях. Дети моложе 7 лет не деликтоспособны по немецкому праву. Они не отвечают за правонарушение, совершенное ими (см. § 828 ГГУ). Аналогично вред, причиненный им, не подлежал денежной компенсации. Вместе с тем дети начиная с семи лет приобретали частичную деликтоспособность. После реформы немецкого деликтного законодательства правовое положение детей — жертв дорожно-транспортных происшествий на автомобильных дорогах и железнодорожных путях изменилось. С введением изменений в немецкое законодательство дети в возрасте от семи до десяти лет также не отвечают за причинение вреда, если они не совершили его умышленно, поскольку доказано, что они не в состоянии оценивать в таком возрасте соотношение скорости и расстояний.
Также реформированию подверглись правила немецкого гражданского законодательства об ответственности за дорожно-транспортные происшествия. В 2002 г. сфера применения принципа объективной ответственности была расширена также за счет дорожно-транспортных происшествий. Если ранее владельцы транспортных средств могли ссылаться на то, что вред, причиненный в результате дорожно-транспортного происшествия, был неизбежен, то после 1 января 2002 г. они могут ссылаться на форс-мажорные обстоятельства. Тем не менее гражданское право ФРГ придерживается весьма «высокого стандарта в отношении выведения субъектов деликтных правоотношений из-под действия норм о гражданско-правовой ответственности.
Следующим видом гражданско-правовых деликтов, за совершение которых после 1 января 2002 г. стало возможным истребование по суду денежных компенсаций, стало нарушение их прав на самостоятельную сексуальную самоидентификацию. В § 825 ГГУ были внесены изменения, позволяющие взимать с непосредственного причинителя нематериального вреда денежную компенсацию.
На первый взгляд может показаться, что изменения, внесенные в положения Германского гражданского уложения о деликтных обязательствах, носят односторонний характер — они направлены исключительно на защиту прав потерпевшего и лишь расширяют за счет нематериального ущерба перечень случаев, когда потерпевшим может быть заявлено требование денежной компенсации. Однако это не совсем так.
В соответствии с ранее действовавшим правилом, когда причинитель вреда причинил ущерб имуществу пострадавшего и это имущество можно восстановить, причинитель вреда имел право подавать иск на истребование компенсации затрат на восстановление этого имущества, включив в сумму исковых требований 16% налога на добавленную стоимость, который обычно взимается с заказчика работ (услуг) по восстановлению имущества. Судебная практика по применению этой нормы развивалась в направлении формализации данного правила — компенсация нанесенного ущерба и налоговых платежей пострадавшего взималась с причинителя вреда даже тогда, когда пострадавший не восстанавливал поврежденное имущество, и даже в случаях, когда работы (услуги) по восстановлению поврежденного имущества освобождались от
НДС. Это нарушало уже отмеченный нами выше основополагающий принцип немецкого деликтного права о недопустимости обогащения пострадавшего лица за счет взимания с причинителя вреда (или его правопреемника) сумм денежных средств сверх компенсации причиненного ему ущерба. Изменения, внесенные в § 249 ГГУ, изменили эту практику. С вступлением ее в юридическую силу взимание с причинителя вреда компенсации НДС возможно исключительно в том случае, если пострадавший фактически уплатил ее.
Профессор Петер Шлехтрим отмечает несоответствие текста закона и быстро развивающихся фактических общественных отношений.
Вкратце общие черты обязательств из причинения вреда в немецком праве таковы:
- по общему правилу необходимо наличие вины причинителя вреда, но возможна и невиновная ответственность. Вместе с тем обязанность возмещения ущерба возможна исключительно при наличии вины;
- круг инструментов правового воздействия не исчерпывается нормами ГГУ;
- притязания могут быть направлены не только на возмещение уже причиненного вреда, но и на воздержание от совершения действий и их прекращение.
Таким образом, в деликтное правоотношение по немецкому праву входит, во-первых, деяние, явившееся причиной вреда (как в форме действия, так и бездействия), а во-вторых, причинно-следственная связь между деянием и результатом.
Согласно п. 1 § 249 ГГУ лицо, ответственное за ущерб, обязано возвратить лицо или имущество в позицию, существовавшую до причинения ему вреда. Пункт 2 того же параграфа Германского гражданского уложения разрешает взимать денежные средства для восстановления первоначального положения.
В соответствии с § 253 и 823 ГГУ деликтное обязательство предполагает возмещение вреда, причиненного посягательством, лицом, которое противоправно (умышленно или неосторожно) посягнуло на жизнь, телесную неприкосновенность, здоровье, свободу, имущество или иные права другого лица.
Аналогичная обязанность возлагается на того, кто нарушит закон, предназначенный для защиты другого лица.
Немецкая правовая система исходит из принципа недопустимости сверхобогащения пострадавшего лица в силу причиненного ему ущерба за счет так называемых punitive damages (штрафных неустоек). Единственная функция немецкого законодательства о деликтных обязательствах — восстановление целостности или компенсация причиненного вреда.
Что же касается наказания за факт причинения вреда, то, как указывают специалисты Вестфальского университета Мюнстера (ФРГ) Нильс Янсен и Лукас Радемахер, это находится целиком и полностью в компетенции уголовного законодательства и в соответствии с положениями п. 2 и 3 ст. 103 Конституции ФРГ возможно исключительно в случаях, предусмотренных законом, а штрафные неустойки предполагают нарушения принципа уголовного права как non bis in idem (дословно: нельзя дважды за одно и то же (лат )) — недопустимости нескольких наказаний за одно и то же преступление.
Испанское гражданское законодательство, регулирующее отношения в сфере обязательств из причинения вреда, основывается на положениях Гражданского кодекса Испании. Как и в других юрисдикциях, основанных на системе континентального права, «гражданско-правовой деликт представляет собой незаконное действие, совершаемое с намерением повредить другим, в то же время существует гражданский квазиделикт, который представляет собой небрежное действие, причиняющее вред».
Согласно ст. 1089 данного нормативного акта обязательства возникают в том числе из неправомерных действий или бездействий или действий, в которых присутствует вина или небрежность.
Профессор Университета права г. Алкала-де-Хенарес (Испания) Алехандро Перес Келер определяет внедоговорную ответственность так: «Существует иной тип ответственности — внедоговорная гражданско-правовая ответственность, которая возникает, когда обязанность компенсировать ущерб возникает между лицами, которые первоначально не были связаны договором или аналогичными отношениями. Здесь нельзя говорить о нарушении предшествующих обязательственных отношений, но [о нарушении] общего долженствования не причинять вреда другому».
Испанская юридическая терминология различает понятия «delito» и «falta» от «действий и бездействий, ставших результатом виновных действий или небрежности». Если первые подпадают под действие Уголовного кодекса Испании (Codigo Penal), то вторые являются гражданскими правонарушениями и регулируются ст. 1902-1910 Гражданского кодекса.
В соответствии с ними возможно возложение ответственности на иное лицо, чему и посвящены указанные выше восемь статей ГК Испании.
Упомянутый выше Общий закон Испании «О защите прав потребителей и пользователей», утвержденный Королевским декретом 2007 г., содержит нормы, регулирующие отношения в сфере причинения вреда потребителям.
Во-первых, абз. 2 п. 2 ст. 46 данного Закона вводит принцип non bisinidem в отношении защиты прав потребителей — ни в коем случае невозможна двойная санкция за одни и те же действия и во имя тождественных законных публичных интересов, однако это не умаляет их обязанности нести ответственность за другие действия.
Во-вторых, основным принципом правового регулирования защиты прав потребителей по испанскому законодательству является право требовать от причинителя вреда изменения положения, сложившегося в результате причинения вреда. Этот принцип закреплен также в ст. 130.2 Закона Испании № 30/1992 от 26 ноября 1992 г. «О правовом режиме публичных администраций и административной процедуры».