Договорные и деликтные обязательства в государствах романо-германской правовой системы

Исторически разработка правил, регулирующих контрактные отношения, впервые была проведена в США путем обобщения наиболее репрезентативных решений судов. Подобная техника составления сводов правил применялась и в Европе, в частности при составлении Принципов УНИДРУА 1994 г.

В юридически обязывающих документах первичного права ЕС свобода договоров специально не упоминается. Общее право на свободу, согласно ст. 6 Хартии основных прав и свобод Европейского Союза, относится к принципу свободы личности, т.е. к свободе физического передвижения, но не к свободе в смысле осуществления коммерческой деятельности. Однако отдельные аспекты свободы договоров защищены в последующих статьях Хартии. Как указывает профессор Гамбургского университета Юрген Базедов, это относится к праву вступать в брачные отношения согласно ст. 9. к праву собраний согласно ст. 12 Хартии основных прав и свобод Европейского Союза и к праву на трудовую деятельность согласно ст. 15 данного документа¹Базедов Ю. Свобода договоров в Европейском Союзе // Право: ежеквартальный научно-аналитический журнал Высшей школы экономики. М. 2011. № 2. С. 88-107.. Право заниматься торгово-экономической деятельностью, давно признанное в качестве общего принципа права ЕС, включает в себя право свободного выбора делового партнера по сделкам. Для свободы договоров ст. 16 Хартии основных прав и свобод Европейского Союза, посвященная свободе предпринимательства, приобретает особую важность, поскольку в ней признается «свобода заниматься коммерческой деятельностью в соответствии с правом Евросоюза, национальным законодательством и устоявшейся практикой». Наконец, право собственности согласно ст. 17 Хартии гарантирует каждому право пользоваться, распоряжаться и завещать свою собственность. Соответственно всегда, когда предмет договора относится к сфере защищаемых законом интересов собственника, этот договор может регулировать пользование или распоряжение собственностью в смысле ст. 17.

В итоге можно заключить, что, хотя свобода договоров прямо не упоминается в первичном праве ЕС, она тем не менее в значительной мере им гарантируется. Действительно, ни один договор не может быть заключен таким образом, чтобы он полностью лишался гарантий, предусмотренных первичным правом ЕС. Все же возможные ограничения достаточно обширны. Например, согласно ст. 17 Хартии основных прав Европейского Союза пользование собственностью «может регулироваться законом в той мере, поскольку это отвечает интересам общества», а свобода заниматься предпринимательской деятельностью, согласно ее ст. 16, фактически признается только «в соответствии с законодательством Союза, национальными законами и устоявшейся практикой».

Национально-правовые различия существуют в рамках Европейского сообщества и поныне. Они заключаются, в частности, в неодинаковости порядка заключения договоров, оснований и форм имущественной ответственности, соотношения объема юридических понятий «ущерб», «убытки», «потери», «упущенная выгода».

Единое европейское договорное право развивается по двум направлениям. Во-первых, национальное законодательство государств — участников ЕС меняется под воздействием Регламентов и Директив ЕС. В соответствии с положениями ст. 288 Лиссабонского договора (договора о функционировании Европейского Союза), вступившего в силу 1 января 2009 г. Директивы ЕС адресованы государствам-членам и требуют имплементации в национальное законодательство. Директива является обязательной для каждого государства-члена, которому она адресована в отношении срока и результата. При этом выбор форм и методов действия остается за государствами — участниками ЕС. При этом, с одной стороны, государства — члены ЕС, правовая система которых строится по англо-саксонской модели (Великобритания. Мальта, Гибралтар и Кипр), испытывают определенное влияние романо-германской системы права с другой — иногда государства — члены ЕС, придерживающиеся романо-германской правовой системы, вынуждены пересматривать свое законодательство ввиду того, что положения европейского «коммунитарного права» — Директив и Регламентов ЕС — рецепировали нормы из так называемого «общего права»²См.: Потапова A.M. Развивать международное влияние континентального права и противостоять экспансии общего права// Вестник Федеральной палаты адвокатов РФ. 2008. № 3.. Генеральный директор Фонда развития континентального права Жан Марк Байссюс в своем докладе на встрече в Федеральной палате адвокатов 25 июня 2008 г. обращал внимание на скорую (теперь уже можно сказать состоявшуюся) ратификацию Россией норм права ВТО, где позиции государств англосаксонской правовой системы очень сильны. Рассуждая о необходимости сотрудничества между представителями романо-германской правовой системы, Ж.М. Байссюс высказал опасения, что американское право будет скрытно преподноситься под видом международного права — конкретно права ВТО. Так, общеизвестно, что нормы, регулирующие бухгалтерский учет, практически заимствованы из англосаксонского права.

Регламенты адресованы всем субъектам права (а не только государствам) и наделены прямым действием.

Юридически обязывающие нормы уровня Европейского Союза в отношении договорных обязательств приняты лишь в отношении выбора правопорядка регулирующего отношения сторон этих обязательств. Выбор норм права, подлежащих применению, осуществляется на территории Европейского Союза в соответствии с положениями Регламента № 593/2008 «О праве, применимом к договорным обязательствам» (Рим-I) (Council Regulation № 593/2008 Law Applicable to Contractual Obligations (Rome I)), заменившего собой Римскую конвенцию 1980 г. Этот Регламент вступил в силу 24 июля 2008 г. и подлежал применению на всей территории ЕС, за исключением Дании, на территории которой он вступил в юридическую силу 17 декабря 2009 г. Регламент «Рим-I» заменил Римскую конвенцию 1980 г.

Наиболее значимые с юридической точки зрения изменения, вступившие в силу с принятием Регламента «Рим-I», можно условно разделить на три основные группы:

создание системы выбора права по инициативе правоприменительного органа в ситуации, когда выбор применимого права не был осуществлен сторонами договорного обязательства или совершен так, что правовую систему, подлежащую применению, невозможно установить;
защита прав формально слабой стороны по договору (в данном случае речь идет о договорах с участием потребителей, договорах страхования и индивидуальных трудовых договорах, валяющихся частноправовыми сделками. Согласно ст. 6.1 к потребительским договорам подлежит применению право того государства — члена ЕС, где находится его основное место жительства. Согласно же ст. 6.2 выбор применимого права по соглашению сторон не должен негативно сказываться на защите прав потребителя и лишить его прав, гарантированных ему в стране его постоянного местожительства);
проблема применения императивных норм национального законодательства страны суда.

Стороны свободны в выборе правового регулирования, которое будет применяться к заключенному договору. Тем не менее в п. 1 ст. 3 Регламента содержится указание на «закон» как на право, подлежащее применению. Таким образом, стороны не могут использовать в качестве применимого права такие нормы, как lex mercatoria. В п. 3 ст. 3 была разрешена технико-юридическая проблема, связанная с так называемыми mandatory rules (императивные нормы), и проведено четкое разделение между этими нормами и supermandatory rules (сверхимперативные нормы).

Нормы, подлежащие применению при заключении «внутренних договоров», теперь подучили название «положений закона, не подлежащих отмене посредством соглашения». Нормы, о которых шла речь в ст. 7 Римской конвенции 1980 г., теперь получили название «over riding mandatory rules» (преобладающие императивные) — ст. 9 указанного выше Регламента. Преобладающие императивные нормы, о которых говорится в статьях Регламента «Рим-I» 3.3 и 0.2 (потребительские договоры) и его ст. 8.1 (индивидуальные трудовые договоры), это означает, что в случае, когда речь идет о заключении «внутреннего договора» в рамках государства — участника ЕС, выбор применимого права сторонами этого договора не может препятствовать применению императивных норм права места заключения договора независимо от того, носят ли эти нормы императивный или сверхимперативный характер. Такой же подход закреплен и в отношении императивных норм права Европейского Союза (ст. 3.4 Регламента «Рим-I»), где говорится о том, что такие нормы обязательно должны учитываться в случаях, когда договор связан с одним или более государством — членом ЕС.

Немецкое законодательство определяет алгоритм заключения договора в § 145-157 ГГУ и Торговом кодексе ФРГ (Handelsgesetzbuch).

Заключение договора имеет в немецком праве две стадии — оферту (Angebot) и акцепт (Annahme). Оферта в немецком гражданском праве юридически действительна при соблюдении следующих условий: она направлена определенному адресату и выражена таким образом, что акцепт может быть выражен словом «согласен».

Выставление товара (услуги) с указанием цены признается приглашением начать переговоры (вызовом оферты), но не офертой. В остальном законодательство ФРГ не регулирует вопросы, связанные с публичной офертой.

Параграф 145 Германского гражданского уложения устанавливает связанность оферента его условиями оферты, если в самой оферте не указано иное.

Оферент, досрочно отозвавший оферту, обязан возместить несостоявшемуся акцептанту все убытки, вызванные этим отзывом.

Акцепт, содержащий дополнения или изменения условий оферты, квалифицируется как новая оферта (§ 150 ГГУ). Как замечает профессор Е.А. Васильев, идеальный акцепт состоит из одного слова: «согласен»³Гражданское и торговое право зарубежных государств. Т. I. М.: Международные отношения. 2004. С. 512..

Параграф 362 Торгового кодекса ФРГ признает молчание лица (при условии, что оно осуществляет предпринимательскую деятельность), которому направлена оферта, акцептом. Вместе с тем, по общему правилу, молчание потенциального акцептанта не является знаком согласия на условия, изложенные в оферте.

Акцепт по немецкому праву, как и любое волеизъявление в соответствии с § 130 Германского гражданского уложения, обретает юридическую силу с момента получения его оферентом. Этот момент тождественен моменту заключения договора Местом заключения договора будет являться именно место жительства (местонахождение) оферента.

Понятие «существенные условия договора» в том смысле и содержании данного термина, который придается ему российским гражданским законодательством (п. 1 ст. 432 ГК РФ), немецкому гражданскому праву неизвестно.

ГГУ не содержит определение понятия «договор»: часть положений изложена в разделе III Германского гражданского уложения «Сделки», другая часть — в разделе «Обязательственное право» ГГУ.

Раздел III книги I Германского гражданского уложения «Сделки» включает в себя главу I («Дееспособность»), главу 2 («Волеизъявление»), главу 3 («Договор»), главу 4 («Условия. Определение времени»), главу 5 («Представительство»), главу 6 («Согласие. Разрешение»).

Общие нормы о договорах содержатся в главе «Договор» § 145-157 Книги I ГГУ. Однако в отличие от ГК РФ нормы Германского гражданского уложения о договоре не образуют цельной системы.

Как уже было сказано выше, легального определения понятия «договор» в немецком законодательстве не существует, его определение — удел доктрины немецкого права.

Бывший председатель Высшего земельного суда Бремена (1981— 1992) Хельмут Хайнрикс (Heinrichs) даст юридическое определение договора через перечисление следующих его признаков: а) договор является основным выражением сделки; б) договор направлен на достижение юридически значимого результата; в) договор предполагает единство воль сторон.

На основании изложенного выше X. Хайнрикс определяет договор как согласованное между партнерами регулирование правовых отношений.

Германское гражданское уложение предполагает юридическую классификацию договоров по критерию их предмета: 1) обязательственные; 2) вещные; 3) брачно-семейные; 4) наследственные договоры.

Как и в российском законодательстве, свобода договора (Vertragsfreiheit) в немецком праве ограниченна. ГГУ выделяет следующие проявления принципа свободы договора в немецком гражданском законодательстве: 1) свобода заключения договора (Abschlus-sfreiheit); 2) свобода определения содержания договора (Gestaltungs-freiheit); 3) свобода выбора типа договора (Formfreiheit) (§ 782 ГГУ).

Особым институтом ограничения свободы договора в немецком гражданском праве является так называемый «диктуемый» договор (diktierter Vertrag), который заключается в принудительном порядке.

Форма договора предписывается в случаях, например, купли- продажи земельных участков.

Как указывают А. Жалинский и А. Рёрихт, начала свободы договора как в ФРГ, так и в России понимаются в целом одинаково. Однако нельзя не отметить наличие в обеих юрисдикциях специального законодательства, содержание которого существенно отличается.

Параграф 154 (1) ГГУ признает заключенным договор, по условиям которого достигнуто согласие его сторон по всем договорным условиям.

Принципы европейского договорного права сыграли значительную роль при реформировании немецкого обязательного права, они же были приняты во внимание испанской комиссией по реформированию гражданского права Испании. Гражданское право Испании, как и право ФРГ, придерживается «дуалистической» системы частного права — на территории Испании действуют Гражданский и Торговый кодексы (Codigo de Comercio).

Книга четвертая Гражданского кодекса Испании «Об обязательствах и контрактах» является основным источником договорного права Испании. Согласно положениям ст. 1089 данного Кодекса договор является одним из источников возникновения обязательств. Статья 1091 придаст договорам сторон силу закона для лиц, его заключивших.

Именно договор сторон может предусмотреть условие, согласно которому кредитор обязуется получить причитающееся ему на основании обязательства не полностью, но в части (ст. 1169 ГК Испании).

Определение гражданско-правового договора даст ст. 1254 ГК Испании — в соответствии с нормой, сформулированной в ней, договор существует там и с того момента, где и когда одно или несколько лиц соглашаются связать себя обязательствами по отношению к иным лицам передать вещь или оказать услугу (prestar algun scrvicio)⁴Испанское законодательство не знает юридической разницы между понятиями «работа» и «услуга», хотя для обозначения этих правоотношений и применяются различные термины..

Согласно ст. 1261 ГК Испании во всех случаях контракт отсутствует, когда не достигнуты: 1) согласие его сторон; 2) объект определенный как предмет договора (materia del contrato); 3) основание возникновения обязательства.