Понятие правового общества и перспективы его формирования в России
Что же представляет собой правовое общество и каковы его характерные черты? Под правовым обществом можно понимать такое общество, в котором реализован принцип верховенства права, т.е. все субъекты подчиняются праву не по принуждению, а по убеждению, существующая же в обществе правовая реальность позволяет им беспрепятственно выражать свое мнение, принимать собственные решения, чувствовать себя самостоятельными и не зависящими от воли государства.
Возможность создания такого общества предполагает наличие двух условий: институционального и неинституционального.
Институциональным условием формирования правового общества выступает развитое гражданское общество и устоявшееся правовое государство, а неинституциональным — преобладание в обществе личностей-граждан с развитым правосознанием, являющихся реальными субъектами правоотношений данного общества.
Известно, что хотя право как социальный регулятор возникает давно, однако служить личности, ее самореализации оно начинает лишь в условиях формирующегося гражданского общества. Поэтому правовое общество также можно представить в качестве идеального типа, раскрывающего определенный аспект гражданского общества, способ его бытия или, используя подход И. Канта, как «гражданское состояние, рассматриваемое только как состояние правовое».
Таким образом, гражданское общество и правовое государство представляют собой взаимопредполагающие и взаимодополняющие стороны (динамическую и статическую) правового общества. В этом обществе спонтанное и рациональное начало, свобода и порядок уравновешены и подчинение универсальным нормам организовано таким образом, что не только не подавляет, а наоборот, способствует проявлению самостоятельности и независимости человека, развитию его индивидуальности.
В Конституции Российской Федерации Россия провозглашается демократическим, федеративным, правовым, социальным государством с республиканской формой правления (статьи 1, 7 Конституции). Другими словами, предполагается сформировать правовое общество, для которого характерны: политический плюрализм, разделение власти, признание высшей ценностью человека, его прав и свобод.
Вместе с тем, необходимо признать, что на пути его формирования лежит множество проблем, которые в значительной степени затрудняют и замедляют этот процесс. Успешное формирование правового общества невозможно без создания реальных условий для данного процесса.
К таким условиям относятся: достижение высокого уровня политического и правового сознания людей; гуманизация человеческих отношений; создание и развитие альтернативных по отношению к государству общественных структур (культурных, научных, религиозных и т.д.) с целью расширения сферы прямой демократии, введение «диалоговых процедур» для выработки согласованных решений; ограничение вмешательства государства в сферу экономики; проведение правовой реформы с целью создания единого, внутренне непротиворечивого законодательства и ряд других.
Философские проблемы правотворчества и правоприменения в посттоталитарном обществе. Правотворчество и правоприменение в переходном обществе представляют собой одну из сложнейших проблем, стоящих перед учеными-правоведами и юристами-практиками России, других постсоветских стран и поэтому требуют глубокого философско-правового анализа. Не случайно Гегель писал: «Философия особенно нужна в те периоды, когда происходит переворот в политической жизни общества ибо мысль всегда предшествует деятельности и преобразует ее».
Проблемность и противоречивость правотворчества и правоприменения в посттоталитарном обществе имеют в своем основании несколько причин. Во-первых, сравнение правовых систем тоталитарного общества, для которого характерна господство государства над правом, политизация и идеологизация права, с правовыми системами демократического общества, в котором обеспечено верховенство права и приоритет прав человека, позволяет сделать вывод об их принципиальной несовместимости, а следовательно, невозможности перехода от одной правовой системы к другой непосредственно.
Поэтому все посттоталитарные страны, трансформирующиеся от тоталитаризма к демократии, закономерно проходят особый переходный период, в котором правовая реальность представляет собой комбинацию разрушающейся тоталитарной правовой системы и нарождающейся правовой системы демократического общества. Как правило, все основные характеристики этой переходной правовой реальности представляют собой комбинацию сущностных черт как тоталитарной правовой системы, так и демократической.
Так, например, новые правовые нормы в посттоталитарной правовой системе сталкиваются со старыми неправовыми нормами; тенденции авторитаризма в правотворчестве и правоприменении сосуществует с элементами анархии; тенденции конструирования с элементами саморазвития; принципы монизма с принципами плюрализма и т.д.
Во-вторых, особенностью правотворчества и правоприменения в посттоталитарном обществе является то, что они осуществляются в условиях хаоса или дезорганизации переходного общества и его правовой системы. Например, польский исследователь Я. Щепаньский, понимает дезорганизацию переходного общества и его правовой системы как совокупность социальных процессов, приводящих к тому, что «действия, отклоняющиеся от нормы и оцениваемые негативно, превышают допустимый предел, угрожая установленному течению процессов коллективной жизни.
Она заключается в дезинтеграции политико-правовых институтов, не выполняющих задач, для которых они созданы, ослаблении механизмов формального и неформального контроля, неустойчивости критериев оценок, появлении образцов поведения, противоречащих образцам, признанным допустимыми».
Можно согласиться с приведенными рассуждениями, что посттоталитарные социумы лишаются традиционных для тоталитарного общества политико-правовых институтов, а также ин-статутов статусно-ролевой социальной идентификации и попадают вследствие этого в состояние «хаоса», «дезорганизации» или, но выражению М. Мамардашвили, в состояние «жизни после смерти». В этих дезорганизованных посттоталитарных обществах социальные и правовые ценности, нормы, образцы поведения начинают ориентироваться на принципиально иную систему отсчета, нежели в стабильном обществе.
В таких условиях часть субъектов общества оказывается способной приспособиться к новым политико-правовым ценностям и нормам, получить новый социальный статус и место в формирующейся экономической и политической структуре. Другая часть не в состоянии или не желает принимать новые ценности, нормы, образцы поведения и пополняет слои маргиналов. Таким образом, в условиях быстрой, обвальной трансформации социума одни слои и группы нарождаются или получают приоритетное развитие, а другие теряют свою прежнюю роль.
В-третьих, для правотворчества и правоприменения в посттоталитарном обществе характерна амбивалентность (Э. Блейлер) правосознания людей, причины которой кроются в инертности сознания человека, неспособности его сразу освободиться от отжившей системы ценностно-правовых установок тоталитаризма, которая может декларативно отвергаться личностью, но продолжает существовать на уровне подсознания, определяя миропонимание человека, его ценности, интересы, поступки.
Так, например, в переходных обществах проблема легитимации процедур разрешения противоречий и конфликтов стоит наиболее остро. Старые правовые нормы и правила урегулирования конфликтов утратили свою легитимность, а новые правовые нормы еще не установились, не стали стереотипными. Поэтому любые действия власти по разрешению острых социальных противоречий, как правило, встречают в обществе резкую критику.
Например, неприменение высшей меры уголовного наказания против убийц и насильников расценивается в обществе как мягкотелость и нежелание бороться с тяжкими преступлениями, а применение — как жестокость, нарушение принципов гуманизма, норм международного права. Достаточно часто носителями этих взаимоисключающих точек зрения могут выступать одни и те же личности.
Трудный путь современных посттоталитарных государств к правовому обществу усугублен и осложнен также целым рядом негативных факторов, унаследованных от прошлого, таких как многовековые традиции деспотизма и крепостничества, всесилия власти и бесправия населения, правовой нигилизм, отсутствие сколько-нибудь значимого опыта свободы, права и самоуправления, демократии, конституционализма, политической и правовой культуры, подчиненное положение общества в его отношениях с ничем не ограниченной и бесконтрольной властью и т.д.
К современным негативным факторам можно отнести: отсутствие действенного механизма реализации новых правовых норм, необходимого количества подготовленных правоведов для осуществления правовой реформы, преобладание в ряде случаев в ходе ее осуществления узковедомственных, клановых или даже криминальных интересов и ряд других. Все это осложняет и без того непростую ситуацию с проведением правовой реформы в посттоталитарных странах, препятствует цивилизованному правоприменению в их правовом поле.
Правовая реформа в посттоталитарном обществе. Вопрос о возможности осуществления правовой реформы в посттоталитарном обществе является в современной философии права дискуссионным. Ряд исследователей утверждает, что правовую систему тоталитарного общества можно реформировать, другие убеждены, что правовая система тоталитаризма не подлежит «реформации». В этом их убеждает уже называвшаяся принципиальная несовместимость правовых систем тоталитаризма и демократии.
По их мнению, необходимо не реформировать правовую систему тоталитаризма, а создавать или воссоздавать принципиально новую правовую систему. Иначе подобное «улучшение» на долгие годы инфицирует право переходного общества вирусами тоталитаризма. К сторонникам второй позиции относится и видный российский правовед С. Алексеев.
По его мнению, после «многих десятилетий коммунистического господства сама логика необходимых перемен требует не столько «реформ» в общепринятом их понимании (многие коммунистические фантомы вообще не поддаются такого рода реформированию), сколько в первую очередь восстановления нормальных, естественных условий и механизмов жизнедеятельности».
Однако такое разрушение «до основанья» государственных структур, «а затем» построение на их основе новых — очень сильно отдает нигилизмом, который в нашей стране уже имел место и оставил после себя печальную память. Истина, очевидно, лежит где-то посередине этих двух противоположных точек зрения: какие-то правовые институты, структуры, присущие только тоталитарному режиму и его политико-правовой системе, должны быть ликвидированы, а остальные реформированы, с сохранением всего положительного, что было создано в последние десятилетия существования советского общества, когда тоталитаризм в СССР видоизменился, приобрел более «мягкие», сглаженные формы.
Таким образом, правовая реформа в России, как и в других посттоталитарных странах, теоретически возможна и она уже проводится на практике (со всеми ее плюсами и минусами). Реформирование правовой системы на демократических началах означает проведение комплексной государственно-правовой реформы, включающей реформирование законодательной, исполнительной и судебной власти.