Правовая природа доверительного управления имуществом

Большинство авторов, исследовавших вопросы, связанные с доверительным управлением имуществом и доверительной собственностью, сходятся во мнении, что данные схожие с виду правовые институты, регулирующие сходные по своей сути отношения, тем не менее значительным образом различаются по своему содержанию. причем доверительная собственность рассматривается в целом как институт, заимствованный из зарубежной правовой системы, а доверительное управление имуществом — как самостоятельный институт, разработанный на его основе. Так, С.И. Ковалев указывает на то, что «доверительное управление в Российской Федерации имеет некоторые сходные черты с трастом в англо-американском праве. Однако оно имеет некоторые отличительные особенности». Наиболее заметным различием данных институтов, как уже было сказано, является отнесение прав, возникающих из данных правоотношений, к вещным и обязательственным. Можно однозначно утверждать, что доверительная собственность относится к категории так называемых абсолютных (в данном случае — вещных) прав. Что же касается правоотношений, возникающих из доверительного управления имуществом, то здесь существуют различные мнения.

П.В. Турышев, например, говорит о том, что «отношения доверительного управления имеют вещно-правовую природу, а значит, должны признаваться разновидностью ограниченного вещного права... Поскольку права доверительного управляющего необходимо защитить от неопределенного круга лиц, то защита должна носить абсолютный характер». А.А. Рябов пишет, что «право доверительного управления не может быть ничем иным, как самостоятельным видом ограниченных вещных прав»¹Рябов А.А. Траст в российском праве // Государство и право. 1996 № 9. С. 42., ссылаясь на то, что в ст. 216 ГК РФ содержится открытый перечень ограниченных вещных прав, а доверительный управляющий обладает комплексом правомочий, сконструированным по схеме, аналогичной собственности. Тем не менее указанная точка зрения, направленная на отнесение данного правоотношения к абсолютным, не получила поддержки в среде отечественных цивилистов. Так, Е.А. Суханов обращает внимание на то, что «передача собственником части или даже всех своих правомочий другому лицу, в том числе управляющему, сама по себе не ведет к утрате им права собственности хотя бы только потому, что оно не исчерпывается этими правомочиями. Такая передача в действительности представляет собой способ осуществления правомочий собственника, а не способ отчуждения принадлежащих ему прав или имущества»²Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1996. С 243.. С указанной позицией нельзя не согласиться, учитывая, что право собственности как таковое не может быть охарактеризовано конкретным набором правомочий лица над вещью. Право собственности являет собой некую абсолютную категорию, включающую помимо полномочий владения, пользования, распоряжения также бремя содержания и риск утраты или гибели и права на извлечения дохода и характеризующую отношение лица к вещи. Применительно к правам доверительного управляющего можно сделать вывод о том, что отношение последнего к вещи, переданной ему в управление, никоим образом не может рассматриваться как отношение собственника. Именно такой позиции придерживается законодатель, указавший в ст. 1012 ГК РФ, что передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на него к доверительному управляющему.

Касаясь вопроса о том, можно ли относить права доверительного управляющего к категории ограниченных вещных прав, отметим следующее. Исчерпывающего перечня ограниченных вещных прав в законе не установлено. Это позволяет судить о том, что законодатель намеренно или ошибочно допускает возможность существования других видов ограниченных вещных прав, к коим может относиться и право доверительного управления имуществом.

Другим обстоятельством, косвенно свидетельствующим в пользу отнесения указанного права к правомочиям вещного характера, является возможность защиты доверительным управляющим своего права с помощью вещно-правовых исков. Так, ст. 305 ГК РФ устанавливает, что «права, предусмотренные статьями 301-304 настоящего Кодекса, принадлежат также лицу хотя и не являющемуся собственником, но владеющему имуществом на праве пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления либо по иному основанию, предусмотренному законом или договором». При этом доверительный управляющий, что представляется особенно важным, имеет право на защиту своего владения не только против третьих лиц, с которыми он вступает в отношения по поводу имущества, находящегося в доверительном управлении, но и против собственника данного имущества. В частности, в случае, когда между учредителем управления (собственником) и доверительным управляющим был заключен договор доверительного управления, имущество по которому было передано собственником управляющему (собственник надлежащим образом выполнил свое обязательство), но в дальнейшем, до истечения срока договора (в ходе выполнения доверительным управляющим своих обязанностей), имущество по какому-либо неправомерному основанию вновь оказалось во владении собственника, доверительный управляющий вправе потребовать от последнего возврата имущества или защитить свое владение с использованием вещно-правовых исков.

Исходя из вышеизложенного можно предположить, что после передачи имущества в доверительное управление доверительный управляющий вправе защищать свое владение с помощью вещно-правовых исков против как третьих лиц, так и самого собственника имущества, т.е. управляющий вправе требовать устранения нарушений, связанных с его владением, от неопределенного круга лиц, и характер данной защиты носит абсолютный характер. При этом данная позиция подкрепляется также прямым указанием закона, так, в ст. 1020 ГК РФ прямо указывается, что для защиты прав на имущество, находящееся в доверительном управлении, доверительный управляющий вправе требовать всякого устранения нарушения его прав. Интересна и обратная ситуация. Может ли собственник защитить свое право с помощью виндикационного, или негаторного, иска против управляющего после заключения договора и передачи ему имущества в доверительное управление? Представляется, что до момента истечения срока договора или его прекращения по какому-либо основанию собственник вправе лишь требовать от доверительного управляющего надлежащего исполнения обязательств с его стороны. Соответственно собственник на определенный срок (срок действия договора) лишается возможности защищать свое право с помощью вещно-правовых исков против управляющего или третьих лиц.

Еще одним обстоятельством, также в определенной степени свидетельствующим в пользу отнесения права доверительного управления к разновидности ограниченных вещных прав, является широта полномочий доверительного управляющего в отношении переданного ему имущества. В частности, ст. 1020 ГК РФ прямо называет правомочия собственника имущества в качестве полномочий доверительного управляющего в отношении указанного имущества, указывая при этом, что данные правомочия могут быть ограничены на основании закона или договора, т.е. управляющий вправе владеть, пользоваться и в некоторых случаях распоряжаться имуществом, переданным в доверительное управление, обеспечивая при этом его сохранность и неся бремя расходов по его содержанию (хотя бы и за счет доходов от использования имущества). Понятно, что интерес собственника и интерес доверительного управляющего в отношении имущества неодинаковы по своему содержанию. Как уже было сказано ранее, отношение собственника к своему имуществу является абсолютным. Он вправе совершать любые действия в отношении имущества и полностью несет риск его утраты и повреждения. Что же касается доверительного управляющего, то его интерес в сохранности имущества и наиболее рациональном его использовании обеспечивается только страхом ответственности перед собственником имущества и в некоторых случаях возможностью получения вознаграждения.

Еще одним существенным, на наш взгляд, обстоятельством, свидетельствующим о вещно-правовой природе права доверительного управления, является законодательный запрет на передачу в доверительное управление имущества, находящегося в хозяйственном ведении или оперативном управлении (ст. 1013 ГК РФ). Во-первых, это свидетельствует о чрезвычайной широте полномочий доверительного управляющего в отношении имущества, которые не могут быть предоставлены ему лицом, владеющим данным имуществом на праве хозяйственного ведения или оперативного управления. Как известно, никто не может предоставить другому больше прав, нежели имеет сам. Во-вторых, намеренно или ненамеренно законодатель как бы подталкивает доктрину к сравнительному анализу институтов вещного (хозяйственное ведение и оперативное управление) и обязательственного права (доверительное управление имуществом), что косвенным образом может служить доказательством наличия определенных вещно-правовых аспектов в праве доверительного управления. В частности, если нельзя признать одновременное существование двух прав собственности на одно и то же имущество, то по аналогии нельзя признать и возможности одновременного существования двух ограниченных вещных прав на одно и то же имущество. В данном случае собственник должен выбрать, какое из указанных прав передавать другому лицу, однако не может одновременно передать оба указанных права. В третьих, данная норма свидетельствует о том, что законодатель так или иначе мотивирует субъекты к использованию конструкции доверительного управления имуществом как наиболее гибкой и перспективной в условиях сложившегося экономического оборота. И наконец, доверительный управляющий участвует в гражданском обороте от своего имени, указывая при этом на свой статус управляющего, и перед третьими лицами выступает если не как «собственник», то как лицо, обладающее не меньшим объемом правомочий в отношении имущества, переданного ему собственником в управление. При этом права и обязанности по сделкам, совершенным управляющим.

приобретает не собственник, а доверительный управляющий, который реализует полученные права и выполняет возложенные на него обязанности за счет вверенного ему имущества.

Учитывая вышеизложенное, можно предположить, что доверительное управление имуществом как новый институт гражданского права России имеет определенные пробелы и недостатки в правовом регулировании, позволяющие весьма двояко толковать его нормы. Примечательно, что многие авторы так и не смогли более или менее четко обосновать свою позицию в отношении определения правовой природы и существа данного правоотношения. Так, Л.Ю. Михеева говорит о том, что «доверительный управляющий состоит в абсолютном правоотношении с неопределенным кругом третьих лиц по поводу находящегося у него имущества», делая при этом вывод, что «все иные лица обязаны не посягать на имущество в силу того, что оно чужое, а не потому, что оно закреплено за данным доверительным управляющим», и замечая, что «право доверительного управления следует считать обязательственным правом, отмечая, что доверительный управляющий состоит в абсолютном правоотношении по поводу переданного ему имущества». Данные выводы нельзя признать бесспорными, учитывая, что указанный автор не исследовал вопросы, связанные с защитой права владения доверительного управляющего против собственника имущества. А кроме того, не очень ясным остается высказывание относительно «абсолютности» данного правоотношения. Ведь абсолютность правоотношения является одним из основополагающих критериев, позволяющих относить то или иное право к вещным или обязательственным. Указание же на то, что право доверительного управления имуществом относится к обязательственным правоотношениям и при этом имеет абсолютный характер, представляется, мягко говоря, не совсем корректным. Не очень ясна и позиция А.А. Новик по данному вопросу: «Праву доверительного управляющего на переданное ему имущество уже противостоят обязанности неопределенного круга лиц. Он «как» собственник, но он не собственник: нельзя признать возможности наличия в одной точке правового пространства двух субъектов одновременно. Да, право доверительного управления ближе прочих обязательственных прав прилегает к границе, за которой «начинаются» вещные права, но не пересекает этой границы». По мнению данного автора, признать одновременное наличие на одно и то же имущество права собственности у одного лица и наличие права хозяйственного ведения или оперативного управления, являющихся одними из видов ограниченных вещных прав, у другого лица возможно, а признать наличие права собственности на имущество у учредителя управления и одновременное наличие ограниченного вещного права на то же самое имущество у доверительного управляющего невозможно.

Тем не менее, по нашему мнению, доверительное управление имуществом следует относить скорее к обязательственным правоотношениям, нежели к вещным. В частности, нельзя не упомянуть позицию Л.Ю. Михеевой, которая указывает, что «содержание гл. 53. помещенной в разделе «Отдельные виды обязательств», практически не вызывало сомнений у большинства в природе правоотношений по доверительному управлению имуществом. Этот вопрос либо вовсе не обсуждался, либо решался однозначно — в пользу обязательственной природы». Таким образом, воля законодателя совершенно четко направлена на признание обязательственной природы данных правоотношений.

При рассмотрении и анализе различных научных работ, посвященных исследованию института доверительного управления имуществом, мы сталкиваемся с позицией, когда авторы пытаются определить правовую природу доверительного управления имуществом и его место в системе правоотношений гражданского права, анализируя отдельные аспекты доверительного управления, отдельные нормы, регулирующие те или иные виды отношений, складывающихся в процессе доверительного управления имуществом.

В этой связи К. Цвайгерт и X. Кетц пишут: «Простое толкование закона, как это традиционно практикуется юристами, вряд ли может быть отнесено к сфере гуманитарных или социальных наук. По-видимому, правовое исследование приобретает по-настоящему научный характер только тогда, когда поднимается выше исследования норм любой национальной системы...»³Цвайгерт К., Кетц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М., 2000. Т. I. С. 11.

На наш взгляд, в данном случае было бы правильнее анализировать не частные аспекты доверительного управления, а весь институт в целом. Причем рассматривать его не только как систему законодательно установленных норм, посвященных регулированию соответствующих отношений, а прежде всего абстрактно — как некий правовой институт, существующий независимо от наличия той или иной нормы, закрепленной законодательно. Именно с указанной точки зрения и становится понятно, что многие нормы закона, посвященные доверительному управлению, носят противоречивый характер и не всегда отвечают целям введения в законодательство данного правового института и смыслу общественных (экономических, личных и т.д.) отношений, для регулирования которых он и используется.

Как уже было сказано ранее, институт доверительного управления является новеллой российского гражданского законодательства и в его современном виде не был известен науке гражданского права ни в дореволюционный, ни в советский периоды. Нельзя, конечно. утверждать, что общественные отношения, регулированию которых он посвящен, ранее отсутствовали. Однако на современном этапе развития общественных отношений, в частности экономических, появилась потребность абсолютно нового правового регулирования таких отношений, которые либо не были урегулированы ранее, либо как таковые не существовали. Именно потребность в поиске наиболее рациональных способов регулирования новых видов общественных отношений и невозможность использования для этого традиционных правовых институтов и явились основополагающей причиной разработки новых правовых институтов, одним из которых и является доверительное управление имуществом. Основой для его разработки послужил зарубежный опыт правового регулирования подобных отношений. В частности, институт доверительной собственности, внедренный в российскую правовую систему без учета традиционной (романо-германской) специфики правового регулирования, стал первой попыткой правового урегулирования соответствующих отношений. Указанный институт не прижился в российской правовой системе, тем не менее он значительным образом повлиял на становление и развитие самостоятельного института — доверительного управления имуществом. Здесь, однако, следует сказать, что и доверительная собственность, и доверительное управление имуществом, о чем уже было сказано ранее, хотя и являются различными по своему содержанию правовыми институтами, направлены прежде всего на регулирование схожих в целом общественных отношений — отношений по управлению чужим имуществом.

При этом правовой институт доверительного управления имуществом посвящен регулированию отношений, более узких, нежели те, регулированию которых посвящен институт доверительной собственности. Об этом, кстати, указывает М.И. Брагинский: «Вместе с тем в юридической литературе встречаются попытки провести аналогию между различными случаями управления чужим имуществом и обязательствами доверительного управления, что нередко приводит к необоснованному расширению сферы применения норм о доверительном управлении имуществом, к смешению разных самостоятельных ин- статутов гражданского права». В качестве примера он приводит положения нового Гражданского кодекса Республики Казахстан (Особенная часть), в п. 2 ст. 883 которого говорится о том. что «доверительное управление имуществом возникает (учреждается) на основании: 1) сделки (в частности, по договору, по завещанию, в котором назначен исполнитель завещания — доверительный управляющий); 2) решения суда (при банкротстве, установлении опеки над имуществом недееспособного, безвестно отсутствующего или объявленного умершим гражданина и в других случаях, предусмотренных законодательными актами); 3) административного акта (при установлении опеки над имуществом несовершеннолетнего, умершего. поступлении предпринимателя на государственную службу и в других случаях, предусмотренных законодательными актами)».

Далее М.И. Брагинский добавляет, что «в таком понимании категория доверительного управления по сфере охвата регулируемых отношений приближается ко всякому управлению чужим имуществом, осуществляемому на основании сделок (как дву-, так и односторонних). административных актов или решения суда». Таким образом, следует заметить, что сфера применения доверительного управления имуществом в российском праве сводится только к обязательствам, возникающим из договора (а не односторонней сделки, решения суда или административного акта). Даже в случае доверительного управления имуществом по закону основным юридическим фактом, выступающим в качестве основы для возникновения данного правоотношения, служит договор.

Следует сказать и о том, что отнесение права доверительного управления имуществом к кругу ограниченных вещных прав может негативно повлиять на установленные в гражданском законодательстве принципы регулирования имущественных отношений, поскольку позволит поставить под сомнение юридическую природу и других прав на имущество, относимых в действующем законодательстве к обязательственным правам (права залогодержателя, арендатора и т.д.).

Необходимо заметить, что воля законодателя на отнесение права доверительного управления имуществом к разряду обязательственных прав прямым образом подчеркивается в Концепции развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе, где совершенно четко указывается на то, что перечень ограниченных вещных прав, установленных в Гражданском кодексе РФ, должен быть исчерпывающим и включать следующие права:

право собственности (право владения, пользования и распоряжения своей недвижимой вещью наиболее абсолютным образом);
сервитут (право ограниченного пользования чужой недвижимой вещью, не связанное с лишением собственника владения);
право хозяйственного ведения (право унитарных предприятий в ограниченных пределах владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом собственника в соответствии с назначением имущества и под контролем собственника);
право оперативного управления (право казенного предприятия и учреждения в ограниченных пределах владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом собственника в соответствии с назначением имущества и указаниями собственника);
право пожизненного наследуемого владения земельным участком (право гражданина владеть, пользоваться и передавать по наследству земельный участок, принадлежащий на праве собственности государственному или муниципальному образованию);
право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком (право казенного предприятия и учреждения владеть и пользоваться земельным участком, принадлежащим на праве собственности государственному или муниципальному образованию);
право ограниченного владения чужим земельным участком, а возможно, и иной чужой недвижимой вещью для эксплуатации своей недвижимой вещи;
право проживания в жилом помещении членов семьи собственника этого жилого помещения (жилищный узуфрукт)⁴См.: Материалы конференции «Совершенствование законодательства, регулирующего оборот недвижимого имущества». Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе / Отв. ред. В.В. Витрянский. М., 2003..

И наконец, следует признать, что основной экономической причиной введения данного правового института является необходимость профессионального управления имуществом собственника в тех случаях, когда он по какой-либо причине (недостаток времени, отсутствие необходимых знаний или опыта) не может или не желает осуществлять такое управление лично. Отнесение права доверительного управления к категории вещных прав автоматически снижает эффективность данного правового института, поскольку значительным образом увеличивает риск утраты собственником его имущества и как результат — может привести к отмиранию данного правоотношения, поскольку субъекты (в части оста, собственники имущества) будут всячески стремиться к снижению для себя риска утраты имущества и использовать для регулирования подобных отношений иные правовые институты (например, институт юридического лица).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что как таковое доверительное управление имуществом в российском праве относится к сфере именно обязательственных правоотношений, возникающих из договора между собственником и доверительным управляющим. Тем не менее, учитывая новизну данного правового института, нельзя не сказать и о том, что именно определенные недостатки и пробелы в правовом регулировании данных отношений создают основания для дискуссии о правовой природе данного института. Согласившись с позицией законодателя, направленной на признание доверительного управления имуществом как института обязательного права, следует, однако, определить, какое место он занимает в системе договорных обязательств российского гражданского права.