Международные стандарты, конкретизирующие правовой статус отдельных участников уголовного судопроизводства
Следующим элементом классификации следует назвать специализированные по субъектному составу стандарты, целью которых являются наиболее полное раскрытие положений, изложенных в стандартах-принципах, на основе текущих результатов происходящих изменений в концепции правового статуса личности и с учетом наиболее прогрессивного опыта отдельных стран мирового сообщества. Анализ существующих международных документов показал, что международным сообществом были разработаны специализированные стандарты по следующим направлениям.
1. Регламентация прав лиц, в отношении которых избраны либо могут быть избраны меры уголовно-процессуального принуждения:
а) «Минимальные стандартные правила обращения с заключенными»:
б) «Стандартные минимальные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила)»;
в) «Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме»;
г) «Процедуры эффективного выполнения минимальных стандартных правил, касающихся обращения с заключенными»;
д) «Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания»;
е) «Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания».
2. Регламентация прав лиц, потерпевших от преступления:
а) «Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью»;
б) «Осуществление Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью».
3. Регламентация прав участников уголовного судопроизводства, не достигших возраста совершеннолетия:
а) «Конвенция о правах ребенка»;
б) «Правила Организации Объединенных Наций, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы»;
в) «Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних» (Пекинские правила);
г) «Руководящие принципы Организации Объединенных Наций для предупреждения преступности среди несовершеннолетних».
Основной и характерной чертой указанных стандартов в сфере регламентации прав лиц, в отношении которых избраны либо могут быть избраны меры уголовно-процессуального принуждения, является то, что цель данных стандартов, как это подчеркивается в п. 2 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными: создавать постоянное стремление к преодолению практических трудностей, стоящих на пути по их осуществлению, поскольку в общем и целом они отражают те минимальные условия, которые Организация Объединенных Наций считает приемлемыми.
Из всего комплекса стандартов в области деятельности пенитенциарных учреждений следует выделить ряд правовых положений, отражающих сущность стандартов в сфере уголовного судопроизводства, которые нашли свое закрепление в таком международном документе, как «Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме», аккумулировавшем в себе основной минимум необходимых по своему претворению в жизнь прав личности в данной области правоотношений, а именно:
а) право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности, запрет применения пыток или унижающих достоинство видов обращений или наказания (пр. 1.6);
б) арест и задержание осуществляются только в строгом соответствии с положениями закона и компетентными должностными лицами или лицами, уполномоченными законом для этой цели (пр. 2);
в) эффективный контроль судебного или другого органа в связи с процедурой задержания либо ареста, право на обжалование (пр. 3. 8, 11 32);
г) применение к задержанным лицам режима, соответствующего их статусу неосужденных лиц (пр. 8, 36);
д) Каждому арестованному сообщаются при аресте причины его ареста и без промедлений сообщается любое предъявленное ему обвинение, (пр. 10);
с) Право на ознакомление с протоколом решения об избрании ареста (пр. 12);
ж) обязанность разъяснения прав лица задержанного либо арестованного
(пр. 13);
з) подследственные заключенные должны иметь возможность немедленно информировать семью о факте их заключения;
и) право на юридическую помощь (пр. 17);
к) право на консультации с адвокатом на условия полной конфиденциальности;
л) запрет принуждения к признательным показаниям либо дачи показаний против другого лица (пр. 21);
м) несоблюдение этих принципов при получении доказательств принимается во внимание при определении допустимости таких доказательств против задержанного или находящегося в заключении лица (пр. 27);
н) лицо, задержанное по уголовному обвинению, имеет право на судебное разбирательство в разумные сроки или на освобождение до суда (пр. 38);
о) за исключением особых случаев, предусмотренных законом, и если судебный или иной орган не примет иного решения в интересах отправления правосудия, лицу, задержанному по уголовному обвинению, предоставляется возможность получить освобождение на период проведения суда на условиях, которые могут устанавливаться в соответствии с законом (пр. 39).
Как видим, перечень прав и гарантий по их реализации, изложенный в стандартах для лиц, подвергнутых задержанию либо заключению под стражу, весьма обширен, и многие из них нашли свое закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве. Между тем, мы вынуждены не согласиться с мнением ряда процессуалистов, в частности Е.Б. Мизулиной1Мизулина, Е.Б. Новый порядок ареста и задержания соответствует Конституции РФ и международным правовым стандартам // Российская юстиция. 2002. № 6. С. 14 и В.Н. Григорьевым2.В.Н. Задержание подозреваемого. М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР». 1999. С. 542, относительно того, что в этом отношении Россию можно отнести к числу государств, отвечающих мировым стандартам, а «правила, например, касающиеся самого задержания, у нас далеко превосходят международные стандарты». Думается, что уровень правовой регламентации еще не означает соответствия отечественного законодательства смысловому содержанию указанных международных стандартов, раскрываемому, в частности, с учетом практики Европейского Суда по правам человека. Кроме того, не нашло своего закрепления в законодательстве положение 39 принципа «Свода принципов», предусматривающего в качестве общего правила необходимость освобождения лица, задержанного по уголовному обвинению, на период проведения суда на условиях, которые могут устанавливаться в соответствии с законом. Вместо данного правила действуют положения ст. 228 УПК, где в качестве одного из вопросов, подлежащего выяснению по поступившему в суд уголовному делу, рассматривается возможность отмены либо изменения избранной меры пресечения, что указывает на явно противоположенную указанным требованиям ситуацию.
Вместе с тем мы вынуждены констатировать и тот факт, что международные стандарты не могут в полной мере гарантировать выполнение предоставленного права на конфиденциальность встреч задержанного со своим защитником, ввиду наличия противоречивой смысловой конструкции существующего стандарта, изложенного в 18 принципе Свода принципов, где говорится о том, что данное право может быть ограниченно только в исключительных обстоятельствах, которые определяются законом или установленными в соответствии с законом правилами, когда, по мнению судебного или иного органа, это необходимо для поддержания безопасности и порядка. Подобное изложение материала предоставляет возможность согласно действующему законодательству проводить в данном случае, как указывает Ю.П. Гармаев, мероприятия носящие оперативно-розыскной характер, что, естественно, сводит на нет эффективность осуществления в рамках закона3Здесь специально не затрагивается вопрос, приобретающий на сегодняшний момент все более актуальный характер, а именно: моральный облик адвоката и строгое выполнение им предписаний законодательства, поэтому речь здесь идет об адвокате, рассматриваемом с идеально-правовой и нравственной позиции. функции защиты, а также оказания защитником квалифицированной юридической помощи ввиду возникновения определенных затруднений в получении от клиента достоверной информации, что, на наш взгляд, не является приемлемым и требует введения категорического запрета на проведение подобных мероприятий, ввиду нарушения нравственных основ уголовного судопроизводства. Заметим, что еще М.С. Строгович отмечал, что «громадное значение имеет строжайшее соблюдение и правильное применение норм нравственности в отправлении правосудия, в судопроизводстве, в работе судебных, прокурорских и следственных органов»4Строгович. М. С. Избранные труды: В 3 т. Т2. Гарантии прав личности в уголовном судопроизводстве. М: Наука. 1992. С. 217..
Весьма интересным, как нам представляется, является положение, изложенное в пункте 5.1 «Токийских правил», звучащее следующим образом: «В надлежащих случаях и когда это согласуется с правовой системой, полицию, прокуратуру или другие учреждения, занимающиеся уголовными делами, следует наделять правом освобождать правонарушителя от ответственности, если, по их мнению, нет необходимости возбуждать дело в целях защиты общества, предупреждения преступности или обеспечения соблюдения закона и прав жертв. В целях принятия решения о целесообразности освобождения от ответственности или определения процедуры расследования разрабатывается свод установленных критериев в рамках каждой правовой системы». По сути, данным международным стандартом предлагается создать новую систему уголовного правосудия взамен существующей, преимущественно карательного типа, которая была бы оптимально настроена на учет интересов как лица, совершившего преступление, так и лица, потерпевшего от преступления, и, непосредственно, государства. Нечто подобное предлагается и отечественным законодательством, в частности положениями УК РФ и УПК РФ относительно примирения сторон и деятельного раскаяния, но, однако, подчеркнем, что в данном случае речь идет о прекращении уголовного преследования по уже возбужденному уголовному делу, когда проведены все необходимые в данном случае следственные действия, и лицо, совершившее преступление, познало на себе вся тяготы осуществления в отношении него уголовного преследования. Как нам кажется, в данном случае уместным было бы распространить подобную практику еще на этапе проверки сообщения о преступлении, в тех случаях, когда уже известно лицо, предположительно совершившее преступление, и им предприняты действия по примирению с жертвой преступления, что может послужить основанием для отказа в возбуждении уголовного дела, так как оно уже потеряло свой логический смысл с точки зрения лица, потерпевшего от преступления.
Основным лейтмотивом рассматриваемых международных стандартов для лиц, потерпевших от преступления, является также вопрос, связанный со справедливой компенсацией причиненного вреда.
В соответствии с Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью и резолюцией ГА ООН по её осуществлению жертва имеет право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за понесённый им ущерб в соответствии с национальным законодательством.
Для достижения выполнения данного права рекомендуется создать возможность официальных или неофициальных процедур, включая посредничество, арбитраж и суды или местную практику, с тем, чтобы содействовать примирению и предоставлению возмещения жертвам, которые носили бы оперативный, доступный и недорогостоящий характер, причем исход урегулирования конфликта был бы благоприятен для жертв, по крайней мере, в той же степени, что и при использовании официальной системы.
Во всех случаях лицо, потерпевшее от совершения преступления, имеет право:
а) на получение информации о ходе разрешения поданной им жалобы;
б) на выражение и учет его мнения, когда затрагиваются его личные интересы (хотя в России, что даже нашло отражение в правовых позициях Конституционного Суда, мнению потерпевшего в рамках осуществления публичного уголовного преследования не придается и не должно придаваться решающей ролл);
в) на оказание надлежащей помощи на протяжении всего судебного разбирательства;
г) на принятие мер для сведения к минимуму неудобств или жертв, охраны их личной жизни;
д) на обеспечение его безопасности, а также безопасности его семьи и свидетелей с их стороны, защиты от запугивания и мести;
е) на предотвращение неоправданных задержек по предоставлению компенсации.
В качестве гарантии осуществления указанных прав предусматривается необходимость рассмотрения компенсации в качестве одной из мер наказания по уголовным делам в дополнение к другим уголовным санкциям. В случае же, когда компенсацию невозможно получить в полном объеме от правонарушителя, государству следует принимать меры к предоставлению финансовой компенсации для следующих категорий лиц:
а) которым в результате тяжких преступлений причинены значительные телесные повреждения, или существенно подорвано физическое или психическое здоровье;
б) семьям, в частности, иждивенцам жертв, умерших или ставших физически или психически недееспособными.
Также следует содействовать созданию, укреплению и расширению национальных фондов для предоставления компенсации жертвам. Особо обращает на себя внимание принцип скорейшей компенсации причиненного ущерба, так как быстрота возмещения ущерба необычайно важна, поскольку суммы возмещения предназначены для сглаживания негативных переживаний потерпевшего, связанных с преступлением, особенно острых в первые дни и недели после совершения преступления. И наоборот, запоздалое возмещение вреда дискредитирует саму идею правового регулирования. Иначе говоря, значение взыскиваемых сумм в качестве возмещения преступного вреда может утратиться в случае, когда эти суммы поступают потерпевшему с опозданием. Запоздалое возмещение с позиций цивилистического менталитета не является большой проблемой, но с точки зрения потерпевшего от преступления, практически равно невозмещению вреда5Литовченко. В.Н., Суслин, А.В. Реализованность международных стандартов правового регулирования возмещения вреда потерпевшим в законодательстве России // Новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ и практика его применения / под ред. А.П. Гуськовой. Оренбург. 2002. С. 73. Вместе с тем существующая система российского уголовного судопроизводства не позволяет говорить о том, что компенсация может быть предоставлена достаточно быстро, виду того, что компенсация в обычном порядке возможна только по вступившему в законную силу приговору суда, до вынесения которого может пройти достаточно большой период времени, к тому же возможны ситуации, когда лицо, причинившее вред, вообще не будет установлено либо оно будет в финансовом плане несостоятельным.
Существующие в законодательстве гарантии по компенсации основанные на предоставлении более льготного режима для лица, компенсировавшего причиненный вред, не могут в полной мере гарантировать эффективную компенсацию по всем преступлениям. К тому же, как верно поставил вопрос И.В. Жеребятьев: «Почему взыскание штрафа осуществляется в пользу государства, если совершенным преступлением непосредственный ущерб причинен конкретному потерпевшему»6Жеребятьев, И.В. Личность потерпевшего в современном уголовном судопроизводстве России. Оренбург, 2004. С.220? Не совсем удачное положение вещей сохраняется и с созданием специализированного фонда, из которого бы выплачивались денежные средства не в зависимости от доказанности факта совершения преступления конкретным лицом, а от доказанности причинения вреда жертве преступления. В связи с этим, следует согласиться с высказанным мнением Л. З. Дмитриевой, что «российское уголовно-процессуальное законодательство и практика его применения не отвечает существующим международно-правовым требованиям, ввиду чего на сегодня отсутствуют реальные механизмы защиты людей, пострадавших от преступлений»7Дмитриева. Л З. Право потерпевшего на защиту и проблемы его обеспечения в свете международных стандартов // Проблемы реализации международных стандартов в правоохранительной системе России: материалы Всероссийской научно-практической конференции 1-2 июня 2005 г. Ч.П Уфа: РИО БАШГУ, 2005.. И, как констатирует уже общеизвестные факты А.Я. Сухарев: «У нас нет гарантированного государственного фонда поддержки людей, оказавшихся в экстремальной ситуации зачастую по вине самого государства, совершенно не развиты спонсорские и частные фонды милосердия и благотворительности, популярные за рубежом»8Сухарев, А. Я. Права человека и правозащитная деятельность государства // Права человека в России и правозащитная деятельность государства (к 40-летню НИИ Генеральной прокуратуры Российской Федерации): сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции, 12 мая 2003 г. / под ред. доктора юридических наук В. Н. Лопатина Спб.: Издательство «Юридический центр пресс», 2003..
Как отмечают исследователи9 Дубровин В.В. Реституционное правосудие по уголовным делам: отечественные и международные стандарты // Международное уголовное право и международная юстиция. - М.: Юрист, 2011, № 3. - С. 3-5, данная проблема связана с присутствием традиционных карательных и реабилитационных мер присущих современному правосудию, тогда как современные тенденции развития международно-правовых стандартов ориентируют на становление и функционирование реституционного правосудия. В его содержание положена система мер направленных на выплату компенсации потерпевшему за вред, причиненный преступлением, и на восстановление в прежнем состоянии потерпевшего.
На X Конгрессе ООН (Вена, 2000) был сформулирован тезис о том, что концепция реституционного правосудия должна являться одним из основополагающих элементов отправления правосудия как альтернатива традиционным методам судебного разбирательства и наказания.