История судебной системы в России

Восстановление нарушенных прав на Руси в период возникновения государственности


По мере того как создавалась Русская земля, усложнялись общественные отношения и возникало государство, постепенно вырабатывались и те правила общежития, которыми определяется отношение людей друг к другу, всех к каждому и каждого ко всем, на основе общей пользы и выгоды ради всеобщего мира и тишины; создавалось, другими словами, право страны, которое прежде всего и больше всего выражается в суде, разбирающем те столкновения отдельных лиц друг с другом, которые эти лица не в силах примирить своими средствами, и им приходится обращаться к той силе, власть и значение которой они признают.

Пока государства не было, и люди жили отдельными родами и племенами, судьей всех споров и разногласий, карателем всех преступлений и проступков в роду был старейшина рода, в племени — старейшина племени, один или сообща с наиболее старейшими главами отдельных семей. Этот суд творился на виду у всех и сводился к тому, что устанавливал вину преступившего обычаи человека и отдавал его в распоряжение того, кто потерпел от обиды. Обычай установил и степень взыскания с виновного.

Если виновный нанес кому-либо материальный ущерб, то должен был возместить сделанную им кражу, потраву, порчу скота или оружия равноценным из своего запаса; если виновный был убийцей, то сам платил жизнью, падая от руки родственников убитого. Таким образом, в суде древних времен участвовали и лица, всеми признаваемые за судей, и сами судившиеся, потерпевшие, получавшие от суда право взыскать свой ущерб с обидчика.

Когда земли восточных славян распались на городовые области и в каждом городе во главе власти стали князья и веча, то князь и вече сделались источниками суда и расправы. С появлением варяжских князей суд делается даже более княжеским, чем вечевым. И наша летопись, когда рассказывает о призвании князей, отмечает как главное назначение князя держание суда людям. «Поищем себе князя иже бы владел нами и судил по праву», — говорили новгородцы, посылая гонцов к Рюрику и его дружине.

Суд становится доходной статьей князя, потому что за суд он получает особые взносы с ищущих суда, и потому, конечно, всячески старается это свое право суда сохранить только за собой и оградить его от всяких покушений со стороны веча. Это удастся князьям; о судах в XI, XII веках мы читаем в летописях как явлении княжеского обихода Владимир Мономах в своем «Поучении» приказывает своим детям каждый день держать суд людям. Князь Ростислав хотел постричься в монахи, и Печерский игумен уговаривает его не делать того, а лучше делать свое княжеское дело — «в правду суд судит».

Князь сам, конечно, не мог судить все дела во всем княжестве и поручал обыкновенно вместо себя держать суд по городам своим наместникам — посадникам и управителям — тиунам. Эти доверенные князя, его тиуны, оставили после себя недобрую память. То обстоятельство, что суд являлся доходной статьей князя, которую он поручал в заведывание своими тиунами, за что давал им часть дохода, распаляло в них хищничество. Летопись, как только заговорит о тиунах, больше всего рассказывает о том, как «начаша тиуны грабити, людей продавати, князю не ведушу».

Такое поведение тиунов было столь обычно, что возникали вопросы: где им быть на том свете за их неправедное житие и поступки? Конечно, на тиуна можно было жаловаться князю; но, во-первых, частенько и сам князь был лаком до «кун», а во-вторых, это нам теперь легко говорить. что можно жаловаться князю, когда к нашим услугам организованный порядок жалобы, пути и средства сообщения, а ведь тогда часто за дверь своего дома нельзя было выйти без топора или рогатины в руках, всякое же путешествие являлось подвигом.

Каждую зиму князь отправлялся обыкновенно на «полюдье», т.е. за сбором дани с подвластных ему городов и местностей. Останавливаясь на погостах, куда отдельные семьи и роды свозили дань, князь тут же и творил суд. Дома, в том городе, где считалась резиденция, князь творил суд у себя на дворе, сидя на своем крыльце. Кругом собирались дружинники. На дворе задолго до появления князя толпились тяжущиеся и обвиняемые, свидетели и просто любопытные.

Один за другим подходили тяжущиеся и обвиняемые к крыльцу, рассказывали князю, в чем заключается тяжба или какое преступление совершил обвиняемый, и князь, поговорив с дружинниками, выслушав хорошо знающих старые обычаи людей, стариков и свидетелей — «видоков» и «послухов», ставил свой приговор «по старине и по пошлине», т.е. по обычаю, какой пошел от предков. Кроме наказания виноватая сторона платила штраф в пользу князя.

Писаного закона тогда не существовало, и приговор ставился на основании обычая, который основывался на естественных побуждениях человеческой природы и мало считался с какими-либо нравственными ограничениями. Убьет кто-нибудь человека — близкие родичи убитого из естественного чувства мести стремились убить погубителя; побьют кого — побитый чувствует злобу и добивается возможности выместить ее на обидчике; украдут у кого-либо — потерпевший, понятно, старается отыскать вора, отобрать у него похищенное да еще постарается причинить вору какое-либо зло, чтобы отвадить его от воровства.

Такого рода побуждения и легли в основу судебных обычаев древности. «Око за око, зуб за зуб, кровь за кровь» — вот основной смысл их.

Принятое и распространенное христианство нанесло решительный удар такому положению дела. Христианство учило людей любить друг друга воздавать добром за зло, прощать врагов. Христианское учение говорило, что преступление — зло, нанесенное брату — человеку другим человеком, и есть не только ущерб, наносимый другому, и нарушение обычая людей, но и грех перед Богом.

Возник затем ряд житейских явлений, в которых с языческой точки зрения не было ничего злого или преступного, не было видимого ущерба или убытка, причиняемого злой волей, но по христианскому взгляду был грех; к числу таких проступков относятся многоженство, обида слабого, развод, несоблюдение церковных правил, возвращение в язычество новокрещенных и др.

Судьями по такого рода делам стали епископы. Они, во-первых, судили всех людей по всем церковным делам; им подведомственны были, например, такие дела, как святотатство, развод и т.п.; во- вторых, их суду подлежали по всем делам все люди церковные, т.е. священники, монахи, клирошане, словом, все те, кто находился под покровительством церкви.

Первые епископы на Руси были греки, не знавшие русских судебных обычаев, а между тем им приходилось судить по чисто светским делам целые разряды людей. Вот тогда-то и потребовалось записать судебные обычаи.

Наиболее крупным памятником древнерусского права является Русская Правда, сохранившая свое значение и в более поздние периоды истории и не только для русского права. История Русской Правды достаточно сложна. Вопрос о времени ее происхождения спорен. Некоторые авторы относят древнейшую часть этого документа к VII в. К этой части относятся такие обычаи, как месть, выкуп, рабство, суд послухов. Однако основная часть документа, по мнению большинства исследователей, связана с именем Ярослава Мудрого. Сборник дополнялся и позднее, что отразилось как на его редакциях, так и в разнообразии сохранившихся списков.

Первоначальный текст Русской Правды до нас не дошел. Однако известно, что сыновья Ярослава во второй половине XI в. существенно дополнили и изменили его, создав так называемую Правду Ярославичей. Объединенные потом переписчиками Правда Ярослава и Правда Ярославичей составили основу так называемой Краткой редакции Русской Правды. Владимир Мономах еще существеннее переработал этот документ.

В результате появилась Пространная редакция Правды. В последующие века создавались новые редакции Русской Правды, которых С.В. Юшков насчитывал в общей сложности до шести. Но наиболее известны три редакции Русской Правды. Все редакции дошли до нас в составе летописей и различных юридических сборников, разумеется, рукописных. Таких списков Русской Правды найдено свыше ста.

Им обычно присваиваются названия, связанные с наименованием летописи, местом находки, лицом, нашедшим тот или иной список (Академический, Троицкий, Карамзинский и др.). Большинство списков относятся к XV—XVI вв. Древнейшим из них является Синоидальный (название происходит от Синоидальной библиотеки, где этот список хранился), датируемый около 1282 г. Троицкий список (из Троице-Сергиева), близкий по тексту к Синоидальному, относится ко второй половине XVI в.

Сравнение сохранившихся редакций убеждает в том, что Правда — отнюдь не официальный сборник. Внешняя форма памятника (от лица князя нигде не говорится и князья упоминаются в 3-м лице), переработка отдельных статей в смысле постепенного обобщения, содержащихся в них правил, разнообразие статей в разных списках позднейшей редакции, характерные комментарии к некоторым статьям — все это не оставляет сомнения в том, что «Правда» — разновременный труд многих частных лиц. Кроме обычаев, в нее вошли записи отдельных судебных решений (первоначально во всей конкретной обстановке), княжеские уставы или уроки и заимствованные из Византии правовые нормы.

Если бы Русская Правда была официальной записью закона, в нее. конечно, вошли бы статьи о таких судебных обычаях, которые являлись необходимой принадлежностью древнего суда даже в московское время. Одним из таких обычаев было «пале», т.е. «судебный поединок тяжущихся», их драка орудием до смерти или тяжелой раны одного из бойцов, причем победивший выигрывал тяжбу.

Об этом обычае у русских знают греки и арабы X в., знает наше предание и позднейшая судебная практика московского времени. Но Правда молчит об этом обычае. Дело в том, что духовенство всегда возражало против этого языческого обычая; церковь даже наказывала епитимьей и наказанием поединщиков. Понятно, что она не могла в свое судебное руководство включить этот осуждаемый ею обычай и присуждать к нему тяжущихся.

Не найдем мы в Русской Правде и указаний на существование пыток и смертной казни. Тем не менее и пытка и смертная казнь были известны нашей древности. Только церковь, памятуя начала любви и всепрощения, лежащие в основе ее и вне ее, не могла самостоятельно прибегать к этим кровавым обычаям и потому не включила их в свое судебное руководство. К тому же самое тяжкое преступление, как душегубство, татьбу с поличным, церковный суд разбирал всегда с согласием княжеского суда, который, вероятно, и произносил, когда этого требовал обычай, смертный приговор.

В летописи есть, что христианские епископы первые указали князю Владимиру, только что оставившему язычество, на его право казнить разбойников. Эти разбойники были, вероятно, те, которые отказались принять крещение и скрылись в лесах около Киева, откуда и повели борьбу. Летопись рассказывает об этом так. Когда умножились разбои около Киева, то епископы пришли к князю Владимиру и сказали ему: «Вот умножились разбойники, отчего не казнишь их?» Вдали мир ответил: «Боюсь греха!» Епископы же сказали ему: «Ты поставлен от Бога на казнь злым, а добрым на милованье; следует тебе казнить разбойников. Но, конечно, испытывая вину их!»

Владимир отверг тогда виры, так назывался штраф за преступление, и стал казнить их. Но это новшество вызвало недовольство в народе. Пришли тогда к князю опять епископы, но уже в сопровождении старцев градских, и сказали: «Рать многа; пусть лучше будет по-прежнему вира». И Владимир сказал: «Пусть так будет!» — и восстановил обычай отцов и дедов.

С течением времени обычай забывался, самих обычаев накопилось так много, что трудно стало держать их в памяти; было и так, что давно возникшие обычаи не согласовались ни с позднейшими, ни с новыми условиями жизни. При судопроизводстве происходила от всего этого путаница. Тогда и княжеский суд начал пользоваться записями судебных обычаев.

В дошедших до нашего времени списках Русской Правды, кроме записей старинных судебных обычаев, находим уставы и узаконены князей киевских — Ярослава, его сыновей, Владимира Мономаха.

Князья давали свои уставы, когда возникала в жизни такая потребность, которую в судебном отношении нельзя было подвести ни пол один обычай. Так, например, сыновья Ярослава отменили под влиянием христианского учения кровавую месть; отменили они также убийство раба за оскорбление свободного человека; Владимир Мономах дал устав о взимании процентов по займам, более милостивый к одолжившим.

Isfic.Info 2006-2023