Социально-психологические особенности судопроизводства с участием присяжных заседателей

Функции и специфика суда присяжных

Как известно, особенностью судопроизводства с участием присяжных заседателей является деление суда на две коллегии, действующие самостоятельно в пределах своей компетенции, коллегию присяжных заседателей (двенадцать присяжных) и коллегию профессиональных судей (в современном российском суде она состоит из одного профессионального судьи — председательствующего).

В компетенцию коллегии присяжных заседателей входит решение вопроса о фактической стороне дела и виновности (доказано ли, что имело место деяние, в котором обвиняется подсудимый; доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; виновен ли подсудимый в совершении этого деяния), а также вопроса о том, заслуживает ли он снисхождения.

Коллегия профессиональных судей решает все вопросы юридического характера: об исключении из судебного разбирательства недопустимых доказательств, квалификации преступления, наказании виновного и т.п. Председательствующий судья руководит судебной процедурой, организует судопроизводство на основе состязательности и равноправия сторон.

Что же касается не процессуальной, а социально-психологической составляющей в деятельности данного института, то и по сей день продолжается полуторавековая дискуссия между сторонниками и противниками суда присяжных, сводимая, но существу, к попыткам теоретически подтвердить или опровергнуть положения, высказанные накануне судебной реформы 1864 г. известным русским юристом и общественным деятелем Л.М. Унковским в записке об освобождении крестьян: «...разве суд присяжных в Англии в XV и XVI столетиях был более образован, нежели наш? Англия вводит суд присяжных всюду, куда достигает ее владычество, и везде это учреждение оказывает благодетельные последствия. Суд присяжных существует даже в Новой Зеландии. Неужели дикари этого острова более развиты, чем наш народ? Для суждения о виновности... нужны только здравый смысл и совесть... Неужели можно отвергать в нашем народе и эти качества?»

При этом ни сторонники, ни противники суда присяжных по сей день не учитывают в достаточной степени социально - психологические факторы, обеспечивающие не только активизацию здравого смысла и совести, но и формирование в коллегии присяжных заседателей благоприятных условий для выработки качественного и согласованного коллективного решения (вердикта). Встречаются уголовные дела, когда даже подсудимые категорически отказываются от того, чтобы их судьбу решал такой суд. Они рассуждает примерно так: «Ну что понимают эти присяжные? Вот судьи, они же все-таки юристы...» Есть и другие причины, кроме ссылок на «юридическую недалекость».

Во время чеченского конфликта на территории Ивановской области был задержан Д., чеченец по национальности, хотя и постоянно проживающий в г. Иваново. Ему было предъявлено обвинение в совершении умышленного убийства. Больше всего обвиняемый боялся, что дело будет рассматриваться судом присяжных. Объяснением такой боязни было его утверждение: раз идет война в Чечне, раз там льется кровь русских, то они обязательно найдут повод для мести.

Подобные рассуждения встречаются не только в России. Даже в Англии и США еще сохраняется некоторое предубеждение к суду присяжных, при этом наиболее часто встречающиеся упреки чувствительность к риторике, а вернее сказать, склонность при вынесении вердикта опираться не на закон и глубокий анализ всех обстоятельств дела, а на обывательскую оценку театрально построенных и явно предвзятых выступлений прокурора и адвоката... (А. Бланк, 1985, Р. Уолкер, 2007).

Еще П. Сергеич (Пороховщиков, 1892) писал: «Ежедневный опыт говорит, что для виновного выгодно, для невиновного опасно судиться перед присяжными».

Возрастной состав коллегии присяжных заседателей

Согласно ст. 3 Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 113-ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» обязанности присяжного заседателя могут быть возложены только на лиц в возрасте от 25 до 65 лет. Такой возрастной состав обеспечивает формирование коллегии присяжных заседателей из числа лиц, обладающих достаточной социальной, нравственной и интеллектуальной зрелостью, запасом житейской мудрости и практическим рассудком, умением логически мыслить и жизненным опытом, которые необходимы для правильного решения поставленных перед присяжными заседателями вопросов. По делам, обвинение по которым основано главным образом на косвенных уликах, особенно важное значение имеют приобретенные личным опытом присяжных заседателей элементы обыденных знаний об окружающей действительности и основанные на них представления о причинно-следственных, пространственно-временных и вероятностных связях между предметами и явлениями окружающей действительности. Эти обыденные знания помогают присяжным обнаружить надежные фактические основания для полной, всесторонней и объективной проверки относимости, достоверности и достаточности доказательств, установить между ними правильные взаимосвязи и таким образом мысленно реконструировать по ним картину прошлого события и причастность к нему подсудимых.

Разнородный состав коллегии присяжных заседателей

В социально-психологической литературе отмечается, что группы с неоднородным составом, со значительными индивидуально-психологическими различиями частников лучше, чем однородные (состоящие из личностей с примерно одинаковым набором качеств), справляются со сложными задачами. Это объясняется тем, что неоднородный состав группы способствует активизации коллективного мышления. Благодаря различиям в опыте, точках зрения, мышлении, способностях восприятия и т.д. их участники с равных сторон подходят к решению задач. В результате увеличивается число идей, разнообразных вариантов решения и, следовательно, возрастает вероятность эффективного выполнения поставленной задачи.

Неоднородный личный состав коллегии присяжных заседателей имеет важное значение в такой многонациональной стране, как Россия, поскольку каждая нация, народность имеет свои особенности быта, характера, нравов, обычаев и т.п., без учета которых невозможно всесторонне исследовать вопросы о фактической стороне дела и виновности подсудимого, особенно по делам, обвинение по которым построено главным образом на косвенных уликах.

Количественный состав коллегии присяжных заседателей

Формированию разнородного состава коллегии присяжных заседателей способствует и количественный ее состав. Современные социально-психологические исследования свидетельствуют о том, что оптимальным количественным составом коллегии присяжных заседателей для коллективного исследования поставленных перед ними вопросов и выработки по ним качественного согласованного решения является тот, который сложился исторически, двенадцать присяжных заседателей, поскольку при таком количестве формируются наиболее благоприятные для этого социально-психологические условия:

нейтрализуется или уменьшается влияние отрицательных социально-психологических факторов групповой деятельности (конформизм, внушаемость, негативизм);
активизируется влияние положительных социально-психологических факторов групповой деятельности: группа припоминает информацию о судебном процессе лучше, чем отдельные индивиды, присяжные наиболее активно обмениваются информацией, тем самым углубляя понимание друг другом проблемы.

Качественный состав коллегии присяжных заседателей

Качественный состав коллегии присяжных заседателей подразумевает людей, способных быстро и эффективно включиться в деятельность по исполнению обязанностей присяжного заседателя. Социально-психологическое понятие «включенность» означает степень вхождения человека в систему требований, норм, ролей, прав, обязанностей, ожиданий, которые предъявляет к нему деятельность. Для обеспечения быстрой включенности присяжных заседателей в исполнение своих обязанностей в соответствии с требованиями присяги и другими требованиями закона важное значение имеют следующие личностные особенности:

достаточная для качественного исполнения обязанностей присяжного заседателя социальная, нравственная и интеллектуальная зрелость и нравственно-психологическая устойчивость личности, показателями которых являются не только достижение возраста 25 лет, но и добропорядочное и законопослушное поведение, отсутствие неснятой или непогашенной судимости, ненахождение под следствием в качестве обвиняемого или подозреваемого;
отсутствие качеств, исключающих или ограничивающих способность субъекта полноценно участвовать в судебном заседании в качестве присяжного заседателя, сознательно и активно в составе коллегии присяжных заседателей исследовать вопросы о фактической стороне, виновности и выработке по ним качественного согласованного решения (вердикта) и препятствующих его психологической совместимости с другими членами коллегии присяжных заседателей (невладение языком, на котором ведется судопроизводство; психические заболевания, исключающие или ограничивающие дееспособность: другие психические и физические недостатки);
объективность, беспристрастность, непредубежденность, отсутствие предвзятых мнений, незнание материалов дела из процессуальных или непроцессуальных источников, а также то, что кандидат в присяжные заседатели не подвергался незаконным воздействиям, которые могли бы отрицательно повлиять на его объективность;
наличие у обладающего указанными выше личностными особенностями кандидата в присяжные заседатели желания и объективной возможности отвлечься, психологически «отключиться» от своих личных, семейных и служебных проблем на период исполнения обязанностей присяжного заседателя, отсутствие у него уважительных причин для неучастия в судебном заседании.

Формированию качественного состава коллегии присяжных заседателей из числа лиц, обладающих указанными личностными особенностями, обеспечивающими быстрое и эффективное включение в исполнение обязанностей присяжных заседателей, способствуют специальные организационные меры (составление общего и запасного списков), уголовно-процессуальные правила отбора, отвода и роспуска ввиду тенденциозности состава. Имеется также зарубежный опыт отбора присяжных на основе социальных наук.

Впервые применение социально-психологических методов при отборе присяжных произошло в судебном процессе над 8 антивоенными активистами в Гаррисберге (штат Пенсильвания, 1971 г). В ходе предварительной проверки присяжных группа социолога Д. Шульмана и психолога Р. Кристи использовала «статистическое моделирование», предполагающее проведение масштабного обследования в рамках сообщества, из которого будет набираться состав присяжных. В ходе полевых исследований с использованием метода интервью собиралась демографическая и социально- экономическая информация в отношении религии, возраста, пола, профессии и других характеристик, которая впоследствии связывалась с предубеждениями и предрасположениями, касающимися вопросов предстоящего судебного разбирательства. Эта информация табулировалась и вводилась в компьютер. Вывод данных программировался на идентификацию «идеального» присяжного, а также приемлемые и неприемлемые профили.

И хотя критики социально-психологический способ отбора присяжных нередко именуют «игрой в кости», схемой «социологического скирдования», в суде нет более значимой и ответственной фазы, чем предварительная проверка допустимости лиц в качестве присяжных заседателей по рассматриваемому делу. А потому в деле отбора присяжных, видимо, будет наиболее приемлемым комплексный, всесторонний подход.

Уровень социально-психологического развития коллегии присяжных заседателей как социальной группы

Коллегия присяжных заседателей как малая социальная группа становится дееспособным субъектом коллективного решения сложных и ответственных вопросов о фактической стороне дела и виновности подсудимого не сразу после формирования. В этот момент по уровню своего социально-психологического развития она представляет собой группу-конгломерат ранее незнакомых людей, общающихся поверхностно и ситуативно.

В суде с участием присяжных заседателей на быстрое и эффективное преобразование коллегии из группы-конгломерата в социальную группу, способную выработать качественное, правильное и справедливое коллективное решение по указанным вопросам, влияют:

рассмотренная выше торжественная процедура принятия присяжными заседателями присяги (ч. 1 ст. 332 УПК РФ);
разъяснение председательствующим судьей присяжным заседателям их прав и обязанностей (ч. 6 ст. 332, ст. 333 УПК РФ), произнесение им напутственного слова (ст. 340 УПК РФ), которое по содержанию и форме представляет собой популярную теорию доказательств и уголовного права в объеме, необходимом для правильного и справедливого решения.

В результате не только повышается юридическая информированность членов коллегии присяжных заседателей, но и создается благоприятная для конструктивной групповой дискуссии атмосфера, здоровый социально-психологический микроклимат. Этому в частности, способствует и предусмотренный ч. 22 ст. 328 УПК РФ порядок ограждения коллегии присяжных заседателей от неправомерного влияния заинтересованных лиц и присутствующей в зале судебного заседания публики. По завершении формирования коллегии присяжных заседателей председательствующий предлагает двенадцати присяжным заседателям занять отведенное им место на скамье, которая должна быть отделена от присутствующих в зале судебного заседания и расположена, как правило, напротив скамьи подсудимых. Запасные присяжные заседатели занимают на скамье присяжных заседателей специально отведенные для них председательствующим места.

Рассмотренные выше опосредованные процессуальной формой суда присяжных социально-психологические факторы придают судопроизводству ярко выраженную охранительную направленность и способствуют формированию у присяжных заседателей стремления избежать осуждения невиновного человека.

На весах здравого смысла и совести особенно тщательно взвешиваются доводы обвинения, которые могут быть положены в основу обвинительного вердикта только тогда, когда они подкреплены достаточным количеством всесторонне исследованных достоверных доказательств. В этой добросовестности кроется один из секретов того, что в суде присяжных более последовательно, чем в обычном суде, соблюдаются презумпция невиновности и вытекающие из нее правила оценки доказательств.

Сомнение в виновности обвиняемого может быть преодолено только тогда, когда собрано достаточное количество доказательств о каждом элементе состава преступления. Даже избыточное количество доказательств об объекте, объективной стороне деяния может не компенсировать неполноту доказательственного материала о субъекте преступления и виновности. Эта неполнота, например, может выразиться в научно несостоятельном и противоречивом экспертном заключении психиатра о вменяемости подсудимого или психолога о его психическом состоянии в момент совершения преступления.

Одно из характерных проявлений фактической добросовестности присяжных — их стремление восполнить материалы судебного следствия путем постановки допрашиваемым лицам толковых, существенных, дополняющих, уточняющих и контрольных вопросов (если такие вопросы не догадались поставить прокурор, адвокат или председательствующий судья).

Наглядное представление об этом дает следующий типичный пример из работы видного общественного деятеля, юриста С.С. Хрулева.

Молодой крестьянин обвинялся в убийстве с целью ограбления кабатчика; он был вполне уличен, сознался и на суде с удивительным хладнокровием рассказал о своем приготовлении к убийству и о самом убийстве. На вопрос присяжных: для чего он набросил зипун на голову убитого, перед тем как нанести ему удар топором, и сколько раз он ударил, подсудимый отвечал: «Ударили мы только один раз, потому больше не нужно было. Мы по плотницкой части прежде были, так рука у нас верная. Зипун мы набросили для того, чтобы кровь на нас не брызнула и никаких доказательств на нас не было. Мы хотя люди и необразованные, — добавил он, — а свой разум при себе имеем и насчет доказательств имеем понятие...» Суд приговорил его к бессрочной каторге.

Нетрудно заметить, что правильному решению присяжными заседателями вопросов о фактической стороне дела и виновности подсудимого способствовало то, что благодаря их дельным, толковым вопросам, заданным подсудимому, удалось получить дополнительные данные о существенных деталях преступления, которые могли быть известны только его исполнителю.

Отсюда следует, что надо внимательно относиться к ходатайствам присяжных о постановке допрашиваемым лицам определенных вопросов, даже если кажется, что они несущественны. Как уже отмечалось, профессиональные юристы из-за односторонности своего опыта не всегда могут догадаться о причинах, побудивших задать такие вопросы, а затем вынести гот или иной вердикт.

Таким образом, нормальная «работа» здравого смысла и совести присяжных заседателей по формированию правильного внутреннего убеждения о виновности подсудимого, их нравственно-психологическая готовность вынести обвинительный вердикт возможны только при наличии добротной информационно-логической основы, т.е. при достаточном количестве относящихся к делу фактических данных, доказательств, находящихся в причинно-следственной и пространственно-временной связи с расследуемым прошлым событием, содержащим признаки преступления, действиями причастных к нему и (или) осведомленных о нем лиц.

Как справедливо заметил Ф. Бэкон, «...человеческий ум всеми силами стремится выйти из состояния неуверенности и найти нечто прочное и неподвижное, на что он мог бы, как на твердь, опереться в своих блужданиях и исследованиях».

В такой надежной информационно-логической «тверди» здравый смысл и совесть присяжных заседателей особенно нуждаются, когда сложнейшие и ответственейшие вопросы о виновности приходится решать на основании косвенных доказательств.

Разумеется, процесс доказывания по вопросам о фактической стороне дела и виновности на основании косвенных доказательств гораздо сложнее хотя бы потому, что для мысленной реконструкции «мозаичной» картины расследуемого прошлого события можно использовать не любые, а лишь относящиеся к делу улики. Пригодны для этого не всякие, а только допустимые доказательства, полученные с соблюдением конституционных и процессуальных прав подозреваемого, обвиняемого и других участников процесса и процессуального порядка расследования, т.е. такие улики, которые обнаружены, зафиксированы, отражены в материалах дела с соблюдением необходимых процессуальных форм.

При отсутствии в деле достаточного количества допустимых косвенных доказательств, наличии всего лишь нескольких улик у присяжных заседателей возникает нравственно-психологическая предрасположенность к вынесению оправдательного вердикта.

Необходимо особо отметить, что по делам об убийствах и других опасных преступлениях, обвинение по которым, казалось бы, основано на достаточно серьезных уликах, неполнота материалов дела как фактическое основание для возникновения сомнений в виновности подсудимого не всегда достаточно четко осознается даже самими присяжными заседателями. В некоторых случаях она ощущается ими только интуитивно, как находящееся на периферии сознания неопределенное «что-то не так», расшатывающее первоначальное впечатление о виновности подсудимого, усиливающее сомнение и страх осудить невинного человека.

Когда здравый смысл и совесть подсказывают присяжным, что доводы обвинения неосновательны, у них «не поднимается рука» вынести обвинительный вердикт, т.е. не формируется нравственно-психологическая готовность к этому, даже если интуиция подсказывает им, что подсудимый скорее виновен, чем невиновен, особенно по делам об убийствах и других особо тяжких преступлениях, по которым чрезвычайно велика цена возможной судебной ошибки.

С точки зрения современного системного подхода к принятию решений испытываемые присяжными заседателями при дефиците доказательственной информации «муки» принятия ответственного решения о признании подсудимого виновным, непреодолимые сомнения и все усиливающийся страх осудить невиновного человека являются естественной эмоциональной реакцией на «натянутое», недостаточно обоснованное обвинение, на отсутствие надежной информационно-логической основы, на которую их здравый смысл и совесть могли бы, как на «твердь», опереться.

Вопреки расхожему мнению о том, что оправдательные вердикты присяжные выносят под влиянием эмоциональных речей «гипнотизеров-адвокатов», истинная причина оправдательных вердиктов присяжных по сложным делам, разрешаемым в нестандартных нравственно-конфликтных ситуациях, заключается в банальной неполноте предварительного и судебного следствия, в отсутствии надежной фактической базы для логически и юридически безупречных выводов по вопросам о виновности.

При этом заметим, что дефицит шли противоречивость доказательств благодатная процессуальная почва для «цветов красноречия» способного адвоката. Чем меньше фактических данных положено в основу обвинения и чем больше они противоречат друг другу, тем больше возможностей у защиты для выдвижения и разработки контрверсий и тем меньше возможностей у обвинения для их опровержения, что усугубляет сомнения присяжных и предрасполагает их к вынесению оправдательного вердикта.

Основываясь на проведенном анализе, можно сделать вывод, что главным психологическим барьером, препятствующим формированию у присяжных убеждения «по совести» в виновности подсудимого при наличии в деле серьезных улик, является обусловленное неполнотой следствия, дефицитом и (или) противоречивостью доказательств состояние субъективной неуверенности. Оно эмоционально ощущается присяжными как чувство тревожного сомнения и страха — осудить невиновного человека.

Этот психологический барьер представляет собой труднопреодолимый для обвинения своеобразный «бастион», хорошо укрепленный совокупным интеллектуальным, нравственным потенциалом здравого смысла и гуманистической совести двенадцати присяжных заседателей, их присягой, напутственным словом председательствующего, подтягивающим их нравственное и правовое сознание до уровня понимания презумпции невиновности, т.е. толкования неустранимых сомнений в пользу обвиняемого.

Существует только один законный и надежный способ разрушить этот мощный психологический барьер — качественное предварительное и судебное следствие, обеспечивающее всестороннее и объективное исследование каждого элемента состава преступления на основании достаточного количества относимых, достоверных, допустимых доказательств. Только это способствует формированию у присяжных непоколебимого, спокойного и искреннего внутреннего убеждения в виновности подсудимого.

В некоторых случаях намерение вынести оправдательный вердикт у присяжных заседателей возникает и при наличии в деле достаточного количества обвинительных доказательств когда они сомневаются в справедливости решения о виновности. Подобные ситуации возникают, например, по делам об умышленных убийствах, совершенных обвиняемым в состоянии физиологического аффекта, вызванного виктимным поведением, безнравственными и противоправными действиями самих потерпевших.

Об одном таком случае рассказывает П. Сергеич в книге «Искусство речи на суде».

В прошлом году в Петербурге присяжные оправдали крестьянина, совершившего двойное убийство: своей жены и ее любовника. И это был справедливый приговор, несмотря на страшное дело. Они оправдали убийцу не из жалости на чужой счет, а по справедливости. Жена ненавидела его, он любил ее; она ушла к любовнику, и они вдвоем готовились к убийству мужа. Он пошел к жене, чтобы увести ее домой, к детям; его встретили насмешками, бранью, угрозами. Он знал, что они сговорились отделаться от него. Произошла ссора, и он, озлобленный насмешками, зарезал обоих. Что же, он виновен или нет? Рассудок всегда ответит: да, их злодейство не оправдывает преступления, он должен был удержать поднятую руку. А чувство справедливости дало присяжным нравственное право сказать: нет, не виновен. И будь я присяжным, я, вероятно, сказал бы то же самое.

В данном случае, вынося по нравственным соображениям оправдательный вердикт, присяжные заседатели исходили из того, что именно потерпевшие своим откровенно наглым, дерзким, вызывающим поведением, унижающим честь и достоинство подсудимого как человека, мужчины, супруга и отца, довели ею до его критического состояния (физиологического аффекта).

Совесть и здравый смысл присяжных подсказывают им, что в период этого временного нравственного «затмения» униженный и оскорбленный человек едва ли способен избрать наиболее разумный, правильный вариант поведения в экстремальных условиях, созданных самими потерпевшими. Поэтому в подобных нравственно-конфликтных ситуациях присяжные в преступившем черту закона подсудимом видят не опасного для общества преступника, а случайно оступившегося по вине потерпевших несчастного человека, достаточно наказанного и судом собственной совести, и несчастной судьбой, и несправедливыми действиями потерпевших, и длительным сроком содержания под стражей, и материальными издержками, неизбежно сопутствующими предварительному и судебному следствию.

При оценке таких поступков присяжные как судьи общественной гуманистической совести упитывают не только отсутствие у обвиняемого злой воли, но и особо неблагоприятное для подсудимого стечение обстоятельств, так сказать, «давление событий».

Сказанное означает, что при возникновении в суде с участием присяжных заседателей подобной нравственно-конфликтной ситуации государственный обвинитель должен дать правильную оценку общественной опасности совершенного подсудимым преступления, чтобы присяжные, «жалея преступника», пожалели и потерпевшего, и общество. Необходимо разъяснить присяжным, что сочувствие к подсудимому они могут выразить, признав его заслуживающим снисхождения, что необоснованное оправдание виновного подсудимого опасно для общества, поскольку формирует у граждан неуважительное отношение к правам человека, поощряет самосуд.

С учетом сказанного можно сделать вывод, что качество и эффективность судопроизводства с участием присяжных заседателей зависят от знания и понимания судьями, прокурорами и адвокатами социально-психологических особенностей судопроизводства с участием присяжных заседателей, т.е. здравого смысла и совести как интеллектуальной и нравственной основ этой формы судопроизводства.