Юридическая психология

Требования, предъявляемые к нравственным и психологическим качествам участников судопроизводства

Нравственные и психологические особенности судьи

Качественное, эффективное и надежное выполнение обязанностей судьей зависит прежде всего от социальной, нравственной и интеллектуальной зрелости его личности, которая обычно наступает в 25 лет. Поэтому одним из обязательных требований закона к судьям является достижение ими такого возраста (ст. 119 Конституции РФ, ст. 4 Закона РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации»).

С достижением 25 лет у психически здорового человека в достаточной степени формируются психологические качества, определяющие способность сознательно и ответственно участвовать в отправлении правосудия, правильно и справедливо разрешать рассматриваемое в суде дело, в том числе здравый смысл и совесть.

Здравый смысл (практический рассудок) с древнейших времен почитается людьми за то, что он, по выражению Демокрита, «дает три плода: дар хорошо мыслить, хорошо говорить и хорошо делать».

Здравый смысл, или мудрость как его высшее проявление, представляет собой форму практического мышления социально, нравственно и интеллектуально зрелой личности, для которой характерен ответственный, осторожный, взвешенный, всесторонне продуманный, системный подход к принятию важных практических решений с учетом разнообразных знаний об окружающей действительности, в том числе об общих свойствах человеческой природы, культуре, правах, обычаях, производственно-бытовых условиях жизни людей разных социально-психологических типов, существующих в обществе нравственных, правовых и других социальных нормах.

При принятии практических решений, в том числе и судебных, здравый смысл проявляется в неразрывном единстве с совестью. Совесть — это наше собственное воздействие на самих себя. В сложных жизненных ситуациях, в процессе выработки и принятии сложных и ответственных решений, требующих нравственного выбора, совесть выступает в роли своеобразного доброжелательного внутреннего «собеседника», «советчика» и «контролера».

Совесть помогает судье достойно выполнять свой профессиональный долг по осуществлению правосудия в соответствии с требованиями закона и профессиональной этики. Именно совесть как нравственный регулятор помогает проявлять такие положительные нравственные качества, как честность, справедливость, принципиальность и объективность. Одновременно совесть сдерживает проявление в поведении таких отрицательных нравственных черт, как пристрастность, предвзятость, которые, например, могут вызвать чрезмерное доверие к следователю и исключить критическое отношение к материалам предварительного следствия, способствовать твердой уверенности в том. что все возможные версии выдвинуты и проверены следователем.

Поэтому поводу известно следующее мнение Л.М. Карнозовой: «Если пока оставить в стороне карательную идеологию, пропитавшую наш суд... который выходит в процесс, ознакомившись с материалами дела и обвинительным заключением, подписанным прокурором, мы увидим, что презумпции невиновности противостоит “знание о виновности”, психологически обоснованное фактической презумпцией профессионализма тех, кто занимался предварительным расследованием, а также тем обстоятельством, что в обвинительном заключении факты уже определенным образом “упакованы”, “опредмечены”.

Следует отметить, что судьи не всегда могут осознавать свою необъективность, пристрастность, предвзятость. Эти неосознаваемые проявления приводят к обвинительному уклону (установке), выражающемуся в том, что судьи до выяснения в суде всех обстоятельств дела рассматривают подсудимого как виновного.

Таким образом, неосознанному предубеждению в пользу виновности способствует ряд социально-психологических факторов:

• во-первых, личный опыт судьи и его коллег, свидетельствующий о том, что в подавляющем большинстве случаев люди, которых следствие обвинило в преступлении, оказывались и в самом деле преступниками. Данное обстоятельство способствует образованию условно-рефлекторной связи между двумя явлениями — подсудимый и преступник. Именно этим объясняется то, что большинство судей воспринимают подсудимого не объективно-нейтрально, как лицо, чья вина еще не доказана, а близко к образу «врага»;
• во-вторых, изучение материалов предварительного расследования, особенно обвинительного заключения, где сфокусированы доказательства виновности и приводится искусная интерпретация их содержания с позиции обвинения;
• в-третьих, давление общественного мнения, в том числе работников прокуратуры и полиции, особенно по делам об убийствах и других тяжких преступлениях.

Способность судьи противостоять этим факторам зависит не только от его честности, мужества, смелости, решительности, уверенности и иных нравственно-волевых качеств, но и от его высочайшей профессиональной подготовленности, умелого и квалифицированного выполнения возложенных на него публичных обязанностей по осуществлению правосудия. Вот почему Кодекс судейской этики предусматривает, что судья обязан поддерживать свою квалификацию на высоком уровне, необходимом для надлежащего исполнения обязанностей по отправлению правосудия.

«Судье, — по убеждению известного юриста Л.С. Халдеева, — высокому профессионалу — легче жить и работать. Высокий профессионализм позволяет одерживать победу над страхом, так как он означает умение выразить свое судейское убеждение правильной, практически неоспоримой аргументацией, перед которой будут бессильны ожидающие от него других решений».

Следует отметить, что профессиональная компетентность судьи включает не только юридическую, но и психологическую компетентность. Ее важнейшим показателем является наличие у судьи определенных качеств, от которых зависит его способность устанавливать и поддерживать психологический контакт, преодолевать психологические и коммуникативные барьеры, внушать к себе доверие и уважение, решать сложные дела и судьбы людей, создавать убежденность судейской аудитории в своей правоте.

Одним из важнейших показателей психологической компетентности судьи является умение слушать других участников процесса. Проявление судьей этого коммуникативного качества — одно из важнейших социально-психологических условий объективного, беспристрастного, правильного и справедливого разрешения рассматриваемого уголовного дела. Подтверждением тому является еще одно высказывание Л.С. Халдеева: «Одним из главных требований, прямо или косвенно выраженных в многочисленных правовых актах, является умение выслушать участников судебного разбирательства. Судья должен слышать участников процесса, именно “слышать”, а не делать вид, что он их слушает. Кроме проявления объективности и беспристрастности в этом проявляется также и его воспитанность... Судья должен выслушивать участников процесса не в знак вежливости или человечности, хотя эти качества тоже не помешают делу. Судья должен выслушать другого, поскольку если законом предусмотрено заслушать какое-нибудь лицо, то это продиктовано не пустой формальностью, а принципиальным требованием, суть которого — в оказании решающего влияния на принятие предстоящего решения».

Как известно, в основе любого состязательного уголовного процесса заложен конфликт между сторонами. Однако ни в одной из конфликтных ситуаций судья не может быть представлен, поскольку в состязательном уголовном судопроизводстве он должен играть роль беспристрастного арбитра между сторонами. Поэтому в основе стратегии взаимодействия судьи с конфликтующими участниками судебного разбирательства должна быть позиция психологической отстраненности. С высоты этой позиции судья дистанцируется от своих естественных импульсов и эмоций, старается спокойно оценить конфликт и избрать такой стиль общения, который позволил бы ему объективно и беспристрастно вести судебное разбирательство.

Конечно, каждый судья должен определить для себя такие рамки дозволенного и недозволенного, которые служили бы надежным фундаментом его авторитета и репутации. Важно не забывать об особом статусе, которым наделен судья. И статус этот заключается не только и не столько в неприкосновенности, независимости, самостоятельности и прочих атрибутах судебной власти. Он предопределяет такую линию служебного и внеслужебного поведения, которая позволила бы любому гражданину сказать: «Этот судья настоящий профессионал, и я доверю ему рассмотреть мое дело, зная, что оно будет разрешено только по закону».

Нравственно-психологические качества государственного обвинителя

Деятельность прокурора является, пожалуй, наиболее многогранной по сравнению с деятельностью представителей всех других юридических специальностей и отличается высочайшей степенью ответственности. Определенная универсальность и специфика этой деятельности, государственная значимость осуществляемых прокурором функций обусловливают широкий комплекс предъявляемых к нему требований.

Прокурору помимо общих профессиональных свойств юриста должны быть присущи такие качества, как умение проводить большую организаторскую работу, направленную на обеспечение строгого соблюдения законности, фундаментальные и специализированные юридические знания в соединении с умением применять их в процессе осуществления прокурорского надзора. Все те нравственно-психологические качества, которые необходимы следователю, судье и о которых шла речь ранее, не в меньшей мере необходимо иметь и прокурору. Хотя это достаточно очевидно, подчеркнем, что прокурор должен быть человеком высокообразованным, эрудированным, высококультурным, мастерски владеющим искусством устной речи. Только на базе всех этих качеств, в их органической связи между собой возможна правильная, плодотворная прокурорская деятельность.

Нравственные и психологические требования, предъявляемые к прокурору, распространяются на все стороны его деятельности. Однако наиболее остро, весомо и зримо они проявляются в судебном процессе во время осуществления им функции государственного обвинителя. Значение этих качеств особенно велико, если принять во внимание, что деятельность прокурора в суде по уголовным делам одна из важнейших и объемнейших частей выполняемых им служебных обязанностей.

От того, насколько правильно и полно соблюдены прокурором нравственно-психологические требования, во многом зависит успешное осуществление задач уголовного правосудия, в особенности обеспечение правильного применения закона, предупреждение и искоренение преступлений.

Во время судебного разбирательства уголовного дела прокурор выполняет только одну процессуальную функцию — обвинение (п. 2 ст. 35 Федерального закона от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации»), которая тесно связана с обвинением в материально-правовом смысле, т.е. с предметом обвинения. Связь между предметом обвинения и обвинительной деятельностью кратко может быть выражена следующей формулой: «Обвинитель обязан выдвинуть обвинение, обвинение должно быть доказано обвинителем».

Уяснение связи и различий, существующих между обвинением в уголовно-процессуальном и материально-правовом аспектах, дает возможность более полно раскрыть содержание важнейшей нравственно-психологической проблемы государственного обвинения объективности и принципиальности.

Известно, что под принципиальностью понимают качество, характеризующее верность определенной идее в убеждениях и последовательное проведение этой идеи в поведении. Принципиальность касается лишь формы морального сознания (моральных принципов) человека (внутренняя убежденность), но не затрагивает их общественной направленности. Поэтому при оценке такого качества, как принципиальность, обязательно учитывается конкретное содержание тех моральных принципов, которые проводятся в жизнь.

Обвинение в материально-правовом смысле, будучи процессуальным выражением состава преступления, вменяемого конкретному лицу, должно быть объективным, т.е. выражать объективную истину. Осуществление прокурором в суде процессуальной функции обвинения это практическая последовательная реализация тех объективных выводов, к которым он пришел, убежденности в вине подсудимого и доказанности этой вины.

Требование объективного подхода к разрешению любого уголовного дела носит как правовой, так и глубоко нравственно-психологический характер. Обвинение и осуждение невиновного, несправедливая мера наказания в отношении виновного грубейшим образом нарушают законность и вступают в резкое противоречие с нормами морали. Только абсолютная убежденность в виновности подсудимого дает прокурору юридическое и моральное право поддерживать обвинение, требовать осуждения и наказания этого лица, не принижая его достоинства.

Такая убежденность неизменно придавала особую авторитетность выступлениям губернского прокурора, основоположника судебной реформы позапрошлого века Д.А. Ровинского. «Его речь, по меткому замечанию А.Ф. Кони, — живая и очень сжатая, без всяких цветов красноречия, содержательная по существу и простая по форме — выслушивалась с особым вниманием и всегда достигала своей цели. Он избегал всяких резкостей и, никогда не впадая в полемический тон, старался не убедить других во что бы то ни стало, но ясно и точно изложить свое убеждение. Когда однажды в характеристике весьма непривлекательного образа действий одного из участвующих в деле лиц у него наряду с описанием фактической стороны дела сорвался с языка эпитет “безобразие”, он был этим искренне огорчен и чрезвычайно ветре вожен. Не будучи оратором, он умел действовать на слушателей спокойным достоинством своей речи. Он не принадлежал к мастерам слова, но зато никогда не забывал на трибуне великий завет Гоголя “обращаться со словом честно”».

Одна из основных нравственных заповедей деятельности прокурора состоит в том, что он не должен поддерживать обвинение во что бы то ни стало, несмотря ни на какие повороты дела в суде. В своем решении прокурор обязан руководствоваться обстоятельствами дела, сложившимися в суде, и вправе в соответствующих случаях отказаться от обвинения частично или же полностью.

Практика же убеждает в том, что даже при достаточно полном, профессионально грамотном и объективном расследовании дела может иметь место разная оценка доказательств или же разный подход к квалификации преступного деяния, с одной стороны, следователя, прокурора, составившего и утвердившего обвинительное заключение, а с другой — суда шли же прокурора в суде, исходя из данных, полученных непосредственно в ходе судебного разбирательства.

Государственному обвинителю, как правило, психологически далеко не всегда легко отказаться от поддержания обвинения, если это обвинение в достаточной мере не подтверждается в судебном заседании. Ему также трудно ставить вопрос о переквалификации действий подсудимого. Сложность положения заключается в том, что, отказываясь от обвинения, прокурор тем самым как бы признает свою ошибку — в том случае, если он утверждал обвинительное заключение или же в распорядительном заседании требовал предания обвиняемого супу. Определенное воздействие на прокурора в этом плане способно оказывать то обстоятельство, что возможное решение суда, расходящееся с мнением обвинительной стороны, может отрицательно сказаться на статистических показателях, по которым оценивают работу прокурора и следователя.

Всеми этими соображениями прокурор, разумеется, не должен руководствоваться. Истина для него должна быть превыше всего. Занять правильную позицию, преодолеть психологический барьер помогают прокурору не только принципиальность, но и способность в интересах дела решительно отказаться от ошибочной позиции, пренебречь ложным самолюбием. Важно и то, чтобы у прокурора выработалось здоровое отношение к возможному несогласию суда с выводами органа предварительного расследования.

Нередко прокурор при объективно явно недостаточной доказанности обвинения (будучи, однако, субъективно убежденным в виновности подсудимого) прибегает к таким приемам, которые, по сути, означают компромиссное решение вопроса, а иногда своего рода сделку с совестью. Например, прокурор просит суд определить подсудимому минимальную меру наказания или же меру наказания в пределах отбытого срока, в частности в пределах срока нахождения подсудимого под стражей, хотя эта мера и не соответствует степени общественной опасности содеянного и личности подсудимого. При этом он рассчитывает, что если суд согласится с ним, то частная жалоба на судебный приговор не будет подана.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ требует выявлять как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также как отягчающие, так и смягчающие его вину обстоятельства. Неукоснительное и полное выполнение этих требований является важной правовой и нравственной задачей прокурора. Объективность обвинения этим, однако, не ограничивается. Она запрещает прокурору искусственно подбирать доказательства, тенденциозно освещать факты, обходить молчанием обстоятельства, ставящие под сомнение отдельные пункты обвинения, игнорировать все то, что оправдывает подсудимого или смягчает его вину. Поддерживая обвинение, прокурор должен представить суду всю фактическую сторону совершения преступления в ее действительном содержании, вскрыть общественную значимость рассматриваемого дела, показать отрицательные и положительные качества личности подсудимого¹Согласно ч. 8 ст. 335 УПК РФ данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется..

Надлежащее выполнение требований УПК РФ, объективная оценка всех выявленных обстоятельств в их совокупности способствуют выработке правильной, принципиальной позиции прокурора в судебном заседании.

Рассматривая нравственные требования, предъявляемые к прокурору, Л.Ф. Кони писал, что прокурор-обвинитель в своей речи не должен «ни представлять дело в одностороннем виде, извлекая из него только обстоятельства, уличающие подсудимого, преувеличивать значение доказательств и улик или важности преступления. Таким образом, в силу этических требований прокурор приглашается сказать свое слово и в оправдание обстоятельств, казавшихся сложившимися против подсудимого, причем в оценке и взвешивании доказательств он — говорящий публично судья».

Сравнивая прокурора с «говорящим судьей», А.Ф. Кони имел, очевидно, в виду то, что прокурор, так же как и судья, должен взвешивать все обстоятельства как за, так и против, но в отличие от судьи должен делать это вслух.

Объективность, принципиальность и чувство меры - лучшие советчики прокурора, которые могут подсказать ему наиболее целесообразное, правильное в каждом конкретном случае решение относительно меры уголовного наказания.

Деятельность прокурора в судебном процессе, а в особенности его выступление с обвинительной речью, в значительной мере воспринимается зрительно. Но этой причине для надлежащего восприятия судебной аудиторией действий прокурора немаловажное значение имеют его внешний вид и поведение, в частности манеры и умение вести себя соответственно обстановке. Надменный, «неприступный» вид, «застывшее» выражение лица, малоподвижность способствуют созданию у окружающих впечатления формального отношения к исполнению своих обязанностей, безразличия к происходящему в суде. Разумеется, строгость внешнего вида, сдержанность в суде вполне приличествуют высокому званию прокурора, его важным и ответственным функциям. Однако и судьи, и вся судебная аудитория хотят видеть в прокуроре человека, а не «говорящий автомат».

Может наблюдаться и такой стиль поведения, когда прокурор старается держаться подчеркнуто непринужденно, раскованно, что выражается, в частности, в принятии им небрежных поз, вида скучающего человека, в чрезмерно свободной жестикуляции. Ясно, что такие манеры недопустимы, поскольку не вяжутся с ролью государственного обвинителя, с традиционным представлением граждан о форме поведения в суде.

Важная обязанность прокурора в судебном заседании - неукоснительно подчеркивать свое глубокое уважение к суду. Не составляют исключения даже те случаи, когда суд действует с нарушением правовых или этических норм. Если, например, суд по каким-то причинам допускает процессуальное упрощение, задача прокурора обратить внимание суда на необходимость соблюдать требования соответствующих правовых норм. При этом форма обращения должна быть тактичной и корректной. Если прокурор громогласно, в подчеркнуто вызывающей манере заявит, что суд грубо нарушает или игнорирует закон, то это заявление с этических позиций не может не вызвать порицания. В то же время будет правильным, если прокурор, получив разрешение суда сделать заявление, спокойным тоном скажет, что в соответствии с законом (назвав при этом конкретную статью) суд обязан на данном этапе выполнить определенное процессуальное действие. Если суд не принял во внимание заявление, прокурор должен (также в корректной форме) просить включить его замечание в протокол судебного заседания.

Прокурору нередко приходится преодолевать нежелание подсудимого давать правдивые или же вообще какие-либо показания, попытки отдельных свидетелей или потерпевших скрыть какие-то важные для дела обстоятельства. Он может даже столкнуться с прямым противодействием лиц, заинтересованных в исходе дела. В этих условиях особенно важно проявление тактичности в сочетании со строгостью и официальностью.

В процессе допроса подсудимого прокурор вправе задать вопрос о том, как он, подсудимый, в настоящее время относится к совершенному преступлению. Но прокурор не должен читать нотаций, поскольку это может нарушить деловой ход допроса, содержать в себе элементы психического принуждения. Более того, нравоучения и назидательный тон не согласуются с такими важными принципами уголовного процесса, как презумпция невиновности и беспристрастность.

Прокурор обязан с неподдельным вниманием выслушать защитительную речь, не проявляя при этом видимого неудовлетворения или возмущения, даже если речь адвоката содержит резкую критику в его адрес, а изложенные выводы противоречат фактам. Если же обвинитель демонстрирует невнимание или пренебрежение к выступлению своего процессуального противника, то в каждом подобном случае он грубейшим образом нарушает правила профессиональной этики.

В целом обвинитель не может исходить из того, что имеет преимущества перед остальными участниками процесса. Поэтому окрик, ссылки на свое служебное положение недопустимы. Что касается оценок личности противной стороны в процессе, то они всегда нежелательны.

Профессиональные и нравственно-психологические требования, предъявляемые к адвокату-защитнику

Профессиональные требования, которым должны соответствовать адвокаты, вполне понятны и в каких-то дополнительных комментариях не нуждаются.

В соответствии с Федеральным законом от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре Российской Федерации» статус адвоката в России вправе приобрести лицо, имеющее высшее юридическое образование, стаж работы но юридической специальности не менее двух лет либо прошедшее стажировку в адвокатском образовании от одного года до двух лет и сдавшее квалификационный экзамен.

Не вправе претендовать на приобретение статуса адвоката лица: 1) признанные недееспособными или ограниченно дееспособными и 2) имеющие непогашенную или неснятую судимость за совершение умышленного преступления.

Наличие высшего юридического образования, как показывает практика, еще не является свидетельством образованности человека. Юридическое образование есть лишь одна из сторон общей правовой культуры. В качестве другой ее части выступают высокий уровень овладения соответствующей правовой деятельностью, умение применять свои правовые знания на практике. Сказанное в полной мере относится и к адвокату-защитнику.

Об уровне правовой культуры адвоката-защитника можно судить исходя из того, насколько он знает и оценивает свои права и обязанности, а также из того, как он сам соблюдает правовые предписания и руководствуется ими при защите прав и законных интересов обвиняемых. Первый из названных критериев в большей степени связан с правосознанием, а второй с правомерным поведением. Только в единстве они могут свидетельствовать об уровне правовой культуры адвоката-защитника.

Высокий уровень правовой культуры адвоката-защитника предполагает не только уважение к праву, но и привычку соблюдать предписания правовых норм. Такая привычка во многом представляет собой нравственно-психологическую установку адвоката-защитника, которая способствует формированию твердых убеждений в правоте отстаиваемой им на следствии или в суде позиции по защите своего подзащитного.

Высокий профессионализм и правовая культура, глубокая убежденность адвоката в правоте своей позиции еще недостаточны для оказания подзащитному высококвалифицированной юридической помощи. Со стороны адвоката-защитника требуются еще и социально-правовая активность в поведении, творческий подход в реализации правовых предписаний, индикаторами которых служит степень эффективности и целеустремленности в использовании средств защиты.

Адвокат должен соответствовать также и определенным требованиям нравственного характера, нашедшим выражение, в частности, в Генеральных принципах этики адвокатов Международной ассоциации юристов (МАЮ), одобренных Правлением МАЮ в г. Эдинбурге (Шотландия) в 1995 г. Согласно им адвокаты должны:

1. постоянно поддерживать высочайшие стандарты доверия и сопричастности по отношению к тем, с кем они вступают в контакт;
2. относиться к интересам своих клиентов как к самому важному делу при условии выполнения обязанностей перед судом, соблюдения правосудия и профессиональных этических стандартов;
3. уважать любое обязательство, данное при выполнении профессиональных обязанностей, до тех пор пока это обязательство не выполнено либо не отменено;
4. не принимать поручение, если интересы клиентов находятся в противоречии с интересами самих адвокатов, их партнеров или других их клиентов;
5. всегда соблюдать конфиденциальность в отношении бывших и настоящих клиентов, за исключениями, предусмотренными законодательством;
6. уважать право клиента на свободный выбор адвоката;
7. точно учитывать деньги клиентов, которые клиенты дали им на доверительное хранение, и держать эти деньги отдельно от собственных денег;
8. поддерживать высокую степень собственной независимости, для того чтобы иметь возможность дать клиентам беспристрастный совет;
9. высказывать своим клиентам беспристрастное мнение о вероятном исходе их дела и не создавать условия для ненужной работы, оплачиваемой клиентом;
10. прилагать все силы для выполнения своей работы компетентно и без задержки и не принимать поручения, если не уверены в его квалифицированном выполнении;
11. назначить разумный гонорар за свою работу (причем требование гонорара не должно быть условием выполнения работы, которая заняла больше времени, чем было необходимо, либо сопровождалось ненужными действиями адвоката);
12. всегда относиться к своим клиентам в духе уважения, сотрудничества и справедливости.

Большинство из этих принципов имеет самое непосредственное отношение к процессу осуществления адвокатами защиты граждан от подозрения и обвинения. В них органически переплетаются правовое и нравственное содержание.

С учетом указанных Генеральных принципов этики адвокатов в России после вступления в действие УПК РФ и Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре Российской Федерации» был разработан и принят на первом Всероссийском съезде адвокатов 31 января 2003 г. Кодекс профессиональной этики адвоката.

Закрепленные в этом Кодексе основные нравственные требования, предъявляемые к адвокату и осуществляемой им адвокатской деятельности, следующие:

1. постоянно поддерживать высочайшие стандарты доверия к себе со стороны клиентов и всех других лиц в ходе делового общения с ними, не злоупотреблять доверием, избегать всего того, что может привести к подрыву доверия, помнить о том, что профессиональная независимость является необходимым условием доверия к адвокату (ст. 5);
2. помнить, что безусловным приоритетом деятельности адвоката является профессиональная тайна, от обязанности хранить которую адвоката может освободить только доверитель (ст. 6);
3. честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией РФ, законом и Кодексом профессиональной этики адвоката (ч. 1 ст. 8);
4. уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся за оказанием юридической помощи, соблюдая при этом деловую манеру общения (ч. 2 ст. 8).

Основные нравственные устои Кодекса профессиональной этики адвоката дополняются указанием на то, что адвокат не вправе делать. Согласно ст. 10 Кодекса адвокат, в частности:

1. не вправе давать своему клиенту заверения и гарантии в отношении результата выполнения поручения, которые могут прямо или косвенно вызвать у обратившегося необоснованные надежды или представление, что адвокат может повлиять на результат другими средствами, кроме добросовестного выполнения своих обязанностей;
2. не должен принимать поручение, если его исполнение будет препятствовать исполнению другого, ранее принятого поручения:
3. не должен ставить себя в долговую зависимость от доверителя:
4. не должен допускать фамильярных отношений с доверителем.

Адвокат не вправе принимать поручение на осуществление защиты по уголовному делу двух или более лиц, если:

1. интересы одного из них противоречат интересам другого;
2. интересы одного хотя и не противоречат интересам другого, по эти лица придерживаются различных позиций по одним и тем же эпизодам дела;
3. по одному делу необходимо осуществлять защиту лиц, достигших и не достигших совершеннолетия (ч. 1 ст. 13).

Адвокат, принявший в порядке назначения или по соглашению поручение на защиту по уголовному делу, не вправе отказаться от защиты и должен выполнять обязанности защитника до стадии подготовки и подачи кассационной жалобы на приговор суда но делу его подзащитного (ч. 2 ст. 13).

Адвокат свои отношения с коллегами обязан строить на основе взаимного уважения и соблюдения их профессиональных прав. Он должен воздерживаться от употребления выражений, умаляющих честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката, не порочить его, не критиковать правильность действий и консультаций адвоката, ранее оказывавшего юридическую помощь этим лицам, не обсуждать со своими подзащитными обоснованность гонорара, взимаемого другими адвокатами (ст. 15).

Что касается гонорара за юридическую помощь, то он определяется соглашением сторон с учетом объема и сложности работы, продолжительности необходимого для ее выполнения времени, опыта и квалификации адвоката, степени срочности выполнения работы и других обстоятельств (ст. 16).

С позиции нравственных начал очень важным является закрепленный ст. 17 Кодекса профессиональной этики адвоката запрет на разглашение информации об адвокате и адвокатском образовании относительно:

1. оценочных характеристик адвоката;
2. отзывов других лиц о работе адвоката;
3. сравнений с другими адвокатами и критики других адвокатов;
4. заявлений, намеков, двусмысленностей, которые могут ввести в заблуждение потенциальных доверителей (тех же подзащитных) или вызвать у них необоснованные надежды.

В силу того что вся деятельность адвоката связана с людьми, она вызывает к жизни самые различные и многообразные взаимоотношения, в которых правовое и нравственное переплетается еще и с психологическим. В психологической структуре деятельности адвоката можно выделить познавательный, коммуникативный, конструктивный и организационный компоненты.

Так, в процессе защиты адвокату приходится познавать множество различных фактов и обстоятельств, относящихся к событиям прошлого и настоящего. Основная трудность этого аспекта деятельности заключается в вычленении из окружающей среды информации, которая позволит ему не только восстановить картину вменяемого подзащитному преступления, но и осмыслить все познанное с точки зрения оправдания подзащитного или смягчения его вины.

Успех работы адвоката-защитника во многом определяется его умелым обращением с людьми. Речь идет о создании правильных взаимоотношений с подзащитными, следователями, судьями, любыми иными участниками уголовного процесса, об установлении с ними психологического контакта — коммуникативного компонента защиты. Коммуникативность позволяет глубже проанализировать психологические причины совершения преступления, охарактеризовать личность обвиняемого, наладить процессуальные и общечеловеческие связи, исследовать характер положительных и отрицательных обстоятельств, выяснить причины конфликтных ситуаций, возникающих в ходе расследования или судебного рассмотрения уголовного дела. Этому также способствует выработка у адвоката-защитника таких коммуникативных качеств, как вежливость, доброжелательность, стремление выслушать и понять собеседника. Угрюмость, неумение излагать свою мысль, исключительная бедность мимики отрицательно влияют на установление коммуникативных связей.

Помня о значении коммуникативных качеств, не следует упускать из виду факторы, способствующие возникновению психологической совместимости, от которой зависят выбор обвиняемым защитника, отказ от него, психологический подход защитника к обвиняемому и установление с ним психологического контакта. В числе этих факторов — комплекс эмоционально-динамических и индивидуально-психологических качеств адвоката-защитника и обвиняемого, а также профессиональные навыки адвоката, определяемые опытом, знаниями, способностями, общей и профессиональной культурой.

В защитительной деятельности большую роль играет организационный компонент. В него входят разработка адвокатом наиболее совершенной тактики и методики защиты, формирование индивидуального стиля в работе, поиск наиболее эффективных приемов и способов, помогающих достигнуть наилучших результатов защиты, выработка у подзащитного позитивного настроя.

Анализ компонентов психологической структуры деятельности адвоката-защитника дает все основания отнести эту профессию к числу тех, что требует повышенной моральной ответственности и психологического напряжения сил, что в свою очередь может привести к снижению интереса к работе, а следовательно, и работоспособности. Иногда эти факторы могут стать причиной фрустрации — крушения надежд, провалов в работе, неудач. Последствиями такого состояния становятся впадение адвоката-защитника в длительную депрессию, безразличие к профессии и как крайнее проявление — психические изменения в личности (профессиональная деформация).

Профессиональной деформации способствуют и постоянный дефицит времени, перегрузка в работе. Нередко можно наблюдать, как у того или иного адвоката одновременно находятся десятки адвокатских производств, вынуждающих его изыскивать возможности иногда в течение одного рабочего дня участвовать и в судебном заседании по уголовному делу, и при производстве следственных действий; встречаться в следственном изоляторе с очередным подзащитным и беседовать с его родственниками, делать запросы в различные организации и т.д.

Естественно, силы и возможности человека не беспредельны. Погоня за большим количеством дел и огромными гонорарами чревата ухудшением качества работы. Кстати, практика свидетельствует о том, что подзащитные сравнительно быстро распознают в деятельности адвоката доминирование корыстной мотивации и отказываются от его помощи. При этом какой-либо формальной предопределенности профессиональной деформации не существует. Степень сопротивления деформационным процессам разнообразна и во многом зависит от воли адвоката-защитника.

В целом овладение этой профессией предполагает высокий уровень развития личности, постоянное стремление к самореализации и самосовершенствованию, что, однако, позволяет лишь приблизиться к тому идеалу, который один из грандов французской адвокатуры М. Пайе определял следующим образом: «Дайте человеку все качества ума, дайте ему всю силу характера, заставьте его все видеть, все изучить, все запомнить; пусть он неутомимо работает в течение 30 лет своей жизни, пусть он сразу будет и литератором, и критиком, и моралистом, пусть у него будет опыт старца, пыл юноши, неизгладимая память ребенка; заставьте, наконец, всех фей по очереди приходить к его колыбели и одарять его всеми дарами и тогда, может быть, вы сумеете образовать совершенного адвоката».

Таким образом, профессия адвоката относится к числу тех юридических специальностей, в которых, как отмечал А.Ф. Кони, общее образование идет впереди специального, т.е. высокая общая культура, высокий общий уровень развития являются предпосылкой овладения высокой профессиональной и нравственно-психологической культурой.