Интеграция
Выражение "интеграция феодального права" относится к такому развитию западного правового сознания, которое сделало возможным и необходимым истолкование различных прав и обязанностей, связанных с отношениями "сеньор-вассал" таким образом, чтобы они составили единое целое. Установилось мнение, что понятия и институты присяги на верность и присяги на службу, так называемые побочные повинности (военная служба или налог, дани, пособия, брак, опекунство и прочие), наследуемость и отчуждаемость феода, правила выморочности, процессуальные нормы и другие взаимосвязанные понятия и институты все вместе составляют ясно очерченную и целостную правовую систему.
Хотя эта система по большей части оставалась системой обычного права, а не законодательного, она со временем обрела и письменные источники. В XI—XII вв. конкретные феодальные обычаи записывались во множестве хартий, изданных в подтверждение жалования сеньорами земли в лен вассалам. Городские статуты, такие, как хартия Пизы 1142 г., имели аналогичное содержание. "Обычаи" города Барселоны, написанные в 1068 г., в значительной степени являлись изложением феодального права.
Со временем феодальные обычаи, как неписаные, так и писаные, попали в сферу интересов ученых-юристов, которые стремились определить их основные принципы. Так, миланский консул Умберто де Орто написал книгу под названием "Обычаи феодов", позже ее стали называть "Книга феодов". Умберто де Орто попытался систематически изложить феодальное право. Эту книгу использовали как текст в Болонье, где ее глоссировали и расширили, и ее окончательная редакция 1220 г. была добавлена к Новеллам Юстиниана. В этой книге излагались и обычное феодальное право, и отдельные постановления императоров Лотаря II, Фридриха I и Генриха IV.
Таким образом, в книге была сделана попытка проанализировать не только лангобардское феодальное право, но и более универсальное обычное право, которое отличалось от канонического права, а также от королевского, городского или торгового, но было общим для Запада и применимо к феодальным отношениям вообще.
Умберто де Орто и последовавшие за ним юристы считали, говоря словами Дэвида Херлихи, что "обычное право феода было логически последовательно и абсолютно пригодно для научного исследования... [Они] исходили из того, что смесь феодальных обычаев была больше, чем просто бесформенная масса региональных пристрастий, скорее, все эти обычаи разделяли общие принципы, и поэтому составляли все-таки правовую систему. Однако юристы отлично понимали, что эти обычаи все же составляли только часть общей совокупности законов, которыми управляется общество".
Право феодального землевладения слилось с растущим корпусом королевского (или герцогского) права в Сицилии, Англии, Нормандии, Франции, германских княжествах, Фландрии, Испании и других странах. В 1187 г. трактат Глэнвилла о законах и обычаях Англии систематизировал большинство фундаментальных принципов феодального права в Англии по категориям королевских судебных предписаний, изданных в предшествующие десятилетия. Примерно в 1200 г. появилась нормандская книга обычаев, которая содержала очень похожую совокупность феодального права, применимого к Нормандии.
Около 1221 г. появилось "Саксонское зерцало", написанное немецким рыцарем Эйке фон Репгау. Книга состояла из двух частей: одна о саксонском обычном праве, а другая о саксонском феодальном праве. "Саксонское зерцало" было первой юридической книгой на немецком языке, до нее было латинское издание, ныне утраченное.
Кроме того, три величайших западных монарха второй половины XII в. — Генрих II Английский и Нормандский (1154—1189), Филипп-Август Французский (1180-1223) и Фридрих Барбаросса в Германии (1152—1190) — издали ряд важных законов, регулирующих различные феодальные отношения.
В XIII—XIV вв. ведущие романисты писали трактаты по феодальному праву. В разных странах: Дании, Ютландии, Нормандии, Вермандуа, Орлеане, Анжу и т. д. — появилось множество книг, рассказывающих о местных обычаях. "Великая сумма английского права", приписываемая Брактону, составленная в первой половине XIII столетия, содержала подробный анализ феодального права; а в 1283 г. за этой книгой последовали знаменитые "Обычаи Бовези" Бомануара.
Марк Блок сопоставляет место феодального права в правовых структурах Франции, Германии и Англии после 1200 г. Во Франции право ленов и вассалитета было вплетено в цельную ткань права, так что невозможно было отличить феодальное право от нефеодального. В Германии феодальное право считалось отдельной системой, нормы которой были применимы только к определенным поместьям или определенным лицам и использовались особыми судами.
Не только на манориальном уровне или в городах, но и среди высших сословий землевладельцев многие виды правовых отношений регулировались не феодальным правом, a "законом земли". Англия походила на Францию в том, что там не было отдельной совокупности феодального права, созданного из обычаев феодальных классов. Однако, как и в Германии, значительная часть английского общего права, а именно относящаяся к земельным правам, могла считаться феодальным правом, хотя она применялась королевскими судами и формально была частью общего права.
Анализ Блока можно рассматривать как уточнение и разъяснение выдвинутого здесь тезиса о систематизации феодального права в XI и XII вв. Эта систематизация не привела к созданию нового свода права, который действовал бы независимо от других сводов. Вместо этого все светские правовые системы: феодальная, манориальная, торговая, городская и королевская (общего права) — накладывались друг на друга. Это было справедливо даже для Германии, невзирая на разделение между законом земли и феодальным правом.
Несмотря на это, каждая совокупность права имела свой собственный характер, свою логику: хотя феодальные и нефеодальные правовые нормы были переплетены во французских книгах обычного права и Брактоновом анализе права, применимого в английских королевских судах, феодальное право все равно имело свои собственные связные принципы.
Одним из важнейших объединяющих элементов феодального права было сочетание в нем политических и экономических прав — права управления и права пользования и распоряжения землей. Для обозначения этого сочетания использовалось латинское слово "dominium". Оно означало и что-то вроде господства, и что-то вроде собственности.
"Господство" — подходящее слово, если оно включает и юрисдикцию, то есть право вершить суд и объявлять закон. "Феод и правосудие — это все едино", — говорил Бомануар. "Собственность" тоже подходящее слово, если оно не сводится к своему давнему первоначальному значению, в котором его употребляли в XVII в. Тогда оно обозначало абсолютное, неделимое, исключительное право на предмет собственности. Феодальный же "dominium", напротив, обычно ограничен, разделен, поделен различными способами. Какое-либо лицо могло иметь определенные права на данную землю по отношению к своему сеньору, а тот сеньор мог иметь определенные права на ту же землю по отношению к своему сеньору, а также другие права по отношению к сеньору этого сеньора, в роли которого мог оказаться и король.
Конфликтующие права были заключены в самой земле, которая мыслилась как разновидность правового субъекта. Так, один участок мог рассматриваться как "подчиненный" другому в том смысле, что услуги с него могли требоваться к передаче на "господствующий" участок. Фактически земля не была ничьей "собственностью", ее "держали" в иерархии "держаний", ведущей вверх к королю или другому высшему сеньору.
Понятие разделенной собственности, множественности держателей прав на одну и ту же землю не является уникальным для Запада. Однако западная система феодальной собственности была уникальна благодаря своей концепции взаимоотношений различных конкурирующих прав. Например, рыцарь мог иметь «dominium» над наделом земли только в течение жизни с возвращением его после смерти рыцаря сеньору, от которого было получено такое "пожизненное держание".
Или земля могла быть дана в лен рыцарю и "наследникам его тела", в каковом случае наследники сразу при рождении приобретали своего рода "будущие права" на землю. Или пожалование могло быть дано рыцарю А пожизненно, а после его смерти — его брату рыцарю В, если он переживет А, а если нет, то его родственнику рыцарю С. Это создало бы другого рода "будущие права" на землю для В и С.
Такие дарения земли (или другой собственности), имевшие целью вернуть дар дарителю по смерти дарополучателя, и создание разнообразных видов обусловленных прав на землю, которые должны вступить в силу в будущем, не вытекали ни из римского, ни из германского права. Сама мысль измерять права собственности их протяженностью во времени была в значительной мере изобретением Запада XI—XII вв.
Эта идея надолго пережила закат феодализма, фактически она жива и поныне в английском и американском земельном праве. Речь идет не только о наборе технических приемов для передачи собственности после смерти, но также и о включении разных лиц, живущих и нерожденных, в права владения, пользования, распоряжения и контроля собственности. Сознательное вовлечение будущих поколений в режим осуществления прав собственности было характерным примером чувства времени, которым обладала западная традиция права в период своего формирования.
Наряду с измерением прав собственности на землю их протяженностью во времени и их перенесением в будущее ("будущие права") долгосрочное воздействие на западные правовые ценности и западные правовые институты, понятия и нормы оказало четкое понятие сейзины, которое распространилось в Европе в конце XI—XII в.
Сейзина уже упоминалась в связи с развитием правовой автономии вассалов — вассал, имевший "сейзину" на землю, имел право иска против любого, кто его лишал "сейзины", будь это даже собственный сеньор, — а также в связи с каноническим правом собственности, особенно законом о насильственном захвате земли. С точки зрения развития западной традиции права в целом значение понятия сейзины заключается в том, что в ней переплелись правовые и фактические элементы.
Она означала не просто — и даже не обязательно — фактическое пребывание на земле или физический контроль над ней. В этом сейзина отличалась от древнеримского понятия владения. Например, человек мог сохранять сейзину на землю, находясь в крестовом походе или паломничестве. Однако сейзина означала не просто — и даже не обязательно — право собственности. Так, наследник или пожалованный леном, но еще не вступивший на свою землю, не имел и сейзины на нее.
По сути, сейзина была юридическим правом на сохранение фактической ситуации, а это право проистекало из предшествующего пребывания в этой фактической ситуации. Это было право владения, независимое ни от собственности, ни от договора, понятие, неведомое ни германскому праву, ни старому римскому. Эта идея "права на владение" — не владения, но права на него — по сей день упорно держится во всех западных правовых системах. Она особенно сильна в английском и американском праве.
Понятие сейзины было отчасти продуктом феодального понятия разделенной собственности, а отчасти канонистского понятия надлежащей судебной процедуры с ее отрицанием насилия и самосуда. Человека, имевшего сейзину на землю, имущество, не могли силой изгнать даже истинные собственники. И это тоже не только сформировало определенный структурный элемент феодального права, но и внесло важный и прочный вклад в западное правовое сознание.
Наконец, феодальное право характеризовалось концепцией деликта, или гражданского проступка, как нарушения какого-либо обязательственного отношения. С самых давних времен по норме обычного феодального права, если вассал "нарушил верность" сеньору, лен возвращался к последнему, точно так же, как и в случае смерти вассала и, в более позднее время, при отсутствии наследников.
Норманны обозначали такое нарушение словом "felony" (фелония — тяжкое преступление). В Англии после норманнского завоевания фелониями стали называть самые тяжкие преступления, потому что они считались нарушением верности, которой все жители королевства обязаны королю как хранителю мира в стране. Земля такого преступника, однако, возвращалась к его сеньору, и только движимое имущество конфисковывалось в пользу короны.
Кроме фелоний, нарушениями отношений считались в целом и другие уголовные и гражданские проступки, в Англии называвшиеся "грехи": например, нарушенными могли быть отношения между помещиками и держателями, хозяевами и слугами, арендатором и арендодателем имущества.