Германия
Говоря о происхождении и раннем развитии королевского права в Германии, следует учитывать, что в Германии не было короля в том смысле, в каком был король Сицилии, король Англии или король автономных территорий, составлявших империю. Каждая земля сама по себе была фактически королевством.
Империя включала пять главных германских герцогств: Саксонию, Швабию, Баварию, Франконию, Лотарингию, а также другие, например Фрисландию и Тюрингию, ломбардские города Северной Италии, франкское королевство Бургундию, славянское королевство Богемию, ряд пограничных "марок" (включая Восточную марку, статус которой в 1156 г. был поднят до уровня герцогства Австрии) и другие различные политические образования. В 1075 г. такие герцогства, как Саксония или Бавария, были приблизительно сравнимы по размерам, богатству и мощи с королевством Францией (в том виде, в каком оно тогда было), герцогством Нормандией или королевством Англией. Глава всей Германской империи в дополнение к руководству имперскими союзами управлял и своей собственной землей.
Поэтому под королевским правом в Германии можно понимать либо право империи как таковой (имперское право), либо право любого из герцогств или других княжеств, составлявших империю (княжеское право). На практике в течение XII и XIII столетий имперское право, являвшееся прежде рудиментарным, закрепилось и испытало временный расцвет, хотя оно и не могло сравниться с развитием королевского права в Сицилии, Англии или Франции; княжеское же право не только закрепилось и процветало в этот период, но продолжало процветать и впоследствии, подобно королевскому праву Сицилии, Англии, Франции и других регионов Европы.
Империя, основанная Карлом Великим (768—814), с самого начала являлась некой универсальной идеей, внедренной в разнородное множество племенных, местных и феодальных единиц. Это было не территориальное образование, а сфера власти личности императора, олицетворявшего религиозное единство западного христианского мира и его военное сопротивление скандинавским, арабским, славянским и мадьярским набегам.
Сам Карл Великий создал некоторые законодательные, административные и судебные механизмы центрального контроля, но они были слабыми. Имперские правовые учреждения были рассеяны по империи и не имели глубоких корней. Империя Карла Великого справедливо была названа "колоссом на глиняных ногах". После его смерти она быстро раздробилась и была разделена между его наследниками, а титул "императора" перешел к вождям восточных франков, населявших территорию, названную много столетий спустя Германией.
В течение двух веков германская империя продолжала называться империей франков, или христианской империей, и лишь редко — Римской империей. Затем в начале XI столетия сложилась практика присвоения наследнику, избранному в будущие императоры, титула "короля римлян" вместо "короля франков"; после смерти императора наследник обычно отправлялся в Рим, чтобы принять от папы корону "императора римлян".
Это, прежде всего, символизировало претензию франкского императора на теократическую власть римского императора Константина и его преемников в качестве главы церкви. В XII столетии сама империя впервые стала называться Римской империей; однако к тому времени утвердилось папское верховенство над церковью, и слово "римская" в названии империи символизировало ее политическое и правовое единство и власть в светской сфере. Только в XIII столетии она стала называться Священной Римской империей и, наконец, в XV столетии — Священной Римской империей германской нации.
Для понимания рудиментарного характера имперского права до Папской революции нужно помнить, что империя не имела столицы, бюрократии, профессионального судебного сословия, даже прочной фискальной власти. Император управлял с помощью своего двора, постоянно кочевавшего вместе с ним по империи. Канцлер был секретарем императора. Казначей отвечал за бюджет императорского двора.
Королевские советники были не постоянными должностными лицами, а избирались от случая к случаю. Как отметил Генрих Миттайс, "империя была в полной своей силе только в конкретном месте, где находился король; он мог заставить уважать себя, только постоянно появляясь в различных частях своей империи. Это требовало сверхчеловеческого личного напряжения и преждевременно истощало силы правителей: их ранняя смерть бывала не просто печальным случаем, а следствием изматывающей системы управления"
Это не означает, что не было иного императорского права, кроме права королевского двора. Прежде всего, существовала королевская прерогатива осуществления правосудия: где бы император ни был, он проводил судебные заседания, применяя обычное местное, племенное или феодальное право и осуществляя универсальную справедливость и милость в своей функции наместника Христа.
Император имел право "затребовать" дело из любого суда — местного, феодального, территориального или духовного. Даже более того, он имел полномочия издавать "объявления" империи — требования от обвиненных в них лиц предстать перед императорским "высоким правосудием" под угрозой объявления их вне закона. Полномочие издавать имперские "объявления" входило также в компетенцию графов. Должности графов сохранились с каролингских времен, когда они назначались императором для осуществления судебных и административных функций от его имени на местах (в графствах). Однако в течение последующих столетий централизованный имперский характер этой должности был сильно ослаблен и в большинстве регионов стал большей частью наследственным и местным.
Кроме того, император оказывал существенное влияние на развитие церковного права, которое само в этот период, как и в римские времена, считалось одной из главных отраслей имперского права. До Папской революции императоры назначали аббатов и епископов (включая епископа Рима), созывали церковные синоды, председательствовали на них и даже время от времени издавали церковные каноны равно теологического и правового характера.
Слабость имперского права с его светской стороны отражалась в том, что император не имел права облагать налогом своих подданных и получал свои доходы от собственных поместий, разбросанных по империи. Существовали также строгие ограничения его права приобретать новые земли путем перевода в казну выморочного имущества. В XI в. императорам удавалось посредством дарений земли создать класс имперских служащих (называвшихся «министериал»); они назначались для управления императорскими поместьями и, имея конное вооружение, должны были также служить в качестве составной части императорской армии.
Однако когда земли переходили к императору от его вассалов (князей и других представителей аристократии) вследствие отсутствия наследников, имперское феодальное право требовало передать их другим вассалам. Это так называемое "принудительное пожалование леном" четко отличало имперское феодальное право от феодального права Франции, Англии, Сицилии и других возникавших светских держав западного христианского мира.
Папская революция существенно изменила природу императорской должности, а вместе с ней объем и характер императорского права. С одной стороны, конституционная роль императора внутри церкви была значительно уменьшена — он стал простым мирянином, хотя и могущественным, поскольку епископы и аббаты, пусть и не он наделял их церковными полномочиями, оставались его феодальными вассалами. Его конституционное положение по отношению к правителям различных составлявших империю территорий также изменилось.
Князья фактически сыграли решающую роль в окончательном разрешении спора об инвеституре, в обсуждениях, приведших к Вормсскому конкордату 1122 г., они выступили, по словам Миттайса, "гарантами имперских прав", посредниками между императором и папскими легатами. Многие новые княжеские дома XII и XIII столетий, включая Гогенштауфенов, Виттельсбахов и Веттинов, впервые выдвинулись во время гражданских войн, сопровождавших Папскую революцию. К середине XII столетия, говоря опять словами Миттайса, империя "состояла уже не из племенных территорий, а из территорий нового типа, управляемых герцогами, которые считались участвующими в управлении империей".
В самом деле, император в своем избрании оказался полностью зависимым от герцогов и других князей империи. В 1077 г. князья съехались на съезд в Форххейме, на котором они приняли резолюцию, одобренную папой Григорием VII и требовавшую избрания императора ими, и в 1125 г. на съезде в Майнце этот принцип был впервые применен, когда комиссия князей отвергла наследника умершего императора Генриха V, герцога Швабского, и вместо него избрала Лотаря, герцога Саксонского.
В 1138 г. после смерти Лотаря князья снова обошли наследника императора и избрали соперника Лотаря, Конрада Швабского; а в 1152 г. они обошли сына Конрада в пользу его племянника Фридриха Барбароссы. К концу XII столетия сложилась практика, что императоры должны избираться состоящей из князей избирательной коллегией, в которой привилегированное положение занимали арихиепископы Майнца, Кельна и Трира и пфальцграф Рейнский.
Кроме того, император должен был собрать "князей империи" всякий раз, когда предстояло принимать решения фундаментальной важности. Старая империя состояла из императорского двора и племенных герцогств; новая империя состояла из собственной территории императора — земли (Швабии, Саксонии или другой), а также земель, управлявшихся имперскими князьями и постепенно утративших большинство своих черт племенных герцогств и превратившихся в прежде всего территориальные политические образования.
Новая империя создала новые политические и правовые учреждения. Спекуляция имперской власти побудила императора создать гражданскую службу, состоявшую в гораздо меньшей степени из церковных лиц и занимавшуюся в гораздо меньшей степени церковными делами. Светские заботы, особенно обеспечение мира и справедливости, оставшиеся по самому смыслу Папской революции в рамках верховной юрисдикции императора, приобрели растущее значение.
Само разделение западного христианского мира на "церковную" и "светскую" сферы и правовое определение границ между ними, наряду с сильным акцентом на правовом характере церковной сферы, контролируемой папой, неизбежно привели к соответствующему акценту на правовой характер светской сферы, находившейся под руководством императора. Император нашел новые формы укрепления своего управления и борьбы с насилием. Эти новые формы отражали сдвиг в направлении государственности в современном смысле, хотя и не в той мере, как в Сицилии, Англии и Франции.
Император сохранил и упорядочил исполнение своей роли верховного судьи в империи. Он выслушивал апелляции на решение судов князей и дворянства, а также городских судов. Судебная процедура по таким делам соответствовала германской традиции группового вынесения приговора, при этом император был председательствующим, а судьи, главным образом его придворные, выносили вердикт. По делам, затрагивающим феодальное право, судьи должны были состоять из лиц, равных по статусу ответчику или обвиняемому, т.е. представителей того же класса, а по делам, затрагивающим местное право — из сородичей ответчика или обвиняемого.
Эти два типа судебной процедуры наглядно проявились в знаменитом процессе 1179—1180 гг. против Генриха Льва, герцога Баварского и Саксонского. Генрих, обвиненный его врагами в различных преступлениях, включая измену императору, был судим за нарушение местного права судом, состоявшим из швабских судей (поскольку он был родом из Швабии), и был осужден ими за отказ предстать перед судом. Он был также обвинен императором Фридрихом Барбароссой в нарушении своих феодальных обязательств перед последним как его сюзереном, и его дело разбиралось в соответствии с феодальным правом равными ему князьями империи.
Наказанием за неявку в суд было объявление вне закона, которое, однако, не было постоянным, и после нескольких лет изгнания в Англии Генриху было разрешено вернуться в свой замок в Браунгшвейге и восстановить часть его аллодиальных владений. Наказание за нарушение его феодальных обязательств было более суровым — конфискация навечно его ленов, включая герцогства Баварию и Саксонию, они перешли к императору, который в соответствии с реформой о принудительном наделении феодом пожаловал Баварию дому Виттельсбахов и разделил Саксонию между двумя другими княжествами, покончив таким образом с территориальной властью рода Вельфов, к которому принадлежал Генрих.
Император имел право созывать знать, включая высших светских и церковных вассалов, рыцарство и иногда представителей имперских городов, для участия в нерегулярных консультативных ассамблеях. Эти "имперские дни", или "съезды", ставшие в XIII в. регулярными, были неким аналогом тогдашних английских парламентов. Они были учреждениями, с помощью которых короли могли обеспечивать согласие церковных, феодальных и городских магнатов — "сословий" — на королевские законы, в обмен на это ассамблеи могли добиваться уступок от верховного правителя.
Миттайс отмечает, что в отличие от английских парламентов XII, XIV и XV столетий германские съезды не ставили целью представлять империю как целое, каждый князь действовал скорее в интересах своего собственного княжества или, самое большее, в интересах собственного класса. В то же время германский император имел меньше власти над рейхстагом, чем английский король — над парламентом.
В обоих случаях периодически созывавшиеся ассамблеи знати символизировали политическую систему, власть в которой была разделена между различными сословиями: высшим дворянством, дворянством низших рангов, духовенством, купцами, ремесленниками. Институт съезда или парламента был выражением взаимосвязи монарха и сословий; он составлял характерную черту западного конституционного права в эпоху его формирования.
Кроме того, императоры XII—XIII столетий значительно усовершенствовали с помощью системы министериалий управление их собственными родовыми землями, из которых они получали большую часть их доходов. Министериали стали в большей степени имперскими гражданскими служащими и в меньшей степени феодальными вассалами. Не было, однако, системы департаментов, особенно казначейства, судебного органа и канцелярии, характерных для государственного строительства в других крупных королевствах Европы в XII столетии, включая некоторые из германских княжеств, а также римскую церковь.
Конечно, существовала императорская канцелярия, но она включала весь штат служащих имперского двора и не выступала в качестве отдельного координирующего департамента. Как отметил Маттайс, в сравнении с германскими территориями и с Англией, Францией и Сицилией империя не смогла создать новой королевской бюрократии. Имперская канцелярия была отсталым учреждением, "Германия не имела ничего, даже приблизительно равноценного финансовому управлению Англии", и не существовало профессионального имперского центрального правосудия.
Однако было бы ошибкой считать, что германские императоры конца XI, XII и начала XIII столетия не принимали эффективного участия в правотворческом процессе, развернувшемся в западном христианском мире в русле Папской революции. Они действовали главным образом с помощью законодательных мер, часто принимавшихся на имперских съездах обычно под названием "статута мира", или "территориальным миром". Они предназначались для изложения новых законов, объявленных императором, и представляли собой первый пример германского имперского законодательства в новом смысле.
Многие ученые недооценивали важность статутов мира как законодательства на том основании, что сама имперская власть была неэффективной, не обладала адекватным судебным и административным механизмом для реализации этих законов. Верно, конечно, что императорская власть была относительно слабой даже в конце XII столетия, в своем зените, и что затем она быстро впала в упадок и почти распалась.
Тем не менее, различные императорские статуты мира, изданные после 1150 г., содержали в себе много нового права, которое фактически реализовалось на имперском уровне, и, что более важно, они содержали много нового права, вошедшего в территориальное право герцогств и других княжеств, а также в право городов.
Больше, чем кто-либо другой, сделал для издания этих имперских статутов мира император Фридрих I Барбаросса (1152—1190).